В конце 1974 года Деннис Нильсен ушел из полиции. Во время одного из своих ночных дежурств он обнаружил двоих мужчин, которых следовало арестовать за хулиганство, однако он не смог их задержать, после чего внезапно решил уволиться. Вскоре он нашел работу государственного служащего в бюро по трудоустройству. В его обязанности входило помогать неквалифицированным рабочим найти новую работу. Его работоспособность и преданность делу позволили ему подняться до должности среднего звена в бюро по трудоустройству Кентиш-Тауна, которую он занимал на момент ареста в 1983 году.

В 1975 году Нильсен познакомился с Дэвидом Галлиханом, когда увидел, как двое мужчин угрожали избить того у дверей паба, и Нильсен вмешался. Галлихан был безработным и ночевал в приюте, поэтому Нильсен предложил ему помощь. На часть наследства, оставленного ему отцом, Нильсен снял первый этаж дома 195 по Мелроуз-авеню и поселил Дэвида в отдельной комнате. Поначалу все шло хорошо, но со временем их жизнь резко ухудшилась, возможно, потому, что Дэвид не работал. Конфликты возникали все чаще, и в 1977 году Галлихан ушел. Позже на допросе он будет утверждать, что Нильсен часто оскорблял его во время ссор, однако никогда не применял к нему физического насилия.

Стресс сильно переполняет любого человека, который не знает, как с ним справляться. Именно стресс может стать тем триггером, который заставит человека перейти определенные границы. В случае с Нильсеном это был уход Галлихана, повергший его в абсолютное одиночество и изоляцию. Поворотный момент, изменивший его навсегда.

Следующие полтора года Нильсен пытался знакомиться с другими людьми, но не мог поддерживать общение дольше двух недель.

Нильсен убедил себя, что он навсегда останется один – у него никогда не будет не только семьи, но и друзей. Он погрузился в работу, а вечерами выпивал, смотрел телевизор или слушал музыку.

Невыносимое одиночество

Одиночество переживается как чувство, связанное с состоянием эмоциональной отстраненности, оказывающее очень значительное влияние на антисоциальное и гомицидальное поведение; в самых крайних проявлениях оно может привести к социальной, эмоциональной и моральной нечувствительности и безразличию к жизни других людей, враждебности и гневу (Martens и Palermo, 2005, стр. 305).

Всю жизнь Нильсен чувствовал себя одиноким и отвергнутым. Он рос, не умея формировать эмоциональные связи с другими людьми. Потеря деда и второй брак матери, от которого родились четверо детей, загнали его в угол и лишили столь необходимой привязанности. Вид трупа человека, которого он любил больше всех, оставил на нем неизгладимый след, который вылился в извращение. У него появился некрофильский инстинкт и неестественный сексуальный импульс, которых он сначала не понимал, но которые росли внутри него. Позже, в подростковом возрасте, он начал испытывать мрачное увлечение смертью, которое он относил к определенным сексуальным фантазиями, связанным или не связанным с возможным физическим насилием со стороны его деда, хотя в этом отношении мы знаем только то, что рассказывал сам Нильсен.

Он часто притворялся трупом, лежащим на полу перед зеркалом. Он покрывал свою и без того белую кожу тальком и красил губы синей помадой. Затем он наблюдал за собой, наслаждаясь собственным образом. Пока эти фантазии были только частью его интимной жизни и психического уединения, Нильсен оставался в безопасности, но растущее внутреннее давление заставило его наконец обратиться к реальному опыту смерти.

