Что я делаю? Разговаривать с ним – всё равно что играть с огнём. Не стоит мне испытывать свою силу воли без необходимости.

– Наверное, лучше не надо. – Я сделала вид, что отвлеклась, и принялась листать книги, прикидываясь, будто читаю.

Я ведь никогда не была такой!

– Трудно поверить, что тебя никогда не целовали.

Я покраснела.

– Поверь.

– Это по-своему мило.

– Я не стремлюсь ни к чему такому. Наоборот, стараюсь не привлекать внимания.

– Едва ли это возможно.

– Ну, я почти уверена, что создала нужный настрой.

– Какой именно?

– Ну, примерно такой: «Неинтересно, так что оставь меня в покое».

Уильям поднял бровь в ответ на это явно безумное предложение.

– Так ты не собираешься рассказать, кто за мной следит? – спросила я, пытаясь сменить тему.

– Вот, – ответил он, доставая с полки ветхий томик гомеровских гимнов.

Обложка была тёмно-красной с золотым тиснением и выглядела так, словно книгу прочитали от корки до корки много раз. Больше, чем она могла выдержать.

Уильям придвинулся ко мне, скользнув по дешёвому ковру. Теперь мы сидели так близко, что касались друг друга.

– Я хотел показать тебе это.

– Хорошо, – ответила я, не понимая, куда он клонит.

Уильям посмотрел на меня, внезапно став очень серьёзным.

– Здесь много книг. Кажется, что можно найти ответ на любой вопрос, если смотреть достаточно внимательно. Понимаешь?

– Да, – скептически ответила я, пытаясь уловить в его словах скрытый смысл.

– Можно я немного почитаю тебе? Надеюсь, это поможет.

Я совершенно растерялась.

– Поможет в чём?

– Конечно, не всё из этого правда. Только кусочки. Они многое поняли неправильно.

– Кто?

Возможно, он нёс чушь, но его глаза были такими искренними, что пришлось отнестись к нему серьёзно.

– Просто послушай, ладно?

У некоторых страниц в книге были загнуты уголки. Возможно, Уильям сделал это заранее, потому что сразу же нашёл нужное место. Пока он читал, я пыталась сосредоточиться на словах, но его низкий бархатистый голос был сладким как мёд и отвлекал меня сильнее, чем я ожидала.

– Зевсова дочь Афродита немедля ему отвечала: «Славный Анхиз! Из мужей, на земле порождённых, славнейший, я не богиня. Напрасно меня приравнял ты к бессмертным. Смерти подвержена я, и жена родила меня, матерь…»

Уильям оторвался от книги и быстро взглянул на меня, прежде чем продолжить чтение.

– Страсть овладела Анхизом; он слово сказал и промолвил: «Если ты смертная впрямь, и жена родила тебя матерь, если отец твой – Отрей знаменитый, как ты утверждаешь, если ты здесь по решенью бессмертного Аргоубийцы, и навсегда суждено тебе быть мне законной женою, то уж никто из богов и людей земнородных мне помешать не сумеет в любви сочетаться с тобою тотчас, теперь же! Хотя б даже сам Аполлон-дальновержец луком серебряным слал на меня многостонные стрелы. Мне бы хотелось, о, дева, богиням подобная видом, ложе с тобой разделивши, спуститься в обитель Аида»^[1].

Он замолчал, и несколько мгновений мы сидели в тишине. Очевидно, Уильям с нетерпением ожидал моей реакции, но я не знала, что ответить.

– Это и правда было чудесно, – наконец выдавила я.

Хриплый горький смешок сорвался с его губ.

– Рад, что тебе понравилось.

– Но я не понимаю…

Он слабо улыбнулся. Мне показалось, что Уильям разочарован, – но чего он ожидал?

– Ладно, – сказал он, – забудь о книге. Предлагаю сделку.

– Какую ещё сделку?

– Завтра ты позволишь мне пригласить тебя на свидание, – быстро сказал Уильям. – А взамен я всё тебе расскажу.

– Если есть что рассказывать. Выглядит как обычная уловка. Или типа того.

– Это не уловка.

– Я и правда не хожу на свидания, – сказала я, завороженная его предложением. – Может, расскажешь сейчас?

