Было даже жаль нарушать уединение мисс Харрингтон в таком месте. Но Уильям остро чувствовал потребность извиниться: ему не хотелось, чтобы она причислила его к «глупцам, бессмысленно растрачивающим жизнь и деньги». Почему мнение малознакомой женщины с подпорченной репутацией так его волновало, Уильям предпочитал не думать.

– Мисс Харрингтон? – окликнул он, переступая порог оранжереи.

Ее силуэт едва угадывался в темноте. Мисс Харрингтон стояла спиной ко входу под абрикосовым деревом и обнимала себя за плечи. Уильям не удивился бы, заметив на ее щеках дорожки от слез, но, когда мисс Харрингтон обернулась, лицо ее было сухим, а взгляд – спокойным.

– Зачем вы пришли, граф Кренберри? – устало поинтересовалась она.

– Я хотел извиниться.

– За что? – Мисс Харрингтон дернула плечом. – Вы ничего не говорили.

Тем не менее ее жесты указывали на обратное. Как ни пыталась мисс Харрингтон это скрыть, но Уильям почти физически ощущал источаемую ею обиду. Он аккуратно притворил за собой дверь и шагнул дальше, во мрак и тишину, нарушаемую теперь лишь его голосом.

– Я слушал и не останавливал. К тому же это я спровоцировал разговор: мне хотелось узнать вас получше. Мнение женщины я уже слышал, поэтому обратился к мужчинам.

– Что ж, теперь вы знаете, что обо мне думают.

– Мне жаль, что вы стали свидетельницей этой беседы. Пускай вы и говорите, что вам нечего бояться или скрывать, но, очевидно, эти слова вас задели.

– Меня задели не слова, а то, что они означают.

Он нахмурился, не понимая.

– Видите ли… – Мисс Харрингтон умолкла на полуслове.

Глаза Уильяма привыкли к темноте достаточно, чтобы разглядеть черты ее лица. Они выражали сомнение, внутренний спор: словно часть ее хотела продолжить, поделиться своими тревогами, а другая – настойчиво отговаривала.

– Я пойму, если вы не захотите рассказывать. Но хочу, чтобы вы знали: если решите вверить мне свои тайны, они не выйдут за пределы этих стен.

Мисс Харрингтон хмыкнула.

– Разве не странно будет делиться секретами с вами, человеком, которого я знаю… сколько, пару часов?

– Соглашусь, звучит в высшей степени неразумно. – Уильям позволил себе осторожную улыбку. – Но, насколько я понял за эти пару часов, разумность – не ваш конек.

Услышать ее смех оказалось неожиданно приятно. Особенно в оранжерее, потаенные уголки которой словно хранили отголоски его собственного детского хохота.

– Как, однако, хорошо вы меня узнали, – покачала головою мисс Харрингтон. – Что ж, раз вы настаиваете, открою вам тайну: мне нужно как можно скорее выйти замуж.

Это было совсем не то, что Уильям ожидал. Признаться, он вообще не догадывался, какие секреты могут быть у столь открытой и прямолинейной женщины. Но если бы его попросили предположить, желание обзавестись супругом Уильям бы точно не упомянул – он попросту не мог представить мисс Харрингтон в свадебном платье.

– Да, у меня самой было бы точно такое же выражение лица, скажи мне кто-нибудь, что я захочу замуж. Формально я и не хочу – но мне это нужно.

– Вы по-прежнему говорите загадками, – оправившись от первого изумления, заметил Уильям.

– Потому что мне не хочется признавать, что родная мать сговорилась с моим дядей и вместе они выставили мне условие: или меня будет содержать муж, или никто другой. Хотя, конечно, я немного преувеличиваю – минимального пособия меня не лишат, но его точно не хватит на ту жизнь, которую я привыкла вести.

Выпалив все это на одном дыхании, мисс Харрингтон умолкла. Уильям тоже не спешил открывать рот: интуиция подсказывала, что слова следует подбирать осторожно, с умом. Не стоило говорить, что без пары красивых платьев она не обеднеет – тем более что в случае с мисс Харрингтон беда вряд ли крылась в нарядах или сладостях.

– Я, наверное, выгляжу сейчас капризным ребенком, – неожиданно снова заговорила она.

