Руины тигра – обитель феникса (страница 4)
Не разбирая дороги, я помчался вон из яодун – на склон горы, туда, где молодая трава волнуется на ветру, где дышится свободно и видно сияющую гладь озера. Я бежал, пока не запыхался, а потом остановился, глядя на стаю журавлей вдалеке.
Из глаз катились злые непрошеные слёзы.
– За то, что ты сын своего отца, – раздалось у меня за спиной.
Я обернулся. Лицо Сяоху было серьёзным, даже суровым. Она не собиралась щадить мои чувства.
– Он ужасный человек, а ты его наследник. Кое-кто думает, что тебя нужно убить.
– Ты тоже так думаешь?
– Раньше думала.
– И что изменилось?!
– Я узнала тебя лучше. Ты не такой, каким тебя считают. Не такой, как твой отец.
Мне не хотелось видеть упрёк на её безупречном лице. Я отвернулся. Журавли взлетели, словно напуганные охотником. Сяоху положила руки мне на плечи.
– Я видел его всего несколько раз в детстве. Думаю, он бы и не вспомнил обо мне, если бы ему не сообщили, что мама умерла… – зачем-то проговорил я.
Сяоху повернула меня к себе и коснулась щеки.
– Милый, милый мальчик, – прошептала она.
Полы рубахи трепал ветер. Сяоху скользнула руками по моей спине, прижалась, отстранилась, погладила тонкую светлую кожу на груди.
– Сяоху…
Она положила руку мне на щёку, погладила большим пальцем, скользнула к затылку и притянула к себе мою голову. Наши губы соприкоснулись, сладкая влага захватила меня. Вкус карамели и аромат весеннего луга окутали нас и закружили.
Нежная и трепетная, но в то же время властная, Сяоху вела меня, наставляла, показывала то, чего раньше я и не представлял. Согретая весенним солнцем трава щекотала спину и коленки, когда одежды были сброшены. Я видел её лицо в тени на фоне глубокого лазурного неба, хотелось изучать каждую чёрточку, но глаза сами собой закрывались от наслаждения.
Мы долго лежали на склоне. Я никак не мог восстановить дыхание и поверить в то, что между нами произошло. Она казалась неземной, будто вот-вот растает. И, к моему разочарованию, принялась одеваться первой.
Мы вернулись в дом. Сяоху велела поискать одежды и собрать дорожную сумку с запасом еды, чтобы на рассвете двинуться в путь.
– Ты можешь уйти на север, – сказала она, – далеко-далеко. Туда, где отец тебя не найдёт.
– Что я буду там делать?
– За землями кочевников есть ещё земли, там…
– Пойдём со мной? – прервал я, переплетая наши пальцы.
– Не могу, мне надо вернуться к семье.
Я хотел снова перебить её, предложить другое, но она продолжила:
– Нужно передать, что в тебе нет опасности, чтобы тебя перестали искать.
– А что будет с отцом и братом? Вы охотитесь за ними?
Она кивнула, опуская глаза.
– Мой отец… так ужасен? – Голос звучал глухо, мне не хотелось слышать ответ.
– Ты не знаешь? – Сяоху искренне удивилась.
Я кивнул.
– Я же говорил, мы жили отдельно.
– Ван Гуан, прошу, – она взяла моё лицо в ладони, – прошу, беги. Ты не захочешь видеть то, что случится дальше.
Я отстранился, мне не понравились её слова. По сути, она была такой же незнакомкой, как и отец. Паутина странных уз окутала меня, но я не мог просто так отступиться от родни.
– Отец будет меня искать не меньше ваших… кем бы вы ни были. Я должен вернуться.
– Тем более тебе нужно скрыться. Ты сможешь начать новую жизнь в другой стране.
Она грустно улыбнулась и кивнула своим мыслям. Я посмотрел вдаль.
