Разломы (страница 8)
– Ну да. То-то она благодарила тебя со слезами на глазах. Так это что, подкат такой был? Знаешь, есть более здоровые способы приударить за девушкой.
«Здоровые, но не всегда действенные», – мысленно поправил себя Винни. Вообще-то, демонстрация грубой силы была не худшим способом произвести на Агнес впечатление. Однажды она запала на парня, который на спор разбил о лоб бутылку из-под сидра. Вот только Тейт не походил на человека, жаждущего кого бы то ни было впечатлить.
– Так что, я угадал? – продолжил допытывать Винни.
– Просто не люблю, когда лезут в мое личное пространство.
– Уверен? Когда Агнес в него залезла, ты не очень-то возражал.
– Я не бью женщин.
– Какой молодец. А всех остальных, значит, можно лупасить без разбора?
– Мудаков можно.
– С чего ты взял, что Дилан мудак? Ты его даже не знаешь.
– Я ошибся?
– Ну, так-то нет… – Винни поверженно опустил руки. – Все равно это не повод его калечить. Мне ты тоже врезал, потому что я мудак?
– Нет, ты просто застал меня врасплох.
– Приятно слышать. Но, чтоб ты знал, менее больно мне от этого не стало. Может, стоит поработать со своей агрессией? Нельзя вот так кидаться на людей.
– Почему нельзя? – Тейт посмотрел на Винни с таким сбивающим с толку непониманием, что тот неосознанно замедлил шаг.
– Что, прости?
– Почему нельзя? – повторил Тейт.
Винни остановился, даже не заметив, что они подошли к бильярдной «Карлито», у которой умные люди предпочитали не задерживаться. В тени ее крыльца курили четверо мужчин в лакированных ботинках и атласных рубашках под расстегнутыми пиджаками. Несмотря на деловые костюмы, вид у всех был неотесанный. Почти у каждого из-под одежды выглядывали цветные татуировки. Один из курильщиков – худощавый белобрысый тип с перевязанной рукой – поигрывал перочинным ножиком и отчитывал остальных, уничтожающе глядя на них поверх солнцезащитных очков.
– Потому что, Тейт, насилие – это путь в никуда! – воскликнул Винни громче, чем собирался, и проходившая мимо женщина испуганно отскочила в сторону, прижав к груди сумочку. – Сечешь?
– Нет.
У бильярдной тирада совсем иного толка резко оборвалась. Карлитосы – так в городе окрестили членов банды, официального названия которой уже никто не помнил, – заинтересованно обернулись и закурили в сторону Винни. Самый молодой из них, с густой черной шевелюрой и крупным носом с горбинкой, явно от перелома, улыбнулся Тейту и по-армейски отдал ему честь. Тот лишь мельком кивнул в ответ, но от Винни не укрылся этот короткий обмен приветствиями.
– Ты их знаешь?
– Вроде того.
– Это многое объясняет.
– Так что там с насилием?
Уловив издевку в голосе Тейта, Винни все же уверенно произнес:
– Насилие порождает другое насилие, а его на свете и так предостаточно. Намного приятнее жить в мире, где жизнь и благополучие человека чего-то стоят. Будет здорово, если ты тоже внесешь свою лепту.
– Кому приятнее? – уточнил Тейт.
Винни озадаченно моргнул:
– Что значит «кому»?
– Ты говоришь так, будто это всеобщее благо. Но в таком мире приятней жить только слабакам вроде тебя, разве нет?
Белобрысый и парень покрупнее, с татуировкой осы на шее, многозначительно переглянулись. По лицу Винни пробежала тень. Из-за тщедушного телосложения и склонности к избеганию конфликтов его часто недооценивали. И очень напрасно.
– А ты предпочел бы жить в мире, где все решает сила, и плевать на остальных? Такие порядки у твоих приятелей из бильярдной?
– Почему мне должно быть не плевать на других людей?
– Тебя кто воспитывал, стая волков?
Что-то в груди Винни зябко съежилось, и он неприязненно поджал губы, но по-настоящему разозлиться не смог. Вглядевшись в серьезное лицо Тейта, он не увидел в нем ни цинизма, ни жестокости: Тейт будто ждал, что его убедят в чем-то, во что он и сам хотел бы поверить. Только у Винни не было ни желания, ни времени этим заниматься.
– Никто никому ничего не должен, Тейт. Если тебе нравится тусить с отморозками, дело твое.
– Эти отморозки тебя услышат. Не боишься?
– Меня часто бьют, я привык.
Однако мазохистом Винни не был, поэтому решил все же попридержать язык. Взъерошив волосы, он зашагал дальше по дороге, провожаемый насмешливыми взглядами карлитосов. Тейт потащился следом.
– Значит, считаешь их отморозками? – спросил он немного погодя.
– А ты нет?
– Ну, они же не органами на черном рынке торгуют. Так, подпольное казино и займы.
– Святые люди.
– Я встречал хуже.
– Сочувствую.
– Если человек залезает в долги, которые не может потянуть, разве это не его ответственность?
– О, это мое любимое оправдание подлости.
– В чем подлость?
– В том, как ты распоряжаешься чужой слабостью, Тейт. Неважно, кто виноват и чья ответственность. Важно, что тобой движет. Одни идут в волонтерство, чтобы помогать страждущим, другие – ставят людей на счетчик. Но ты, я думаю, и сам все прекрасно понимаешь.
– Может, не понимаю.
– Ради бога, ты определил в Дилане мудака за полторы минуты.
Пора было заканчивать этот спор. Винни любил порассуждать о морали, но настраивать против себя того, кто ему нужен, было бы крайне недальновидно. Иногда важнее получить желаемое, а не оказаться правым.
– Короче, мне все равно, просто имей в виду: нам очень повезло, что Агнес утихомирила своего баклана и что в кафе не было посторонних. Кто-то мог вызвать полицию. Сам же говорил, что не хочешь светиться. Если это действительно так, то первое, что ты должен сделать, – это перестать втыкать вилки в людей!
Тейт хмыкнул и повел Винни за собой через Тенистую улицу. Вскоре они свернули в заброшенный переулок за круглосуточной аптекой – именно там Тейт, по его словам, обнаружил себя без памяти три недели назад. На первый взгляд в этом месте не было ничего примечательного. Зарешеченные окна домов и покрытые копотью стены. Узкая дорога, в дальнем конце которой стоял покореженный джип без стекол и передних колес. Желтая трава, клочьями торчащая из-под побитой каменной кладки. Косые солнечные лучи едва пробивались сюда, а эхо шагов уносилось далеко вперед – в Тихих Липах было много таких укромных уголков, и все же Винни, осмотревшись, взволнованно потер руки. История с вилкой тут же вылетела у него из головы, а в груди взметнулось предвкушение чего-то значимого.