На этот раз мисс Харрингтон не смотрела на Уильяма: впервые за вечер ее голос опасно дрогнул. Ему тут же захотелось подойти, положить руку ей на плечо, но, конечно, он этого не сделал.

– Все эти деньги… они не так уж мне и нужны, правда. Но в мое содержание входит и уход за Бесстрашным. Если я не выйду замуж, его, наверное, продадут. Может быть, даже в хорошие руки, кому-то из верховых – он прекрасный дракон, в расцвете сил, показывает отличные результаты…

Казалось, она убеждает не Уильяма, а себя, и сама же себе не верит. С каждым словом мисс Харрингтон все отчаяннее мотала головой: такой вариант, со стороны выглядевший неплохим, для нее был неприемлем.

Она прерывисто вздохнула, вновь повернулась к Уильяму: поджатые губы, решительно сведенные брови, снова ни следа слез на щеках.

– Это дракон моего отца, единственное, что меня с ним связывает. Я не могу позволить забрать его у меня, поэтому все эти полгода я старательно хожу на все балы, улыбаюсь, стараюсь быть очаровательной. И знаете что? За все шесть месяцев вы были единственным, кто смог продержаться рядом со мной дольше пары минут. Впору делать вам предложение.

– Увольте. – Уильям вскинул руки в оборонительном жесте.

Мисс Харрингтон улыбнулась скорее нервно, чем искренне.

– Не волнуйтесь, я не всерьез. Простите, что вам пришлось все это выслушивать, – тем более что ваши проблемы прямо противоположны моим.

– То есть? – неожиданная смена темы на мгновение ввела его в ступор.

– Я видела, как вы сбежали от леди Шиптон и ее дочерей. Женщины в поисках супруга должны вызывать у вас головную боль, а не сочувствие.

– И все же вам я сочувствую. Более того, испытываю искреннее желание помочь. – Уильям сам поразился собственной искренности. – Хотите, замолвлю за вас словечко перед друзьями?

– Перед теми, из игровой залы? – Она фыркнула, ясно выражая свое мнение о Барнаби и остальных. – К тому же попытка вступиться за меня может вам навредить. Сами понимаете: общение с фурией Харрингтон…

Ее лицо просветлело. Он узнал выражение: мисс Харрингтон выглядела как всякий человек, в чью голову пришла гениальная идея, в равной степени способная спасти его или уничтожить. И даже понимая это, он спросил:

– О чем вы сейчас подумали?

– Вам не понравится.

– Я в этом практически не сомневаюсь. И все же?

Она бросила в его сторону быстрый взгляд из-под ресниц. Боролась с искушением? Пыталась на глазок определить, готов ли он выслушать ее предложение? Гадала, чем может обернуться затея для них обоих?

И наконец решилась.

– Хорошо. Но не говорите потом, что я вас не предупреждала. – Мисс Харрингтон набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду. – Что, если мы притворимся парой?

II
Клетка из золота

Чем он думал, когда согласился? Этот вопрос Уильям повторял про себя, пока вел мисс Харрингтон через толпу в центр бальной залы. Он старался гордо идти вперед, не обращая внимания на шепотки и взгляды, но игнорировать их оказалось не так просто, как бы хотелось. Слишком сильно появление лорда Кренберри в компании фурии Харрингтон взбудоражило местное общество.

– Смотрите только мне в глаза, – негромко проговорил Уильям, когда они замерли лицом к лицу.

– Почему? – Она, конечно, не могла просто принять совет.

Уильям шагнул ближе, пальцы их соприкоснулись в первом движении танца.

– Так вы будете выглядеть возмутительно влюбленной.

Он едва успел шепнуть это, прежде чем танцевальная фигура заставила его отстраниться. Уильям вдруг оказался перед старшей из сестер Шиптон – мисс Эвелина просияла, с готовностью прижавшись ладонью к его пальцам. В другой день Уильям мог бы счесть жаркое прикосновение интригующим, но в этот раз лишь вежливо кивнул в знак приветствия и вытянул шею, выглядывая мисс Харрингтон.

