– Значит, забыла! – горестно вздохнула мать голосом несчастного ослика Иа-Иа. – Я так и думала. Нет, нужно было мне самой его отвезти! Я так и знала, что на тебя нельзя положиться!

– Мамочка, у меня просто не было времени.

– Не было времени? Но ты же не работаешь!

Ну вот, и она туда же! Конечно, мать, как и все остальные, уверена, что если она не ходит на службу, значит, у нее полно свободного времени и ей можно давать любые поручения.

– Очень неудобно получается! – не унималась мать. – Когда нам понадобился прибор, мне его сразу привезли, а как отдать – так не допросишься. Порядочные люди так себя не ведут! А ей он, может быть, очень нужен. Нет, это некрасиво!

– Мама, ну зачем ты так!

– Я тебя так редко о чем-нибудь прошу.

Надежда промолчала, потому что эти слова были заведомой неправдой.

Мать сделала паузу, громко вздохнула и произнесла голосом трагической актрисы:

– Придется отвезти его самой. Сейчас я приеду за ним. Ты ведь никуда не уйдешь?

Это была очевидная провокация: мол, сама сидишь дома, а выполнить такую маленькую просьбу престарелой матери не можешь! И вообще, удар ниже пояса. Намёк на то, что Надежда погонит мать с тяжелым прибором на другой конец города. Надежда смутно припомнила, что подруга матери Люся Воронова живет где-то ужасно далеко, у черта на куличках.

Но у Надежды уже не было пути отступления.

– Мама, перестань. Никуда ты не поедешь. Я прямо сейчас отвезу этот несчастный таксометр.

– Тоноксинометр! – строго поправила мать.

– Тем более.

– Но ты же так занята, – съехидничала мать. – У тебя муж.

Ну, до чего иногда она бывает вредной!

– Ничего, – ответила Надежда с ангельским терпением. – Я отложу все дела. Тем более что Саша сейчас в командировке, – добавила она и расстроилась, что сболтнула лишнее. Теперь мать просто завалит ее дурацкими поручениями!

Но мать не стала дальше препираться и с явным облегчением приказала:

– И не забудь ее поблагодарить!

– Непременно. Только скажи мне, где она живет.

– Как, а разве ты не помнишь?

– Представь, не помню.

– Мы же с тобой навещали ее в… Не помню, в каком году. Ты тогда училась в пятом классе.

– Так это сколько времени прошло! И что, ты думаешь, я до сих пор помню ее адрес?

– Ну, не знаю. Тогда подожди минутку, сейчас я посмотрю в своей записной книжке. – Мать пошелестела страницами и наконец сообщила: – Борисоглебский проезд, дом пять, квартира четыре.

– И где это забытое богом место?

– Ой, зачем ты так? Туда очень легко добраться. От метро «Автово» идет трамвай номер сорок семь, всего несколько остановок.

Надежда тяжело вздохнула. Наверняка на эту поездку уйдет целый день.

Мать, добившись своего, свернула разговор – вспомнила, что у нее суп на плите. Суп она варила всегда без мяса, но получался он у нее довольно вкусный.

Надежда поняла, что откладывать поездку не имеет смысла. Мать всё равно не отстанет. Она нашла злополучный прибор (он был еще тяжелее, чем она помнила), положила его в большую удобную сумку и отправилась к маминой подруге. По дороге она пыталась той позвонить, но никто не брал трубку, а мать говорила, что Люся редко куда выходит.

Надежда решила, что если Люси дома не будет, то она просто оставит этот чертов прибор под дверью или соседям. Такое барахло всё равно никому не нужно!

До станции «Автово» она ехала довольно долго. Выйдя из метро, не без труда нашла остановку нужного трамвая, вошла в него и спросила вагоновожатого, сколько остановок ей нужно ехать до Борисоглебского проезда.

– Не знаю, – фыркнул вожатый. – Я вам что, справочное бюро? Спросите у кого-нибудь из пассажиров!

– Я тебе скажу, – подала голос женщина средних лет, с такой же, как у Надежды, объемистой сумкой. – Я там же выхожу. Садись, ехать долго, а в ногах правды нет.