– Нет. Не расскажу, – ответил он, явно довольный своей выдумкой. – Если сделаем по-моему, будет намного веселее.

Мы пробыли в библиотеке до закрытия, а потом Уильям отвёз меня домой, так и оставив все мои вопросы без ответов.

– Ладно, заеду за тобой завтра в полседьмого, – сказал он, высаживая меня перед дверью квартиры. – Не вздумай «забыть» о встрече, потому что мы всё равно увидимся и придётся придумывать оправдание. Момент будет неловким.

– Что ж, полагаю, ты не оставил мне выбора.

– Точно.

Его улыбка разила наповал. Её сияние ошеломляло.

Как я могла устоять?

Глава третья

Следующим утром я поймала себя на том, что смотрю на единственный листок бумаги, прижатый магнитом к холодильнику. Номер телефона Анны.

Я должна была кому-то рассказать…

Мой первый день в пятом классе был тем самым днём, когда я встретила Анну, и это событие запечатлелось в моей памяти как луч света, пробившийся сквозь облака.

Школа представляла собой двухэтажное здание из красного кирпича и напугала гораздо больше, чем все годы домашнего обучения. Но нервничала я не из-за учёбы. Я знала, что это будет легко. Меня беспокоило то, что я найду здесь друзей и привяжусь к ним.

Бетси решительно взяла меня за руку и провела через парадную дверь.

– Не переживай, Элли, – ободряюще сказала она.

Но мне было страшно, и я изо всех сил стиснула её руку.

В холле пахло деревом и пылью. Я предположила, что дом очень старый. Множество ног, протопавших за долгие годы по единственному школьному коридору, сделали деревянный пол истёртым и неровным. Двери классных комнат, расположенные по обе стороны коридора, напоминали костяшки домино, готовые обрушиться на меня при первом же неверном движении.

Во что я вляпалась?

«5-й класс. Мисс Кей», – гласила цветная табличка, приклеенная скотчем к окошку, и Бетси разрешила мне зайти внутрь одной.

Когда я вошла, в классе царила суета. Никто даже не повернул головы в мою сторону. Здесь было около двадцати ребят, лихорадочно носившихся по комнате. Они обсуждали друг с другом задания и записывали ответы на бумажках.

– Ты, должно быть, Элиз, – поприветствовала меня мисс Кей.

– Да, – робко ответила я, продолжая наблюдать за учениками, беспорядочно снующими по классу. Во всяком случае, мне так показалось. Я совершенно иначе представляла себе структурированное образование.

– Они играют в математическое лото… – начала объяснять учительница.

– Бинго! – заорал рыжеволосый веснушчатый мальчишка, подтверждая причину всего этого хаоса.

– Хорошо, Бенни. Отлично. Все займите свои места, – обратилась мисс Кей к классу. – Элиз, ты можешь сесть где захочешь.

Прекрасно. Теперь я оказалась в центре внимания.

Сердце застучало так громко и учащённо, что все наверняка услышали этот оглушительный грохот. Впрочем, я быстро успокоилась.

Девочка с носом-пуговкой и шелковистыми чёрными волосами жестом предложила мне занять место рядом с ней.

– Я Анна, – прошептала она. – А тебя как зовут?

– Элиз, – ответила я.

– Итак, прежде чем мы проверим карточку Бенни, позвольте представить нашу новую ученицу…

– Её зовут Элиз, – перебила черноволосая девочка.

– Да, её зовут Элиз. Пожалуйста, сделайте так, чтобы она чувствовала себя как дома. Договорились? Анна, может быть, ты позволишь Элиз смотреть в твою карточку, когда мы будем обсуждать ответы?

– Хорошо, – согласилась Анна, придвигая свой столик к моему.

Я увидела, как её рука скользнула в карман. Она что-то протянула мне, зажав в кулаке, и с улыбкой наблюдала, как я рассматриваю подарок.

– Не показывай мисс Кей, – прошептала она. – Это секрет.

Я сунула в карман конфету в фантике – первый из многочисленных секретов, которыми нам предстояло поделиться.

