Блэкаут (страница 11)
– На мою старую квартиру. Я оставила последний кусок кода там, а все остальное успела перекачать в «Стерну», так что эти придурки все равно опоздали.
– Где они тебя нашли? И кто такие «эти придурки»?
– Демьен не сказал вам о Киме? – Изумление у Айрис было очень занятное: брови поползли вверх, хотя голос был абсолютно спокойным, похоже, кроме клаустрофобии у гениального программиста Лефевра есть еще пара диагнозов.
– Сказал, – ответил Ясон. – Более того, я и господин Ким знакомы лично. И еще Версандез.
– Версандез?.. – эхом повторила Айрис. – При чем тут Версандез?.. Два козла вломились ко мне вчера вечером и чем-то накачали. Я проснулась в гробу и довольно долго кричала, потом слушала их разговоры – Ким с каким-то своим суперхакером поехал в мою квартиру в «Пятерке», чтобы найти код. – Она провела по тарелке, собирая остатки ягодного сиропа, и с гордостью посмотрела на палец. – Ха! Тот самый код, который уже был почти целиком в «Стерне»!
Она облизала сироп и продолжила:
– Судя по всему, моя вирт-панель доставила им немало проблем: защитные программы должны были спалить минимум два устройства при попытке подключения. Мои идиоты-похитители нервничали и ждали Кима, который все никак не приезжал.
– Почему они держали тебя в ящике? – осторожно спросил Марк.
Айрис передернула плечами:
– Ну, им запретили наносить мне физический ущерб, и они решили, что я стану сговорчивей, если они просто меня запрут. Я не знаю, сколько прошло времени, но потом прямо на мне взорвалась твоя долбаная флешка, – продолжила Айрис, глядя на Ясона. Марк округлил глаза на слове «твоя» и тоже посмотрел на него. – А еще через какое-то время появился ты.
Голос у нее все-таки дрогнул. Ясон сделал вид, что не заметил.
– Ты все это время была в «Пятерке»? – спросил он.
– До вчерашнего вечера. – Айрис рисовала вилкой в остатках соуса загадочные узоры. – Есть квартира прямо на уровне офиса «Стерны». Я ее давно присмотрела. – Она подняла глаза на Ясона. – Когда мы сможем забрать мой код?
Они собрались довольно быстро. Захлопывая дверь, Марк опомнился:
– Айрис, там остались твои вещи. Может, тебе стоит взять их с собой?
Она скривилась и ответила:
– Не хочу даже вспоминать. Сожги их.
До дома, куда Ясона приводил Тревис, добрались довольно быстро. Квартира Айрис оказалсь пространством практически без мебели. Пол из белого паркета, стены, отделанные пробкой и тоже выкрашенные в белый цвет, белый потолок и простые лампы – балетная студия или художественная мастерская. Возможно, больничная палата – раз в пять больше, чем в Миттенвальде. На стене напротив окон ютились две двери, которые становились заметны не сразу. Видимо, там скрывались спальня и ванная.
Айрис скинула слишком большие для нее кроссовки, выданные Марком, и стремительным шагом направилась в дальний конец комнаты. С ногами забралась на эргономичный, похожий на скелет пришельца, стул и развернула вирт-панели.
Такого виртуального экрана не было даже у Коллина.
Ясон вздохнул и приземлился на белую подушку, лежавшую на полу. Нога отозвалась резкой болью, и ему пришлось какое-то время искать удобную позу. Он наблюдал за мерцанием экрана и сосредоточенной Айрис.
Марк сначала прислонился к стене, а потом тоже опустился на одну из подушек. Ясон решил, что мягкая белая поверхность, рядом с которой он сидит, на самом деле является кроватью, и ночью мерцание экрана вполне напоминает звезды.
Интересный способ борьбы с клаустрофобией.
Через пару минут Айрис откинулась в кресле. Экраны заполнил значок ожидания.
– Заливаешь на диск? – поинтересовался Марк.
– Да, – ответила Айрис. – Это «Расплавленное солнце», которое мне больше не нужно.
– Почему же не сотрешь?
Айрис с очередным фирменным выражением лица – брови вверх, губы сжаты – посмотрела на Марка:
– Ну, я же его сделала. Если сотру я – он появится в голове у кого-нибудь другого. Всегда лучше себя обезопасить.
– Что делает эта программа? – спросил Ясон.
– А Демьен разрешил мне это рассказывать? – тянула время Айрис. Было видно, что говорить о «Расплавленном солнце» ей не хотелось.
– Мне – разрешил, – ответил Ясон. – И про новую программу тоже. Объясни, почему она лучше. Это ведь связано с фото Тревиса, на которых самолет в пустыне?
Вот теперь он задал правильный вопрос. Айрис помассировала голую ступню и начала говорить:
– Все просто: системы управления изменяют аэродинамический профиль крыла. То есть закрылки и интерцепторы движутся без вмешательства экипажа, оптимизируя расход топлива.
Ясон кивнул и старательно пытался уловить за терминами идею. Практика общения с современными художниками, которые сыпали названиями уникальных материалов или бог знает чего, использованного при создании произведения, очень помогала.
– Идея стара, как мир, но не слишком проста в реализации. Если управление адаптивными элементами будет утрачено на одном полукрыле, изменение профиля другого полукрыла приведет к асимметричной подъемной тяге. – Айрис изобразила ладонями крылья и резко повернула одну ладонь. – Бац! Самолетик сломался!