Надежда села на свободное место, поставила сумку в ногах.

Трамвай тронулся.

Сперва он ехал по району новостроек, но потом дома кончились, и пути пошли через бесконечные пустыри, заросшие бурьяном и осокой. Почти все пассажиры к этому времени вышли, в трамвае осталось всего несколько человек. Женщина, обещавшая Надежде назвать остановку, сидела, уткнувшись в телефон.

Надежда забеспокоилась.

– Извините, – спросила она попутчицу, – а еще долго ехать?

– Долго, – ответила та невозмутимо. – Да ты не беспокойся, не проедешь. Я же тебе обещала сказать. И потом, там всё равно кольцо. Дальше трамвай не пойдет.

– Кольцо!.. – протянула Надежда.

Надо же, а мать сказала, что нужно проехать всего несколько остановок.

На следующей остановке в трамвай вошел необычный пассажир – худощавый старичок в аккуратном черном плаще, застегнутом под горло, в черном картузе, в круглых очках в золочёной оправе и начищенных до блеска остроносых ботинках. «Интересно, – подумала Надежда, – как он сохранил такие чистые ботинки, если вокруг грязные пустыри? А на улице-то осень, дожди идут, вот вчера вечером начался и всю ночь шел…»

А старичок подошел к Надежде и вежливо спросил:

– Вы не позволите сесть рядом с вами?

– Да пожалуйста! – Надежда пожала плечами: в вагоне было полно свободных мест, почему ему понадобилось сесть именно рядом с ней? Впрочем, возражать тоже не хотелось.

А старичок уселся, взглянул на проплывающий за окном унылый пейзаж и вздохнул:

– Унылая картина…

«Ему просто поговорить хочется, поэтому и подсел! – сообразила Надежда. – Наверное, живет один, дома не с кем словом перемолвиться, вот и разговаривает, с кем придется…»

А старичок продолжил:

– В Средние века европейцы не знали, что за земли находятся на Востоке. Ну, слышали про Индию, про Китай, потому что оттуда иногда приходили торговые караваны, а всё остальное – огромное белое пятно… Ну, и возникла легенда, что где-то на бескрайних просторах Азии находится чудесное царство процветания и благополучия, где живут христиане, а правит этим царством праведный первосвященник, прозванный Пресвитером Иоанном.

Надежда удивленно покосилась на попутчика – что это он плетёт? Решил прочитать ей лекцию по истории Средневековья? Она явно не тянет на школьницу или даже студентку! Лебедева хотела сказать соседу, что ее не интересует история Средневековья, но отчего-то не смогла проронить ни слова. Слова буквально застревали в глотке.

А старик продолжал:

– Легенда эта была особенно популярна среди рыцарей-крестоносцев. Направляясь на Восток, они надеялись, что им обеспечена победа над сарацинами, потому что в самый необходимый момент к ним присоединится непобедимое войско Пресвитера Иоанна. Войско это не появилось, но это не убавило веру в существование могущественного союзника. Позже, когда с Востока хлынуло неисчислимое воинство монголов, европейцы на какое-то время поверили, что это и есть армия Пресвитера Иоанна, и надеялись, что монголы помогут им в противостоянии с сарацинами. В какой-то мере это и случилось – отвлеченные безжалостным наступлением монголов, арабские правители ослабили натиск на Европу. Кроме того, монголы покончили с одной из грозившей христианам напастей – они истребили подданных Горного Старца, как часто называли Хасана ибн Саббаха, жестокого правителя небольшого, но очень опасного Низаритского государства, подданные которого, фидаины, или, иначе, ассасины, держали в страхе половину тогдашнего мира. Безжалостные и непобедимые убийцы, они могли пробраться в любой замок, в любой королевский дворец и там убить по приказу своего владыки любого короля или барона. Благодаря им слово «ассасин» в некоторых языках приобрело значение «убийца». Но я отвлекся. Мы говорили не про Горного Старца, а про таинственного Пресвитера Иоанна…

«Это вы про него говорили, – подумала Надежда. – А я только слушала…» Старичок продолжал бубнить, а Надежда как будто задремала. Она вроде бы не спала, но перед ее глазами поплыли какие-то видения – закованные в броню рыцари, скачущие арабские всадники, таинственные убийцы, крадущиеся по темным коридорам средневековых замков… Один из этих убийц пробрался в большую полутемную комнату, подкрался к спящему на кровати с балдахином человеку и занес над ним кинжал. Но тут из угла этой комнаты появился другой человек, поднял руку и произнес вполголоса:

– Именем Пресвитера Иоанна – остановись! – Затем он сказал еще какое-то непонятное слово…

Убийца задрожал и бросился наутек.

