Пришлось ему вести ее к себе, что он делал крайне редко. В особняке Даниэля их встретила сонная няня Ноэля, сообщив, что мальчик накормлен и спит. После чего парочка удалилась в спальню, захватив бутылочку вина.

Утро выдалось таким же жарким, какой была ночь. Дин умело направил неукротимую энергию Розмари в выгодное для себя русло. Она, разумеется, не протестовала. Дин был искусным любовником. Каждый раз был особенным и неповторимым, почему Роз и не спешила разорвать их отношения.

Неистовый секс с минимальными душевными затратами. Ее любимый рецепт хорошего настроения. И куда только делась наивная проповедница, рьяно отвергающая отношения, построенные исключительно на сексуальной основе?

“Секс – это просто секс”. – слова Эштона Харта. Вот так спустя много лет, она смогла убедиться в его правоте. Или просто искала себе оправдания. Всегда проще сослаться на чужую цитату, чем придерживаться собственного мнения.

Розмари проснулась после полудня. Одна. Ее разбудил шум и повышенные голоса внизу, в гостиной. Один принадлежал Даниэлю. Другой – явно женский, незнакомый.

Охваченная любопытством, Розмари накинула футболку Дэна на голое тело и, забыв о головной боли и жутком похмелье, тихонько выскользнула из спальни, прокралась к лестнице и заняла самую выгодную позицию для наблюдения.

Дэн и его гостья не могли ее видеть, а она их – во всех подробностях.

– У меня на руках решение суда, Сэм. И здесь черным по белому написано, что ты не имеешь права приближаться к этому дому ближе, чем на километр. – помахав бумагами перед носом совсем еще молодой девушки, сдержанно и доходчиво объяснил Даниэль. Он стоял прямо и уверенно. В каждом движении – осознание собственного превосходства.

– А мне плевать, Фонтейн. – огрызнулась девушка.

Роз перевела на нее заинтересованный взгляд. А малышка-то не промах, и в обиду себя не даст. Слегка нелепая, но в силу возраста. Невысокая, худенькая, в мешковатом свитере и джинсах не по размеру, обувь ужасная – стоптанные кроссовки зеленого цвета. Девочка явно переживала не лучшие времена. И по ходу пьесы, виноват в этом невозмутимый то тошноты Даниэль.

– Ты можешь нанять хоть гильдию адвокатов, но все суды даже тебе не удастся купить! – резко вырвав из рук Дэна документ, девушка мгновенно превратила его в груда обрывков.

– Сэм, это смешно. Оригинал я держу в сейфе. – спокойно сообщил он, скрестив руки на груди. – Мне вызвать копов, или ты сама уйдешь?

– Делай, что хочешь. Я буду возвращаться снова и снова. – заявила она, яростно глядя на него. – Я имею права быть рядом с Ноэлем. Ты, вообще, не хотел, чтобы он родился.

Роз напряглась, хмуро сдвинув брови, и пристальнее всмотрелась в скандалистку. Дэн солгал? И мать Ноэля не умерла? Но… как-то не вяжется эта девочка с предпочтениями Даниэля. Нервная, смешная, угловатая. Как подросток. Не мог он прельститься на ее сомнительные достоинства, если таковые и существуют. Характер? Хмм…. Что-то тут не вяжется.

– Еще раз вякнешь хоть слово, и я за себя не ручаюсь. – угрожающим тоном пообещал Фонтейн. – Я отец, Сэм. И нравится тебе этот факт или нет, все суды мира, даже те, которые я не смогу купить, признают мое право на воспитание сына. А у тебя нет никаких прав. Ты даже работы не имеешь постоянной. Живешь в какой-то холупе. Что ты можешь дать ребенку? Что? Посмотри на себя, Сэм. Признай очевидное, тебе нет места в его жизни. Я не позволю.

– Ты мне не указ, Фонтейн. – удар попал в цель, и голос Сэм задрожал. – Скажи мне, кто виноват в том, что я осталась без денег и жилья?

– Уж не я ли? – усмехнулся Дэн. – Ты продала все, что могла, истратила сбережения Дейзи, чтобы бегать от меня по всему миру.

Так-так. Значит, крошка и есть тот загадочный похититель, отметила про себя Розмари. Становится все интереснее.

– Никто не заставлял тебя. Мы могли договориться, но ты решила иначе. – продолжал Даниэль.

