– Это звучит чуть более достижимо. – Он посмотрел, прищурившись на следующую панель. – Если схема, которую я видел, верна – не то чтобы я ее полностью понял, заметь, – то я думаю, что гиперком должен находиться где-то в этом блоке. Хочешь помочь мне снять его?

– Конечно, – сказала я и обошла некоторые механические детали, которые он уже удалил. – Понятия не имею, что это такое.

– И у меня есть лишь смутные представления, – произнес Тор. – Честно говоря, возможно, потребуется целая жизнь, чтобы разобраться во всех вещах, которые обеспечивают работу этой платформы. Не пойми меня неправильно – это увлекательная работа. Мне просто хотелось бы, чтобы мы делали это при лучших обстоятельствах.

– Не все мы, – возразила я.

Тор отсоединил пару кабелей, затем поднял половину панели, а я взялась за вторую половину. Вместе мы опустили все на пол.

Тор обтер руки в смазке о комбинезон.

– Это было действительно не по-мужски с моей стороны, да? Просить тебя помочь мне поднять эту штуку. Нед сделал бы это одной рукой, просто чтобы похвастаться.

– Да, но Нед меня не интересует, – сказала я.

Тор посмотрел на меня, и в нем было что-то такое милое и уязвимое, что мне захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему.

Я застыла на месте. Я старалась не думать о парнях с тех пор, как присоединилась к ССН. Бои и смерти делали свидания нелепыми, как будто в летной школе они занимали такое же место, как и маскарадные костюмы, которые люди надевали на вечеринки.

Но сейчас я думала об одном конкретном парне, и мне не очень хотелось останавливаться.

– Есть кто-то, кто тебе интересен? – тихо спросил Тор.

Он выглядел так, будто приготовился к плохим новостям. Я хотела сказать «да», но не хотела давать ему ложную надежду. Он мне нравился, да. Но могло ли это действительно к чему-то привести? Какое будущее было бы у любого из нас, если бы все шло так, как есть?

Мы не могли рассчитывать ни на кого, это уж точно.

– Я не знаю, – ответила я.

– Да ладно, – сказал Тор. – Без проблем.

Он воспринял это как отказ, но я не была в этом уверена.

Тор откашлялся и повернулся, чтобы посмотреть на механизмы за панелью, которую мы только что сняли.

И охнул.

Там, среди проводов, цепей и посторонних устройств, был ящик, идентичный тому, который Тор построил по проекту М-Бота.

– Вот как они это сделали, – сказал Тор, и я кивнула.

У нас был сверхсветовой коммуникатор.

Но для работы требовался тейникс.

8

– Так вы уверены, – сказал Йорген, – что БСС-коммуникатор спроектирован так, чтобы помещать туда одного из этих слизней?

Он сидел на металлическом стуле в инженерном отсеке, а на коленях у него растянулся Ладно, фиолетовый тейникс. У Йоргена было уже мало пластырей на лице, но немногие оставшиеся резко выделялись на фоне его темной кожи.

Йорген рассеянно провел пальцами по оранжевым шипам Ладно, и тот слегка задрожал, как будто был этому рад.

– Совершенно уверен, – ответил Тор. – ФМ обнаружила, что слизни действительно уносят ящик с собой, когда совершают гиперпрыжки. Если ящик на корабле М-Бота был построен для размещения слизня, то ящик в сверхсветовом коммуникаторе, вероятно, имеет ту же цель.

– Но вы бы не хотели, чтобы слизень прыгнул вместе с коммуникатором, – заметил Йорген.

– Мы предполагаем, – объяснила я, – что у разных видов слизней разные цитонические способности. Фиолетовые и красные слизни не сбегают, как желтые, значит желтые – телепортаторы.

– Верно, – подтвердил Тор. – А красные – они… ну, взрываются. Возможно, что у фиолетовых своя, третья способность.

– Способность к коммуникации, – сказал Йорген. – Вроде того, как Спенса связывалась с Бабулей через много световых лет.

Тор улыбнулся:

– Точно. – Он повернулся и посмотрел на меня.

