Вот же, а… Зачем им столько бокалов для вина?!

У меня дома всего один набор из шести бокалов, причем все разносортные.

– Бери те, что ближе, – советует издалека Рахман, верно считав мое замешательство. – Это те, что для красного вина.

– Я так и думала, – делаю уверенный вид.

Но игривый взгляд Рахмана мгновенно лишает меня напускной уверенности.

– Я сам не разбираюсь, какие бокалы для красного, а какие для белого. Даже общение с сомелье не помогло. Тем более важно не то, из чего пить, а то, что пьешь и в какой компании…

Рахман разливает вино по бокалам, протягивает один из них мне.

Чокается.

Хрусталь тонко звенит в воздухе.

Вино сладковато-терпкое, с приятным послевкусием…

– Где-то здесь должна быть сырная тарелка и закуски. Плюс основные блюда.

Аппетит подгоняет меня. Я даже на время забываю обо всем, полна азарта. Стол заставляю тарелками, перекладывая в них ужин.

Набрасываюсь на пасту с морепродуктами, едва сдерживаясь, Рахман выбирает бефстроганов из говядины.

Тянемся вилками к чаше с салатом, сталкиваясь приборами.

Поднимаю взгляд, замираю. Воздух будто плавится… Дрожит от напряжения.

– Дамы вперед, – подталкивает в мою сторону тарелку Рахман.

Не время делать вид, будто не хочу есть, накладываю себе щедро.

Мужчина поступает так же.

Мы едим, обмениваемся общими фразами. Рахман подливает вина.

Один бокал, второй…

Все безумно вкусное, вино сладкое…

Незаметно для себя втягиваюсь в разговор, отвечаю бойко.

Хочется прикусить себе язык за болтливость, но эта мысль рассыпается искристым смехом после очередной шутки Рахмана.

– Еще вина?

Наверное, мне уже хватит? Но я протягиваю бокал…

Рахман переворачивает бутылку, из нее проливается всего пару капель.

– Где-то еще должны быть запасы…

Рахман поднимается и встает из-за стола, направляется в кухню, а потом оказывается вдруг за моей спиной и наклоняется:

– Хочешь?

Он о вине, да? Разумеется, о вине!

Но мои мысли текут совершенно в ином направлении. В особенности когда он цепляет губами кожу на шее и… целует.

Глава 11

Рахман

Мурашки по коже шеи выдают отзывчивость девушки на мой крошечный поцелуй.

Невинный…

Но языком попробовал солоноватую терпкость ее кожи.

С трудом удержался, чтобы не пустить в ход зубы, чтобы пометить красавицу своей и провести языком горячую влажную дорожку, от самого плеча до самого порозовевшего ушка и обратно вниз…

Но на этом заканчиваю, выпрямившись за спиной Авроры. Опускаю ладони на узкие, но сильные плечики. Она выглядит хрупкой, но на деле – выносливая. Гибкая, из тех, что гнутся, но не ломаются.

Чем дольше я провожу время с ней, тем сильнее желание затащить ее в постель.

Интересно, вино ударило ей в голову так же сильно, как мне?

Обычно пью его, словно воду, но только не сегодня.

Чувствую себя хмельным, разгоряченным.

Россыпь мурашек на светлой коже выглядит невероятно привлекательной.

– Так что думаешь о моем предложении, Аврора?

– Держаться подальше от Амиры? Я же согласилась. Кстати, я согласна… Рассказать, если она соберется сама приблизиться ко мне, – отвечает немного более развязно.

Оборачивается, стреляет глазками в меня… Медленно поднимает взгляд снизу вверх и застывает взглядом на моем лице, скользит от глаз к губам и обратно.

– На этом – все, Рахман, – улыбается.

Улыбается сладко, маняще и возвращается к столу, выбирая, что бы еще съесть.

– И все? – уточняю хрипло.

– Ага! – дергает плечиком. – Что еще?

Нет, я рассчитывал на нечто большее. Так не пойдет.

Не повелась на провокацию. Ай бала… Еще больше азарт заиграл в крови.

Неужели все обломается на такой ноте?

Нет, я отступать не намерен.

Вдохнул запах ее волос, тела…

В легких заклокотало желание.