– Я не могла поступить иначе. Не могла позволить такому чудовищу, как ты, воспитывать моего племянника. Ты безумец и убийца, не способный на человеческие чувства. Ты уничтожил мою сестру. А сейчас смеешь насмехаться надо мной? А разве я много прошу? – голос Сэм сорвался.

Розмари видела из своего прикрытия, что девушка плачет. Сердце Роз сжалось от сочувствия к несчастной. Чтобы не сделала Сэм, Дэн вел себя слишком жестоко.

– Я хочу видеть Ноэля. Хочу участвовать в его воспитании. – смахнув слезы, твердо сказала девушка.

Она сняла кепку и рыжие волосы рассыпались по плечам. Розмари ахнула. Ее лицо и цвет волос. Сэм была похожа, как две капли воды, на ту самую журналистку, опорочившую семью Фонтейнов. Только моложе. Точно. Дейзи. Ее звали Дейзи Вилар. Выходит, что она и есть мать Ноэля. С ума сойти, а Сэм – младшая сестра почившей Дейзи. Теперь понятно, как удалось Вилар выпытать информацию о Даниэле и его матери. Они были любовниками. Все встало на свои места. Вот и причина развода с Джил Фонтейн.

– Саманта, ты не будешь участвовать в воспитании Ноэля. – категорично заявил Дэн. – Вспомни, в какой помойке я вас нашел? В российской деревне, ни дорог, ни аэропорта, я молчу об условиях проживания. Это твое воспитание? Прости, но у меня другие понятия о том, как должен расти мой сын. Мой сын, Сэм. У тебя был шанс, и ты им не воспользовалась. Решила, что я не достоин. Я отвечаю тем же.

“Я не умею подставлять другую щеку.” – вспомнила Роз слова Даниэля.

Бессердечный ублюдок.

Розмари был так возмущена поведением Дэна Фонтейна, что допустила оплошность и обнаружила свое инкогнито. Она слишком сильно навалилась на перила лестницы и те протестующе скрипнули.

Двое внизу одновременно подняли голову. Роз застонала от смущения. Она представляла, как непригляден ее внешний вид. Всклоченные волосы, размазавшаяся по лицу косметика, футболка, открывающая больше, чем позволяют правила приличия.

Саманта Вилар перевела на Даниэля торжествующий взгляд, губы скривила презрительная улыбка.

– Меня впечатляют условия, в которых растет Ноэль. – с отвращением бросила она ему в лицо. – Ты опустился до того, что стал водить шлюх домой, туда, где живет маленький ребенок?

– Минуточку, Сэм… – оскорбилась Розмари Митчелл. – Я, между прочим, на вашей стороне.

– Больно надо. Плевать я хотела на мнение очередной подстилки. – вскинув голову, заявила нахалка.

– Роз, иди, пожалуйста, в спальню. – сдержанно попросил Даниэль.

– Слышала? – С издевкой спросила Саманта. – Твое место в спальне с раздвинутыми ногами.

– Заткнись, Сэм. – рявкнул на нее Дэн. – Ты явилась, вопреки запрету суда, и оскорбляешь моих гостей. Я терпелив, но любой выдержке приходит конец. Или ты уходишь, или я вызываю копов.

– Валяй! – сложив руки на груди, нагло заявила Саманта.

Это была чистая провокация, но Дэн купился.

– Ноэля нет дома. Он на прогулке со своей няней. – сказал он.

– Конечно! Отправил сыночка погулять, чтобы развлечься с этой бабой. – насмешливо продолжила перебранку Вилар. – Господи, как это похоже на тебя. Ничего святого. Ты не задумывался, что за пример подаешь Ноэлю?

– Ему всего три года. Вряд ли ребенок в таком возрасте что-то понимает.

– Но он чувствует обстановку. Я нужна ему, Фонтейн. Я была с ним с рождения, как мать, а не просто тетя. Вспомни свое детство! Свою развратную мамашу, которую ты укокошил. Ты хочешь для сына подобной судьбы? Сейчас он мал и действительно ничего не понимает, только и через год, и через два ты не изменишься. Ты болен, Фонтейн. Думаешь, что, убив свою мать, освободился от ее влияния? Нет, она заразила тебя. Как еще объяснить, почему ты так тянешься к шлюхам, только строящим из себя леди? Ты ненавидишь их, и все равно выбираешь женщин, похожих на нее. Это твой рок, наказание, и пока ты сам не поймешь, как глубоко увяз в грязи, не простишь себя, признав вину в содеянном, пока не взглянешь в лицо своим грехам, ты не излечишься, не вырвешься из порочного круга. Я не собираюсь спасать тебя и читать морали. Ты давно не мальчик и сам должен искать выход. Я здесь, чтобы помочь Ноэлю. Дать ему то, чего не было у тебя – искреннюю и беззаветную материнскую любовь.

