Всё это повторялось изо дня в день. В их семье у каждого были свои обязанности. Финн понимал, что работа, которую он выполняет, необходима. И вообще-то она частенько доставляла ему удовольствие. Разве что в дождливую погоду ему приходилось пересиливать себя. Поскольку, когда шёл дождь, земля превращалась в хлюпающую грязную массу, а их двор – в настоящее болото. В такую погоду любая работа выматывала гораздо сильнее, и Финн ещё до захода солнца чувствовал себя выжатым как лимон.

Но сегодня погода не подвела, и ему удалось довольно легко справиться с работой. Ну и в награду его ждал вкусный ужин, за которым по традиции собиралась вся семья.

– Сколько дней вам ещё учиться в этом году? – спросила его мама, Оливия.

Финн уже успел запихать в рот кусок хлеба с мясом.

– Му… Ефё до конфа фледуюуфей недели! – прошамкал он.

Его брат Корвин неодобрительно покачал головой.

– Прожуй сначала, а потом говори! – наставительно проговорил он. – А что у тебя с Гордоном? Он всё ещё донимает тебя?

Финн передёрнул плечами и попытался уйти от ответа, сменив тему.

– Вам удалось исправить плуг? – спросил он.

– А то! – в разговор вмешался его старший брат Джаспер. Поставив на стол кувшин с молоком, он уселся и с довольным видом оглядел присутствующих. – И, к слову, меня ещё никто не похвалил за мою гениальную идею!

– Ну да, один раз ты в кои-то веки включил мозги и уже ждёшь, что тебя все будут гладить по головке! Тоже мне, событие! – фыркнул Корвин.

– Мальчики, не забывайте про еду! – умиротворяющим тоном напомнила Оливия и отодвинула стул для мужа, который как раз подошёл к столу, держа в руках миску с помидорами.

Корвин плеснул себе в кружку молока.

– Так, давай не увиливай! – Он вновь повернулся к Финну. – Тебя всё ещё терроризирует этот дебил?

Финн закатил глаза.

– Ну а сам ты как думаешь? – раздражённо бросил он. – Пока он учится со мной в одной школе, всё это будет продолжаться. Он иначе не может. Но, к счастью, мне осталось продержаться всего лишь несколько дней. А потом начнутся каникулы.

Финну в прошлом году исполнилось девять лет, он ходил в четвёртый класс. И мальчик прекрасно понимал, что ему предстоит терпеть унижения Гордона ещё много лет. Разве что какой-нибудь счастливый случай не разведёт их дорожки.

– А когда запланирован сбор пшеницы? Ещё до конца учебного года? – он снова перевёл тему.

– К чему эти расспросы? Как будто ты сам не знаешь! – Папа, Джонатан, с насмешкой глянул на сына. – Хочешь помочь? Или пытаешься увильнуть?

Все ошарашенно обернулись к нему. Обычно отец семейства был крайне немногословен. Корвин и Джаспер захохотали. Однако Финн не разделял их веселья. От обиды слёзы брызнули у него из глаз. Мало того что его постоянно подкалывали братья, так теперь ещё и отец!

Джонатан заметил его недовольство. Его грубое обветренное лицо смягчилось, и он ласково потрепал сына по макушке.

– Кстати, Джаспер, забыл тебя спросить. Как там прошла твоя встреча с этой девушкой… Как бишь её? Ну… которая с фермы Торлингов. – Это была жестокая месть. Финн ударил по больному месту. Дело в том, что его брату недавно исполнилось пятнадцать и он достиг того возраста, когда стоило уже подумывать о женитьбе. Но, к сожалению, у Джаспера не было ни малейшего таланта в общении с девушками. Он был неуклюжим, как слон в посудной лавке. Одну девушку он нечаянно столкнул с моста в озеро, другую ненароком свалил в стог сена. И Финн очень хорошо помнил отметины на лице брата, оставленные букетом цветов, которым его отхлестала очередная избранница.

Джаспер густо покраснел. Ответ был исчерпывающим.

– Если тебе понадобится помощь, обращайся! – гордо выпятив грудь, бросил Финн.

Тут уже Джонатан покатился со смеху.

