– Общество вампиров включает в себя множество кланов с собственной историей рождения, традициями, а главное, умениями, основополагающими внутри клана. Видите эти листья? Крылатый бересклет – символ нашего, главенствующего клана, которому подчиняются другие.

– Как это красиво! Все остальные вампиры готовы служить Де Кольберам? – восторженно воскликнула ведьма, подходя, чтобы ближе рассмотреть причудливые стежки и миниатюрные гербы.

– Увы, далеко не все, хотя, должен признаться, по мне так куда интереснее. Откуда взяться развитию без противостояния? Кланы, что всегда готовы прийти к нам на помощь, дружественные, разделяющие наши взгляды на веру, ведение мирного сосуществования в балансе с другими видами, но есть и те, у кого свои взгляды на все. Свободные кланы, однако и они обязуются соблюдать договор, заключенный еще с самым первым главой Бересклета.

Девушка завороженно следила за плавным перемещением его руки по полотну, подумав, есть ли такое разделение у ее соратниц, но узнать этого было не у кого. Тетушки всю жизнь провели обособленно от других ведьм, как и сама Элайн. Что бы сказала ее сестра, увидев все это? Она бы уж точно стала известной ведьмой, возглавив собственный ковен, ни за что не отказавшись от дара Господа.

– Какими же умениями славятся Де Кольберы и что отличает вас от других?

Кривая ухмылка тронула губы Матэуша, он опустил руку, засунув ее в карман брюк.

– Сила, скорость, быстрая регенерация – наши лучшие качества проявляются в бою. Помимо этого, у вампиров обострены все чувства, находящиеся в прямой власти всего живого.

– Значит, чар соблазнения в вашем арсенале не водится?

Элайн почувствовала, как жар прилил к щекам и шее, она смущенно отвела взгляд. Бархатистый смех мужчины раскатился по галерее, он задрал голову, обнажая совершенно обычные зубы без жутких клыков, но резцы все же были длиннее, что придавало Матэушу некоторое сходство с волком.

– Право, вы меня уморите, Элайн! Нет, эта прерогатива во власти клана Олеандр. Они мастера во всем, что касается искусства, в том числе соблазнения. Бо`льшая часть этой галереи создана моим близким другом из Олеандра. Что ж, думаю, совсем скоро у вас появится шанс испытать его чары на себе на балу.

Ответ принес временное облегчение. Значит, тяга к вампиру – ее собственный выбор, на который не влияли посторонние силы, но вместо ожидаемого успокоения на плечи легло беспокойство.

– На балу?

Элайн еще никогда не была на такого рода светском мероприятии, а с подобающим этикетом была знакома весьма отдаленно. Гатинэ поддевала племянницу при любом выдававшемся шансе, но девушка не видела необходимости в чрезмерном обучении манерам.

– Это пока хранится в секрете, но я счел важным предупредить вас заранее. Не все любят сюрпризы, да и подготовка девушек в этом вопросе обычно сродни военному походу.

Ведьма покусывала ноготь большого пальца, заранее боясь оплошать и подвести Де Кольберов, упираясь взглядом в герб Олеандра – изящный белый цветок с яркой оранжевой сердцевиной, похожей на огненные языки пламени, услащающие нежные лепестки.

– Вы снова чем-то обеспокоены?

– Нет, благодарю вас за все.

Еще какое-то время они молча любовались гобеленом, Элайн перевела взгляд на вампира, борясь с желанием вновь протянуть к нему руку, зарыться пальцами в кудрявые темные волосы. Словно почувствовав ее намерения, Матэуш отошел к столу и налил вино в новый бокал. Ведьма постаралась скрыть укол разочарования, закусив губу, стараясь думать о более приятных вещах, не желавших приходить в голову.

– Ваша рубашка безнадежно испорчена, – произнесла она, когда мужчина предложил наполнить ее отставленный на пол бокал, но Элайн отказалась. Небрежно пожав плечами, будто это не имело для него значения, Матэуш рассматривал алое пятно.

– Вы так больше ничего не вспомнили касательно убийства той ведьмы?

– Боюсь, я сказала все, что знала сама. Никаких улик?

Младший Де Кольбер залпом осушил бокал, отставив его, вновь глядя в глаза Элайн.

