Но несколько лет назад бабушку забрал инфаркт, и Семену Николаевичу пришлось нести ответственность за все самому. И если с домашним бытом и садом (птиц пришлось распродать) он еще справлялся – пройтись веником по полу или подрезать яблони дело плевое – то готовить категорически отказывался, даже под страхом голодной смерти. «Бабское это дело», – всегда ворчал он и перебивался то бутербродами, то отварной картошкой, то сырыми овощами. Соседки, такие же пенсионерки, жалели старика и нет-нет да приносили ему что-то из стряпни по старой дружбе с бабой Людой.

Когда же к нему приехала внучка, дед оживился: вот теперь-то начнется полноценное трехразовое питание, как в санатории! Но не тут-то было. Из-за загруженности в университете Катя рано вставала на учебу, обычно ничем не завтракая, а возвращалась, как правило, когда на улице уже темнело. Максимум, который она могла из себя выдавливать – это макароны, и то день через день. Дед пытался приучить внучку к ее «бабским» обязанностям, но столкнулся с ее упрямым характером, после чего поник. Кате было жаль дедушку. Несмотря на то что он был из тех мужчин, которые только деньги в семью приносят, а сковородку берут в руки лишь тогда, когда в ней уже есть готовый ужин, он был хорошим и уважаемым человеком.

И Катя нашла выход из ситуации. Деду, который, несмотря на возраст, довольно неплохо ладил с современными технологиями, вручила дешевенький смартфон, куда установила приложение с различными доставками готовых блюд. И с тех пор по возвращении с занятий ее частенько уже ждала еда.

Так было и в этот раз. Катя открыла коробку, разложила пиццу по тарелкам и села напротив.

– Дед, ты чего это вдруг пиццу заказал? Ты же против «западной» еды, – удивилась она и щелкнула пультом, включая новостной канал. Песни послевоенных лет, которые крутились, как заезженная пластинка, день и ночь в их доме, порядком надоели.

– А я и не собирался. Но вот гляжу – кусок теста с сыром и колбасой. Думаю, да и ладно, колбаса, она и в Африке колбаса. – Одним махом он отправил в рот кусок, прожевал и недовольно скривился: – И что тут хорошего? Понастроили в Приморском районе вон этих… Как их? Пиццерий на каждом шагу. А вот в СССР… – Он поднял вверх указательный палец. – И чебуречные, и пельменные, и сосисочные…

Диктор только-только закончил говорить о криминальной сводке и перешел к спортивной:

– …Это были новости о футболе. Теперь о большом теннисе: сегодня в спорткомплексе «Мирный» завершился теннисный турнир. Среди юниоров обладателем кубка стал девятнадцатилетний Петр Аверин…

– А еще были пирожковые, блинные… – мечтательно продолжал Семен Николаевич.

– Погоди, дед, – перебила его Катя и сделала звук погромче.

Ведущий новостей продолжал:

– …Он в трех сетах разгромил своего соперника, двадцатилетнего уроженца нашего города, многократного победителя соревнований Никиту Гортензиева с невероятным счетом: шесть-один, шесть-ноль, шесть-ноль. Для Никиты это стало первым поражением в финале за последние два года. Среди девушек лучшей стала…

Как ни странно, фото спортсменов или кадры награждения почему-то не показали.

«Не такой уж и важный гусь, видать, чтоб физиономией в телеке светить», – подумала Катя и тихонько фыркнула себе под нос.

Это не осталось незамеченным.

– Твои знакомые? – поинтересовался дед, громко отхлебнув из чашки чай.

– Да. То есть нет. Не совсем. Никита учится на третьем курсе, но на юридическом, который находится с моим факультетом в одном корпусе. Видела его мельком пару раз в коридорах. А этот Петр… Он новенький в моей группе. На днях его перевели из столицы.

Дед снова смачно потянул чай и прищурился.

– Аж из столи-и-цы. Как-то ты не особо рада победе товарища.

– Тамбовский волк ему товарищ, дед.

– Ишь ты! Дорогу внучке моей перешел? – зашевелил он мохнатыми бровями.

Катя пожала плечами, зевнула, всем своим видом показывая безразличие, и нарочито спокойно ответила:

– Нет. Я с ним даже лично не знакома еще.

