Я со стоном поднялась и, потирая ушибленный бок, подошла к столу, подхватив плошку с плавающим в масле огоньком и приподняв ее так, чтобы она по очереди осветила все склянки. Не сказать, чтоб прямо все мне тут же стало ясно, но кое-какие предположения появились, особенно когда я осторожно, не слишком приближаясь, нюхнула тот пузырек, что оказался полностью опустошен. Успокоительное, ну конечно. Если капать по чуть чуть, успокоит полностью и окончательно за несколько дней, а если хватануть все сразу – за пару мгновений.

– Спасибо, князь. – Крайне церемонно поклонилась я хозяину замка. – Ваша помощь пришлась очень кстати.

И пока тот обдумывал, уж не издеваются ли над ним, а если да, то насколько злостно, быстро выхватила у него из рук листок. Ругнулся тот скорее от неожиданности, но отнимать записку не стал, дав прочитать до конца. И язвить начал только после этого.

– Ну, и что скажешь, княгиня? Теперь-то тебе точно все понятно?

Я вернула ему пергамент, заодно отобрав и свой пропахший дымом платок:

– Сначала мне нужно увидеть тот флакон, что был передан вашей жене. Оль, покажешь? Ты в порядке?

– Да что ж со мной сделается-то? – поднялась та, отряхивая подол и нервно косясь под верстак, на ту пыль, что под ним теперь осталась.

– Тогда пошли, поищем, где он там у тебя. И, князь, распорядитесь, чтобы сюда никто не входил. Вообще! Даже если ваш замок разваливаться начнет.

– Не надейся, – буркнул тот.

Но Ольга меня поддержала, вслушиваясь в тревожные голоса прислуги, начавшейся собираться в коридоре, но пока еще не рискующей вломиться в покой вслед за нами:

– Да, почтенную публику лучше бы отсюда все-таки убрать. Подальше.

Вместо ответа князь шагнул к двери и рявкнул:

– Ну, чего столпились? Заняться нечем?

Один из охранников хотел было что-то сказать, но заткнули его еще на вдохе:

– А с тобой мы отдельно потом поговорим. Ты мне еще все расскажешь – и где был, и чем занимался вместо караула! Пока стоять здесь и никого не пускать!

И не дожидаясь, когда мы выйдем следом, зашагал в сторону своих покоев. Ни о каких обходах, чтобы миновать спальню, разумеется, и речи не было. Только самый короткий путь. Тараном. Перед которым разбегались в стороны все – начиная от кастелянши и кончая пауками. Глядя на это Ольга с трудом сдерживала восторг.

– Что, хорош? – не удержалась я, чтобы не съязвить.

– Ор-рел! – с удовольствием выговорила она, тут же сменив тему – сдается, мой тон ей все-таки не понравился, а оправдываться она точно не собиралась: – Ида, что было в той записке?

– По сути – признание, – юлить и недоговаривать я не стала. – Что тебя продуманно травили. Травник, демоны его забери.

– Зачем? – притормозила та. – Травил? Вроде не ссорились же?

– Из самых лучших побуждений, как ни странно, – слегка подтолкнула я ее – мы и так уже здорово отстали от ее орла со змеиным хвостом. – Кажется, он все-таки не самый плохой человек – сволочь того, на что он в итоге решился, не сделал бы никогда. Но его явно кто-то убедил, что это единственный вариант спасти всех от сорвавшейся ведьмы. Да и сам он тот всплеск силы, мол, тоже почуял, потому и поверил. И лишь позже сообразил, как его провели, но сделать уже ничего оказалось нельзя – ты, считай, все равно, что мертва была. И без разницы, что похоронят только через неделю – все равно, мол, ничего больше не исправить. Он, мол, свое дело знает… Кстати, что, и правда таким специалистом был?

– Еще каким! Маг слабенький, а в травках понимал как мало кто вообще.

– Почему же он тогда не помог тебе… в смысле, не помог Вигде, сварить зелье для Нешры? Чтобы та дитя не понесла? Ведь так вышло бы много проще, чем самой городить тот амулет?

– Сказал, – Ольга словно заглянула внутрь себя, сверяясь с не совсем своими воспоминаниями, – что это против природы. Он не может.

