Федор говорил так же. У гонщиков есть только один шанс остаться в истории. Хороших пилотов много. И они по большей части на хер никому не нужны.

Семен продолжает:

– Или трупом. Как вариант.

– По-моему, не все так плохо, – добавляю я оптимистично. – Ты нагнетаешь.

– Давай сперва посмотрим, что там с движком, потом будем планы строить.

– Есть пара идей.

– Не сомневаюсь. Только Гриху наберу.

– Он разве в Москве?

– Пока нет. Но ты ведь знаешь: где идея безумнее и опаснее, там и он. «24 часа Нюрбургринга»! Ха, тут мы явно лидируем.

Усмехаюсь:

– Спасибо, бро.

Хоть где-то, мать вашу, не почти, а первые.

Глава 7

Трасса понятная до тошноты. За сутки я выучил ее наизусть, могу проехать даже вслепую. При этом мои глаза широко открыты, сосредоточенность максимальная. Братья Смолины остались в хвосте – есть возможность приехать в первой тройке.

Плавно выжимаю газ. На стрелки смотреть не надо, я обороты телом чувствую, пульс ровный. Сердца будто вообще нет, лишь железный движок – один на двоих с машиной. Дышу глубоко. Больше ничего в этом мире не существует.

Новый поворот. Этот кусок трассы самый опасный: справа обрыв. Послушно сбрасываю скорость. Нужно пройти его максимально ровно, иначе угроза жизни и, что принципиально, тачке в несколько лямов. Поцарапаю – Федор сам с обрыва скинет, это я в свои девятнадцать усвоил на двести процентов.

Прохожу аккуратно, притормаживаю. Не зря.

Впереди синяя машина лежит «на ушах». Узнаю мгновенно – «Охотники за штормами». Точнее, главный их «охотник». Сердечная мышца ошалело ускоряется, выдавая что-то нереальное. Мозг вскипает, кровь потоком, как лезвием, вспарывает вены. Синяя машина перегородила трассу. Точно знаю, что в ней Федор.

На решение треть секунды. Принимается оно молниеносно. Руль вправо, я схожу с трассы, сношу декоративные колышки и устремляюсь в пропасть. Волосы дыбом, я лечу вниз с ускорением, как в школьной задачке по физике. Сжимаю руль скорее по привычке. Удар, еще один. Третий. В груди что-то ломается. На языке металл. Сквозь утекающее сознание понимаю: тачке хана. После падения с такой высоты останется лишь отпеть ее. И меня вместе с ней.

Улыбаюсь собственной шутке. Соль разъедает глаза.

Удар сердца болью прорезает грудную клетку. Оно как никогда ощущается живым, колотящимся. Отчаянно хочется жить. Земля стремительно приближается. И все же я успеваю зажмуриться. Столкновение.

Я открываю глаза и резко сажусь. Провожу по лбу, хватаю стакан с тумбочки – он пуст. Сука. Пить хочется. Выхлебал и не заметил как.

На часах четыре, по прорывающемуся сквозь хилые шторы свету определяю, что дня, а не ночи. Быстро считаю. Мы делали тачку всю ночь, утро и половину дня, я вырубился в начале первого. Проспал три с лишним часа – нормас.

На мгновение останавливаюсь и прокручиваю в голове сон. Неплохо. В реальности я дернул руль в другую сторону.

Некоторое время сижу на кушетке, служащей кроватью, восстанавливаю дыхание. Потом выхожу из комнатки и спускаюсь в гараж.

Гриша и Семен сидят у движка и завороженно пялятся на него. При моем появлении поднимают головы.

– Вы чего там делаете? Молитесь, что ли? – смеюсь.

– Надо сходить выпить, – заявляет Семен. – Иначе у меня крыша поедет.

– Поддерживаю, – добавляет Гриха. – Тим, есть идеи куда? Я здесь ничего не знаю.

– Есть. Заодно подобьем кассу.

* * *

Ничто не выдает тот факт, что я нахожусь в столице, а не в родном Красноярске. Локации: магазин – гараж – пригород. На достопримечательности времени нет, хотя было бы интересно погулять по Москве. Есть пара автовыставок, которые интересуют. Может быть, на следующей неделе.

Я привожу парней в знакомый бар. Занимаем столик, берем выпить.

Разговор идет надрывно. За прошлую неделю мы разобрали обе машины до винтиков, подбили бабло. И поняли, что ни хера нам не хватает, чтобы поставить рекорд или хотя бы взорваться в Нюрбургринге. Нужно срочно придумать, где взять спонсора.