– Будь у нас хоть одна капля ее крови, это бы изменило все. В крови заключено столько информации, сколько не снилось библиотекам и древним архивам.

Элайн мгновенно вскинула брови в удивлении. А ведь у нее как раз хранилась и не одна капля, а достаточно для помощи в расследовании. Неужели Люсьен знала, что умрет, и дала Элайн священную жидкость, чтобы найти убийцу? Не успела ведьма раскрыть и рта, как в галерею ворвалась экономка с криками, подобная курице-наседке.

– Господин Матэуш, господин Матэуш!! Вот вы где?! Вас срочно вызывает к себе ваш отец, поторопи… О, Бог Всемогущий, что с вашей одеждой?

Элайн почувствовала, как все нутро сжимается в тугой комок, стараясь сделать свою хозяйку незаметной, но экономка лишь скользнула взглядом по девушке, всплескивая руками и буквально утаскивая молодого хозяина за собой. Девушка шумно выдохнула, осознавая, какой может быть скандал, расскажи прислуга Иштвану Де Кольберу, где и с кем наедине проводит время его сын, но все же уповая на благоразумие женщины.

Когда звуки смолкли, Элайн быстрым шагом направилась в покои, выделенные им с тетками, и застала их смеющимися на постели с темно-синим балдахином. На скрип отворяющейся двери женщины вспорхнули так быстро, как могли.

– Ох, Элайн, это ты, ты напугала нас!

– Простите. Смотрю, сеанс уже завершен?

Джиневра улыбнулась и кивнула племяннице, расправляя складки на подоле платья.

– А вы можете провести еще один? Это важно!

Лица женщин вмиг посерьезнели. Если уж племянница попросила их о таком, должно быть, случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Конечно. Присядь, расскажи, что стряслось.

Элайн послушно опустилась на кровать, до боли впиваясь аккуратными ногтями в ладони, оставляя ровные полумесяцы, но тут же снова поднялась, не в силах усидеть на месте. Столько тайн, тщательно оберегаемых ею, предстояло вывалить на тетушек разом, что девушка начала бояться, поверят ли ей, не воспримут ли превратно.

Не медля, чтобы не передумать, ведьма поведала им обо всем, что знала: о флаконе с кровью Люсьен, о доме, не сообщившем об опасности, о фолианте и розе, появившейся из капли ее крови, а также о собственных страхах и о сне, плотно перемежающихся с восторгом и любопытством, идущими рука об руку.

– Kedves kis gyerek…^[8] Почему же ты сразу все нам не рассказала? Миша, доставай чай и нити.

Элайн и сама себе не могла толком объяснить, почему не решалась рассказать все самым близким людям, вырастившим ее, не приходило в голову оправданий, достойных быть произнесенными вслух, потому девушка опустилась подле кровати на колени, словно для молитвы, наблюдая за ритуалами тетушек. Когда чаинки образовали должный рисунок, понятный Мишель, а нити были натянуты достаточно плотно на пальцах, увенчанных простыми широкими кольцами Джиневры, они одновременно бросили друг на друга странный взгляд.

– Дорогая, обо всем этом необходимо рассказать хозяину! Он знает, что делать дальше, – нахмурившись, огласила старшая из сестер, ворочая в руках кружку под разными углами.

– Кроме сна. Он был лишь для тебя подсказкой. Расскажешь младшему хозяину, и все может измениться в худшую сторону, – добавила младшая, сосредоточенно вглядываясь в пушистые цветные нити.

– Но я совсем ничего не понимаю! Подсказкой для чего? Почему именно мне? Почему о нем? Означает ли это, что мой ведьмовской дар просыпается, или же он всегда был со мной, обреченный оставаться в тени из-за моего неведения?

– На все воля высших сил, – пожали плечами тетушки, взяв племянницу за руки. В такие моменты Элайн злилась. На себя за невозможность понять, на Бога, говорящего загадками, на прорицание и на тетушек за отсутствие ясных ответов. Но кроме как принять, довериться этим самым высшим силам и поддаться дотошной пытливости следовать по хлебным крошкам, ничего более не остается, однако всегда стоит помнить: Бог с нами, но и Дьявол тоже.