– А что тогда? – допытывался дед.

– Просто… – вздохнула Катя и, откусив кусок пиццы, добавила с полным ртом: – Знаешь, кто этот Аверин?

– Герой Советского Союза такой был, – почесал затылок дед, прикидывая в уме. – А вообще фамилия знакомая. Прямо вот на слуху.

– Ясное дело. Его семья полгорода нашего скупила. Ну, рестораны там, комплексы всякие. И почему-то сюда переехала из столицы.

– А-а-а, понял, о ком речь, – протянул дед. – Его отца уже не раз в новостях показывали. И чего ты так на паренька ощерилась?

– И ничего я не ощерилась, – буркнула Катя, стряхивая крошки с груди.

– Завидуешь, что ли? – не унимался дед. – Боишься, что кто-то обскачет саму Катерину Кошкину в вузе?

– Дед! Я как партизан на допросе, ей-богу! – воскликнула Катя. – Просто… Просто я не люблю таких, как он.

– Это каких таких?

– Которым все досталось с рождения, без особых усилий.

Дед отставил чашку в сторону и покачал головой. Он всегда так делал, когда не соглашался с доводами молодежи: что она, эта самая молодежь, вообще может понимать в жизни?

– Я, конечно, не истина в последней инстанции, Катерина, но сдается, что свою известность, – Семен Николаич прикинул в уме, – ну, в определенных кругах, хотя б в тех же спортивных, – он приобрел благодаря собственным усилиям, вон, о пареньке по телевизору говорят. Спорт – это тебе не за хлебом сходить. Если ты не мастер ракеткой умело махать, то и тугой кошелек не поможет.

– Даже если и так, то все равно все известные и богатые люди – зазнайки. Этот Аверин сто процентов такой, к гадалке не ходи!

Ее упрямству следовало отдать должное.

– А вот и не все, Катерина, – возразил дед. – Взять того же Юрия Гагарина. Ого-го какой человек! А простой был, как пять копеек.

– Да прям уж…

– А то! Всемирно известная личность, герой! И ни малейших признаков «звездной болезни». Я с ним вон за руку здоровался.

– Ты всегда об этом упоминаешь, но никогда не рассказываешь. Расскажи!

Дед встал из-за стола и поставил грязную посуду в раковину: мыть тарелки, когда в доме есть хотя бы одна женщина, – дело, конечно же, не мужское.

– Когда-нибудь. И ты задумайся: такой ли в самом деле этот Петр. Ведь ты его даже не видела, – сказал дед и вышел из кухни.

Катя еле-еле сдержалась, чтобы в очередной раз не возразить. Но все же подумала: а не преувеличены ли все эти рассказы о Пете и его влиятельности? Может, он и правда простой парень, совсем как Гагарин.

«Нашла с кем сравнивать!» – она схватилась за пульт и переключила канал.

– …Прошла торжественная церемония открытия онкологического центра, построенного известным бизнесменом Владимиром Авериным, – сообщила диктор другого выпуска новостей. – В этой церемонии принял участие и его сын, известный в нашей стране и за ее пределами…

– Похоже, не преувеличены. – Катя щелкнула пультом и выключила телевизор.

Смотреть на Аверина-младшего совсем не хотелось.

Глава 2
О знакомстве

Катя до жути не любила просыпаться ранним утром, но всегда старалась делать это с оптимизмом. За быстрым умыванием, не менее быстрым сбором сумки и одеванием она как мантры повторяла про себя фразы о том, что сегодня будет замечательный день, что произойдет что-то хорошее и удивительное. Ведь с какой ноги встанешь, как день начнешь, так его и проведешь.

И несмотря на то что первые две пары отменили и можно было подольше поспать, встала она с левой ноги, даже не подозревая, что ее сегодня ждет.

По приезде на факультет Катя и Яна первым делом направились в столовую. После того как Яна, полжизни постившаяся поневоле, уехала от бабушки, столовая стала священным для нее местом.

В этот раз, к счастью, она была открыта. Бывало, раз в неделю столовую запирали на спецобслуживание: корпоративы, юбилеи и даже поминки. Поминки! То есть внизу плачут об усопшем, а этажом выше читают лекцию по матану. И это в корпусе университета!