Пока все ели и пили, а Финн отважно отбивался от насмешек, солнце постепенно зашло за горизонт. И вскоре единственным источником света стали горящие на столе свечи. И как темнота окутала двор, так усталость окутала всю семью. Разговор начал постепенно утихать. Подошло время отправляться спать.

В доме была всего одна комната. В углу стояла большая кровать, где спали родители. А под ней хранилась раскладушка для Финна и его братьев. Джонатан потушил свечи, и Джаспер с Корвином мгновенно погрузились в глубокий сон.

И тут Финн наконец вспомнил о книге. Сон как ветром сдуло! Мальчик дождался, пока дыхание родителей не стало мерным и спокойным – это означало, что они уснули, – и тихонько выскользнул из кровати. Почти бесшумно, на цыпочках он подкрался к школьной сумке, лежащей у входной двери, и осторожно достал оттуда книжку. На столе осталось несколько огарков свечей. Как раз то, что нужно! Финн собрал все огарки и выстроил их в ряд. Пусть они маленькие и гореть будут недолго, но даже такими свечки вполне годились. Главное – он сможет почитать!

Чиркнув спичкой, Финн с опаской покосился в сторону спящих родителей, прислушался… Тихо. Вроде никто не проснулся. Мальчик с облегчением выдохнул и взял книгу в руки – так бережно, словно это была фарфоровая статуэтка. Несколько секунд он просто смотрел на неё, не решаясь открыть. Он разглядывал нарисованного на обложке деревянного мальчика. А тот, казалось, ожил и тоже с интересом и любопытством разглядывал самого Финна.

«И кому только в голову могло прийти оживить деревянную куклу? Это же просто безумие какое-то! – подумал Финн. Но ему нравилось такое безумство. – Эх, побольше бы его было в жизни. Может, тогда люди улыбались бы почаще».

Когда он наконец решился открыть книжку, обложка издала уютный скрип. Финн прочёл несколько слов и… забыл обо всём на свете. О страхе, что его застукают, о тяжёлой каждодневной работе и даже о Гордоне. Мальчик буквально проглатывал страницу за страницей, и картины, которые ему рисовало воображение, уносили его вдаль от скучной, серой реальности. Сейчас он стоял за спиной старого Джепетто и, затаив дыхание, наблюдал за тем, как тот создаёт деревянную куклу Пиноккио. Он услышал вокруг себя тихие голоса, и они были такими реальными, что Финн на мгновение подумал, что в комнате кто-то есть. Похолодев от ужаса, мальчик выпустил книгу из рук и испуганно вгляделся в темноту. Но нет, кроме него и спящих родных, в комнате никого не было. Царила гробовая тишина. Только его собственное сердце колотилось как бешеное, да нежный весенний ветерок кружил вокруг старого дома. «Неужели мне показалось?» Финн с облегчением покачал головой, улыбнулся и вновь принялся за книгу.

Внезапно раздался треск, словно кто-то наступил на сухую ветку.

Финн вздрогнул и поспешно обернулся. Но нет, родители и братья крепко спали – никто из них даже и не думал шевелиться. Что же это? «Страшно-то как!» В это мгновение очередной огарок потух, и комната погрузилась в кромешную тьму. Финн ещё раз огляделся, потом торопливо зажёг следующую свечу и продолжил читать. Сказка о деревянном мальчике вновь поглотила его с головой. И он не остановился, прежде чем не перевернул последнюю страницу…

Какая невероятная история!

Финн потёр усталые глаза и опустил голову на руки. Ему хотелось ещё раз вспомнить и обдумать всё, что он только что прочитал. Ему так не хотелось покидать эту удивительную историю и возвращаться в реальность. Последние предложения поплыли у него перед глазами, и мальчик провалился в глубокий сон… А за окном уже занимался рассвет, и первые лучи утреннего солнца робко проскальзывали в комнату, рассыпая по стенам причудливые блики.

Глава 3

Нежная, пушистая тучка медленно плыла по небу, подгоняемая ветром. На фоне остальных белых облаков её серое платьице просто невозможно было не заметить. Она с довольной улыбкой смотрела на широко раскинувшиеся зелёные луга, среди которых проглядывали отдельные дома, похожие на грибы в лесу. Мимо неё проплыла планета, на которой стоял мальчик с развевающимися волосами цвета спелой пшеницы. Маленький принц помахал ей рукой, и она ласково улыбнулась ему в ответ.