Он, похоже, после нашего разговора мог смотреть на меня гораздо дольше. На этот раз мне пришлось сдерживаться, чтобы не отвести взгляд. Мне становилось не по себе, когда он обращал внимание на меня, – мое сердце словно пропускало удары. Это заставляло меня нервничать и беспокоиться, как бы не навредить ему, что было глупо, ведь я уже сделала это, разве не так? Тор, кажется, думал, что я бы легко его подвела, и, возможно, так оно и было. Сейчас мне просто нужно было оставить все как есть.

Но мне все еще было не по себе, и я чувствовала немалое разочарование.

– Но зачем строить один и тот же ящик на корабле и в коммуникаторе? – спросил Йорген. – Если вы не собираетесь телепортировать коммуникатор, а фиолетовые слизни не могут убежать, вам не нужно такое же устройство в коммуникаторе, как на корабле. Нет, если цель ящика – обеспечить гиперпрыжок корабля вместе со слизнем.

– Это так, – согласился Тор, – если единственное назначение коробки – переместить корабль вместе со слизнем. – Он указал на фрагмент, который извлек из устройства, перед тем как мы обнаружили коробку. – Но думаю, что внутри коробка могла иметь еще одну функцию. Это голографический проектор. Не такой совершенный, как у М-Бота, но лучше тех, которые используем мы. Думаю, его можно использовать, чтобы проецировать изображение внутри коробки.

– Разве внутри ящика М-Бота не было такого же устройства? – спросил Йорген.

– Технологии М-Бота позволяли ему проецировать изображение почти что на любую поверхность, – пояснил Тор. – Поэтому он мог пересылать изображение внутрь коробки без отдельного голопроектора.

– И цель проектора в том, чтобы дать понять слизням, что надо делать, – добавила я.

Тор улыбнулся мне. На его щеках появились ямочки, и мое сердце снова подпрыгнуло. Мне определенно нужно разобраться, как взять это под контроль.

– В этом и вся идея, – сказал он.

Йорген кивнул:

– И если у нас есть слизни, ящик и проектор…

– Тогда мы сможем сделать то же самое.

– Хорошо, – проговорил Йорген. – Отличная работа. Но не думаю, что заставить коммуникатор работать – так же просто, как посадить в него фиолетового слизня.

– Я пробовал, – сказал Тор. – Слизень сидит там внутри, и, возможно, если мы подождем достаточно долго, он сможет отправить куда-то сообщение…

– Но нам нужно иметь возможность направить то, что он говорит, – заметил Йорген. – Как нам это сделать? Мы вообще знаем, куда отправить это сообщение?

– Думаю, да, – сказал Тор. – Есть определенные метаданные, поступившие вместе с сообщением от министра Куны. В коммуникаторе есть аппаратное обеспечение, похожее на значок-переводчик Аланик, и я думаю, что можно отправить сообщение с помощью тейникса, даже если сам тейникс не понимает его. Вот в чем я пока не разобрался, так это как заставить слизня участвовать в общении.

– Вероятно, это как-то связано с цитониками, – предположил Йорген. – Бабах взорвался, когда я пытался мысленно поговорить с ним. Так что мне, возможно, придется, – он искоса взглянул на меня, – попросить его отправить сообщение.

– Или как-то его заставить, – сказал Тор.

– О чем ты думал, когда Бабах взорвался? – спросила я. – Ты сказал, что пытался поговорить с ним. Что ты ему говорил?

Йорген потер шею.

– Ничего особенного. Ты сказала, что мне надо подружиться с ним, и я пытался… ну, наверное, сопереживать ему.

– Сопереживать ему, – повторил Тор.

Йорген застонал:

– Да, именно так. ФМ сказала, что я должен сблизиться с ним…

– А ты мне сказал, что это глупо…

– Потому что я думал, что это глупо. Но ничего больше не работало, и я подумал, что стоит попытаться. Я сказал ему, что сожалею, что забрал его из дома и теперь вторгаюсь в его разум и разговариваю с ним через это жуткое место, где полно глаз.

– Подожди, – сказала я. – Полно глаз?

– Глаза, – повторил Тор. – Ты сказал, что они жуткие, так? И ты их боишься?

– Я их не боюсь, – ответил Йорген. – Но да, в те разы, когда я их видел, они… ну, нервировали. Это неудобно, когда все смотрят на меня. Я стесняюсь.