Позже Сяоху соорудила из бамбука и пергамента фонарик в виде лотоса, и мы пошли к озеру, чтобы упокоить дух хуапигуй. Солнце садилось по другую сторону холма, раскрашивая воду озера рыжим и подсвечивая облака.
– Теперь она сможет переродиться, – медленно произнесла Сяоху вслед уплывающему фонарику.
– Спасибо, что спасла меня.
– Откуда же ты взялся, такой дурачина? А говорили, страшен и жесток. Велели избавиться от тебя…
– Кто? – Её слова ужаснули меня. Едва ли кто-то мог так обо мне думать.
– Хочешь узнать? Тогда придётся отвести меня к твоему отцу и выпытать правду.
– Я не поступлю так, – сказал я совершенно искренне.
– Вижу.
Она невесомо коснулась моих губ своими, нежными, как лепестки роз, – я снова почувствовал аромат хризантем и опаляющий кожу жар. Порыв ветра толкнул меня, а когда я открыл глаза, Сяоху уже исчезла.
Глава 3
Ночь в чужой постели тянулась беспокойно. Я то просыпался, то проваливался в кошмарную дрёму, полную видений недавней кровавой битвы, которые сменялись миражом женского тела, горячего и нежного, что заставляло только сильнее метаться по простыням. К рассвету я был измучен, но полон решимости бежать хоть на край света.
И всё же наутро, взбираясь по крутому склону от яодун, я задумался. Веки, тяжёлые, будто налитые металлом, едва поднимались, котомка тянула к земле. Я не чувствовал сил расправить плечи и сделать новый шаг.
Где-то здесь всё ещё примятая трава помнила наш вес и запах, но капельки утренней росы смывали последние воспоминания, а травинки тянулись к восходящему солнцу.
Я долго глядел на север, гадая, что за жизнь ждёт меня там. Мы с отцом никогда не были близки, и его решение – забрать меня после смерти матери, поставить на путь младшего наследника – оставалось для меня загадкой. Думал ли он, что моему старшему брату Ван Ану нужна помощь и поддержка семьи, или замыслил что-то другое? Но что мне до того. Зачем переживать о человеке, который за всё детство лишь пару раз меня навестил? Который бросил мою мать совсем одну, даже не попытался спасти её от болезни, когда я писал ему и просил о помощи?
Мысль искать дорогу к лагерю и остатки разбитого отряда я сразу отмёл.
И ещё я знал, что если сбегу на север – никогда больше не увижу Сяоху.
Она не сказала ни из какого она рода, ни из какой провинции… И всё же, если останусь в отчем краю – в горах, степях или лесах, – я сумею её найти.
Наверное, я надеялся, что она сама не захочет меня забыть и найдёт так же, как в первый раз. Тогда мы встретимся снова, только уже без оружия.
Я повернулся и пошёл вверх по склону холма, а взобравшись на вершину, устремил взгляд на юг. Взгорья вокруг расплывались в голубоватой дымке. Далеко-далеко за ними, как я однажды читал, лежал океан.
Кровь – не вода, сказал я себе.
Любовь – не пустой звук.
Даже если мне не суждено отыскать Сяоху, даже если дома меня встретит гнев и разочарование отца – я не стану убегать и приму судьбу, что мне предназначена.
Горными тропами и зелёными долинами я отправился на юг. Собранный в доме-пещере скарб очень пригодился. На удивление хорошо у меня получалось ловить рыбу, я приноровился разводить крепкий огонь и укрываться от ветра, чтобы устроить безопасный и тёплый ночлег.
Днём солнце пригревало всё сильнее, по ночам мороз больше не подбирался ко мне. Путь стал приятной рутиной, и я воображал себя мудрым старцем, постигающим просветление. В деревнях меня жалели и обычно соглашались обменять мою рыбу на крупу или другой провиант, но я и сам старался не слишком часто выходить к людям. Я не осознавал, чего боюсь, – пожалуй, несмотря ни на что, я хотел отсрочить встречу с отцом.