Ясон не удержался от смешка – переход от сухого профессионализма к лексике детского сада давался Айрис без задержки.
– Так вот, пару лет назад одна компания заявила, что близка к прорыву и изготовила экспериментальный объект, который сделал два полета и неожиданно исчез. Самолет, который заснял Тревис, был перекошен, что подтвердило нашу теорию: их подвела асимметричная тяга, и это ошибка кода, – произнесла Айрис и крутанулась на стуле обратно к столу. Перекачивание завершилось, и теперь ее руки снова порхали в воздухе над панелями, которые реагировали короткими вспышками. – В стандартном случае используется принцип кворумирования: одновременно работают три или четыре системы, и команда одобряется, если большая часть систем ее запрашивает. «Расплавленное солнце» работает по этому же принципу, просто лучше. Поскольку дизайн самолета разрабатывается параллельно со всем программным обеспечением, я могу потребовать изменений конструкции, чтобы обеспечить надежность кода.
– Значит, то фото натолкнуло тебя на новую идею? – спросил Ясон.
– Фото? – изумилась Айрис. – Конечно, нет! На идею меня натолкнул хайтек.
На экране возникла абстрактная картинка в стиле раннего Джаспера Джонса. Ясон терпеливо ждал продолжения и обдумывал, как провести разговор с Марком на тему хайтека.
– Поставила перекачиваться. Не хочу передавать по воздуху пока, – сообщила Айрис.
– Как тебе удалось не подсесть на хайтек с такой частотой замен?
– Подсесть? – озадаченно повторила она. – Я попробовала всего один раз. Мне не понравилось – твой хайтек мешал думать. Со скуки я залезла в код и обнаружила там вот это!
Ясон поморщился:
– Объясни.
Девушка вздохнула, вытянула ногу и сосредоточенно наблюдала, как сжимаются и разжимаются пальцы, но потом все-таки начала говорить.
– У обычного хайтека изображение собирается из рандомно окрашиваемых пикселей. А у твоего – настоящая картина. Просто изображение разбито и перемешано. Не знаю, как это сказывается на пользовательских свойствах продукта, но сделано прикольно. Твой автор оригинально увязывает изображение и звук. Это не ты, случаем? – спросила Айрис, глядя на Марка.
Стажер зарделся и замотал головой:
– Нет.
– Не важно. – Девушка снова переключилась на Ясона. – Я покупала у тебя хайтек, чтобы собрать пару цельных картинок. И у меня получилось! – с гордостью сообщила она. Окна затемнились, и на белой стене возникла проекция абстрактной картины в нескольких оттенках серого, которая напоминала «Агаду» Рихтера. Следующую картинку Айрис вывела на окна, и Ясон понял почему: в размытых неярких пятнах, казалось, можно было различить здания и машины, на которые автор смотрел сквозь пыльное стекло высотного здания. Однако изображение сохраняло ту удивительную степень детализации, при которой однозначного ответа на то, абстракция это или, наоборот, фигуративное искусство, дать было нельзя.
– Можешь мне их перекинуть? – попросил Ясон.
– Легко.
На его вирт-браслете почти мгновенно возникли миниатюры полученных картинок.
– Ты использовала идею? С разбиением картины на части?
– Ох, если бы ты хоть чуточку в этом понимал… – с тоской протянула Айрис. – Ну, типа да. Мой код вместо четырех миллионов строк стал занимать всего два миллиона. И это не предел оптимизации.
Она замолчала, снова погрузившись в себя. Ясон отметил, что когда Айрис пользовалась киберимплантами, в ее глазах можно было различить красноватые отсветы.
– Здесь еще минут десять работы, я пока сгоняю в душ и переоденусь, – сообщила она, сползла с кресла и исчезла за одной из дверей.
Ясон раздумывал над тем, знал ли о картинах Коллин, когда Марк нарушил молчание.
– Если что, я в курсе про хайтек. Елена однажды произнесла, что у вас с ним особые отношения «исторически», но пояснять не стала. Вообще, хайтек и другая «цифра» разрешены в некоторых странах…
Ясон усмехнулся. Деликатная Елена не рассказала стажеру и половину истории.
– Марк, ты употребляешь хайтек?
– Нет, конечно, нет! – Он интенсивно замотал головой, как будто слов было не достаточно.
– Тогда зачем ты его оправдываешь? Это достаточно дурацкий способ продемонстрировать лояльность, поэтому заткнись. Пожалуйста.
Марк смущенно поник. Ясон вздохнул и продолжил:
– У меня действительно свои отношения с хайтеком. И с хардом. Длительные. Довольно. Которые закончились кучей идиотских поступков и клиникой.
– Почему вы даете его своим же клиентам? Тревису, например?
– Это достаточно прибыльно.
– Да ну нет, неправда, – возмутился Марк. – Извините, шеф, это не все. Я не понимаю.
Простота. Наивность и… немного искренности. Вроде, это еще никому не мешало. Ясон вздохнул:
– Скажем так. Пока не понятно, как лечить зависимость, я хочу, чтобы то, что они принимают, было хотя бы чистым. Такой ответ устроит?
Марк поджал губы, потом посмотрел на свои руки на коленях:
– Мне надо подумать.
– Это достаточно наглый способ общения со своим работодателем, – фыркнул Ясон.