Сначала он компенсировал свои сексуальные фантазии, созерцая собственное обнаженное тело в зеркале, но наступил момент, когда этого стало недостаточно. Неудачи, которые он испытывал в своих чувствах, становились все более невыносимыми. Поэтому он решил создать свой собственный мир, чтобы облегчить душевные страдания из-за всех неприятий, унижений и отверженности, которые он пережил с детства. Однако если что и толкало его на убийство, так это невыносимое одиночество и патологическая потребность в компании. У Нильсена не было друзей, потому что он не умел общаться с другими людьми; он общался только с теми, кого встречал в пабах, куда ходил, чтобы утопить свое одиночество в бутылке. Когда пабы закрывались и кто-то соглашался продолжать пить у него дома, мысль о том, что Нильсен утром снова останется один, была слишком болезненной. Он мог представить лишь единственный способ, чтобы новый гость остался с ним. Таким образом, его преступное поведение было не только выражением ужасных страданий, которые причиняло ему одиночество, но и попыткой выжить. На самом деле Деннис всегда был в поисках настоящего друга на всю жизнь.

Ему нравились люди со слабым характером, рядом с которыми он мог почувствовать себя сильным и властным, прямо противоположным тому, каким он был в повседневной жизни. Это было глубоко в его психике. В то же время он верил, что только он может защитить тех, кому нужна помощь.

Еще одним мотивирующим фактором к некрофилии Нильсена мог стать страх быть отвергнутым, поэтому он выбирал тех, кто уже точно не мог оказать никакого сопротивления. Находясь рядом с трупами, он чувствовал себя одновременно сопричастным и могущественным. Он мог смотреть с ними телепередачи или разговаривать часами… Они никогда не отвечали, не спорили, а главное – позволяли ему чувствовать себя хозяином положения. Они бы никогда его не покинули. Важным было per se (пер. с лат. – по существу, как таковое) не само убийство, а то, что происходило после него. В большинстве случаев Нильсен мастурбировал, стоя или лежа рядом с трупами, но он никогда не проникал ни в одну из своих жертв post mortem (пер. с лат. – посмертно). Все его сексуальные отношения были интеркруральными (coitus interfemoris) (пер. с лат. – межбедренный секс), то есть он просто терся пенисом между бедрами трупов или о них для сексуального удовлетворения.

После убийства он следовал одному и тому же ритуалу со всеми жертвами. Он купал их с особой тщательностью, сбривал волосы на туловище, чтобы они соответствовали его физическому идеалу, и скрывал все недостатки кожи с помощью грима (Coffey, 2013, стр. 206). Затем он одевал трупы в нижнее белье и носки и усаживал на диван или в кресло, чтобы поговорить. С ними он чувствовал себя комфортнее, чем с живыми людьми. Он даже писал им стихи. Они были идеальными спутниками и всегда ждали, когда Нильсен вернется домой в свою жизнь, которую он мог сделать прекрасной только таким образом.

Почему Нильсен не был арестован раньше?

Нильсен мог быть арестован намного раньше, что спасло бы множество жизней, но несколько обстоятельств этому помешали.

В октябре 1979 года он попытался убить Эндрю Хо, студента из Гонконга, с которым познакомился в пабе по улице Сент-Мартинс-Лейн. Он отвез его домой и попытался задушить, но Хо удалось сбежать и сообщить о случившемся полицейским. Они допросили Нильсена, который сказал, что это была обычная ссора между друзьями, а сам студент не стал выдвигать обвинения, испугавшись публичного разбирательства.

В большинстве случаев об исчезновении других жертв Нильсена никто не заявлял вовсе, поэтому расследования даже не начинались. А исчезновения Кеннета Оккендона и Мартина Даффи, которые все-таки были зарегистрированы, посчитали пропажами, никак не связанными с серийными убийствами.

Еще одним фактором стал тяжелый экономический кризис и высокий уровень безработицы в стране. Некоторые из жертв были молодыми людьми, приехавшими в Лондон из разных сельских городов в поисках работы. Многие из них не имели постоянного места жительства и никого не знали, поэтому их исчезновения остались совершенно незамеченными. Радушие и щедрость, проявленные к ним Нильсеном, стали ловушкой, которая привела их прямо к гибели.

Кроме того, Нильсен знал, что четыре жертвы, которым удалось спастись ^[3], никогда не донесут на него. Карла Стоттора полиция назвала «истериком», когда он свидетельствовал, что Нильсен пытался утопить его в ванне в мае 1982 года. Ко всем жертвам, которые доносили на Нильсена, относились с презрением. Их игнорировали, оставляя с травмой от осознания того, что на них было совершено покушение, подвергая их повторной виктимизации, от которой им было очень трудно оправиться.

