Гипноз любви (страница 9)
Он пожал одним плечом.
– Присоединяйся, если есть желание.
Бриджит чересчур энергично закивала.
– Точно! Давай, Саванна, будет весело! Пойдем все вместе.
Я не понимала, что происходит. Раз уж она хотела его завоевать, то зачем тащить с собой меня?
– Сегодня в семь? Встретимся на месте? – Эти вопросы, вероятно, предназначались Бриджит, но смотрел он по-прежнему на меня.
– Тогда до вечера! Давай добавлю тебе свой номер.
Он протянул ей телефон, и та ввела нужные цифры.
– Только напиши мне, – сказала Бриджит и погрозила пальчиком. – Ну все, пора возвращаться к работе.
Она одарила меня взглядом, который я не смогла расшифровать, и пошла назад, через дорогу, сверх меры покачивая бедрами.
Вышедший из здания пожарный сообщил, что тревога была ложной, датчики сработали из-за поврежденной проводки, и кто-то уже вызвал электрика, чтобы ее починить. Скорее всего, завтра нас пустят обратно.
Замечательно, ничего не скажешь. Пришлось перенести все встречи, запланированные после обеда.
Жаль, у меня нет денег нанять помощника, с ним жизнь была бы намного проще.
Вместо того чтобы спокойно держать эти мысли у себя в голове, где им и место, я, судя по всему, пробормотала их вслух, потому что Мейсон сказал:
– Я могу быть твоим помощником.
– Нет, не можешь.
– Давай пообедаем вместе?
Да что с ним не так?
– С одной пообедать, с другой поужинать? Нет уж, спасибо. Не хочется быть запасным вариантом.
– Никакой ты не запасной.
Он произнес это с таким нажимом, что я была даже немного польщена – стояла и вертела в руках телефон, не зная, что ответить. Почему я так странно себя чувствую в его присутствии?
– И от обеда отказываешься? Что ж, тогда сначала в тренажерный зал, а потом – кормить аллигаторов. Спасибо за сеанс. До встречи, Синклер.
Он повернулся и ушел, а я опустилась на бордюр и попыталась взять себя в руки. Я села спиной к нему, чтобы не смотреть, как он уходит, но все равно не сдержалась и бросила взгляд через плечо.
И конечно же, я была бы не я, если бы именно в этот момент он не обернулся и не увидел, что я, как дура, на него уставилась. Он самодовольно ухмыльнулся и помахал мне, а я проклинала тот день, когда он появился на свет.
Как же он меня бесит.
Достала телефон – быстренько поискать информацию о гипнотическом сомнамбулизме. И чем больше я читала, тем сильнее росла моя тревога: из-за того что я не завершила сеанс, как следовало, Мейсон мог быть опасен для самого себя.
Хорошо бы ему позвонить, но я не знаю номер. А у кого спросить? Хизер и моя мама вложат в это больше смыслов, чем нужно. Бриджит может подумать, что я посягаю на ее кавалера, и просто мне ничего не сказать.
Придется заявиться к ним на свидание.
Глава 8
– Что-что ты сделала? – спросила Сьерра.
На вечер я выбрала один из любимых сарафанов и эспадрильи. Обычно я наряжалась для выходов, но не хотела, чтобы Мейсон подумал, будто я стараюсь ради него. Однако и надеть что попало я тоже не могла, поэтому пришлось пойти на уступку: сарафан был не очень новым.
– Я загипнотизировала Мейсона, и, кажется, с ним теперь что-то не так. Из-за пожарной сигнализации не удалось толком завершить сеанс и должным образом его разбудить. Нам пришлось покинуть здание.
– Значит, у вас вышла преждевременная эвакуация? – Она рассмеялась над собственной шуткой, а я лишь недовольно на нее зыркнула.
– Похоже, теперь он стал слишком внушаемым и будет соглашаться на любые предложения.
– А ты-то здесь при чем?
