Жабр слегка вздрогнул от моего прикосновения, и я полезла в карман, вытащила баночку с икрой, открыла и предложила Жабру. Даже мои родители одобрили бы это, если бы знали, что слизни – ключ к спасению всех живых на Россыпи.

– Хорошо, – произнес Тор, когда я вернулась. – У нас появилась идея нового эксперимента. Жабр готов?

– Он еще не достаточно настрадался? – спросила я.

– Мы знаем, что он боится глаз, – сказал Йорген. – И мы хотим посмотреть, сможет ли он переместить ящик.

Тор уже вынул слизней, сидевших в нем. Я подошла к слизням и дала им пару грибов. Если бы мы не рассчитывали, что голод побудит их телепортироваться, бедолагам не пришлось бы голодать.

– Ладно, – проговорил Тор, вручая Йоргену ящичек с посаженным туда Жабром. – Держи. Посмотрим, получится ли добиться, чтобы он забрал и тебя туда, куда отправится.

– Туда, куда отправится? – переспросил Йорген. – Мы понятия не имеем, куда он отправится, но хотим, чтобы он взял с собой меня?

– У этой тактики может быть свое применение, – сказала я. – Например, вытаскивать из неприятностей пилота, на хвост к которому сели креллы. Но это не поможет нам встретиться с Куной. – Я все еще переживала: а вдруг Аланик права – и Куна всего лишь очередной инструмент Верховенства, желающего контролировать нас?

Однако без Аланик Куна был нашим единственным вариантом. Если народ Аланик не захочет быть нашим союзником, нам все равно понадобится помощь, если мы хотим сбежать от Верховенства.

– Не думаю, что он унесет тебя куда-то далеко, – предположил Тор. – Ни один тейникс не покидал ближайшие окрестности. Тебя не унесут с платформы.

– Поэтому заставить их путешествовать по Вселенной – это отдельная проблема, – сказала я.

– Верно, – согласился Тор. – Но не всё сразу.

– Ладно, – сказал Йорген.

– Ладно! – пропел из ящичка Ладно.

Йорген сжал ящик в руках и глубоко вздохнул. Ничего не произошло.

После очень долгого молчания Йорген открыл глаза:

– Не получается.

– Может, он больше не боится, – сказал Тор. – Ты показал ему глаза, и ничего не случилось. Если бы кто-то показывал мне одну и ту же страшную картинку раз за разом, я бы перестал ее бояться.

– Хорошая мысль, – согласился Йорген. – Возможно, нам надо придумать что-то другое, чтобы пугать их.

– Или взять другого слизня, – сказала я, запустила руку в ящик и выудила оттуда Счастливчика. – Давайте попробуем с ним.

Когда Счастливчик оказался внутри коробки, Йорген закрыл глаза.

А потом без предупреждения исчез.

– О! – сказал Йорген.

Мы с Тором развернулись и обнаружили его в одном из закутков, заполненных рулонами с чертежами. Рулоны были смяты, а Йорген – сплющен, его колени были прижаты к подбородку. Ящик со слизнем застрял перед ним, и он вытолкнул его наружу; тот с грохотом полетел на пол. Йорген выругался.

Я хихикнула, а Тор фыркнул, а потом расхохотался.

– Ничего смешного! – возмутился Йорген.

– Мне кажется, факты против тебя, командир, – сказала я, хотя он был прав.

Конечно, то, что он так скрючился в этом закутке, было забавно, но что, если бы слизень прыгнул куда-нибудь, где места было бы еще меньше, или в более опасное место? Слизни привыкли находить место для своей собственной массы тела, и мы даже не знали, насколько хорошо им это удается.

Кажется, Тор подумал о том же, потому что пересек комнату и помог Йоргену выбраться. Тот потер забинтованный порез на локте.

– Не думаю, что нам надо повторять опыт, – произнесла я.

– Согласен, – сказал Йорген. – Хотелось бы мне знать – проявляют ли слизни больше осознанности, когда телепортируют корабль. Не лучший замысел – использовать для телепортации существо, которое норовит засунуть тебя в крохотное пространство.

Тор кивнул:

– Я все еще впечатлен тем, что нам все-таки это удалось.

– Нам удалось, – сказала я. – Но смысл?