– Стесняешься, – повторила я. – Потусторонние всемогущие существа, способные в одно мгновение уничтожить твою жизнь – вместе со всей остальной жизнью на нашей планете, – смотрят на тебя, и ты из-за этого стесняешься.

– Ну да, а что? – отозвался Йорген. – Я же не выбираю, что мне чувствовать. Это трудно описать тому, кто никогда этого не испытывал.

– А вот слизни испытывали, – возразил Тор. – И когда ты подумал об этих существах, Бабах испугался.

– Возможно, – ответил Йорген. – Так что, когда я подумал о глазах, слизень использовал свои цитонические способности. Думаю, мы могли бы попробовать еще раз, чтобы подтвердить… – Он пощупал пластыри на лице. – Возможно, стоит попробовать это с другой разновидностью – например, с телепортирующимися слизнями. Возможно, мне удастся… напугать слизня до гиперпрыжка.

– Кажется, стоит попробовать, – предложил Тор.

Они оба посмотрели на меня, словно ждали моего мнения.

– Хм… – сказала я. – Мне не нравится идея пугать слизней, но, поскольку это наша единственная зацепка, я думаю, попробовать стоит.

– Верно, – кивнул Йорген. Он осторожно снял Ладно с колен и положил его в ящик. – Возможно, стоит использовать одного из слизней из металлического ящика. Ты сказала, они уже раз переместили его, правильно?

– Правильно, – подтвердила я и повернулась, чтобы взять ящичек – мы оставили его рядом с большим ящиком со слизнями.

Ящичек исчез.

– Что ж, мы доказали, что они совершают гиперпрыжок вместе с ящиком, – сказал Йорген.

– Да, – согласилась я. – Куда они перенесли ящик – это уже другой вопрос. – Я выглянула в коридор, но там его не было.

– Мы можем использовать другого слизня, – сказал Тор, – а ящик найти позже.

Я достала Жабра из ящика.

Йорген взял его в руки.

– Как думаешь, мне нужно попытаться сначала… создать узы с ним?

– Я не уверен, что это поможет тебе напугать его, – ответил Тор.

Он посмотрел на меня, словно ожидал, что я стану спорить.

– Да, – сказала я. – Не думаю, что тут нужна связь.

Мне не хотелось, чтобы слизни чувствовали себя несчастными, но, если подружиться с ними, они станут чувствовать себя более комфортно и меньше будут склонны двигаться.

– Похоже, это пойдет на пользу всем, – сказал Тор.

– Ну, я не знаю, – засомневалась я. – Если наша цель – напугать слизня, твой напев может помочь.

И снова ямочки на щеках.

Скад, у меня определенно проблемы.

– Ну, начали, – сказал Йорген.

Он закрыл глаза, но ничего не произошло.

Мы с Тором переглянулись. При экспериментах с цитониками проблема заключалась в том, что бо́льшую часть времени мы понятия не имели, что происходит.

А потом Жабр исчез – без предупреждения.

Йорген ойкнул:

– Получилось!

– Угу, – сказала я. – Только… а куда отправился Жабр?

Мы дружно огляделись, но в пределах прямой видимости слизня не было.

– Теперь мне пришло в голову, – продолжила я, – что если ты преуспеешь в экспериментах, то добавишь мне работы.

– Эй, ты сама вызвалась! – возмутился Йорген.

Это так. Я вышла в коридор и принялась обыскивать примыкающие комнаты в поисках Жабра. В соседней комнате я нашла коробку с двумя другими желтыми тейниксами, принесла ее и поставила за дверью. Но ни в примыкающих холлах, ни в коридорах за ними Жабра не было.

Я уже собиралась сдаться, когда в коридоре появился один из адъютантов командующего; он нес холщовую сумку, из которой раздавались трели.

– Адмирал Кобб прислал вам это, – сказал адъютант. – Судя по всему, оно материализовалось посреди его голопроекции.

– Спасибо, – сказала я, доставая Жабра из сумки. – А сумку лучше оставьте себе – вдруг они вам попадутся еще.

– Хорошо, – сказал адъютант, настороженно глядя на тейникса.