– При том, что это моя вина, – объяснила я, копаясь в шкатулке с драгоценностями в поисках пары золотых сережек. – Я временно сломала его защиту. Если лишить черепаху панциря, придется за ней ухаживать, иначе она станет слишком уязвимой.
Сестра закинула в рот очередную порцию чипсов.
– Я практически уверена, что без панциря она в любом случае погибнет.
– Да я не об этом!
– Может, и не об этом, но как теперь перестать думать о бедном животном? От этих мыслей мне грустно. Как и от количества чипсов в этой пачке. Пятнадцать штук? Серьезно? Да я столько съедаю, еще пока стою у буфета и раздумываю, хочу ли я вообще чипсов.
Тот факт, что моя сестра способна была шутить о еде, наполнял меня безудержным счастьем, как и то, что она могла есть, не задумываясь о калориях. Сейчас Сьерра жаловалась, что пачка маловата, но я еще не забыла те времена, когда она не позволяла себе никаких чипсов и тщательно подсчитывала каждую калорию, каждую крошечку, которую разрешала себе съесть.
На глазах у меня навернулись слезы, и я тряхнула головой в попытке переключиться на другую тему.
– Эта черепаха без панциря собирается на свидание с Бриджит и аллигаторами.
Мои слова привлекли внимание Сьерры.
– Даже не знаю, кто страшнее.
– Вот именно.
– Ну и что? Он большой мальчик и в спасении не нуждается.
Это напомнило мне слова Мейсона на сеансе.
– Думаешь, мы все время пытаемся кого-то спасать?
– От аллигаторов?
– Да нет, вообще. Типа, у нас есть потребность спасать людей. Ну… ты же медсестра.
Она пожала плечами и отправила в рот еще чипсов.
– Я люблю свою работу. Ну есть у меня какой-то комплекс спасателя – и что с того? Люди в любом случае получают необходимую помощь.
И правда. Мейсон был в опасности, причем из-за меня – я чувствовала себя ответственной.
Я не могла рассказать Сьерре, что меня беспокоит больше всего, так как общение во время сеанса было строго конфиденциальным. О том, что бывшая использовала его и он не хотел, чтобы это повторялось снова.
Бриджит я обожала, но она-то наверняка возьмет его в оборот, а потом бросит за ненадобностью. Хотя, может, именно это ему и было нужно, и не стоит мешать человеку получать удовольствие.
К сожалению, я была не лишена совести, которая не позволяла мне стоять в стороне.
Нужно присмотреть за ним хотя бы в следующие 24 часа.
– Он что, навсегда теперь такой? Все время будет говорить «да»? – спросила Сьерра. – И ты будешь нянчиться с ним до конца своих дней?
Прямо моя личная версия ада.
– Некоторые буддийские монахи тратят всю жизнь на то, чтобы войти в состояние глубокого транса и не выходить из него, и даже им это не удается, поэтому можно не бояться, что Мейсон Бекет останется таким навсегда. Довольно скоро мы вновь увидим все того же мерзкого упыря. Но я думаю, если мои подозрения верны, следующие день-два мне придется за ним приглядывать.
Сестра задумчиво жевала чипсы и смотрела на меня так, будто не могла поверить моим словам.
– То есть ты возьмешь и припрешься к ним на свидание? Бриджит это не понравится.
– Они оба меня пригласили.
– Оба пригласили тебя? – искренне изумилась Сьерра. – Это… очень странно. Расскажи, как все было.
– Мейсон позвал меня с ним поужинать, и я, конечно же, не согласилась, затем пришла Бриджит, и он предложил ей, и оба сказали, чтобы я тоже приходила.
Я понимала, насколько дико это звучит, и взгляд Сьерры подтверждал мои опасения.
– Он пригласил тебя на ужин?
– Да, но я ему отказала.
После долгой паузы сестра спросила:
– Отказала, чтобы все равно сегодня с ним поужинать, да?
