К счастью, мое затмение длилось всего пару мгновений и не превратилось в неловкую сцену. Я опомнилась и гордо прошествовала к машине. Оттеснила одного из парней плечом, открыла багажник и закинула туда покупки. Чересчур громко и демонстративно захлопнула дверцу, смерила собравшихся недовольным взглядом и, не говоря ни слова, села за руль. Не потому, что я решила сыграть высокомерную стерву, а потому, что моя тупая голова не смогла родить ни единой адекватной фразы. Нет смысла отрицать, что к столь скорой встрече с Райаном Кроссом я готова не была. Черт его дери, я до сих пор не привыкла к тому, что выгляжу как подросток и должна вести себя соответственно, а тут еще и коммуникацию выстраивать нужно. И уж лучше я буду высокомерной сучкой, чем бормочущей какую-то ерунду чудилой.

Парни присвистнули мне вслед и посторонились. Я резко сдала назад, чуть не врезавшись в стоявший в соседнем ряду автомобиль. Испугалась, переключила передачу, резко отпустила педаль сцепления. Конечно же, машина дернулась вперед и заглохла. Краснея от стыда, я завела ее снова и поспешно ретировалась под громогласный хохот парней. Будь проклята Лидия с ее машиной на механической коробке. От такого позора не отмоешься!

Домой я вернулась в отвратительном настроении. Мало того что мне предстояло ночевать на полу огромного пустого дома, так еще и машина мне все нервы вымотала: «мини» слишком резво отзывался на педаль газа и норовил «поцеловать» автомобили впереди. Я извелась, пока доехала домой по вечерним пробкам (о да, здесь они тоже имелись, хотя и не такие долгие, как в Нью-Йорке), припарковала машину на подъездной дорожке, громко хлопнула дверцей, пнула колесо и, захватив покупки, потопала на кухню. Раскладывая продукты в холодильнике, который шел в комплекте с кухней, я немного успокоилась и даже расхотела звонить Лидии, чтобы обматерить ее на чем свет стоит. Еще благодушнее меня сделала паста с тунцом, под которую отчаянно не хватало бокала вина. Но теперь, когда я несовершеннолетняя, не видать мне его как своих ушей. Может, попросить друзей заказать ящик красного от имени моих родителей? Я же умру здесь от скуки и одиночества, а до начала учебного года еще столько времени! Стоило хорошенько поразмыслить над этим.

Преимущество уединенного проживания в том, что бассейном можно наслаждаться без купальника. Я просто скинула порядком надоевшие за день вещи на шезлонг и с разбега плюхнулась в воду. К сожалению, ожидаемого облегчения я не получила: вода прогрелась и не отставала по температуре от воздуха. Ну и ладно. Зато настроение еще немного выправилось.

Через час плавания я окончательно выдохлась и отправилась спать, хотя часы, кажется, еще и девяти не показывали: в пустом доме было слишком скучно и одиноко, чтобы засиживаться допоздна.

Date: Понедельник, 17 августа
Place: Лос-Перрос

Зря я боялась, что мне будет нечем заняться до начала учебы. На следующий день привезли мебель, потом доставили вещи из Нью-Йорка. После подоспела клининговая компания, чтобы вычистить дом. Все взрослые сначала окидывали меня удивленными взглядами и спрашивали про родителей, но, увидев деньги в моих руках, прекращали задавать вопросы и спокойно принимались за работу.

Надо признать, Лидия в этот раз постаралась от души. Она даже вытребовала мне дизайнера, чтобы тот превратил особняк в достойную обитель профессионалов в дизайне интерьеров. А поскольку дом был не просто большой, а огромный, деятельная дамочка по имени Сьюзан Купер проторчала тут со своей командой до самого начала учебного года. Они постоянно что-то привозили, увозили, примеряли, переставляли, пока не создали уютное-уютное гнездышко из пустого и холодного особняка. И, естественно, я как привязанная сидела дома, отлучаясь только за продуктами.

Но это еще было терпимо и почти весело.

А потом началась школа.

Я стояла перед всем классом и нервничала, пока меланхоличная учительница испанского писала на доске мое имя. Ладони вспотели, сердце бешено колотилось, колени слегка подрагивали. Да, именно настолько я боялась вернуться в школу. Хорошо, что первый курс, который достался мне по милости Лидии, был без Объекта, в противном случае я и двух слов бы не связала. А я ведь вполне неплохо говорю по-испански.