Глава 9

Совершая утренний туалет, Элайн преисполнилась твердой уверенности рассказать все, что держала в секрете, хозяевам замка. Нужно лишь подгадать подходящее время. Однако с самого утра в его стенах воцарилась суматоха, по коридорам расхаживали незнакомые люди, видимо, нанятые работники, украшали каждый уголок поместья для предстоящего бала.

Девушка набредала на них случайно, то тут, то там, сталкиваясь в дверных проемах, извиняясь и снова врезаясь в какого-нибудь маленького мальчика с кипой тканей в руках. Тетушек в комнатах не оказалось, однако Элайн во что бы то ни стало решила найти хотя бы одно знакомое лицо. Пару раз в проходе мелькнула экономка, но стоило направиться к ней, женщина испарялась, словно мираж. Девушка хотела окликнуть прислугу, но к своему стыду, поняла, что даже не узнала ее имени.

– Простите, вы, случайно, не знаете, где сейчас Его Величество? – решилась она спросить у первой попавшейся молодой женщины, лица которой даже не было видно за объемным букетом, крепко сжатым в руках. Незнакомка повернулась боком, чтобы лучше видеть собеседницу, и указала кивком куда-то в неопределенном направлении. Досадливо вздохнув, Элайн поднялась к спальням в противоположном крыле, но там ее встретила лишь тишина. Заходя в столовую, где проходили последние трапезы с Де Кольберами, она заметила знакомый чепец.

– О, слава богу, хоть кто-то знакомый…

– Простите, мне сейчас немного не до того. Если вы пришли позавтракать, то на столе для вас осталась порция.

Элайн вдруг осознала, что голодна. Вчера она так и не съела ни крошки, а сейчас была готова накинуться на все, что можно прожевать и проглотить. Поблагодарив экономку, ведьма проигнорировала хмурый взгляд женщины, увязавшись следом.

– Спасибо вам, простите, что так и не попробовала ваш ромовый пирог, вы, вероятно, очень старались для нас… – торопливо и сбивчиво пыталась Элайн перекричать стоящий в стенах замка гомон, лавируя между проходящими мимо. Экономка резко остановилась, добродушно расплывшись в улыбке.

– Если вы решили меня умаслить, чтобы все же утащить кусочек, то загляните в погреб рядом с кухней, там еще осталось.

– Спасибо, так и сделаю! Но, вообще-то, я хотела спросить, не знаете ли вы, где Его Величество или хоть кто-нибудь из хозяев?

Лукавая улыбка отразилась в морщинках у глаз прислуги, женщина похлопала гостью по рукам, сжимающим подол фетрового платья.

– Были где-то здесь, милочка. Если ты ищешь именно господина Матэуша, он, должно быть, в саду, раздает указания флористам.

Элайн вскинула брови в удивлении, выходит, экономка все же заметила ее, сделав выводы относительно их пребывания наедине.

– Это совсем не то, что вы подумали, миссис…

– Во-первых, мисс, а во‐вторых, что я подумала? Совершенно ничего, а ну-ка, подержите-ка!

Экономка подняла с пола коробку, всучила гостье, следом подняла вторую, взгромоздив ее на плечо, удерживая рукой, забрала поклажу из рук не успевшей опомниться Элайн и удалилась, быстро семеня пухлыми ножками.

Во дворе, перед самым входом, стояла телега, доверху заполненная подобными коробками. Некоторые из них не закрывались, позволяя круглощеким тыквам греть бока. Элайн Мелтон почувствовала себя в толпе крайне неуютно, собираясь удрать как можно скорее и дальше от этого безумия. Ей подумалось, что такая суматоха будет отличным прикрытием для врагов, желающих подобраться ближе и навредить. Оставалось надеяться, что всех приезжающих тщательно проверяют, прежде чем подпустить ближе к замку.

Знакомый голос, раздавшийся за спиной, выдернул молодую ведьму из размышлений. Хадринн Де Кольбер, указывая пальцем в бумаги, пыталась перекричать какую-то женщину, говорящую на другом языке. Элайн вполоборота наблюдала за хозяйкой на расстоянии, дожидаясь, пока тирада закончится, и только потом подошла ближе.

– Доброе утро, Ваше Величество!