С того момента когда стол Анны коснулся моего, мы стали неразлучны. Наша дружба возникла сама собой. Находиться рядом с Анной было легко и комфортно. С ней я могла быть самой собой и никем другим – и она чувствовала себя так же. Между нами не было никаких тайн, никаких секретов – кроме одного, и три года этот секрет оставался моим и только моим.

Средняя школа была злобным зверем, состоящим из молодёжных банд, хулиганов и конкуренции между сверстниками. Монстром, который сожрал бы меня живьём, если бы не Анна. Её грубоватая напористость контрастировала с моей робостью и застенчивостью, делая нас двумя идеальными половинками единого целого.

Уровень преподавания тоже был на высоте, так что школа стала местом встреч, островком, где мы могли объединить усилия и жить в нашем собственном маленьком мире, вдалеке от жестокостей младших классов.

Лето неизменно казалось бесконечным. Неважно, где и как мы проводили время, – главное, что мы делали это вместе.

Однако счастье имело свою оборотную сторону. Чем больше я начинала любить Анну и нуждаться в ней, тем сильнее боялась её потерять. С каждой секундой радость дружбы становилась глубже, и я знала, что когда всё закончится, это разобьёт мне сердце.

– Ты когда-нибудь слышала о сёстрах по крови? – спросила Анна с кровати.

Она лежал на животе и листала наш только что отпечатанный ежегодник.

– Нет, – сказала я. – А что это?

– Да просто Эйприл сказала в школе…

– Что сказала?

Я приподнялась с пола и посмотрела на фотографию класса Эйприл в своём экземпляре ежегодника. Эйприл была хулиганкой. Она даже выглядела соответствующе.

– Сказала, что на фото она и Сьюзен должны стоять рядом, потому что они сёстры. Я, понятное дело, ответила: «Никакие вы не сёстры». А она мне: «Мы – сёстры по крови». Дескать, они соединили свои порезы и смешали кровь.

Я мимоходом подумала, что Бетси – работавшая медсестрой – такого бы не одобрила.

«Вот так и распространяются болезни, Элиз, – сказала бы она. – Это опасно».

Анна, видимо, решила, что я молчу, обдумывая перспективу тоже стать сёстрами по крови.

– Мы больше похожи на сестёр, чем они. Эйприл не так уж сильно любит Сьюзен. Думаю, нам надо это сделать. Лучшие подруги на всю жизнь, верно?

Я застыла. Это было небезопасно. И вовсе не из-за распространения болезней, а потому что я… не такая, как все. Вдруг с Анной что-то случится? Вдруг моя кровь ей как-нибудь навредит?

Я никогда всерьёз не задумывалась об особенностях своего организма. Много лет я отодвигала реальность на задний план, выдавая своё медленно растущее тело за миниатюрное или хрупкое. Это было легко. Но вот теперь суровая правда смотрела мне прямо в лицо. Анна хотела опробовать биологию всего этого. Она понятия не имела, во что ввязывается.

– Так, я расковыряю вчерашнюю царапину на коленке. А у тебя есть где-нибудь засохшая ранка или типа того?

– Нет. Но ты не переживай. Сделаем это позже. Когда-нибудь потом.

– Да ладно, не будь ребёнком. Я знаю, что ты натёрла волдырь на ладони, пока лазила по шведской стенке. – Она внезапно схватила меня за руку и разорвала сморщенную кожицу.

– Ай! Ты с ума сошла? – крикнула я и отдёрнула руку, чтобы осмотреть повреждения.

– Скорее, пока не засохло! – напористо сказала Анна.

Не успела я опомниться, как она прижала мою ладонь к своему колену и потёрла две ранки друг о друга.

– Вот видишь?

Она смотрела на меня, ожидая одобрения, но я не могла ответить. Мой взгляд был прикован к её лицу. Не знаю, чего я ожидала, но была уверена: что-нибудь да случится.

Выражение лица Анны могло означать что угодно: застывший взгляд – нечто среднее между беспокойством и изумлением.

– Что?.. – только и сумела сказать я.

– Оно исчезло.

Анна искала ответ в моих глазах.

– Что исчезло?

Она взяла меня за руку, перевернула ладонью вверх и поднесла к своему колену. Если не считать размазанной крови, кожа на коленке была целой, без следа царапины.

Анна облизала ладонь и на всякий случай стёрла кровь. Ничего.