– А тебя травить – это за?! – теперь уже я остановилась от неожиданности, чтобы тут же получить ускоряющий тычок в спину.

– Вот и я о чем, – подтвердила Ольга, когда я вышла из ступора. – Прямо интересно узнать, кто же это такой убедительный оказался? Но имя-то он не написал, да?

– Не написал, увы. Но смотрю, и князю твоему вон тоже аж зудит от любопытства, – кивнула я на ее мужа, все тем же целеустремленным ураганом несущегося по переходам. – Как думаешь, это уже любовь?

– Думаю, любовь тут вообще ни при чем. Он при любом раскладе оказался бы против, начни кто прореживать его жен без его санкции.

– Даже спорить не стану, – покладисто согласилась я, меняя тему: – Скажи, а кто тебе тот пузырек передал?

– Так сам он и передал. С настоятельной рекомендацией не забывать употреблять.

– А ты и вправду забыла? Серьезно?

– Н-ну… – она опять слегка притормозила от задумчивости, но быстро спохватилась, переходя чуть ли не на бег: – И это, в общем, тоже. Но важнее другое – я сейчас как раз во сне с Вигдой сживаюсь. Со всеми ее привычками и воспоминаниями. А потому медикаментозное вмешательство тут было бы явно лишним.

– Так вот чего он не учел!

– Не знал, потому что. В смысле, обо мне не знал. Вигда бы точно все за милую душу сожрала. И хоронили бы вы меня, красивую, уже через неделю…

– То есть получается у нас что… – теперь опять тормозила я – вообще, вести такие разговоры на бегу было не слишком удобно, но зато и спешка, и попытка хоть как-то разобраться в происходящем здорово отвлекали от случившегося сейчас в покоях травника. – Сначала нашему магу кто-то говорит о Вигде всякие гадости, которые тот слушает и которым верит, потом он сквозь пальцы смотрит, как его подопечная снимает блокирующее кольцо…

– Нет. Не сквозь пальцы. Как раз после этого он и обещал ей передать пузырек с настойкой и просил ее обязательно пить.

– Ага, так вот оно что…

– Но мне почему-то кажется вовсе не той, что сварил в итоге. Эту он намутил уже после того, как почуял всплеск срыва и решил, что все. Теперь только хоронить. Или меня, или всех остальных, а выбор теперь в его руках и на его совести. В общем, если подумать отвлеченно, и правда, не такой уж и гадиной был. Кстати, а что это за жуткий фейерверк он на собственные похороны устроил? – невольно споткнулась она.

– А это, Оль, – я тоже постаралась загнать поглубже не слишком приятные воспоминания, – такая подстраховка, в виде заранее сплетенного заклинания. Срабатывает, если кто-то пытается сунуть любопытный нос куда не следует… ну, куда не следует – по мнению заклинателя. И вот как раз с учетом этого… фейерверка, я бы поставила на то, что убеждал его Эрвиан. Старик точно боялся какой-то пакости именно от магов – против остальных такое городить бессмысленно.

– А кто еще? Под подозрением? – уточнила она после паузы – мы как раз почти успели догнать князя.

– Нешра. С ней тоже многое пока непонятного, согласна? К тому же, этот ваш маг – один из немногих, кто имел право ходить туда, где ее сейчас заперли.

– И ходил! – тут же согласились со мной.

– Вот! А ведь через кого-то она свои послания передавала, правда? Так, может, как раз через него? Но при чем тут тогда это… огненное погребение? Нешра-то уж точно не магик и вызнать его секреты даже после смерти никак не могла.

– Н-да…

Обсудить все хорошенько у нас так и не вышло – прибежали. Князь загнал нас в покои Вигды, проследил как та нашла пузырек, а я его обнюхала, и выслушал мой вердикт:

– Яд. Определенно. Можно не сомневаться, даже название сказать могу – лиловая марь. Кстати, не слишком стойкий – еще пара-тройка дней и выдохся бы до совершенно безвредного. Но сейчас… Счастье, что он так в этой склянке и остался.

– Но зачем? – непроницаемо уставились на меня.

Очень захотелось потребовать, чтобы тот сначала поделился собственными соображениями – должен же он хоть что-то на этот счет думать? – но глянула на Ольгу и не потребовала. И в самом деле, не до мелочной вредности сейчас – человека, вон, чуть со свету не сжили. Поэтому отложила склоки и просто пересказала ему все, что мы обсудили на бегу.