– Смысл? – удивился Йорген. – Научиться использовать слизней как гипердвигатели.

– И получить гипердвигатели, которые телепортируют только цитоников, – сказала я. – Если для использования гипердвигателя требуется цитоник, а сами цитоники могут телепортироваться без гипердвигателей…

– Возможно, все дело в проекциях, – предположил Тор. – Они проецируют что-то пугающее внутрь ящика, и тогда цитоник не нужен. Моя команда поработает с проектором и посмотрит, сможем ли мы проецировать изображение внутрь ящика, который мы установим на корабле.

– Кроме того, – произнес Йорген, – я цитоник, но не умею совершать гиперпрыжки. Если я смогу заставить слизней это сделать, мы все равно останемся там, где были, даже если есть более простые пути.

Это было правдой, но что-то в этом продолжало беспокоить меня.

Тор задумался на мгновение.

– Возможно, ты прав и слизни лучше осознают свой размер, когда забирают с собой целый корабль. У М-Бота также мог иметься способ справиться с размещением в небольшом пространстве, хотя я не понимаю, что это могло бы быть.

– И что мы будем теперь делать? – спросила я.

– На самом деле у нас нет выбора, – отозвался Йорген. – Опасно это или нет, но мы должны попытаться попробовать это с кораблем.

9

Мы сошлись на том, что лучше бы Йоргену для первого раза не пытаться использовать гипердвигатель одновременно с пилотированием корабля. Кобб предоставил нам один из двухместных истребителей класса «Дуло», в которых сиденья пилота и второго пилота располагались рядом. Кабина «Дула» была узкой, а фюзеляж – лишь немного шире, чем у самолетов класса «Ларго». Несмотря на это, когда я забралась в кабину, она показалась мне меньше, чем обычно, как будто фюзеляж сжимал меня.

Тор закрепил свой металлический ящик под приборной панелью, между нею и полом, чтобы слизни не могли прыгнуть, не забрав с собой остальной корабль. Он уже работал над дубликатами ящиков на тот случай, если у нас получится.

По крайней мере на этот раз мы не летели в темноту. Креллы не прорывались через пояс обломков уже несколько месяцев, так что шансы на то, что сегодня мне не придется наблюдать, как кого-то из моих друзей сбивают, были велики.

Но от этого было ничуть не легче снова занять кресло пилота.

– Ты уверен, что мы к этому готовы? – спросила я Йоргена, когда мы забирались в корабль.

– Нет, – ответил Йорген. – Но не думаю, что мы можем позволить себе ждать. Инженеры работают над системой обороны, но они говорят, что у них нет способа узнать, заработает ли она когда-либо.

Йорген устроился в кресле второго пилота, плечом к плечу со мной. К этому еще надо было приспособиться. Я привыкла, что во время полетов мой командир находится подальше.

Йорген проверил слизней в ящике. Там сидели Жабр, Счастливчик и еще пара желтых слизней. Мы все сошлись на том, что надо брать больше одного слизня, на тот случай, если что-то пойдет не так и мы потеряем кого-то из них при транспортировке.

– Хорошо, – сказал Йорген. – Приступим.

Я надела гарнитуру и включила рацию, канал связи с командованием – в данном случае он соединял нас с Тором.

– Мы готовы, – сказала я ему.

– Вас понял, – ответил Тор. – Звено «Небо»: вылет разрешен.

Я включила подъемное кольцо, и несколько кораблей взлетели с посадочной площадки вместе с нами. Все звено мы не собрали, но Сэди, Киммалин, Нед и Артуро сопровождали нас на всякий случай – вдруг что-то пойдет не так. Йорген подключился к общему с ними каналу – он все еще оставался командиром звена, даже если сам напрямую не управлял кораблем.

– Звено «Небо», – сказал он. – Вы должны снизиться до ста тысяч футов и встретиться в точке с координатами 334-1280. Жучик и Страж, вы двое летите вперед, чтобы разведать местность на предмет неожиданного падения обломков. Амфи и Аспид, следуйте за нами в боевом порядке.

Наши товарищи по полету отключились, а затем я ускорилась. Мы летели со скоростью пол-Мага, пока не проскользнули вниз через разрыв в поясе платформ и не полетели под огнями, которые освещали планету сквозь слой обломков.