Сам уже обзвонил всех, кого вспомнил. Без толку.

Азарт не дает спать. Мозг, если бы мог, – болел бы от напряжения. Расслабиться, впрочем, тоже немыслимо, и, чтобы как-то сделать это, мы заказываем целую бутылку.

Стакан, второй, третий. Обсуждаем, орем. Спорим иногда излишне громко и заметно. У меня чертежи с собой, Гриша тычет в них карандашом. В какой-то момент рявкаю колхозникам быть потише и агрессивно оглядываюсь, ища глазами кого-нибудь возмущенного. Подраться или потрахаться – было бы неплохо закончить вечер одним из вариантов.

Я натыкаюсь глазами на статную блондинку у дальнего столика, которой еще минуту назад здесь не было. И лицо словно горячим паром обжигает.

Она улыбается. При этом изо всех сил делает вид, что не замечает нашу по-обезьяньему громкую компашку. Но и не ушла, как только увидела, а значит…

Не против?

Эндуристка Настя Луцкая.

Мне сейчас явно не до баб. Впереди зеленая смерть – Нюрбургринг, а с Настей все как-то сложно. Отворачиваюсь.

Вот только приятная тяжесть этой девушки никак не забывается. Спортивные девчонки ощущаются совсем иначе, нежели тощие модели. Спортсменки – это сказка для взрослых парней, а от Насти Луцкой и вовсе дух захватывает.

Ерзала, мучительно отчаянно терлась, одновременно требуя и отдавая ласку. Быстро. Естественно. У меня пар из ушей валил от похоти, а она будто еще сильнее хотела. Колени острые, губы приоткрытые. Запах пиздец кайфовый. Я сглатываю. Достаю жвачку, привычка такая. Успокаивает нервы и придает образу гопнический налет.

– Мужики, я щас. Поздороваюсь.

Настя, кстати, в офисе Шилова работает – это хорошо. Значит, у нее все налаживается. Кого попало охрана на тот этаж не пропустит. Видимо, неглупая девка. Вариант, что она попросту спит со стариком, я как-то быстро отбрасываю. Предельно стремный сценарий.

Иду. Прошлая сцена, когда сдал Настю матери из рук в руки, оставила осадок. Хрень какая-то. Мать – самый близкий человек. Кому сдавать, если не ей?

Когда я уже на полпути, Настя поднимает глаза и смотрит мне в душу. При этом не пугается, как все. Она мне сочувствует.

Чем мгновенно поднимает внутри бурю. Ледяное раздражение сжимает в кулак. Не надо так делать, не надо пытаться ко мне лезть.

А дальше все катится по привычному сценарию.

Я без разрешения плюхаюсь за стол и вместо адекватной фразы «Как дела?» (а такое я тоже умею) вкидываю банальность:

– Ты меня преследуешь?

Глава 8

Я разглядываю закрытые футболкой плечи, грудь. Слегка зависаю на последней, что было не по плану, но редкий в моем организме гость – алкоголь – уже просочился в мозг. Возвращаюсь к глазам. Обдолбанная или трезвая? Прищуриваюсь.

Ставлю на второе. Апероль перед Настей не в счет – едва пригубила.

– Что? Преследую? – заливисто хохочет она. Потом вдруг серьезнеет и, наморщив лоб, сообщает: – Честно говоря, есть немного. Это ничего? Прости. Слежка даже меня уже начала выматывать.

Моргаю.

– Зачем? Написала бы в соцсети, я бы приехал.

Она пожимает плечами.

– Мы с Юляшкой в курсе, что этот бар принадлежит твоему другу, и всю неделю сюда заглядываем, чтобы ты мог спокойно угостить нас выпивкой. Скажи, ты что, правда у всех не глазах столкнул Юлю и ее подругу в бассейн? – Настя застывает в искреннем возмущении.

– Вообще-то, не то чтобы подругу.

– Я в шоке. Надеялась, Юляша приврала. – Она скрещивает руки на груди.

– У вас какой-то клуб организовался? Обиженных на меня девок.

– Типа того, нас там уже пара сотен. Будь осторожен. – Настя клацает зубами и мило улыбается. – Соберемся толпой и отомстим.