– Саманта Баркер! Знакомьтесь! – представила меня миссис Гарсия.

В ответ я услышала вялый и нестройный хор приветствия.

– Занимай свободное место! – велела женщина и махнула в сторону парт.

Скрывая волнение за хмурой и неприветливой рожей, я проследовала к единственной свободной парте в середине класса.

Пока все шло замечательно. Я не интересовала решительно никого. Ни одного шепотка или кривого взгляда. Появление нового ученика никак не тронуло моих сокурсников. И это было прекрасно!

Я плюхнулась на стул, а миссис Гарсия тут же начала рассказывать, что же такого интересного нас ждет в этом году. Чтение книг, коллективная работа и тесты. Ничего не поменялось с тех пор, как я сама выпустилась.

И тут, наверное, стоит уже рассказать, за что же я так сильно не люблю старшую школу.

Как это часто бывает, мои родители вместе учились в школе и рано поженились. Не нужно долго гадать, чтобы назвать причину брака в восемнадцать лет. Да-да, это я.

Они всю жизнь прожили в Лос-Анджелесе. И знаете, мой папа… Мой папа воплотил в себе все стереотипы о молодом человеке из ЛА, мечтающем об актерской карьере. Бесконечные прослушивания, мелкие роли, идиотские постановки и прочая ерунда.

А мама, напротив, была очень приземленной. Она бесконечно любила мужа и шла на любые жертвы. Она работала на износ ради двух вещей: моего содержания и папиной карьеры. В нашем доме иногда с трудом хватало денег на еду, но папа никогда по-настоящему не работал.

– Ему нельзя! Он же актер! Творческий человек! Обычная работа его погубит, – повторяла мне мама. Но сдается, что на самом деле она повторяла это себе.

Чем старше я становилась, тем чаще мне удавалось подслушать их тихие разговоры про необходимость перемен. «Пора перестать гоняться за несбыточной мечтой!» – говорила мама. Отец в ответ кивал и обещал больше не искать ролей, а найти нормальную работу. А через пару дней с горящими глазами прибегал и сообщал об очередных пробах в проект, который обязательно принесет ему успех. И мама загоралась вместе с ним, забывала все свои претензии. И все начиналось заново.

Я не хочу сказать, что наша семья была несчастливой. Нет!

В целом я люблю родителей, они – меня. У нас не было громких ссор, насилия или еще каких-то ужасов. Мы не голодали, хотя и жили очень скромно.

Но было одно обстоятельство, которое наложило отпечаток на всю мою жизнь: отец считал, что в борьбе за карьеру все средства хороши. И я была одним из них.

Частные школы!

С самых ранних лет меня отправляли учиться в те места, где можно завести приличные связи. И если в начальной школе я не придавала этому особого значения, то в средней все изменилось. Я была достаточно умным ребенком, чтобы понять, как меня использует отец.

Он заставлял меня выбирать друзей не по душе, а по степени полезности их родителей. И поддерживать контакт с нужными людьми любыми средствами. Мне приходилось дружить в том числе с самыми отвратительными детьми в школе. Терпеть, улыбаться и изображать недалекую простушку, которая не замечает, как над ней смеются. Меня держали при себе в качестве шута. А дети бывают очень жестокими. Это все знают.

В старшей школе стало особенно тяжело, поскольку стоять на одной ступеньке с детьми богатых родителей я не могла при всем желании. И приходилось существовать под крылом своих старых знакомых, как бедной родственнице (благо за все эти годы состав учеников практически не менялся). Вымученно радоваться их подачкам, пропускать мимо ушей брошенные вскользь замечания о моих дешевых вещах и нищих родителях. А все ради того, чтобы у папы была возможность завести нужные знакомства.

Слава богу, это давало хоть какие-то плоды. В противном случае я действительно наложила бы на себя руки, поскольку жить в этом аду было невыносимо.

А еще от отравления снотворным меня удерживала любовь к маме. Я знала, что она этого не переживет. Она слишком многое вложила в нашу семью, стольким пожертвовала ради меня и отца, что свести все ее труды на нет было бы преступлением.

