– Не то чтобы верит, но точно желает удостовериться. Это, наверное, даже не стремление обрести божественность, а просто попытка ткнуть богов носами в то, что они лжецы. Если легенда правдива, он станет богом. Если лжива, то можно показать свою праведность и таким образом возвыситься за счёт демонстрации неправедности других. Я не знаю его целей, а строить предположения не хочу. Для меня важнее защитить дочь и попытаться сделать её жизнь сносной. Ангелы видели её. Она не представляет из себя никакой угрозы.

– Но представляет интерес для алчущих божественного величия, ― закончила я его мысль. ― Бедный ребёнок. Выжила-то чудом, а вокруг неё уже такое творится. Ты хочешь, чтобы я с помощью своего дара помогла найти Никиту?

– Я хочу, чтобы ты не помогала ему найти мою девочку, если он объявится. С заблокированными способностями он не может использовать ангельскую силу для перемещений в пространстве. Охотники наблюдают за тобой круглосуточно для того, чтобы предупредить вашу встречу. Я говорил, что Иному миру от тебя ничего не нужно, но твой дар может быть полезным не только для нас. И, кстати, прости за те обидные слова, что сказал тогда. Я погорячился.

Я отмахнулась от его извинений без комментариев. Мне не они нужны были, а понимание того, во что я опять вляпалась. Теоретически картинка вроде бы сложилась понятная. Моя догадка относительно замысла богов оказалась верной. Никита ― главный негодяй. Никакого последнего бога в принципе не существует и существовать не может. Все ответы нашлись, кроме одного.

– Ты используешь меня как приманку, ― высказала я догадку. ― Выпер из Иного мира, зная, что серафим когда-нибудь обратится ко мне за помощью, а потом приставил слежку.

– Да, но это не моя инициатива, ― признался он. ― Ангел-Хранитель рядом с тобой выглядел бы явным предупреждением не приближаться. Решили поступить по-другому.

Я даже не стала спрашивать, кто так решил. Иному миру до беглого серафима никакого дела нет, потому что у ангелов свои хозяева имеются. Глеб хочет защитить дочь. Ангелы ― поймать отступника. Интересы соприкасаются, поэтому решение принято взаимовыгодное. А я ценна только наличием дара, который может быть полезным и привлекательным для мерзавцев. Супер! Одно успокаивает ― моя смерть в данном случае никому не выгодна.

Мы поговорили ещё немного, но уже на другие темы. Моей жизни не касались, поскольку Глеб и так был о ней прекрасно осведомлён, зато я узнала разные новости о мире Ином. Министерство магии и оккультных наук полностью реорганизовано. Его структура пересмотрена и оптимизирована. Старых департаментов больше нет, новыми руководят ответственные начальники, а рядовые сотрудники в ужасе, потому что новшеств слишком много. Зато каждый теперь занимается своим делом и не жалуется на чрезмерную загруженность. У Глеба два заместителя ― Геннадий и Лилия. Оба условно бессмертные, имеют большой жизненный и трудовой опыт, поэтому главный министр полагается на их советы во всех вопросах, в которых затрудняется разобраться сам. У охотников наконец-то отобрали преобразователи. Теперь суд над опасными созданиями вершится не на месте, а по всем правилам. Недовольных этим нововведением много, потому что транспортировка чудовищ всё ещё осложняется неполноценностью технической базы. Все сотрудники обеспечены жильём. В рабочих столовых установлены постаматы питания. Костя возглавляет департамент снабжения, а заместителем к себе позвал Семёна. Ребята довольны новыми должностями и условиями работы ― это главное. Условия жизни в резервации также претерпели изменения. Всё потихоньку налаживается, но это только начало. Впереди ещё много сложностей, которые нужно преодолеть, чтобы достичь желаемого результата.

Когда Глеб исчез, поблагодарив меня за ужин, я ещё долго сидела в кухне и пустым взглядом смотрела на осколки бокала на полу. Вроде бы и беспокоиться не о чем, о моей безопасности охотники и без меня прекрасно позаботятся, но всё равно осадок от этого разговора остался неприятный. Во-первых, очень жалко Матвея. Я никогда не желала ему зла. И привязанности сильной к нему нет, и всё равно он мне по-своему дорог. Да хотя бы просто по-человечески ― осознавать, что ты своим решением подтолкнул кого-то к гибели, больно и горько. А во-вторых, снова стало страшно. Никита, оказывается, очень жестокий. О том, что он бессердечный, я и так знала, но не настолько же. Понятно, что охотники меня защитят в случае необходимости, а если нет? Другие ангелы тоже сердечностью не отличаются. Решат, что мой дар несёт в себе какую-то угрозу, и кто меня тогда спасёт? Если бы Глеб не вмешался в ситуацию с папиной болезнью, я бы вообще не знала о том, что вокруг меня происходит. Жила себе преспокойно столько месяцев, а оно вон как повернулось. И ладно бы к добру, а то ведь совершенно непонятно, чего ждать от завтрашнего дня. Вот правду говорят: «Меньше знаешь ― крепче спишь». Попробуй усни после такого.

Глава 6

Понимая, что спокойной ночи для меня всё равно уже не будет, я прибралась в кухне, переоделась, позвонила Хлое и пригласила её на чай. Осталась ещё одна тема, которую я не рискнула обсуждать с Глебом, поскольку уже слышала его мнение.

– А, так вот в чём причина этого неожиданного гостеприимства, ― усмехнулась волчица, неприятно глядя мне прямо в глаза. ― Слушай, я к тебе справочником не нанималась. Вы с Глебом три часа тут тусили. У него нельзя было спросить?

– Его версию я уже слышала, ― поморщилась я, поставив перед ней на стол тарелку с печеньем. ― Вадим то же самое сказал. Но они оба мужики, а мне версию противоположного пола узнать хочется.

– Заинтриговала. Валяй.

– Это об истинных парах оборотней. Я не понимаю, почему понятие истинности в данном случае связано с неизбежностью страданий, а о любви речь вообще не идёт.

– Пф-ф-ф! ― фыркнула она насмешливо, приземлившись на табуретку. ― Ты бы ещё сотню мужиков допросила, а ответы всё равно были бы одинаковые. Это вообще не про любовь, а про ответственность. Ты когда-нибудь слышала слово «промискуитет»?

– Нет, ― честно призналась я.

– Ну-у-у… Это когда в отношениях с противоположным полом никаких понятий о морали нет вообще. С кем хочу, с тем и сплю, ни от кого ничего не требую и сама никому ничего не должна. Доступно объясняю?

– Вполне.

– Так вот… Оборотни изначально были созданы именно такими. Разные виды в разной степени склонны к моногамии и длительным отношениям в паре, но в большинстве своём все были пофигистами. Потом боги вспомнили о том, что ничто человеческое оборотням не чуждо, и в рамках социализации внедрили в генофонд текущего поколения так называемый «ген ответственности». Технической стороной я никогда не интересовалась, можешь об этом даже не спрашивать. И этот эксперимент всё равно провалился. Ген должен был работать таким образом, чтобы особи противоположного пола создавали одну крепкую пару на всю жизнь.

– Даже люди не все так могут, ― заметила я.

– Вот именно, ― кивнула Хлоя. ― Этот ген работает безотказно, но неправильно. Каждый из оборотней, если, конечно, он не ведёт жизнь отшельника, обязательно встречает на своём жизненном пути особь противоположного пола, причём необязательно своего вида, к которой моментально проникается не любовью, а чувством ответственности. Если на это чувство в перспективе наслаивается ещё и взаимная любовь, то получается как раз истинная пара, а если любви нет, то остаётся только постоянная тревога и потребность всячески опекать. Понимаешь?

– Не очень.

– Ну вот взять, например, тебя, меня и Глеба. Мой ген ответственности включился на него, а его ― на тебя. Если бы это была любовь, получился бы любовный треугольник, а на деле получается чёрт знает что.

– То есть он твоя истинная пара?

– Да нет же! Вот тебя заклинило на парах, а! Это должно было так работать, но не работает, потому что встретить взаимное совпадение гена практически нереально.

– Я вообще перестала тебя понимать, ― призналась я.

– Ладно, объясню ещё проще для особо одарённых, ― скривилась она. ― У тебя в детстве домашние зверушки были?

– Морская свинка.

– Ты о ней заботилась?

– Да.

– Почему?

– Потому что «мы в ответе за тех, кого приручили». Она же беспомощная была. В клетке сидела, ― подумала ещё немного и добавила: ― И сдохла быстро.

Хлоя обречённо вздохнула, закатила глаза под лоб и сокрушённо покачала головой.

– Какая же ты трудная. Ладно. Остановимся на дохлой свинке. Если бы она жила у тебя сейчас, ты бы испытывала по отношению к ней чувство ответственности?

– Конечно.

– А пару с ней создать захотела бы?

Я промолчала, потому что вопрос показался мне издёвкой. Конечно, я бы не захотела создавать пару с морской свинкой! Она же свинка! А я ― человек!

– Короче, то что у нас называют истинной парой, это просто ответственность, ― смирилась волчица с моей непробиваемостью. ― Женщины относятся к этому проще, потому что у них есть материнский инстинкт, который имеет схожую природу, а мужики ответственности боятся и всячески стараются её избегать. Просто у оборотней непостоянство в крови. Мы предпочитаем свободные отношения. А проклятый ген обязательно подсовывает того, о ком нужно заботиться до конца жизни. Умные приспосабливаются, а остальные страдают. Тут ещё от воспитания многое зависит. В нашей семье, например, принято ещё в детстве потомству объяснять, что во внезапном желании заботиться о том, кого видишь впервые, нет ничего патологического. Просто не нужно путать эту потребность с другими чувствами, и тогда всё будет в шоколаде. Я Глеба ни разу не видела до тех пор, пока серафим не нанял меня шпионить за ним. А как увидела, сразу поняла, в какую передрягу попала. А никуда не денешься уже. С одной стороны ангел отчётов требует, с другой подсознание вопит, что я оберегать Глеба должна, а не пакостить ему. Сейчас попроще стало.

– То есть ты его не любишь, но испытываешь потребность его защищать. И он ко мне испытывает то же самое. Любить при этом можно кого угодно, ― подытожила я.

– Ну наконец-то до тебя допёрло! ― обрадовалась она. ― Любовь просто всё очень сильно осложняет. Это дополнительная привязанность, которая в такой паре совершенно ни к чему. Чувство ответственности легко интерпретируется в братское, например. Ну или как у нас. Никто никому ничем не обязан, а как я реализовываю свои потребности ― это моя проблема. Глебу об этом знать совершенно ни к чему.

– То есть он не знает о том, что ты…

– Знает, но лучше бы не знал.

– Почему?

– Потому что он дурак. У него все регуляторы на максимуме. Боится меня обидеть. Лишнего слова никогда не скажет. Его по-другому воспитывали. Внушили, что истинная пара ― это боль, вот он и думает теперь, что мои чувства обязательно нужно щадить.

– А ты этим благополучно пользуешься, ― заметила я насмешливо.

– А это не твоё дело, чем и кем я пользуюсь, ― огрызнулась она. ― Тебе всё равно этого до конца не понять, потому что ты человек. Скажи спасибо, что хотя бы примитивное объяснение получила.

– Ну да. Мне до ваших высоких чувств и отношений далековато, ― согласилась я. ― Спасибо за объяснение. Больше не задерживаю.