Судебный процесс

Весь Лондон с нетерпением хотел посмотреть на Нильсена. Все, что о нем знали, – это были те ужасающие преступления, о которых написала пресса. Люди представляли себе монстра, грубого и здорового дикаря, с лицом человека, потерявшего все и не испытывающего ни малейшего сочувствия ни к кому; злодея, внушающего ужас одним лишь взглядом. Но реальность оказалась совсем иной: внезапно перед лондонцами, перед всей Англией и всем миром предстал худой, хрупкий, невзрачный мужчина. Как могло случиться, что такой человек оказался жестоким серийным убийцей? Его образ полностью разрушал стереотип чудовищного душегуба.

Судебный процесс начался 24 октября 1983 года в зале номер 1 суда Олд-Бейли. Нильсену были предъявлены обвинения по шести пунктам в убийстве и по двум пунктам в покушении на убийство. В ходе процесса под сомнение ставилась не его вина, поскольку он сам признался в содеянном, а его психическое состояние не только в связи с самими преступлениями, но и в отношении манипуляций с телами post mortem. Прокурор настаивал, что имело место преднамеренное умерщвление с заранее обдуманным намерением, поэтому Нильсен виновен в убийстве. Защита, напротив, утверждала, что его «психическая аномалия» снижала его ответственность за свои действия, поэтому, согласно разделу 2 британского Закона о непредумышленном убийстве 1957 года, он может быть обвинен только в непредумышленном убийстве ^[4]. Судебный процесс должен был завершиться в кратчайшие сроки. Поскольку Нильсен признал себя виновным, предполагалось, что доказательства не будут представлены и семьям жертв не придется слушать о том, как он расчленял их близких. Но, неожиданно сменив адвоката, Нильсен заявил перед присяжными свою невиновность. Адвокат посчитал, что у него достаточно оснований, чтобы аргументировать снижение ответственности, и поэтому необходимо представить все соответствующие доказательства.

25 октября обвинение вызвало трех свидетелей, которым удалось сбежать от Нильсена: Дугласа Стюарта, Пола Ноббса и Карла Стоттора. Ноббс описывал Нильсена как дружелюбного человека, который не проявлял к нему насилия. Он пригласил его к себе в Крэнли Гарденс, и они изрядно выпили. На следующий день он проснулся с сильной головной болью, посмотрел в зеркало и заметил красное пятно на своей шее. Он попрощался с Нильсеном и отправился в больницу. Там ему сказали, что его пытались задушить, но Ноббс ничего не мог вспомнить. Более того, он не стал обращаться в полицейский участок, потому что был уверен, что там ему не поверят. В конце своих показаний Ноббс сказал, что Нильсен был все время вежлив и не проявлял никаких признаков жестокости или агрессии.

Показания Стоттора были более ужасающими, потому что он как раз помнил, что Нильсен пытался утопить его в ванне, засунув сначала в спальный мешок. В конце концов он потерял сознание. Придя в себя, он обнаружил, что лежит на диване, а нападавший растирает ему ноги, чтобы привести в чувство. На шее у него был красный след. Он оделся, и Нильсен сам проводил его до станции метро.

Защита использовала оба эти показания, утверждая, что Нильсен мог вести себя нормально, но в некоторых случаях, когда им овладевал неконтролируемый импульс убийцы, он становился непредсказуемым.

На следующий день была зачитана стенограмма признания Нильсена.

Ужасающие описания обезглавливания, потрошения и расчленения потрясли всех присутствующих.

Некоторые присяжные плакали, однако Нильсен слушал безучастно. Он всего лишь уточнил некоторые из своих показаний.

Судебный процесс длился более двух недель. Деннис Нильсен был приговорен к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение в течение 25 лет. Ему было 38 лет. Он умер в тюрьме в возрасте 72 лет 12 мая 2018 года.