Вечно голодные студенты толпились с подносами, кучковались за маленькими столиками. Всегда веселая краснощекая повариха от души накладывала в тарелки отварные макароны, щедро поливая подливой. И даже те, кто планировал купить лишь булочку или чебурек, попадали под ее чары и были вынуждены взять и первое, и второе, и компот.

Заняв очередь, девочки обсуждали новую серию любимого сериала. Когда перед ними осталось несколько человек, в столовую ввалилась дружная мужская компания, которая тут же оказалась в центре внимания. Со всех сторон на парней, как на подбор спортивных и красивых, устремились восторженные девичьи взгляды, посыпались обольстительные улыбки и появились кокетливые взмахи руками.

«Старшекурсники?» – подумала Катя.

Один из них был ей знаком. Староста первой группы третьего курса, институтская звезда волейбола, Артем Чернов. А вот кто остальные? Один из незнакомцев явно выделялся из толпы.

Смуглый, черноволосый, с темными глазами-маслинами, прямым носом и ослепительной белозубой улыбкой. Широкоплечий, высокий, выше ее самой, а ведь даже в старшей школе почти все одноклассники были либо ниже ее, либо одного роста. И как же Катя комплексовала, когда на уроках физкультуры первой в шеренге стояла она и только потом мальчишки. Хотелось сквозь землю провалиться и стать позади девчонок. И никакие увещевания мамы и папы, что такой рост – модельный, не помогали. Благо, с возрастом все одноклассники более-менее вытянулись, и Катя почувствовала себя немного комфортнее.

Незнакомец, заметив, что она смотрит на него, улыбнулся и задержал взгляд на ее лице, а затем прошелся от макушки до пяток. Катя невольно улыбнулась в ответ, покраснела, как рак, и повернулась к подруге. Та, как истинная тургеневская барышня, завороженно смотрела на парней. Ну конечно, Яна была бы не Яна, если бы уже не представляла свадьбу с одним из этих мальчиков! Интересно, с каким именно. Что, если ей приглянулся этот таинственный незнакомец?

– Как думаешь, стоит написать Артему в соцсетях? – спросила подруга.

Катя кивнула, скорее на автомате, чем давая согласие и одобрение, и спросила:

– А кто вон тот, справа, не знаешь? Темненький. С другого факультета, может? Не видела его тут раньше.

– Так это же Аверин. Могла бы и догадаться. И вообще, не видела, что ли, его фото в интернете ни разу?

– Конечно, не видела. Еще не хватало искать о нем информацию, будто заняться больше нечем.

Как только она услышала надоевшую за эти несколько дней фамилию, Катю будто подменили. Она резко повернулась в сторону компании спортсменов и зыркнула на новенького так, будто собиралась испепелить его взглядом. Тот, к его счастью, в это время говорил с товарищем и избежал участи стать горсткой пепла.

– А суп сегодня какой? Да? Ой, как хорошо! – Подошла их очередь, и Яна делала заказ, а Катя теперь уставилась на носки кроссовок и не могла прогнать из головы Аверина. Да и как его прогонишь, когда он тут, в нескольких метрах от нее стоит!

– Займу нам место, – сообщила подруга и, получив кивок одобрения, направилась с подносом вдоль столов, ища глазами свободный.

Катя подошла к поварихе-продавщице и ткнула пальцем в витрину:

– Два… нет, один чебурек, пожалуйста.

Над ухом раздалось внезапное:

– Вредная жирная еда? Ай-яй-яй. И это в эпоху ЗОЖа.

Катя обернулась и едва-едва не прошлась кончиком носа по щеке новенького. Повариха, всегда готовая всучить комплексный обед для большей выручки, согласно закудахтала:

– Вот слушай своего молодого человека, правильно ведь говорит.

Она не спешила исполнять заказ Кати, все еще надеясь, что та возьмет что-то получше. Точнее, подороже.

– Петя, – улыбнулся парень.

– Чебурек, – буркнула Катя.

Петя удивленно приподнял бровь, а девушка демонстративно отвернулась и громче, отчеканивая слог за слогом, повторила:

– Один. Чебурек. Пожалуйста.

Тон ее голоса остудил веселье поварихи, она шлепнула горячий ароматный чебурек на тарелку, приняла деньги и с улыбкой повернулась к следующему голодному студенту.