Вот же сука похотливый! Рассказать ему. А хер маслом не намазать?

Но либо я отвык ставить на место таких понтовых, либо просто не в духе. Нужно успокоиться и подумать.

Сегодняшний букет тоже остался не дарёным, но я не из тех, кто сдастся.

– Куда, шеф? – слышу голос Серого и чувствую, как в руках вибрирует телефон.

Открываю сообщение и ухмыляюсь. Так ты здесь рядышком живёшь, Любаш. А я-то думал, что тебя искать придётся.

– Домой, Серый, – отвечаю я, стараясь выровнять дыхание и успокоиться, но чувство предвкушения наполняет организм. – А завтра с утра вот по этому адресу поедем. – Я показываю Серому сообщение и откидываюсь на спинку сидения.

Я терпеливый, но не настолько, чтобы обхаживать тебя, пока ты не оттаешь. Не хочешь по-хорошему, будем действовать как обычно.

Все вы бабы сначала ломаетесь, а после становитесь как кошки похотливые, только давай и давай. И не таких брали.

А доехав домой, я попадаю в ещё один ураган под названием «Дочь». И сколько бы я ни бился, не признаётся эта вертихвостка, с кем на свидания бегает. Да ещё и разговаривать перестала совсем. Вот что мне с ней делать? Матери, что ли, позвонить? Может, она знает, как мне сделать так, чтобы я не убил этого горе-ухажёра?

Пообщавшись с мамой по телефону, приглашаю её к нам на несколько дней. Надеюсь, она сможет помочь мне. Она обещает приехать, но только с начала недели.

Значит, всё должно выйти как нужно. А пока…

– Да, – поднимаю трубку, видя незнакомый номер.

– Сёма, как ты мог меня заблокировать? – слышу визгливый голос Стеллы и прикрываю глаза рукой.

– Что тебе нужно, Стелла? – спрашиваю я раздражённо.

– Что мне нужно? – И снова этот визг. Почему я раньше не замечал, какой у неё противный голос? – Ты ещё спрашиваешь? Я твоя женщина, Ветер. Или ты забыл это с очередной дыркой?

– Ты, дорогая, такая же дырка, как и очередные, – отвечаю я грубо, так как нет никакого желания церемониться с ней. – Но мне казалось, что ты понятливая.

– Ты там охренел, Ветер? – шипит на меня эта дура.

– А ну, рот закрыла! – рявкаю я в ответ, выпрямляясь в кресле. – Ты получила всё, что просила. Квартиру, машину, даже работу. Что ещё нужно? Или ты забыла, с кем разговариваешь? Так я могу напомнить, Стелла, – я протягиваю её имя и слышу в трубке её прерывистое дыхание.

– Сёма, я не то…

– Не перебивай меня, – рявкаю на неё. – Знаешь же, что терпеть не могу этого.

– Прости, милый, – слышу шёпот.

– Я тебе уже сказал, что больше я не приеду. Ты мне не нужна. На этом всё. А если ты вздумаешь мне ещё раз позвонить со своими претензиями, я тебя отправлю туда, где у тебя будут заняты и рот, и руки, чтобы ты меня не заёбывала, – рычу я в трубку. – Уяснила?

– Да, – слышу писк в ответ, а дальше только короткие гудки.

Вот почему нельзя понять сразу, что если мужик сказал «на хер», то это означает только одно – он больше не нуждается в тебе.

Прикрываю глаза и снова вижу Любу. И вот почему именно Люба? Почему у неё не другое имя? С этим именем у меня ассоциируется только моя дочь, а теперь…

Хотя все бабы у меня ассоциируются только с удовольствием. Нет больше такой, которая сможет зацепить за живое. И с этой будет так же. Я её трахну несколько раз. Может, свожу куда-нибудь, и всё. Успокоюсь.

С этими мыслями я ухожу спать, а утром собираюсь к ней. Адрес есть, цветы, уже позвонил, заказал. От предвкушения хорошего траха сводит в паху.

Но к кафешке её всё же подъезжаю, чтобы убедиться, что эта фурия и сегодня не вышла.

Однако стоит ей открыть дверь, как у меня не только в паху сводит, а и в груди сжимается что-то. Измученный взгляд. Бледная и в странном костюме в розовый горошек. Она мне что-то говорит, а я отвечаю невпопад или впопад, да только думаю сейчас о том, что вид у неё не великой соблазнительницы, а больной бабы.