В этот момент я пыталась надеть цепочку с подвеской, но, услышав ее слова, замерла, а мои руки так и зависли над шеей. Она права.
Мейсон вынудил меня поужинать с ним даже после того, как я сказала «нет».
Вот ведь хитрый проныра.
– Как думаешь, почему он так настаивает на встрече? – спросила сестра, когда я не отреагировала на ее верные и совершенно очевидные наблюдения.
Я защелкнула застежку и поправила подвеску.
– Он говорил, что хочет все обсудить.
– Но почему именно сейчас?
– Хороший вопрос. Понятия не имею.
Того, что он сделал, не исправить словами.
– Мама говорила, что он, вероятно, переедет обратно в Плайя-Пласида. Может, хочет извиниться, чтобы совместное празднование Рождества семей Синклер и Бекет не было настолько неловким следующие сорок лет?
Мейсон может вернуться навсегда? Эта мысль оказалась крайне неожиданной и неприятной. Я-то надеялась, он здесь только временно и в не очень отдаленном будущем улетит обратно в Нью-Йорк.
– Мы не будем все следующие сорок лет отмечать Рождество с Мейсоном. Он кого-нибудь встретит, я кого-нибудь встречу, так что на совместных праздниках нам не придется сидеть рядом.
– Ты? Встретишь?
Я повернулась и посмотрела сестре в глаза.
– А что?
– Просто я ни разу не замечала, чтобы ты переживала по поводу какого-нибудь парня так, как из-за Мейсона.
Смысл ее слов был предельно ясен, но я не собиралась пускаться в дальнейшие рассуждения на эту тему и вместо этого просто разозлилась.
– Поверить не могу! Думаешь, мне нравится Мейсон? Знаешь, что он мне сегодня заявил?
– И что же?
– Что гипнотерапия – это секта, а я – самозванка.
– Ну ты же показала ему, как сильно он ошибается, правда?
Я задумалась.
– Вроде того. И я великолепно справилась со своей задачей! Ты бы видела, как он начал говорить «да» направо и налево после того, как я его «понарошку» загипнотизировала и убедила, что это хорошая идея. Да – аукциону! Да – Бриджит! Да – кормлению аллигаторов!
– Надо было у него денег попросить, – пошутила сестра. – Про секту он, конечно, зря – не очень хорошо с его стороны, – но он же не первый, кто тебе такое сказал, и обычно ты так не расстраиваешься. А значит, здесь есть что-то еще. Что же?
Когда кто-то знает тебя настолько хорошо – это одновременно и благословение, и проклятье. Потому что скрывать свои мысли становится чрезвычайно сложно.
– Еще он сказал… – Я пыталась сообразить, что еще из услышанного за пределами сеанса могу ей сообщить. – Он сказал, что я прекрасно выгляжу.
Жаловаться на комплимент было так глупо, что мне тут же захотелось сквозь землю провалиться. Ничего плохого в его словах, разумеется, не было, но они все равно меня беспокоили.
Сарказм Сьерры только подтвердил бессмысленность моего недовольства:
– Каков нахал! Хочешь, я его поколочу?
Всего контекста она не знала, поэтому не поняла бы, почему его слова меня так разозлили. И я не могла рассказать, что он еще наговорил и чем выбил почву у меня из-под ног. Например, о том, что он меня любил. Последние несколько часов эта мысль не давала мне покоя, и я пыталась найти ей хоть какое-то логическое объяснение.
Мейсон не сказал, что любит девушку, сидевшую рядом с ним на причале, он сказал, что любил ее. Да и любовь бывает разной, не только романтической. Он мог любить меня как подругу. Или платонически – «ты мне как сестра».
Я сначала подумала, что он имеет в виду романтику, однако я просто смотрела на его слова сквозь призму своих прошлых чувств и эмоций, пытаясь объяснить происходящее. Нельзя было делать скоропалительные выводы и уж точно нельзя рассказывать об этом Сьерре, потому что сеанс конфиденциален.