– Вон оно как! И ты растешь! С кем же мне играть, раз малышей не осталось? Тед вытянулся, что твой бобовый стебель, Бесс превратилась в юную леди, и даже ты, горчичное мое семечко, носишь длинные юбки и напускаешь на себя важный вид!

Девочки рассмеялись, а Джози покраснела, глядя на рослого гостя, – она и правда поступила по-ребячески. Кузины премило оттеняли друг друга: одна красой напоминала лилию, вторая – дикую розочку. Дэн довольно кивнул, оглядывая их, – в своих скитаниях он повидал немало красавиц и радовался, что старые подруги так дивно расцвели.

– Эй! Дэн – общий! – крикнула миссис Джо. – Ведите его обратно, да глаз не спускайте, а то опять исчезнет года на два!

Дэн вернулся в гостиную в компании милых стражниц, а по дороге получил нагоняй от Джози – она ругалась, что он первым из мальчиков стал походить на мужчину.

– Эмиль старше тебя, а до сих пор мальчишка, пляшет джигу и поет матросские песенки, прямо как раньше. А тебе с виду лет тридцать – такой ты большой и смуглый, точно злодей из пьесы. Кстати, это мысль! Ты вылитый Арбак из «Последних дней Помпеи»^[31]. Мы как раз хотим ее разыграть – и лев будет, и гладиаторы, и извержение. Тому с Тедом поручили сыпать пепел и катать бочки с камнями. На роль египтянина нужен кто-нибудь смуглый, а тебе очень пойдут красные с белым одеяния. Правда, тетя Джо?

От этого словесного потока Дэн зажал уши руками, и не успела миссис Баэр ответить увлеченной племяннице, как вошли Лоренсы в сопровождении Мэг и ее домашних; вскоре за ними последовали Том с Нэн, и все внимали приключениям Дэна – рассказывал он кратко, но увлекательно, судя по интересу, удивлению, веселью и предвкушению на лицах окружающих его слушателей. Мальчики загорелись тотчас же поехать в Калифорнию и разбогатеть, девочки с нетерпением ждали диковинных вещиц, привезенных из разных уголков света, а взрослые от души радовались усердию бывшего сорвиголовы и предсказывали ему большое будущее.

– Уверен, ты захочешь еще попытать удачи, и, надеюсь, тебе повезет. Но спекуляция – опасная игра, можно потерять все разом, – предупредил мистер Лори, которому захватывающая история пришлась по душе так же, как мальчикам, – он и сам не отказался бы поскитаться по миру вместе с Дэном.

– С меня пока довольно, уж очень рисковая затея. Мне нравится кураж, только во всем нужна мера. Я подумываю заняться фермерством на западе. И ремесло сейчас прибыльное, и постоянная работа не помешает после стольких лет скитаний. Я открою дело, а вы посылайте ко мне всех паршивых овец, какие есть. Я уже пробовал разводить овец в Австралии и в паршивых знаю толк.

Всеобщий смех согнал серьезность с лица Дэна, а те, кто хорошо его знал, догадались: Сан-Франциско преподал ему суровый урок, и повторять ошибку он не намерен.

– Прекрасная идея, Дэн! – воскликнула миссис Джо: ее обнадежило, что он хочет осесть на одном месте и помогать другим. – Будем знать, где тебя найти, и не придется ехать через полмира. И Теда отправлю в гости. Ему пойдет это на пользу – он у нас неугомонная душа. А у тебя он выпустит пар и познакомится с полезным ремеслом, да и мы за него волноваться не будем.

– Я не прочь взяться за лопату с мотыгой, если придется, но рудник Эсперанса звучит поинтереснее, – ответил Тед, рассматривая образцы руды, которые Дэн преподнес профессору.

– Ты можешь основать новый город, а когда наберется побольше жителей, мы тоже туда переселимся. Тебе вскоре понадобится газета, а мне куда приятнее было бы заправлять собственным изданием и не пахать на других, как сейчас. – Деми загорелся при мысли о журналистском деле.

– Там можно и новый колледж построить. На западе люди дюжие и жадные до знаний, вдобавок умеют выбирать лучшее, – вставил юный душой мистер Марч, предвидя множество копий их процветающего учреждения по всему привольному западу.