– Уходи, Ветров. Что тебе нужно от меня? – пятится Люба вглубь квартиры.

– Чтобы ты покричала, Люба. Для меня покричала, – грозно говорю я, специально облизывая губы. – Но для начала мы тебя подлечим, а после ты покричишь.

– Господи, да откуда ты взялся на мою голову? – восклицает Люба и, споткнувшись, начинает заваливаться на спину.

Успеваю подхватить её и, прижав к себе, снова не сдерживаюсь и впиваюсь в её губы. В памяти ещё свежи ощущения от укуса, но желание снова почувствовать её вкус сильнее.

– М-м-м, – мычит Люба в губы, пытаясь вывернуться, но я удерживаю её за голову и дурею от её вкуса и запаха.

Остановись, Ветров. Сначала вылечить, а после уже всё остальное. И я уже готов оторваться от её губ, как чувствую удар коленкой по самому дорогому.

– Да твою же ма-а-ать! – рычу на всю квартиру, резко сжимая волосы у Любаши на затылке. – Вот что ты за баба такая?

– Руки убрал! – рычит в ответ.

– Сейчас, – шиплю, потирая второй рукой пах, и осматриваюсь, замечая дверь в комнату. – Сейчас я не только руки уберу.

Подхватываю Любу и закидываю себе на плечо.

– Ветров, не смей! – слышу её визг, но мне сейчас нужно её как-то усмирить.

Вот и попробуем сделать это по старинке.

Глава 8

***

Пока барахтаюсь у Ветрова на плече, паника начинает захлёстывать. И страшно не оттого, что со мной сейчас может сделать этот упёртый баран, а оттого, что я могу этого захотеть.

От мыслей становится противно. Живот сводит спазмом. А дальше я лечу. И пускай кровать у меня хорошая, с ортопедическим матрасом, но приземление всё равно выходит болезненное.

– Ш-ш-ш, – шумно выдыхаю, зажмуриваясь, но быстро прихожу в себя, замечая, что Ветров начинает снимать с себя пальто, а после и свитер через голову стягивает. – Прекрати раздеваться! – рыкаю на него и начинаю отползать на другой край кровати.

– Куда? – строго звучит голос Ветрова, и, схватив за лодыжки, он дёргает меня на себя, залезая на кровать.

Я начинаю брыкаться ногами и беспорядочно махать руками.

– Пошёл вон! – уже визжу. – Тебе здесь не рады. И если ты меня сейчас тронешь…

– То что ты сделаешь, Люба? – спрашивает, навалившись сверху и всё же скручивая меня по рукам и ногам.

Ветров просто придавливает меня своим телом, не давая пошевелиться. Руки заведены за голову, ноги сжаты его ногами. А перед глазами лицо Ветрова с оскалом. Потому что его выражение нельзя сейчас назвать по-другому.

Смотрю на него и чувствую, что лёгкие начинают заполняться не воздухом, а его запахом, который вызывает дрожь в теле. Да, это определённо его запах на меня так действует.

– И почему ты замолчала, Люба? – спрашивает Ветров хриплым голосом, а мне становится совсем нехорошо. – А как ты дрожишь… – Он перехватывает мои руки одной своей, а другую опускает и проводит костяшками пальцев по щеке. – Ну так что, ты мне покажешь свой целлюлит, Любаш? – снова спрашивает Ветров, а я готова кричать.

Останавливает только то, что я нахожусь в своём доме. А стены у нас слишком тонкие. Хотя, может, это и плюсом станет, да только кто я и кто Ветров.

Он меценат нашего района, да и городка в целом. Предприниматель и владелец местного агрохолдинга и молокозавода. Я, правда, сильно сомневаюсь, что Ветров понимает хоть что-то в том бизнесе, что принадлежит ему. Слишком холёный.

А вот в его истинном «предпринимательстве» сомнений нет никаких. Но как было в то время, когда Ветров урвал себе всё это: кто встал – того и тапки. Вот он и встал. Да так, что порядок, конечно, навёл в нашем городке. Но вот какой ценой – даже страшно предположить.

– О чём думает твоя шальная головушка, Люба? – спрашивает хрипло Ветров, снова проводя по щеке пальцами. – У тебя слишком нежная кожа для такой фурии.

– Я хочу, чтобы ты сейчас собрался и ушёл отсюда, – говорю то, что действительно считаю правильным.