Выслушав о подозрениях насчет Эрвиана, князь кивнул:

– Опять ковен, да?

– Тоже, наконец, заметили? – Я постаралась, чтобы сарказм вышел не слишком явным. – Как их уши торчат практически отовсюду?

Тот буркнул что-то ядовитое, но тихо – похоже, и сам не хотел провоцировать меня на пустую перепалку.

– Но для полной уверенности, – я дала понять, что поддерживаю это его стремление к перемирию, – и для нашего с вами успокоения, думаю, стоит поговорить с Нешрой – убедиться, что хоть здесь она ни при чем.

– Стоит. Соглашусь.

– Так что пошла я в свои покои, а то пропущу еще, не дай боги, приглашение.

– Иди. – Кивнул он. – И ту книгу, что ты здесь забрать хотела, я прямо туда сейчас пришлю. Кстати, сборники заклинаний от мага, что он тебе обещал – тоже.

– А вот это уже нет! – неожиданно вмешалась Ольга. – Это, княгиня, ты теперь не получишь!

– Почему? – не сразу сообразила я.

– Потому что мне оно нужнее.

– Тебе? – до князя, кажется, стало доходить.

– Конечно. Как же в замке без магика? А здесь в этом плане только я и осталась.

– Но…

– Да, придется все осваивать на ходу, понимаю. Но выбора-то нет! Так ведь, муж мой? Вот и будем теперь сотрудничать плотно, даже если вам того не слишком хочется. Но вы не пугайтесь – вовсе не в спальне.

Честное слово, глядя на реакцию «публики», я едва удержалась от аплодисментов. Вот ведь змея! Ну идеальная же семейка, как ни крути. И чего некоторые кочевряжатся?

Глава пятая

А в покоях, стоило туда добраться, поджидала меня, как оказалось, целая компания… это если не считать грязной посуды, так и не унесенной Эньей. Но я ей эту мелочь простила – сразу, как только увидела, кого она вынуждена была развлекать. На длинной лавке прямо напротив двери, прижавшись плечами, уселись сын Вигды, (теперь, надо полагать, по наследству перешедший Ольге), и его Реаста, ради которой тот как раз и отказался от свадьбы со мной. Нет, я не забыла еще, насколько некрасиво он это сделал – его счастье, что у меня тогда уже были другие планы. И на другого. А то ведь оно по-всякому могло повернуться – маги в плане мести весьма изобретательны.

Я невольно покосилась на свои яркие, вызолоченные ногти, слегка подобрела, вспомнив о Раске, дожидавшемся дома, и лишь потом коротко кивнула последнему из гостей. Аодалу, черти бы его побрали! Которому моя Энья, потупив глазки и алея щеками, протягивала плетенку с плюшками. Ну вот что тут скажешь, а?

Тот на секунду оторвался от выбора угощенья, кивнул мне в ответ и как ни в чем не бывало вернулся к прерванному занятию, кажется, страшно довольный тем, с каким выражением я свела брови. Не выставила я его вон, причем немедленно, лишь потому, что устроиться господин… вернее, сарин от фаолад умудрился не по чину скромно – в самом дальнем углу на ничем не застеленном сундуке. Ну и если честно, не было у меня уверенности, что удастся проделать такое без скандала, а радовать его еще и этим… В общем, ладно, пусть сидит. Как раз тот случай, когда связываться себе дороже. Успеется еще.

Но совсем сдержаться не вышло, недовольство проскочило-таки у меня в голосе:

– И откуда ж такая красота? – покосилась я на сдобу, которая пахла так, что хотелось немедленно забыть про все сегодняшние неприятности и заниматься исключительно ей. Долго, неторопливо, с удовольствием… И лучше всего под взвар. Брусничный.

– Я принесла, – Реаста даже не подумала отклеиться от мужа, наоборот, лишь крепче к нему прижалась. И Орвунд, почувствовав это, в свою очередь ближе притянул ее к себе. Как есть голубки!

Зато Энья, сообразив, что ее застукали за тем, что делать, вообще-то, запретили категорически, неожиданно разболталась – от смущения, не иначе: