Мираж. Это был мираж, который сыграл с его воображением злую шутку. Он дал прикоснуться к великому знанию, коим обладает только Творец. Дал насладиться мигом божественного величия. Явил перед его взором второго себя: нового, могущественного, познавшего суть вещей и получившего власть над людьми. Всевышний всего на секунду приоткрыл врата в, полный чудес, небесный чертог и тут же захлопнул их, наверно, усомнившись в том, что он достоин великой чести и великой миссии.

Собравшись с силами, визирь перевернулся на спину, выправил и помассировал руку, потом потер саднящую грудь. Сел. Сплюнул набившийся в рот песок и осмотрелся. Он находился в ложбине между двумя небольшими барханами. Солнце уже близилось к зениту. Значит, он пробыл без сознания часа два-три. В воздухе стоял несильный, но стойкий запах истлевшей плоти людей и животных, нашедших свой конец на стоянке каравана. На бархане слева отчетливо была видна цепочка его следов, когда он, обуреваемый надеждой новых открытий, словно наивный юноша, бежал вниз, к миражу.

Боль в руке постепенно утихала. Аль-Фадль повернулся, встал на четвереньки, потом выпрямился на коленях и, опираясь на руку, медленно поднялся.

Немного кружилась голова. Внутреннее состояние было каким-то странным. Визирь испытывал необычное чувство полноты, словно его изнутри что-то распирало. Перед глазами даже мелькнула картинка бурдюка, наполненного водой, а рядом с ним столбик незнакомых символов, потом изображение козы – животного, из которого он был сделан.

Символы. Визирь потряс головой. Похожие на латынь символы. Такие он видел, когда заглянул в… Источник!

Мысль об Источнике сверкнула в мозгу аль-Фадля ярчайшей молнией и прошла по телу вызывающими дрожь громовыми раскатами.

О Всевышний! В его сознании медленно, фрагмент за фрагментом начала вырисовываться картина того, что с ним произошло.

В одно мгновение он увидел историю всех, кто здесь был до него за последние пять с половиной тысяч лет. Познал их великое предназначение. Первый Атрахасис, превосходящий мудростью. Сыновья Атрахасиса, в которых еще была сильна его кровь. Затем несколько десятков нареченных. В некоторых их них тоже была кровь первого Посланника богов. Другие приходили сюда, ведомые предназначением, вложенным в них Культом Атрахасиса. Некоторым Источник диктовал свою волю через расстояния, которые человеческий ум не может оценить. Все они получали от провидения нечто, предназначенное только им. Кто-то знания и божественные способности. Кто-то новую молодость. Кто-то новую жизнь в ином времени и ином теле. Но все они уходили от Источника со своим предназначением. Оно было разным на протяжении тысяч лет, но вело к одной цели – создать великую империю, способную стать базой для организации людей на новых принципах. На принципах веры в единого бога, бессмертие души и лучший мир на небесах для праведников. Для такой веры не существует границ. Для такой веры не существует ограничений. Перед ней должны были пасть на колени и мелкие княжества, и великие империи.

Эта вера должна была стать светочем, плодородной почвой, на которой расцветет пышный сад человеческой цивилизации. Но что-то пошло не так. Великая империя распалась, а вера в Европе приняла гротескные очертания темного культа. Этот культ уже не ведет людей к свету. Он тянет их в бездну мракобесия. И тут на сцену снова выходит провидение. Источник призывает к себе его. Он, визирь великого халифа, астролог, математик и придворный мудрец, Абу Сахль аль-Фадль ибн Наубахт, избран Всевышним для великой цели, с которой может сравниться только миссия пророка на земле. Он избран для того, чтобы сделать первый шаг по долгой дороге, проложенной провидением к свету, чтобы дать людям божественные знания, чтобы направлять и вести их за собой по пути к лучшему миру. Для этого Всевышний направил его к Источнику великой силы. Для этого его коснулось своими ветвями сияющее перевернутое древо истины, древо вселенских знаний, которое он принял за молнию.

Именно знание сути вещей и понимание собственного величия переполняли его сейчас. Теперь он был сосудом всех знаний вселенной. Ему открылась истина. Он знал все, что было, что есть и что должно быть.

Поглощенный монументальной торжественностью момента визирь посмотрел на свою руку, представил молнию и мысленно задал вопрос. Перед его внутренним взором тут же возникла картинка руки в разрезе с хорошо различимыми костями, сосудами, тканями мышц и суставов, а рядом несколько столбцов информации на неизвестном языке. Аль-Фадль удивился, что эта информация была ему ясна и без перевода, но он не знал понятий и терминов, которые использовались в ее описании.

Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался успокоиться. Значит, Творец не закрыл перед ним врата в небесный чертог, значит, впустил его туда, чтобы он мог испить из Источника мудрости и познать суть вещей.

– Благодарю, о Всевышний, за этот великий дар, – визирь повернулся на восток, опустился на колени и прильнул лицом к песку, шепча благодарственную молитву.

Боясь, что может прогневить Творца своей неблагодарностью, аль-Фадль долго стоял на коленях и истово молился. Когда пришло осознание того, что небеса услышали его голос, он встал, отряхнул с халата песок и с видом хозяина положения осмотрелся.

Нужно было возвращаться к разведчикам и принести радостную весть, что никаких джинов нет и можно спокойно забирать товары ас-Сафаха. Источник, осенив его своим благословением и дав ему высшую миссию, умолк. В следующий раз он явит людям свою божественную силу через тысячелетия.

Разведчики, оставшиеся ожидать визиря на вершине высокой дюны, спешились. Чтобы укрыться от полуденного солнца, они растянули два тента и сидели в их тени в томительном ожидании его возвращения. Когда они в мареве зноя увидели на гребне находящегося за стоянкой бархана одинокую фигуру, то вскочили и радостно замахали руками.

Вот мудрейший аль-Фадль спустился в ложбину, где был разбит лагерь. Потом он поднялся на ближний бархан и медленно, увязая в песке, пошел до оставленного им посередине спуска верблюда. Животное, словно чувствуя приближение хозяина, опустилось на землю, позволив ему забраться в седло за горбом. Потом встало на ноги и по диагонали, чтобы облегчить подъем, начало взбираться на бархан. Разведчики с радостными криками вскочили и бегом бросились к месту, где верблюд должен был выйти на гребень.

– Хвала Всевышнему! Ты жив, о мудрейший! – Абу Барак припал перед визирем на колено. – Когда ты прошел лагерь, поднялся за бархан за ним и пропал в песках, мы уже думали, что твой разум помутился, что демоны овладели тобой и увели в пустыню, чтобы там пожрать твою душу. Но вот ты здесь, жив и здоров. Хвала Всевышнему!

– Встань, – с улыбкой и осознанием небывалой внутренней силы сказал аль-Фадль. – Ты беспокоился обо мне? Я ценю это. Но не стоило волноваться. Вам больше нечего опасаться. Путь к стоянке чист.

– А как же джины? Демоны пустыни? Неужели ты их победил, о мудрейший? – спросил десятник разведчиков.

– Не было там никаких джинов. Всевышний их надежно запер в преисподней и не допустит, чтобы они осквернили наш мир. На этом месте лежало древнее проклятие, – визирь обратил свой взор на восток. – Давно. Когда эта пустыня была степью, когда вместо песков здесь было море травы, тут жили дикари, не знавшие бога. Они строили святилища, в которых их шаманы приносили кровавые жертвы своим духам. На каменные алтари язычники проливали кровь людей и животных. С тех пор души несчастных жертв не могли обрести покой и являлись путникам в виде демонов. Они отнимали их волю и разум как плату и отмщение за свои мучения.

– И что теперь? Они и дальше будут чинить зло?

– Не будут. Я истовой молитвой призвал на помощь Всевышнего. Проклятие этого места разрушено. Метущиеся души убиенных жертв теперь обрели покой. Они больше не будут насылать страшные видения на путников и отбирать их разум. Дорога к стоянке чиста. Можете это проверить сами, – аль-Фадль обвел притихших воинов властным взглядом и облизнул пересохшие губы. – А пока дайте мне воды. Я не пил с утра.

Десятник отправил вниз трех разведчиков. Те без проблем добрались до стоянки и с гребня бархана помахали рукой, давая знать, что путь безопасен. После этого к ним начали спускаться остальные. Только визирь остался сидеть под навесом, с задумчивым видом изредка потягивая из кожаной фляги лимонную воду.

– Ты не пойдешь с нами, мудрейший? – спросил его десятник.

– Нет, я уже достаточно натаскался по барханам, – покачал головой аль-Фадль. – К тому же в лагере еще воняет мертвечиной. Когда спуститесь, увидите посредине стоянки между шатрами пирамиду небольших кожаных мешков, накрытую грубой тканью. Там серебро халифа. Поставь возле нее охрану. Остальные пусть внимательно осмотрят лагерь. Когда убедитесь, что опасности нет, пошлите нашему великому халифу гонца.

– Слушаюсь, о мудрейший, – приложив руку к сердцу, десятник поклонился и побежал вниз к остальным.

На вершине высокой дюны наделенный высшим знанием аль-Фадль с улыбкой смотрел вниз на суетящиеся фигурки разведчиков. Ему хотелось вернуться в Багдад и в тишине и тенистой прохладе сада обдумать свое новое положение. Теперь у него была миссия – вернуть людей на путь света. У него были знания. Правда, смысл их еще нужно было понять, как и оценить свои новые способности. Как только он это сделает, понадобится план действий и помощники. Да, помощники. Выполнить высшую миссию в одиночку в этом жестоком мире будет очень трудно. Почти невозможно.

Одного он себе уже присмотрел.

* * *

Халиф Харун ар-Рашид въехал в Багдад как победитель. Столица встречала его зычными звуками труб, шумными толпами горожан, желавших поприветствовать правителя, победившего демонов пустыни, и сотнями глашатаев, на каждом углу прославлявших его доблесть.

Слухи о том, что в дюнах за соляной пустыней появились джины, поползли по городу сразу после того, как там сгинул большой караван ас-Сафаха. Их подстегнуло то, что вскоре сам Халиф с тысячей гвардейцев отправился на восток. И вот вчера в Багдад прискакал гонец и сообщил, что ар-Рашид возвращается с победой. Вознеся молитвы Всевышнему, он в одиночку сразился с десятком джинов и полчищами ифритов. Все они были повержены его победоносным мечом и изгнаны из мира людей в преисподнюю.

Народ ликовал и восхвалял отвагу своего правителя. В столице были устроены пышные гулянья с раздачей хлеба и красочными уличными шествиями музыкантов и циркачей.

Вечером во дворце халиф закатил пир, на который были приглашены вельможи, знатные горожане и послы. Такого праздника Багдад не видел давно.

Аль-Фадль со снисходительной улыбкой наблюдал за этой суетой с балкона дворца. Всю обратную дорогу он размышлял над тем, что произошло. Провидение выбрало его для великой миссии. Оно открыло ему суть вещей и наделило божественными способностями. Это впечатляло и радовало. Но, чем больше он думал о будущем, тем сложнее и тернистее казался путь, который он должен был пройти. Его разум стал хранилищем знаний настолько необычных, что в языке не было слов, чтобы их описать. Как эти знания передать людям? Кто сможет воспринять их, если он, мудрец, астролог и философ, не может сам себе объяснить даже те простейшие крупицы истины, которые находятся в самом начале, на самых тонких волосках перевернутого сияющего древа знаний, уходящего стволом в бесконечность.

Этот вопрос не давал ему покоя и упорно наводил на мысль о том, что ему нужны не просто помощники, а люди, равные ему, те, с кем он бы смог поделиться частью знаний, чтобы они передали их дальше. Для того чтобы нести людям свет, нужны были сподвижники.