– Прекрасно знаешь, что именно. Я предлагал тебе кое-что еще. Поинтереснее…

Пальцами отвожу прядь волос в сторону, обнажая еще больше шейки.

Вот уж нет, девочка. Я же знаю, что тебя тоже ведет… Ох, как сильно.

Коснувшись пальцами выступающего позвонка, веду губами выше, под самые волосы.

Дыхание Авроры прерывается, становится частым.

Усмехаюсь про себя: ее отзывчивость безумно манкая.

Сопротивление только добавляет остроты и заводит сильнее.

Хотя куда еще сильнее? Болту тесно в трусах.

– Не припомню что-то…

– Кокетка!

Запускаю пальцы в волосы, веду выше, до самого затылка. Когда натыкаюсь на здоровенную шишку, намеренно не отдергиваю пальцы, задеваю болезненное место.

Аврора шипит едва слышно.

– В чем дело? У тебя, кажется, проблемы похуже, чем дрянное место для проживания, да?

– Ерунда. Просто поскользнулась, упала. Ударилась головой.

Врет.

Чувствую по интонациям и высоким ноткам в голосе.

– Сделаю вид, что поверил. Однако напомню. Согласившись на мое предложение, ты будешь избавлена от разных… случайных падений.

Аврора

О черт! А это уже серьезное заявление и очень… очень соблазнительное!

Настолько соблазнительно, что я даже перестаю дышать на миг. Глотаю воздух, он обжигает глотку, сушит ее.

– Я бы выпила… чего-нибудь еще… – бормочу. – И прекратите… То есть прекрати пытаться меня купить! – бросаю неожиданно для себя.

Да!

Вот что не дает согласиться.

Чувство, что, посмотрев, где я живу, может быть, выяснив кое-какие детали, Рахман решил, что я – легкодоступная девица, которая раздвигает ноги по щелчку. А ведь я слышала от девчонок, что кавказцы охотно проводят время, гуляют с русскими девчонками, но ни в грош их не ставят. Считают шлюшками. И вот подтверждение – отец Амиры решил меня… купить! Как постельную игрушку.

– Кто сказал, что я тебя покупаю? Всего лишь предлагаю предельно комфортные условия.

– Я не дура, ясно?! – отвечаю более чем резко. – Мы договорились. Я не подхожу к твоей дочери, ты оплачиваешь мое лечение. Если она захочет общения со мной, предупрежу, ты покупаешь мне новый телефон. Все! Больше ничего не интересует. Точка!

Рахман резко отходит. От его движения по моей коже пронесся ветерок. Там, где только что были его губы…

– Спасибо за ужин. Все было вкусно. Но уже довольно поздно, я бы охотно отправилась спать, – сообщаю с улыбкой.

Встав из-за стола, спешу пройти в сторону, отец Амиры преграждает мне путь – хмуро и решительно.

Медленно, с хрустом разминает бычью шею и выдает, сложив руки под грудью.

– Ты в моем доме, девочка. В моем доме действуют некоторые правила. Первое – со стола всегда прибирает женщина.

Вспыхиваю.

– Хорошо.

В конце концов, помыть посуду за возможность переночевать в этом доме – не так уж много.

– Это все?!

– Я только начал, – делает шаг вперед.

– Что еще?

– Для начала справься с первым правилом, Аврора.

– Квест, что ли?

– Понятия не имею, о чем ты. Но второе правило озвучу после того, как увижу, что ты способна справиться с первым.

– Может быть, я пойду к тебе посудомойкой? – предлагаю дерзко.

Рахман выдерживает паузу, потом резко движется вперед, хватает меня за талию, рывком поднимает вверх.

– Отпусти-и-и! – верещу. – Ты что творишь!

– Делаю то, на что ты напрашиваешься!

Перекинув меня через плечо, верзила отвешивает шлепок по моей заднице.

Я ахаю от возмущения и молочу по спине здоровяка кулаками. Но ему хоть бы что!

– Отпусти! – требую снова.

– Отпустить?!

– Да!

– Пожалуйста!

Сделав шаг, Рахман опускает меня на стол, но перед этим сметает тарелки в сторону. Соприкосновение задницы со столом получается жестким, но еще более напористым и горячим оказывается рывок Рахмана. Он втискивается между моих бедер своими, дергает за попку.

