– Я странная!?

– Поедем к врачу?

– Да. Да, поедем.

К врачу надо было, конечно, съездить. Только не к тому, который лечил Стаса. Потому что привезти ребёнка и сказать: ещё вчера у нас стояли стомы, а под ключицей – катетер, теперь же ничего этого нет, а плоть затянулась, как и не было – такого Рита себе представить не могла. На вид Стас был совершенно здоров. Наверное, это какое-то чудесное исцеление. Какого рода исцеление? Бог услышал молитвы Риты? Так она не молилась! Разве что, совсем немного…

Налив Стасу чай в его любимую кружку, Рита начала вспоминать. Что случилось за последнее время. В посёлке сгорел дом Жоры, козла и живодёра. Рита вспомнила несчастного щенка, Рики, и кольнуло сердце. Ладно! Дом сгорел вместе с хозяином позапрошлой ночью. На следующий день Стас закрылся от всех, забился под одеялом, жаловался на тошноту… такое нечасто, но бывало. Пока всё в пределах нормы, и даже сгоревший дом. Рита же сама лично заказала подонка, и денег заплатила. Заказала странной девице, которая убивает людей, а самой лет двадцать от силы. И не похожа на убийцу. А на кого она похожа, эта Джейн? Она похожа… она похожа на студентку-мажорку, вот на кого! На модель женского нижнего белья. На победительницу конкурса красоты, которая по недоразумению напялила джинсы и черную кожанку. Девушка яркая и красивая, но… в то же время внешность её не слишком запоминается – это вообще как?

А совпадение странное. Рита встречается с Джейн, та выполняет свою работу, пишет сообщение, получает деньги. А через полтора дня вдруг оказывается здоров Стас. Странно? Очень!

Рита схватила трубку и позвонила Наде. Они были дальними родственниками. Не кровными. Сын Нади, давно уже покойный, был женат на старшей сестре Сергея, мужа Риты. Они давно разошлись, сына подкинули на воспитание Наде. Сестра Сергея уехала из страны Бог знает когда, а её бывший муж, сын Надежды, спился и умер. Но когда-то Сергей ещё ребенком бывал у них в гостях. Когда все были живы и жили дружно. Надя Гуминская очень нравилась Сергею. И хотя она была всего лишь свекровью его сестры, но Сергей привязался к ней. Поддерживал отношения. Старался помочь. Делился своими переживаниями. Так Надя была в курсе всех дел семьи Широких, она же и посоветовала им Джейн, когда Сергей порывался собственноручно наказать живодёра.

Наде уж сколько? Около восьмидесяти? А она всё Надя… забавно. Ну, такой человек…

– Надюша, прости, что я тебя беспокою. Привет! Как ты?

– Всё хорошо, Маргоша. Как у вас дела?

– Дела… дела у нас странные. Я думаю, по телефону не стоит об этом говорить.

– Марго, что за конспирологические штучки?! Никто нас не прослушивает. Что за странные дела у вас?

– Давай мы приедем, и я расскажу. Ты можешь нас принять?

– Да, конечно! Приезжайте. С Серёжей?

– Да нет. Со Стасом.

– Со Стасом? Ты уверена, что это разумно? Мальчик болен…

– Надя! Скажи мне! – не выдержала Рита. – А эта Джейн, она вообще кто?

– В каком смысле, кто?

– Тебе она кто?

– Подруга моя. А что?

Надя была, конечно, специфической… дамой. Но двадцатилетняя подружка – это слишком даже для неё. Или нет?

– Ладно. Мы заедем. Сначала в больницу, потом к тебе.

Стас дожевал бутерброд и сказал:

– Мам, а к Джейн поедем?

– Откуда ты знаешь Джейн?!

– Я не знаю её. Ты назвала это имя. Только что, когда Наде звонила.

– Ты не знаком с Джейн? Незнаком, так ведь, сынок?

– Нет. Незнаком. – ответил Стас.

– Ну беги, одевайся. Ты как? Всё хорошо?

– Всё отлично. – мальчик убрал кружку и тарелку в раковину. – Я не знаю Джейн. Но мне очень нужно к ней. Мы спросим у Нади, где она живёт?

Рита положила руку на грудь и опустилась на стул.

Звонок избавил Джейн от необходимости отвечать Максиму.

– Я должна ответить, извини.

– Женька! – возмущённо воскликнул Макс.