– Дерзай, Дэн. Хорошая задумка, а мы тебе поможем. Я и сам не прочь вложиться в прерии и ковбоев, – поддержал мистер Лори, всегда готовый помочь мальчикам в их самостоятельных начинаниях – для таких у него находились и доброе слово, и монета в широко открытом кошельке.

– Деньги для человека вроде балласта, а вложиться в землю – все равно что бросить якорь, пусть и на время. Посмотрим, как пойдет, но сперва я хотел посоветоваться с вами. Не знаю, смогу ли этим заниматься много лет, а с другой стороны, ежели надоест – всегда можно сорваться с места, – рассудил Дэн. Его приятно тронуло искреннее участие близких.

– Не понравится тебе, точно знаю. Когда перед тобой открыт весь мир, на какой-то глупой ферме будет скучно до зевоты, – заметила Джози: она предпочитала романтику бродячей жизни, от которой ей доставались захватывающие истории да хорошенькие сувениры.

– А искусством там занимаются? – спросила Бесс, мысленно представляя набросок Дэна – нарисовать бы его вот так, пока он разговаривает, чуть повернувшись к свету…

– Вдоволь природы, милая моя, а это еще лучше. Натурщиками тебе станут животные, а пейзажи перед тобой предстанут такие, каких не увидишь в Европе. Там даже банальная тыква исполинских размеров. С такой можно и Золушку сыграть, Джози, когда откроешь свой театр в Дансвилле, – уверял мистер Лори, опасаясь, как бы не сорвались его смелые планы.

Любительница сцены тотчас загорелась этой идеей, а когда ей посулили все трагические роли на не существующей пока сцене, она увлеклась еще больше и умоляла Дэна поскорее приступить к своей задумке. Бесс, в свою очередь, согласилась, что писать с натуры ей будет полезно, а виды дикой природы отточат ее вкус – в конце концов, избыток красоты и изящества грозит приторностью.

– Я в новом городе займусь медициной, – выступила Нэн, всегда готовая к смелым начинаниям. – Когда ты все подготовишь хорошенько, я как раз наберусь опыта – а в тех краях города растут быстро.

– Дэн не пустит туда женщин моложе сорока. Он таких не любит, особенно совсем юных и красивых, – вмешался Том, пылая ревностью: он заметил во взгляде Дэна восхищение Нэн.

– Меня это не коснется, врачи – исключение из правил. Болезни в Дансвилле вряд ли разгуляются: все будут вести здоровый образ жизни, и переедут туда только молодые и сильные. Зато не избежать травм – там ведь и дикий скот, и скачки, и потасовки с индейцами, и другие опасности запада. Это как раз по мне. Побольше бы переломов – хирургия весьма интересное дело, а здесь таких случаев мало… – размечталась Нэн, сгорая от нетерпения.

– Тебя я возьму, доктор, будешь примером успехов и достижений жителей восточных штатов. Учись как следует, и я пришлю за тобой, когда подберу жилье. Ради тебя сниму скальп с пары-тройки краснокожих и поколочу хорошенько с десяток ковбоев, и тренируйся себе, – одобрительно рассмеялся Дэн, которому пришлись по душе задор и крепкое сложение Нэн, выгодно отличавшие ее среди других девушек.

– Спасибо, приеду. Позволишь пощупать руку? Какие бицепсы! Вот, мальчики, поглядите, что такое настоящие мышцы! – Нэн прочитала небольшую лекцию, используя мускулистую руку Дэна как анатомическую модель.

Том улизнул в альков и, глядя на звезды, яростно взмахивал правой рукой, словно хотел кого-то свалить наземь.

– А Тома сделаем могильщиком, будет хоронить невезучих пациентов Нэн. Поглядите, уже тренирует скорбную мину. Не забудь о нем, – сказал Тед, привлекая внимание Дэна к страдальцу в углу.

Но Том не умел подолгу дуться и вскоре вернулся из короткого изгнания с веселым предложением:

– А давайте попросим, чтоб всех больных желтухой, оспой и холерой отправляли в Дансвилл – и Нэн улыбнется счастье, и ошибок ее никто не заметит, такой будет наплыв иммигрантов и каторжников.