Он был фантазией. Фантазии рождаются в воображении. В первую очередь, когда люди читают разные истории, размышляют о них, мечтают или даже сочиняют свои собственные… И чем сильнее и ярче их мечты, тем сильнее и ярче становились фантазии. Сами по себе фантазии не были ни хорошими, ни плохими. Они обретали качества лишь тогда, когда люди наделяли их ими. Подобно театральному представлению, когда актёры на несколько часов перевоплощаются и играют различные роли.

Бесконечные зелёные просторы, над которыми неспешно парила тучка, принадлежали Стране Фантазия. И сама Тучка тоже была одной из бесчисленных фантазий, обитавших в этой волшебной стране.

Не просто одной из… Она была первой фантазией.

Она появилась на свет ровно в то самое мгновение, когда в голове у человека зародилась первая мысль. Она блуждала сквозь человеческие сны и мечты, парила в бесконечном пространстве их желаний, купалась в необъятном океане их чаяний и заглядывала в самые сокровенные уголки их надежд…

Однако, помимо этих захватывающих путешествий, у неё была ещё одна важная миссия – она была маленьким, но неотъемлемым связующим звеном, объединявшим мир фантазий с миром людей. Она чувствовала, когда им плохо. Она ощущала их тревоги и печали. И, что куда важнее, она мгновенно замечала, когда какая-то из фантазий просто угасала.

Фантазии могли существовать лишь тогда, когда люди о них думали. И, если бы не стало книг и люди не смогли бы читать разные истории, все фантазии в одно мгновение превратились бы в бесцветных духов. А потом и вовсе исчезли.

Группа молодых дерзких драконов вывела Тучку из задумчивости. Они стремительно пронеслись мимо неё, буквально разрезая небо своими огромными крыльями и изрыгая сверкающие языки пламени. Их яркие тела ослепительно сияли всеми цветами и оттенками – это означало, что истории про драконов пользуются колоссальным спросом. Во всяком случае, в данный момент…

Но это впечатление было обманчивым. Тучка прекрасно знала, что у людей оставалось всё меньше и меньше времени на чтение. И всё больше и больше детей отправлялись в кровать без сказки на ночь или даже без колыбельной. Головы людей заполняли тревоги и заботы, а тяжёлая изнурительная работа, порой без выходных, не оставляла им ни малейшего шанса на досуг.

И фантазий становилось всё меньше и меньше. Они медленно умирали.

Что же делать?

Глава 4

Пронзительное карканье эхом пронеслось по двору. Финн резко вздрогнул и открыл глаза. Что-то глухо упало на пол. Ещё не до конца проснувшись, мальчик потёр глаза и торопливо обернулся. Родители и братья всё ещё спали. Финн потянулся. Его затёкшая спина громко и довольно болезненно хрустнула – видимо, в отместку за ночь, проведённую на жёстком стуле. Финн сонно посмотрел в окно.

Неужели уже утро? Это же просто невозможно!

Он устало откинулся на спинку стула и потёр щёки ладонями, чтобы проснуться. Все мышцы – даже те, о существовании которых он и не подозревал, – ныли, и подняться со стула Финну удалось лишь с большим трудом. При этом он наступил на упавшую книжку, поскользнулся и с оглушительным грохотом рухнул на пол.

«Чёрт! О нет…»

Финн в панике поднял бедную книгу с пола. Она выглядела довольно плачевно. Кожаный переплёт порвался, меж страниц забилась грязь, а несколько листков выпало и теперь валялось на пыльном полу.

«Артур никогда мне этого не простит!»

В углу послышался шорох. Видимо, его падение разбудило родных. Финн торопливо собрал выпавшие страницы и запихнул книгу в школьную сумку. Потом схватил целую свечку и вдавил её в почти догоревший огарок, чтобы скрыть следы своих ночных бдений.

«Что же мне делать? Как теперь объяснить это Артуру? Это же была одна из его любимых книжек!»