Моя чудесная мама отказалась от крупного повышения, потому что ради него пришлось бы переехать слишком далеко от Голливуда. Она продала дом своих родителей, когда потребовались деньги на оплату моего обучения в старшей школе. Она годами не покупала себе новых вещей, чтобы ее дочь имела хоть какую-то возможность выглядеть под стать одноклассникам. Она своим примером убеждала меня в том, что отец занят по-настоящему важным делом. И, несмотря на все доводы рассудка, мое сердце ей верило.

И я терпела. Ради нее и ее горящих любовью глаз.

Теперь вы понимаете, почему я свалила как можно дальше после окончания школы. Я была готова уехать на Аляску, только чтобы больше никогда не появиться ни в одном из домов на Беверли-Хиллз. Но на Аляске было слишком холодно, а первую стипендию мне прислал колледж Уэллса в Авроре, штат Нью-Йорк. Я долго думать не стала и уехала туда. Не удивляйтесь, что никогда раньше не слышали о нем. Он маленький и ничем не выдающийся. Я и сама узнала о нем случайно и только потому, что рассылала заявления буквально во все колледжи, чьи адреса смогла легко найти в интернете.

И знаете, я нисколько не жалею о своем выборе. В этом маленьком провинциальном колледже у меня появился шанс наконец-то стать собой. Я сама выбирала свой круг общения, занятия, курсы, место жительства. Я зажила своей жизнью! И это было важнее престижности диплома.

Но об этом как-нибудь позже, а пока стоит вернуться в класс испанского, где взрослая женщина, запертая в семнадцатилетнем теле, отсиживает необходимое время.

Не зря говорят, что у страха глаза велики. Я настолько ненавидела свои школьные годы, что, не зная ничего о старшей школе Лос-Перроса, накрутила себя до бессонницы и дрожи в коленях. А чего было бояться? Дети как дети, школа как школа.

За испанским последовал английский, за ним – информационные технологии, а я все еще не встретила мистера Кросса-младшего, хотя это совершенно точно были и его предметы. Но я не сильно расстроилась. Пожалуй, стресс от встречи с ним не стоит накладывать на стресс от первого дня. Дайте мне пообвыкнуться, притереться, и можно с Райаном знакомиться.

Время доползло до физкультуры. Я смело шагнула в раздевалку и… И поняла, что ничего не меняется. Подростки во все времена одинаковые.

– Коллинс, ты снова здесь? Поверить не могу, что ты все еще ходишь в эту школу! На какие шиши вы здесь живете, если твоего отца уволили за пьянство?

От голоса заносчивой брюнетки в спортивной форме мне захотелось забиться в угол. А она ведь даже не со мной разговаривала! Но слова были такими знакомыми, что реакция организма граничила с рефлексами.

– А, не-е-е-т, – протянула брюнетка. – Это у Эдвардс отца уволили за пьянство. А твоего, кажется, за воровство. В любом случае, если тебя выпрут из команды, даже не думай приходить на наш отбор! Будь ты хоть олимпийской чемпионкой по гимнастике, к нам ты не попадешь никогда!

– Марта, ты бы сначала выучила наши фамилии, раз учишься с нами не первый год, – подала голос рыжая Коллинс. – И новости бы брала с сайта города, а не из головы. С моим отцом ничего не случилось. Он по-прежнему работает в полицейском участке, что позволило ему на прошлой неделе в третий раз арестовать дилера твоей матери. Как она? Не сильно ломает?

Я была удивлена, что рыженькая девчонка ответила, да еще так грубо. Мне бы такой характер в свое время! Дамы посверлили друг друга глазами и разошлись.

Я поспешила к своему шкафчику и, пока переодевалась, услышала перешептывания двух одноклассниц:

– Марта бесится, потому что, пока она каталась с родителями по Европе, Райана видели с Мией, и не раз. Джош сказала, что у них все было серьезно. Он даже посадил ее за руль своей машины.

– Я всего лишь уехала на лето к бабушке, а тут целая любовная драма развернулась. Хоть не уезжай никуда! Они еще вместе?

– Нет, конечно! – отмахнулась первая. – Ты хоть раз видела, чтобы наш красавчик был с кем-то дольше месяца?