– Я бы тебе советовал основать поселение близ Джексонвилля или похожего города, чтобы общаться с культурными людьми. Там есть клуб почитателей Платона и в целом большой интерес к философии. Приезжих с востока встречают радушно, и новые начинания расцветают на доброжелательной почве, – заметил мистер Марч, ненавязчиво вступая в разговор: он сидел среди старших и с удовольствием наблюдал за всеобщим оживлением.

Мысль, что Дэн будет изучать Платона, всех рассмешила; впрочем, кроме озорного Теда, никто не рискнул улыбнуться, а сам молодой человек поспешно принялся объяснять другую задумку, родившуюся в его неугомонной голове.

– Не знаю, выгорит с фермерством или нет, да и очень меня тянет к индейцам из Монтаны. Мирное племя, только без помощи им не обойтись – уже несколько сотен умерло от голода, потому что им никак не заполучить свою землю. В соседнем племени Сиу тридцать тысяч бойцов, вот правительство их и боится, все им дозволяет, чего не захотят. Черт бы их побрал! – Дэн осекся, когда не сдержал бранного слова, но глаза его гневно сверкнули, и он тотчас продолжил:

– А пусть и так, извиняться не стану. Будь у меня хоть немного денег, пока я там оставался, все до последнего пенни отдал бы этим бедолагам – их ведь всюду обманули, а они все ждут, хотя их и прогнали с собственной земли в какую-то глушь, где ничего не растет. Им бы честных представителей в суде, а я как раз мог бы помочь. Наречие их знаю, и сами они мне нравятся. Припасено у меня несколько тысяч – не очень-то благородно с моей стороны их потратить на себя, согласны?

Раскрасневшийся Дэн обвел друзей горящим взором – он выглядел настоящим мужчиной, настойчивым и смелым, и пробудил во всех трепет сочувствия, которое нередко сплачивает сердца людей жалостью к обделенным.

– Да-да! – горячо воскликнула миссис Джо, которую чужие несчастья трогали сильнее удач.

– Да-да! – эхом вторил ей Тед и захлопал, словно на спектакле. – И меня возьми в помощники. Не терпится попасть к этим замечательным людям и начать охоту.

– Давайте сначала послушаем о них, а потом рассудим благоразумно, – предложил мистер Лори, про себя уже решивший заселить еще не купленные земли индейцами из Монтаны и больше жертвовать сообществам, которые отправляли миссионеров к этим несправедливо обделенным людям.

Дэн тотчас пустился в рассказы об увиденном среди индейцев дакота и других племен северо-запада, об их несчастьях, терпении и храбрости; он говорил с таким участием, точно они были ему братьями.

– Они прозвали меня Дэн Огненная Туча, потому что никогда не видели ружья лучше моего. А преданнее друга, чем Черный Ястреб, в мире не найти – он не раз спасал мне жизнь и научил меня своим премудростям – пригодятся, если захочу вернуться. Их племя в беде, а я хотел бы отплатить им за доброту.

Рассказ всех увлек, и о Дансвилле позабыли. Только осмотрительный мистер Баэр заметил, что одного честного представителя в суде маловато и, хотя намерения у Дэна самые благородные, разумнее будет хорошенько обдумать этот вопрос, заручиться поддержкой нужных людей и осмотреть эти земли, прежде чем принимать решение.

– Так и сделаю. Съезжу в Канзас и прикину, чего ждать. Я познакомился во Фриско^[32] с одним человеком, который побывал в тех краях, – говорит, дело стоящее. Только вот за что ни возьмись, везде уйма дел… Боюсь не успеть, вот в чем беда. Иногда жалею, что появились деньги, – признался Дэн, озабоченно хмурясь: такое нередко случается с добрыми душами, которые жаждут поучаствовать в благородном деле помощи обездоленным.

– Оставь деньги у меня, пока не примешь решения. Ты горячая голова, еще отдашь первому встречному попрошайке. Я их положу под проценты и сниму, когда решишься сделать вклад, хорошо? – предложил мистер Лори, наученный опытом бурных деньков юности.

– Благодарю, сэр, я только рад от них избавиться. Придержите, пока я не попрошу их обратно, а если со мной что случится, сберегите для какого-нибудь сорванца, вроде меня в детстве. Вот мое завещание, а вы все мне свидетели. Теперь на душе спокойнее.

Отдав кушак со своим небольшим состоянием, Дэн расправил плечи, словно с них свалился тяжкий груз.