Мы смотрим друг на друга. Каким-то внутренним локатором ощущаю, что контакт налаживается, причем не только зрительный. Это мне не надо. Да-да, я не завожу отношений, потому что даже на самые отстойные из них нужен ресурс, а у меня вся жизнь брошена на спорт. Ну и меня не надо спасать или что-то в этом роде. Девушки-спасатели – жалкое зрелище, совсем не моя история.

Кладу руки на стол.

– Юля мне все про тебя рассказала, – признается Настя, вдруг надломленно вздохнув. – Вообще все.

– А ты ей о нас?

Она качает головой и прижимает палец к губам.

– Поехали ко мне, потрахаемся, – предлагаю незамедлительно.

Думаю, момент идеален.

Брови Насти летят вверх, она зависает. Внутри нее будто идет борьба, результат которой я жду с простреливающим тело интересом.

– Тебе девок мало, мачо? На твой аккаунт подписана сотня тысяч. Напиши любой.

– Что насчет тебя? Мы в прошлый раз кое-что не доделали.

Настя смеется. Ее щеки окрашивает озорной румянец.

– Тот недорекорд, смотрю, покоя вам, уважаемый гонщик, никак не даст? Я когда так сказала, не знала, кто ты. Даю слово: если бы была в курсе, обязательно бы притворилась, чтобы не задеть хрупкое эго чемпиона.

– Не надо притворяться. Подари мне реальную победу, Настя, – расплываюсь в улыбке и тянусь к ней. – Сама видела, как меня выпнули из «Мерседеса». Сплошная черная полоса.

– А я в ней свет в конце туннеля? Прости, Тим, никак не могу.

– Почему?

– Потому что у нас с тобой есть она… – Настя кивает за мою спину. – И это никогда не изменится.

Я оборачиваюсь и вижу выходящую из дамской комнаты Юляшку.

На мгновение теряю дар речи, как и ощущение реальности происходящего. Этот бар действительно принадлежит моему однокласснику, и я часто здесь зависаю, когда нахожусь в Москве. Он небольшой, атмосферный, плюс у Славы есть отличное безалкогольное пиво. Юляша в красном мини в этих кирпичных стенах смотрится карикатурнее, чем хрустальная люстра в подвале. Весь бар пялится на нее.

Льстит, конечно, если это все для меня. Делаю вид, что пытаюсь укусить локти, Юля закатывает глаза.

– А вот и Тима, – произносит. – Привет. Мы тебя давно высматриваем. Так хотелось убедиться, что сдался и запиваешь дешевым бухлом погибшую карьеру.

– Твоя подруга уже сообщила, что ваш счет – мой.

– Вообще-то это моя сестра.

– В смысле?

– Знакомьтесь, моя сестра-близняшка Анастасия. Мой бывший, гопник Тимофей, от которого несет машинным маслом и проблемами… Что ты смотришь? Мы не однояйцевые близнецы, поэтому не идентичные, но родились в один день.

– У тебя есть сестра?!

– Боги! Я показывала тебе свои детские фотографии. Но тебе как обычно было по фигу и на меня, и на все, что я говорю.

– Не-не, погоди. Там был пацан в широченных штанах… я точно помню. Да ладно!

Настя поднимает ладонь:

– Пацан в широченных штанах. Здравствуйте. Можно просто Настя.

Вот кого мне напомнила эта девица, когда в лесу сняла шлем, но я никак не мог сопоставить короткостриженого мальчишку и сексапильную блондинку. Я был абсолютно уверен, что у Юли есть брат, который учится в Европе.

– Все в порядке? – спрашивает Юляшка. – Тебе нехорошо? Может, глоток воды?

– Так а почему фамилии разные?

– Это долгая история, – отмахивается Настя, – а мы вроде как не на допросе. Тим, было крайне любезно с твоей стороны подойти и предложить мне… – Ее глаза весело сверкают, – оплатить наш счет. Но мы все же откажемся.

Я широко скалюсь. Она улыбается точно так же, показывая оба ряда зубов.

Блядь, классная девка. И не скажешь, что наркоманка. Печально, что ее туда занесло. Прекрасно представляю себе ночные клубы Ибицы или любого другого подобного курорта. Соблазнов много, особенно когда есть деньги.

Хочется, чтобы она выпуталась из своих проблем. Хоть и говорят, что бывших не бывает, но в конечном счете каждый сам пишет книгу своей жизни, и некоторым удается растянуть повествование на увесистый томик.

Настя была абсолютно трезвой, когда гоняла на эндуро.