И тут, на самом интересном месте, трамвай остановился, и женщина с сумкой громко сказала уснувшей Надежде:

– Вот и приехали!

Лебедева оглянулась на разговорчивого старичка, но того и след простыл. Видимо, вышел, пока Надежда дремала под его рассказ и видела удивительные картины.

Надежда мимоходом удивилась, с чего это на нее напала такая сонливость, но потом решила, что осенью такое бывает, да еще мать подняла звонком ни свет ни заря. Она подхватила тяжеленную сумку с непонятным прибором и выволокла ее из трамвая.

Ее спутница тоже вышла, но тут же остановилась, встретив свою знакомую, которая собиралась сесть в трамвай. Они о чем-то оживленно заговорили, тем более что водитель вышел из кабины и направился к будочке, которые стоят обязательно на каждом трамвайном кольце. Из будочки махали мужику и протягивали стаканчик с кофе, так что две болтушки чувствовали себя совершенно свободно.

Надежда хотела спросить, в какую сторону ей идти, но постеснялась помешать увлекательному разговору. Попутчица перехватила ее вопросительный взгляд и указала рукой направо, где теснились несколько трехэтажных кирпичных домов.

Надежда кивком поблагодарила и пошла в указанном направлении.

К жилмассиву вела узкая, довольно грязная тропинка. Ну еще бы – осень, вчера дождь лил. Надежда порадовалась, что надела куртку попроще и кроссовки, которые, как известно, грязи не боятся, бодро протопала по вязкой тропе и остановилась перед приземистым кирпичным домом, на котором имелась табличка: «Михайловский переулок, дом 2».

Вовсе не Борисоглебский проезд… Должно быть, этот проезд дальше, но вот где? И как его искать, если вокруг ни души?

Против воли поднималось раздражение на мать. Вот вечно она посылает Надежду туда, не знаю куда, искать то, не знаю что! Усилием воли Надежда изгнала вольнолюбивые мысли. Все-таки мама у нее одна, она пожилая, так что надо терпеть.

Тропинка у этого дома раздваивалась, и Надежда не знала, куда теперь нужно идти – направо или налево. Она оглянулась – ни души вокруг.

Тут из-за угла дома показался тщедушный мужичонка в поношенной куртке и приплюснутой кепке, которую в народе называют «плевок». Взглянув исподлобья на Надежду, он спросил странно высоким, визгливым голосом:

– А вы чего, мадамочка, ищете? Чего вам надобно?

Надежде не хотелось вступать в разговоры с этой неприятной личностью, но выхода не было. Кроме того, на улице был белый день, когда все опасности не кажутся серьезными.

– Мне нужен Борисоглебский проезд. Это ведь должно быть где-то тут, поблизости?

– Борисоглебский-то? – переспросил мужичок с непонятной радостью, зачем-то снял кепку и смял ее в руке. – А как же! Туточки он, совсем рядом. Это вы идите вот по этой тропочке между домами и как раз к нему непременно выйдете. Только никуда не сворачивайте.

Надежда пошла в указанном направлении. Оглянувшись через плечо, она немного успокоилась, увидев, что никто за ней не идет. Всё же подозрительный тип ей не понравился, лучше не иметь такого за спиной.

Тропинка привела ее к проходу между соседними домами. Проход был довольно узкий, так что дома буквально нависали над пешеходами. Надежда углубилась в этот проход, опасливо поглядывая по сторонам. Отчего-то ей стало неприятно и даже немного страшновато. «Да ладно, – мысленно успокаивала она себя, – что здесь может случиться, чай, не в тайге, да и диких зверей здесь явно нет…»