Она послушалась – их взгляды почти тут же пересеклись. Ресницы мисс Харрингтон затрепетали, словно от волнения. На миг она отвернулась – в неровном свете свечей показалось, что щеки ее залил чудный румянец, – и почти тут же снова вскинула взор. Темные, почти черные глаза напоминали омуты, в которых можно утонуть.

Снова смена партнера. Мисс Харрингтон шагнула к Уильяму чуть быстрее, чем следовало, и он мог только гадать: была ли это ошибка или она нарочно играла любовное нетерпение? Если последнее, то мисс Харрингтон обладала не только спортивным, но и актерским талантом.

– Как я справляюсь?

– Прекрасно, – Уильям не стал отрицать очевидное. – Если бы не наше маленькое соглашение, я бы уже решил, что вы имеете на меня некоторые виды.

– Ну, если мне удалось обмануть вас…

План действовал безупречно. От Уильяма не укрылось, что партнеры по танцу встречали мисс Харрингтон не с настороженностью, но с любопытством. Они наверняка гадали, что в ней нашел один из самых завидных женихов Англии – к тому же известный своим скептическим отношением к браку. Попытки выяснить это, впрочем, пресекались на корню: мисс Харрингтон загадочно улыбалась, но не спешила вступать в беседы и проявлять хоть малейшую увлеченность. Взгляд ее вновь и вновь обращался к Уильяму, как и было задумано.

«Запретный плод сладок, – сказала она там, в оранжерее, бросив взгляд на пока спящее абрикосовое дерево. – Особенно для мужчин». Уильям хотел с ней поспорить, но мисс Харрингтон оказалась права: в то время как джентльмены поглядывали на нее с возрастающим интересом, юные мисс и их матушки изучали странную пару с почти ощутимым неодобрением, а то и неприязнью. Мисс Эвелина, когда они вновь оказались в паре, даже не взглянула Уильяму в глаза, словно мстила за проявленное им пренебрежение.

– Похоже, все складывается удачно, – заметила мисс Харрингтон, когда танец подошел к концу.

Чтобы поговорить с ней, Уильяму пришлось подождать: уж больно долго раскланивался последний партнер. Когда он ушел, мисс Харрингтон победно потрясла перед носом Уильяма бальной книжкой, висящей на запястье.

– Мой дорогой фальшивый жених, вам следовало бы беспокоиться: другие мужчины уже выстраиваются в очередь, чтобы со мной станцевать.

Уильям вздернул брови в искреннем удивлении.

– Так скоро?

– Думаю, если бы на вашем месте был какой-нибудь безобидный виконт, эффект не был бы таким ярким. – В устах мисс Харрингтон фраза прозвучала не комплиментом, а констатацией факта. – Но вы – заядлый холостяк, который только что предпочел фурию Харрингтон мисс Эвелине Шиптон, а ее, между прочим, иные называют бриллиантом. Такой поворот событий весьма интригует.

Звучало разумно.

– Для леди, совсем не интересующейся светской жизнью, вы на диво хорошо в ней разбираетесь.

– Своего врага нужно знать в лицо. – Она хитро улыбнулась, но почти сразу же посерьезнела. – К слову, о врагах – вы же понимаете, что пары танцев будет недостаточно, чтобы убедить весь свет в наших нежнейших чувствах?

Картинно тяжкий вздох послужил ей ответом.

– Мы должны появляться вместе на самых громких и желанных балах – благо зимой их немного. Думаю, мы выберем не больше пяти: если задумка удастся, то в скором времени меня от вас уведут – прямиком к алтарю, в счастливое безбедное будущее.

Они уже успели подойти к одному из столов, так что мисс Харрингтон смогла закончить свою реплику, театрально вскинув наполненный до верхов бокал. Выглядела она при этом, впрочем, вовсе не такой радостной, как хотела казаться.

– Может, все будет не так уж и плохо.

– О нет. – Она подняла указательный палец и медленно покачала им прямо у Уильяма перед носом. – Нет-нет-нет. Вы, господин заядлый холостяк, не имеете ни малейшего права рассуждать о замужней жизни. Во-первых, потому что она вам не грозит, и во-вторых, потому что вы мужчина, а для мужчин после свадьбы ничего не меняется.

– Уверен, множество мужей с вами бы поспорили.

Она фыркнула.

– Это потому, что им не приходилось рожать.