Йорген нервно потеребил пластырь под подбородком.

– Ты боишься, что у нас ничего не получится? – спросила я.

– Да, – отозвался он. – И еще того, что получится.

Что ж, резонно. Нам надо было иметь возможность выбраться с Россыпи, но я не завидовала Йоргену, который был ключом ко всему этому. Мы знали, как спрятаться в этой дыре и сражаться, чтобы выжить. Все остальное было сплошной неизвестностью.

– Что тебе сказала Аланик? – спросила я. – Когда мысленно говорила с тобой перед самым уходом.

Йорген мгновение помолчал, и я подумала, что он скажет, что это засекречено, но нет.

– Она сказала, что я сильный. Что я не должен позволять другим контролировать себя.

Хм…

– И все?

– Да, это все.

– Почему ты соврал насчет этого?

Йорген вздохнул:

– Мне показалось плохой идеей говорить об этом в присутствии моей матери. Но я все рассказал Коббу, когда он увел меня для разговора.

– Как ты думаешь, почему она сказала это?

У Аланик, похоже, были проблемы с авторитетами, что позволило бы ей хорошо вписаться в Лигу Непокорных. Но нам она не доверяла. И вряд ли я могла ее за это винить.

– Я не знаю, – ответил Йорген. – Может, на ее планете заправляют цитоники? Ей могло показаться странным, что люди, способные телепортироваться через всю Галактику по своей прихоти, будут подчиняться цепочке командования.

– Однако ты с этим не согласен, – сказала я.

Йорген был чемпионом по субординации. Он знал протокол от и до, даже лучше, чем Кобб.

Йорген покачал головой:

– Обладать властью – это одно, но если ты не будешь направлять ее, то можешь совершить огромные ошибки и навредить другим. Есть причина, по которой командование все контролирует.

– А Национальная ассамблея? – спросила я. – Ты думаешь, им следует отнять власть у ССН?

Йорген пожал плечами:

– Я думаю, в этом есть смысл. Наши военные не должны возглавлять дипломатию Лиги Непокорных. – Я посмотрела на него. Йорген вздохнул. – И моя мать тоже. Ее послали сюда как связующее звено с военными. Она не дипломат.

– А у нас вообще есть такие люди на Россыпи? – спросила я.

– Я не знаю, – ответил Йорген. – У тебя вот хорошо получалось.

Я фыркнула:

– Меня не учили на дипломата.

– Нет, – произнес Йорген. – Но никого из нас не учили. Ты намного лучший дипломат, чем моя мать, это точно.

Эта мысль не утешала. У нас была система подготовки пилотов для борьбы с креллами. Мы совершенствовали ее на протяжении поколений. Что же нам делать теперь, когда внезапно понадобились другие навыки, которые мы не привыкли ценить.

– Нам придется это выяснить, – сказала я. – И быстро, если у нас это получится.

Йорген посмотрел на приборы:

– Мы приближаемся к нашему курсу. Я сейчас сосредоточусь на слизнях.

– Хорошо, – сказала я. – Просто… попытайся не телепортировать нас в какое-нибудь опасное место.

Йорген не ответил. Он все еще не знал, как передавать цитонические координаты, а это означало, что он не сможет контролировать, куда он нас отправит.

Здесь было гораздо больше обломков, в которые можно было врезаться, если бы слизни решили телепортировать нас в ограниченное пространство, как они это сделали с Йоргеном в инженерном отсеке, но мы не осмелились провести этот эксперимент за пределами атмосферы, где нас могли заметить оставшиеся аванпосты Верховенства.

Тем не менее в лаборатории слизни телепортировались всего на несколько метров. Ни один из них не ушел за пределы платформы Прима. Так что вряд ли они выбрали бы сейчас момент, чтобы перенести нас на несколько световых лет. Но если бы они и сделали это, у нас все равно оставался бы гипердвигатель. Мы бы смогли сообразить, как вернуться.

Только вот Спенса уходила с этим же самым намерением, и теперь никто не знал, где она, – еще одна причина того, почему Йоргену не следовало пытаться совершить гиперпрыжок в одиночку.

Не думаю, что, если мы потеряемся в космосе, это станет шагом вперед.