Он ждал простого ответа на простой вопрос. Всего три слова: «Я тебя люблю» – так просто. Но для Джейн это была граница. Черта, за которую ей совсем не хотелось заходить. Скажешь, и сразу всё изменится. И появится ответственность, а зачем она? Зачем ответственность в бесперспективных отношениях?

Нет, были моменты, когда эти слова произносились. И у них с Максимом была пара таких моментов. Но не всерьёз. Без упора на любовь. Просто на эмоциях. С тем же результатом можно в гневе сказать: «Я тебя ненавижу!» – это же не станет правдой. Вот и о любви люди иногда говорят под влиянием обстоятельств. Во время близости, например. Говорят, потому что именно это и чувствуют. Но всерьёз сказать, не в постели, а в жизни… нет. Джейн не была готова отвечать на этот вопрос серьёзно.

– Я правда должна ответить на звонок, – твёрдо сказала Джейн.

Звонила Надя. Голос у неё был странный.

– Мы можем встретиться? – спросила Гуминская.

– Случилось что-то?

– Давай увидимся, и я скажу.

– Ладно, – Джейн восприняла звонок как повод улизнуть из дома. – Сейчас приеду.

Она быстро оделась. Посмотрела на Макса и сказала:

– Я ухожу. Ты останешься, или к себе поедешь?

Он сидел и разглядывал кофеварку.

– Макс! Остаёшься ты?

– А зачем? Если ты меня всё равно не любишь.

– Да не надо за меня домысливать! Я… я просто не очень понимаю в этом во всём. Я ж не совсем человек. А любовь – чувство, свойственное человеку. Не требуй от меня ответов на такие вопросы. Нельзя, что ли, просто жить?

– Можно, – сказал Макс, вставая со стула. – Поеду к себе. Позвоню.

– Вот и ладненько.

Они даже поцеловались, перед тем как расстаться. Макс поехал к себе домой, а Джейн села в машину и отправилась к Наде. По дороге купила её любимый зефир. Что там могло случиться у Нади? Внук что-нибудь опять учудил? Джейн сто раз предлагала Наде повлиять на бестолкового Никиту. Внушить ему жить по-человечески. Работать. Не пить. Не менять женщин, как перчатки.

– Я не хочу, чтобы он был не собой, – противилась Надя.

– Да собой он будет! Просто немножко зачарованным собой.

– Да не надо, Джейн, – вздыхала Надя. – Если у него самого к тридцати годам не хватает ума жить по-человечески, так и Бог ему судья.

Но когда Никита попадал в неприятности, вытаскивала его, конечно, всегда Джейн. Из рук кредиторов, из полиции, из больницы – однажды непутёвый внук Нади чуть не умер сразу от двух факторов: палёной водки и травм, полученных в драке. Тяжких телесных повреждений, если быть точнее. Джейн тогда едва успела. И здорово психанула. Уж лучше один раз зачаровать Никиту, чем пачками гипнотизировать докторов и сотрудников МВД. И кредиторов ещё. Джейн уже начала подумывать, не внушить ли Никите без ведома Нади. Проблема в том, что подруга сразу догадается, в чём дело. Обидится ещё…

– Привет! Что случилось? С Никитой что-то опять? – спросила Джейн, входя к Наде.

– Привет. Спасибо, – машинально поблагодарила она за зефир. – Никита в порядке. У него сейчас девочка с характером. Спуску ему не даёт. И пить не даёт. И играть. Ничего, в общем, не позволяет. Я прям не нарадуюсь. Так что, Никита в норме. Если так можно сказать…

Надя была странно задумчива.

– Что с тобой? – удивилась Джейн. – Ты здорова?

– Насколько могут люди вообще быть здоровы в моём возрасте – да. Всё в порядке.

– Любишь ты разглагольствовать, Надя. Нельзя просто ответить, да, или нет. В чём дело? Я злиться уже начинаю.

– Что ты сделала со Стасиком? – спросила Надя, едва они прошли в комнату.

– Дала ему своей крови, – спокойно сказала Джейн.

– Он что, подопытный кролик? Джейн! Ты что, не отдаёшь отчёт своим действиям?

– Слишком много «что», – усмехнулась Джейн. – Что случилось? Ему стало хуже? Или что за паника на корабле?

– У него зажили все стомы. Волосы начали расти. Аппетит появился.

