Рядом с автобусной остановкой меня уже дожидалась припаркованная белая «Веста». За рулём, как и говорил Вадим, сидела Хлоя ― с всклокоченными короткими волосами, окрашенными в чёрный цвет и уже немного отросшими у корней, с ярким макияжем и колечком в брови. Она нисколько не изменилась за эти месяцы, да и с чего бы ей меняться?

– Привет! ― поздоровалась я без улыбки, заняв переднее пассажирское сиденье.

Она посмотрела на меня долгим взглядом, нахмурилась подозрительно и сочла нужным высказаться.

– Какая-то ты сегодня не такая.

– Я уволилась и бросила своего женатого любовника, ― сообщила я. ― Подробности нужны?

Подробности ей были не нужны.

– Поздравляю, ― прозвучало без тени эмоций. ― В восемь вечера у тебя будут гости. Постель хотя бы застели.

Я нисколько не удивилась тому, что волчица знает о беспорядке на моей постели. И о том, кто именно будет вечерним гостем, тоже догадывалась. Глеб обещал разговор. Не то чтобы я передумала общаться с ним, просто ситуация показалась забавной ― в прошлый раз мой тесный контакт с миром Иным тоже начался с расставания с женихом и увольнения. Всё как по нотам, только мелодия немного другая. А ещё мой дар услужливо подсунул предсказание о том, что вечером в половине девятого в гости заглянет и Матвей тоже. Драки не будет, но жирная точка нашим отношениям обеспечена.

Я попросила Хлою сходить со мной в супермаркет. Спросила её, какие напитки и закуски предпочитает Глеб. Получила исчерпывающую информацию о его гастрономических пристрастиях и купила то, приготовление чего не требует больших затрат времени. Волчица смотрела на меня с интересом, но помалкивала, а я отчитываться перед ней не собиралась. И расспрашивать её ни о чём не хотела, потому что вечером гарантированно получу все ответы от первоисточника. Открытием для меня стал тот факт, что у Глеба аллергия на цитрусовые ― это так по-человечески, что аж умиление вызвало. И баранину он не ест, потому что вкус не нравится. И пиво не пьёт.

– Собираешься проложить путь к его сердцу через желудок? ― всё-таки не удержалась Хлоя от комментария, когда я в задумчивости остановилась перед витриной с фруктами.

– Ревнуешь? ― с усмешкой ответила я вопросом на вопрос.

– К тебе? ― скривилась она. ― Вот уж точно нет.

– Значит, к кому-то всё-таки ревнуешь, ― сделала я вывод из её заявления и взяла из коробки краснобокий плод манго.

– Он не станет это есть, ― сообщила волчица, забрала у меня фрукт и положила обратно.

– Почему?

– У манго вкус специфический, как будто еловую хвою жуёшь. Ему не нравится.

Таким образом осведомлённой помощницей были отвергнуты все фрукты, кроме зелёных яблок. Время поджимало, а мне ещё нужно было до прихода гостя поджарить говяжьи стейки и нарезать овощи. С этой элементарной задачей я и сама бы справилась, но Хлоя вызвалась помочь, поскольку вдобавок к приготовлению ужина моему жилищу требовалась небольшая уборка. Без пяти восемь помощница ушла. Глеб материализовался прямо в кухне через десять минут после того, как за волчицей закрылась дверь. Окинул задумчивым взглядом накрытый стол и спросил:

– Это зачем?

– Через полчаса придёт Матвей. Хочу его позлить, ― ответила я честно.

– Решила меня использовать?

– Ага. Тебе без разницы, а мне надо разорвать эти отношения раз и навсегда.

– Вадим сказал, что ты хочешь избавить этого бедолагу от демонической печати. Уже передумала? Я мог бы посодействовать.

– Присаживайся, ― с улыбкой пригласила я его за стол, проигнорировав столь щедрое предложение.

Удивительно, но несмотря ни на что, настроение у меня было отличным. Вроде бы и радоваться особенно нечему, но в любой ситуации нужно уметь видеть положительные стороны. У отца нет опухоли ― разве это не замечательно? Я избавилась от работы, которая мне даже не нравилась ― тоже приятно. И отношения разрушила, от которых пользы лично для меня не было никакой ― ещё один плюс в копилочку позитива. Если думать только о плохом, ни до чего хорошего не додумаешься. Теперь я свободна в выборе нового пути, ничем не связана и вольна жить в своё удовольствие. Ещё не успела решить, какой именно жизни хочу, но точно не такой, какая была раньше. Когда папа вернётся, уговорю маму взять отпуск ― съездим втроём к морю. Я могу себе это позволить. Солнце, чайки, песок, роскошные закаты…

– У тебя майонез есть? ― спросил Глеб, придирчиво разглядывая стейк в своей тарелке.

У меня нервно дёрнулся глаз. Из прихожей донеслась мелодичная трель дверного звонка. Реальность лавиной снесла все мечты, оставив неприятное послевкусие несбыточности.

– В холодильнике возьми, ― со вздохом ответила на вопрос и пошла открывать Матвею дверь.

Глава 5

Всё произошло именно так, как предсказал мой дар. Матвей зашёл в квартиру, Глеб небрежно с ним поздоровался, потом было долгое напряжённое молчание, после чего мой экс-любовник удалился, не сочтя нужным даже попрощаться. Результат получился именно такой, какого я добивалась, но новое короткое видение всё испортило. Кладбище, свежая могила, имя Матвея на траурной ленте ― я не этого хотела. Это неправильно.

– Сожалеешь? ― поинтересовался Глеб из кухни.

– Теперь он умрёт, ― сдавленно произнесла я, пытаясь осознать глубину своей вины в том, что ещё даже не случилось.

– Он и так обречён, ― будничным тоном сообщил гибрид, разрезая ножом сочную говядину. ― Демоническая энергия влияет на разум и притягивает негатив. Печать уже настолько укоренилась в его ауре, что даже если её снять, лучше всё равно не станет. Разрыв ваших отношений просто ускорил неизбежное. Этим, Инна Вячеславовна, стратегия отличается от тактики. Ты сделала тактический ход, не подумав о том, как это повлияет на долгосрочную перспективу. Стратег из тебя никакой.

Я вернулась в кухню, села на табуретку и вперила в него вопросительный взгляд.

– Хочешь сказать, что я должна была предугадать такой вариант развития событий?

– Не предугадать, а предсказать, ― внёс он поправку. ― Гадают гадалки, а ты оракул. Ценность твоего дара заключается не в том, что с его помощью можно в лотерею выигрывать, а в возможности максимально точно просчитать изменение конечного результата в зависимости от влияния разных факторов. Например, в данном случае ты не знала о свойстве демонической печати создавать носителю проблемы. Если бы знала, проявила бы большую осторожность в принятии решений и попыталась сгладить острые углы так, чтобы каждый из вас остался живым, здоровым и при своих интересах. Вкусное мясо, спасибо. Фил так и не научился правильно стейки жарить.

– Я хочу всё исправить, ― решила я и схватила телефон с намерением позвонить Матвею.

– Он за рулём, ― напомнил мне Глеб. ― Ответит на твой звонок, отвлечётся и попадёт в аварию. Хорошо, если только сам пострадает и не прихватит с собой на тот свет кого-нибудь ещё.

– Откуда ты знаешь, что он попадёт в аварию? ― нахмурилась я, но телефон обратно на стол всё-таки положила.

Глеб дожевал кусок мяса, проглотил его и сообщил:

– Я не знаю. Просто предположил, что такое возможно. За этим человеком смерть по пятам ходит. Для него любая ошибка может стать роковой. Если желаешь ему добра, просто оставь в покое. Чем меньше будешь его дёргать, тем дольше проживёт. И не взваливай всю вину на себя. Не ты ему судьбу искалечила.

– А если снять печать, точно ничего не изменится?

– Сама подумай, ― прозвучало в ответ. ― Сейчас о нём печётся суккуб, которому ограничили возможность питания единственной кормушкой. Если лишить твоего Матвея этой опеки, долго ли он протянет с с учётом того, что весь накопленный негатив останется?

Он прав. Стратег из меня никакой. Это мне даже папа говорил, когда в детстве пытался научить играть в шахматы. Я сторонник сиюминутных побед и очень редко задумываюсь о том, не приведут ли эти маленькие победы к большому поражению в будущем. До сих пор вроде бы относительно везло, пусть и не во всём, а теперь упёрлась вот в то, что от моих поступков и решений может даже чужая жизнь зависеть.

– Глеб, скажи честно, что тебе от меня нужно? ― спросила уныло, чувствуя себя раздавленной.

Он налил в мой бокал вино, поставил передо мной, склонил голову на плечо… Я только тогда заметила, что у него другая стрижка и волосы стали темнее. Раньше он даже в деловом костюме выглядел так, будто только что с постели встал и ещё не успел причесаться. Теперь хотя бы на серьёзного человека стал похож, а не на раздолбая.

– Сказать честно? ― переспросил задумчиво. ― Я могу, но правда тебе не понравится.

– Да говори уже, не ходи кругами. Надоели эти ваши тайны и недосказанность. И так тошно, ― проворчала я в ответ.

– Хорошо. Тогда слушай. За всем, что произошло в Ином мире в прошлом году, стоял Никита. Его не отозвали в мир богов. Он сбежал и где-то прячется. А я прячу от него своего ребёнка.

Я как раз взяла со стола бокал, но выронила его. Он разбился. Осколки разлетелись по полу. Вино пролилось на мою юбку и растеклось по линолеуму.

– Твоего… ребёнка? ― переспросила недоверчиво.

– У меня дочь от Риты, ― упал на мою голову новый камень неудобоваримых новостей. ― Тогда серафим устроил в министерстве и за его пределами грандиозное шоу. Он делал вид, что ищет и карает виновных, и все ему верили, потому что ангелы праведны. Никто не усомнился даже тогда, когда Никита назвал отступником одного из своих. Он всем лгал, но мы принимали его слова за чистую монету. Ты сама заподозрила бы его в организации генетических экспериментов? Нет? Вот и мы не подозревали. Но была и другая заинтересованная сторона, преследовавшая те же цели. Это те, кто работал на серафима, но предал его ради шанса первым получить желаемое.

– Сердце последнего бога, ― догадалась я. ― Риту подсунули тебе по приказу Никиты, а потом от него же и спрятали в резервации. Так получается?

– Да. С твоей помощью он её нашёл и забрал оттуда, инсценировав казнь. Поверили в увиденное почти все, а те, кто заметил неладное, через нужные руки передали информацию в мир богов.

– А разве связь с богами не через ангелов происходит?

– Обычно так, но некоторые магические существа состоят с богами в родстве и имеют свои каналы общения. Костя, например.

– Он же просто феникс.

– Просто феникс… ― улыбнулся Глеб. ― Ладно, пусть будет так. Но у этого «просто феникса» такие родственные связи, что тебе и не снилось. Вот как раз этими путями нужная информация к богам и попала. Никита получил приказ немедленно вернуться, но разорил склад блокаторов и сбежал в ваш мир. Пытался утащить с собой и Риту тоже, но она погибла.

– Погибла? А как тогда ребёнку удалось выжить? Она же только на пятом месяце была.

– Даже у вас медицина позволяет спасать сильно недоношенных детей, а у нас возможностей так-то побольше, ― снисходительно прозвучало в ответ. ― Когда Риту нашли, она уже двое суток была мертва, а сердечко моей дочери всё ещё билось.

– Ужас какой, ― скривилась я. ― Даже спрашивать не хочу, как вы из матери этого ребёнка доставали.

– Если бы спросила, я всё равно не рассказал бы, ― ответил Глеб.

– Но ведь твоя дочь… Она, получается, последний бог, да?

Он вытер руки салфеткой, вынул из кармана телефон, открыл галерею снимков и показал мне фотографию крошечной девчушки с большими и невинными голубыми глазами.

– Она просто ребёнок со смешанной кровью. Легенда о последнем боге поддерживалась миром богов только для того, чтобы выявлять и наказывать чересчур амбициозных личностей. Такому гибриду никогда не стать божеством. Всё, на что моя дочь может рассчитывать в будущем, это постоянные проблемы из-за генетических противоречий. Не факт даже, что она хотя бы до пяти лет доживёт.

Я подняла на него полный сочувствия взгляд и спросила:

– Но Никита верит в другое?