В развилку между бедер упирается его твердая ширинка.

О черт…

– Ты… Отпусти! Я буду кричать. Возмущаться буду! Да за кого ты меня… – толкаю его в грудь.

В ответ Рахман легонько толкает меня в плечо и тут же подхватывает рукой за спиной, второй зафиксировав подбородок.

– Ах ты…

– Обзовешь – вымою рот. С мылом, – властно шипит, замерев в сантиметре от моих губ.

– Ты мне не указ. Не… папочка, не брат, не дядя и даже… не мой мужик, чтобы указывать!

– Я уже предлагал. Осталось только согласиться.

– Мне это не нужно! Ты мне не нравишься даже! Слишком… старый.

– Убеди!

Хватка пальцев на подбородке становится каменной.

– Сейчас я тебя поцелую и запущу пальцы в твои трусики. Если куночка потечет… – хмыкает. – Ты соглашаешься на мои условия.

– А если нет?!

Рахман обводит меня с головы до ног, делает медленный, напористый рывок бедрами и наслаждается тем, как я задыхаюсь от мучительно-сладких спазмов…

– Потечет.

– А если нет, ты оставляешь меня в покое! И выполняешь условия по лечению и все прочее. Идет? У тебя три минуты!

– Управлюсь и за одну! – ворчит и накрывает мой рот ураганным поцелуем.

Глава 12

Рахман

Поцелуи давно лишены для меня той привлекательности, которая манит лишь в юношестве. Тогда и от поцелуев штырило, плавило. Со временем ощущения стали не такими яркими, померкли. Да и девчонки, скажем, так не располагали к обмену слюнями.

Не будешь целовать девчонку, точно зная, что она из тех, кто ротиком поработать готова. И точно не станешь целовать ту, которую таранишь снизу, а твой брат или друг в это же время пялит ее сзади… Словом, развлечения становятся все отвязнее, чувствую себя пресыщенным, удивить сложно. Вот, пожалуй, яркое событие – появление хромоногой девчонки, в которой ощущаю поток страсти, чувств… Разложить ее хочется тем сильнее, чем больше она в гордость ломается.

Признаться, я уже подзабыл, когда долго приходилось девушку уламывать. Обычно все легко, просто. Встретились, обменялись парой фраз, прикосновений, и вот девчонка уже для затравки старательно сосет, вылизывает болт, а после поездки принимает в себя до упора на моей съемной квартире. Обычно всех девок туда вожу, им нравится – дизайн самый что ни на есть пошлый, для траходрома в самый раз!

Но с Авророй я с удовольствием целуюсь. Ротик ее так и манит, попробовать сладкую глубину.

Языком для начала.

Она охает, ощутив, как требовательно вонзился сразу.

Это только разминка, девочка.

Немного позднее прибор побольше во рту подержать придется.

Надеюсь, она умеет. И в то же время злюсь…

Злюсь и сразу же наказываю горячий ротик глубокими, сильными толчками, занимая все свободное пространство.

Она словно задыхается, отталкивает и притягивает со всей силы.

Тонкие, но сильные пальцы щипками впиваются в мои плечи, в шею.

А-а-а… С трудом выдерживаю этот напор. Так и манит, чертовка.

Хотя, впрочем… Зачем сдерживаться?!

Отстраняюсь на миг.

Рот Авроры припухший, алеющий, губы вызывающе влажные и взгляд поплывший. Однако она пытается держаться, несмотря на то, что дрожит.

Уже дрожит…

– Это все? – спрашивает тихо, но с вызовом. – Все, на что ты способен?

– Я даже не начинал, Рори.

Она вспыхивает в ответ на прозвище. Я задираю футболку, стаскиваю через голову. Аврора старательно отводит взгляд в сторону.

– В чем дело, малышка? Застеснялась взрослого дядю? – поигрываю мышцами груди, взялся за ремень, ослабив. Слишком много давления на ширинку дыбом.

– Нет, просто… Просто мне шерсть на груди мужчин не нравится, – выдыхает. – Выглядит, как… как у мамонта!

Приехали. Мамонтом меня еще не называли!

Хотя нет… Дочка иногда в шутку говорит, что традиции и следование обычаям – это что-то из века мамонтов.

То есть я – мамонт. Отлично!