– А трубки? – удивилась Джейн.

– Мальчик сообразительный. Он вытащил сразу, как почувствовал, что ткани затягиваются. Всё зажило, и следа не осталось. Мать боится его теперь врачу показать. Ты понимаешь? Как Марго поведет его в больницу? Врачи, наверное, полицию вызовут. И будут правы.

– Зачем вообще идти в больницу, если мальчик здоров?

Надя застыла, потрясённая. Такой вариант развития событий не пришёл в голову ни ей, ни Маргоше. А действительно, зачем мальчику в больницу, если он здоров? Джейн внимательно следила за лицом Нади, на котором отражались все её мысли и эмоции.

– Лучше, чтобы он умер, что ли? – уже с откровенным вызовом сказала Джейн. – Не за что! Обращайтесь.

– Но ведь есть проблема! Побочное действие како-то, наверное…

– Какое?

– Мальчик спрашивает о тебе. Говорит, что должен увидеть тебя. И Маргарита устроила мне тут целый допрос с пристрастием. Пыталась выпытать, кто ты, да что ты. Не верит она в такие совпадения.

Джейн подошла к столу, оперлась на него руками и опустила голову. Помотала головой из стороны в сторону, потом откинула её назад. Веером разлетелись волосы, после чего послушно упали назад:

– Что вы за народ такой, люди? Вместо того, чтобы просто порадоваться, начинаете лезть, куда не надо!

– Ты сама наполовину человек! – обиделась Надя.

– Слава Богу, что только наполовину! Я пойду, Надя. Мне не нравится этот разговор.

– Если бы Стас умер – это не лучше, конечно. Не лучше! Но я хочу понять, зачем ты это сделала? Тебе это для чего нужно было, Джейн?

Надя спрашивала умоляющим тоном. Что Джейн могла ей ответить? Она и сама не знала, зачем. Перед уходом, Джейн пообещала Наде, что наведается к мальчику и внушит ему забыть обо всём, не думать, не выдумывать. Неплохо бы и с родителями поговорить, конечно. Чтобы не задавали лишних вопросов.

На выходе Джейн обернулась и спросила у Нади:

– Что ты ей ответила? На вопрос, кто я?

– Ничего. Я ничего не ответила… я растерялась.

– Ясно.

Джейн не успела сесть в машину, как ей позвонили. Какая она, однако, сегодня востребованная. «Ферзь» – было написано на экране. Звонил Коля Фербер. Ничего сверхъестественного в этом не было, с Колей они были приятелями. Иногда она даже делала для него кое-какую работу. О принципах Джейн он знал. Никаких заказов, идущих в разрез с её политикой, Ферзь не предлагал.

– Ты не представляешь, насколько ты невовремя, – усталым голосом ответила Джейн. – Давай потом, что бы там ни случилось!

– Кто обидел мою девочку?! – взревел Ферзь. – Кстати, тебе передаёт низкий поклон и благодарность подполковник в отставке.

– Да он мне перевёл на карту благодарность. Достаточно, спасибо. Коль, слушай…

– Замочи для меня одну крысу. Деньги у меня украсть пытался. – быстро и деловито сказал Ферзь.

Джейн расхохоталась. Она подошла к машине и присела на капот. Смеялась и не могла остановиться.

– Ну вот. Другое дело, – довольно сказал Николай. – А то расклеилась девка совсем. На самом деле, есть у меня одно дельце. Не знаю, к тебе обратиться, или может ты знаешь кого… увидимся?

– Сейчас?

– Можно и сейчас. Давай в ресторанчике на Кропоткинской.

– А крыса-то твоя что? Уже закатал в бетон? Или рыбам скормил?

– Побойся Бога, Женечка. Нет никакой крысы. Выдумал я всё, чтобы вывести тебя из анабиоза. Понимаешь? Ну кто в здравом уме у меня красть станет?

– И правда. Никто не станет. Еду я.

– Такси возьми.

– Чего это?

– Выпить надо, Джейн. Надо нам с тобой крепко выпить.

– Что? Без пол-литра не разобраться в деле в твоём?

– Никак.

– Такси мне ни к чему. Я не пьянею, – сказала Джейн. – Ну, если уж вдруг, дашь мне какого-нибудь своего бодигарда на пару часов.

– Развратница, – хитро сказал Ферзь, и она снова расхохоталась.