– Даниэль, Саманта права. – осмелилась вставить реплику Роз. Ответом ей был грозный, полный ярости взгляд Фонтейна.

– Я не спрашивал твоего мнения, Розмари. Исчезни. – прорычал Дэн.

Розмари решила не будить в нем зверя, и, трусливо капитулировав, удалилась в спальню.

Она не знала, чем закончился разговор, но когда он появился в дверях комнаты, на нем лица не было. Роз едва узнала в полубезумном дерганном мужчине самоуверенного обаятельного и сдержанного Даниэля Фонтейна.

Видимо, Сэм сказала нечто такое, что все темное и ужасное в глубинах его души, вырвалось на волю. Когда бешеные глаза Дэна остановились на ней, она внутренне сжалась и похолодела. Взгляд дьявола, не больше, не меньше.

Он смотрел, не моргая, не шевелясь, и Роз не была уверена, что он видит ее на самом деле. Во власти безумия, одержимый яростью, которая искала выход. Розмари почувствовала исходящую от мужчины угрозу. Сработал инстинкт самосохранения, и она испуганно попятилась назад.

– Ты такая же как она! – с леденящим душу спокойствием произнес Дэн, медленно надвигаясь.

“Он убил свою мать. Это правда.” – мелькнула отчаянная мысль.

“Что помешает ему убить меня?”

– Я не понимаю, Дин. Как кто? С кем ты сравниваешь меня?

– Вы все одинаковые. Даже лица. Через год я даже имени твоего не вспомню. – он подошел еще ближе.

Роз впечаталась в стену, расширившимися от ужаса глазами глядя на тронувшегося умом любовника. Вот это она влипла. По самые уши.

– Моя мать, Джил, Дейзи, ты и легион вам подобных. Гнусные, испорченные шлюхи.

– Ну, конечно, а ты у нас ангел непорочный. – несмотря на сковавший внутренности страх, с иронией бросила Розмари.

– Ты не будешь смеяться надо мной. Никто больше не будет. – угрожающим тоном пообещал Дин Фонтейн.

Он подошел вплотную и грубо сжал пальцами ее скулы, оставляя синяки на коже. Розмари охватила парализующая паника. Она не могла шевельнуться, потрясенная силой исходящего от него звериного безумия.

То, что происходило потом, она помнила, как в тумане. Ее тело и душа разъединились, создавая ощущение отсутствия и безучастности в том, что делал Даниэль. Розмари словно со стороны наблюдала, как он разрывает в клочья футболку на безропотном безвольном теле, оцепеневшем от страха, его грубые прикосновения, исполненные ненависти, животное рычание, и боль, стыд, унижение. Она видела, как слезы заливают ее щеки, наблюдала, как беспощадно он отметает все слабые попытки сопротивления с ее стороны. Дин резко развернул всхлипывающую женщину лицом к стене, и, распяв, как ритуальную жертву, взял грубо, словно животное, сжимая ее шею так сильно, что несчастная жертва на время потеряла сознание.

Наверное, это и спасло ее от неизбежной моральной травмы. Совершая над ней чудовищное и жесткое насилие, он постоянно сыпал проклятиями и оскорблениями, унижая еще больше, уничтожая, бросая в бездну боли и отчаяния. А потом он просто отшвырнул ее от себя, и Розмари распласталась на холодном полу, разбитая и беспомощная.

” Это происходит не со мной. Это сон, страшный кошмар” – как молитву твердила она про себя.

Но боль и металлический привкус во рту говорили об обратном. Закоченевшая от пережитого шока, она сжалась в комок, обхватив руками содранные при падении колени, прижимая их груди. Она плакала тихо, горестно, как в детстве. Но рядом не было доброго папочки и заботливой мамочки. Никого, кто смог бы ей помочь, утешить.

Даниэль отошел от нее, сел на кровать и опираясь локтями на колени, спрятал в ладонях лицо. Он тяжело и шумно дышал. Розмари следила за ним со страхом, опасаясь очередной вспышки гнева. Но опасность миновала. Даниэль укротил своих демонов. Насытившись чужими страданиями, они ушли в тень и затаились там, где жили всегда – в его душе.