– А я вот подумал и решил, что сначала я всё же сделаю то, за чем пришёл сюда, – отвечает Ветров.

Я готова закричать.

– Даже не вздумай, – шиплю ему в лицо. – Я на тебя заявление напишу.

– Это будет даже интересно. И что же ты там напишешь? – Ветров спрашивает с усмешкой и, склонившись, проводит по щеке и до самого уха носом, втягивая мой запах.

– Что ты меня изнасиловал, – отвечаю дрожащим голосом.

– Вот так? – Ветров делает несколько медленных движений бёдрами, и я чувствую, как что-то твёрдое, длинное и подрагивающее трётся о низ моего живота.

Господи, пускай это будет хлопушка, которую он случайно забыл в кармане.

Вот только что-то от этой хлопушки у меня побежали мурашки по ногам.

– Что ты замолчала, Любонька? – слышу смешок в его голосе. – Или придумываешь текст для заявления? В подробностях я надеюсь? Или ты уже забыла, как это делается?

– Заткнись, Ветров, – шиплю на него и понимаю, что сделала глупость, сказав это.

Ветров резко хватает меня за щёки и, притянув вплотную к своему лицу, рычит:

– Ещё раз скажешь мне такие слова, и я не буду больше таким милым.

– Это ты милый? – выдыхаю я с трудом.

– Люба, ты слишком дерзкая, – заявляет Ветров и впивается в мои губы.

Только в этот раз его поцелуй какой-то другой. Без напора, давления. Он нежность со мной проявлять решил?

Хочу дёрнуть головой, чтобы отвернуться от него, но хватка не ослабевает. Ан-нет. Лишь показалось, что Ветров решил проявить нежность.

Он дёргает мою голову выше и начинает спускаться поцелуями по шее, к вырезу на рубашке. Проходится по оголённому краю, а после резко опускает голову и больно кусает за сосок.

– Ай! Ты охренел? – кричу.

– Ну не настолько, чтобы прокусить до крови, – хмыкает Ветров и опускает руку ниже, начиная задирать пижамную рубашку.

– Нет! – пищу, понимая, что он хочет сделать.

– Да, Любаш. Я слишком долго терплю, чтобы отказать себе в удовольствии увидеть твои, как ты там говорила, обвисшие сиськи. – Рубашка замирает чуть выше живота, так как я хоть и пытаюсь дёргать руками, но вот спиной придавила её, чтобы не дать задрать сильнее.

Ветров, рыкнув со злости что-то нечленораздельное, дёргает рубашку и пуговицы просто отлетают в разные стороны, а я чувствую, как у меня в груди собирается ком, который начинает подниматься всё выше к горлу, перехватывая дыхание.

– Пожалуйста, – хриплю я.

– Конечно, Любаш, – ухмыляется Ветров, задирая окончательно рубашку на последних пуговицах, которые не успели оторваться. – Сейчас ты не только это будешь говорить.

Я замечаю, как его зрачки начинаю расширяться оттого, что он видит мою голую грудь. И сейчас мне бы испугаться по-настоящему и действительно заорать, но у меня, как обычно, срабатывает не тот рефлекс, который должен. И вместо страха я начинаю злиться.

– Нравиться? – спрашиваю дерзко, замечая, как у Ветрова ползёт одна бровь вверх.

– Ты даже не представляешь насколько. А ещё, Люба, ты обманщица, – хрипит Ветров и, сжав одну грудь рукой, вторую начинает облизывать.

Языком протягивает от низа до самого соска, глядя мне в глаза, и снова кусает за него, только от этого укуса, у меня начинает шуметь в ушах.

Нет, нет, нет! Это не то, что я думаю. Я не могу возбуждаться. Это ненормально… или всё же…

– М-м-м, – тихо протягиваю, от очередного покусывания. – Прекрати, – сипло прошу я.

– Уже поздно, – отвечает Ветров таким же хриплым голосом, просовывая свою руку между нашими телами и приподняв край штанов, ныряет в них.

– Нет, – пищу я.

И тут на всю квартиру раздаётся трель дверного звонка.

Мы оба замираем.

– Это кто? – в голосе Ветрова слышна злость.

– Понятия не… – Но договорить не успеваю, так как слышу, что дверь начинают открывать ключом. – Господи, только не это!

Начинаю дёргаться под Ветровым в панике.

– А ну, успокоилась! – рявкает Ветров и стискивает меня в объятиях на кровати. – Кто это?