– Пойдём, покажу тебе кое-что. Будет интересно. И познавательно, – подмигнул мне золотой круглый глаз.

Пространство под нашими ногами подернулось инеем, а потом стало вязким, засасывающим. И мы в один миг провалились внутрь, чтобы выйти уже совсем в другом месте. Здесь было многолюдно. Или, вернее – многонелюдно и не только. Похоже, это были помещения где проживали многочисленные работники Конактума. Вот только на нас никто даже не обернулся.

Общие комнаты на три персоны, на каждую – небольшой зал-гостиная и кухонка. И несколько больших залов, где прислуга могла собраться в свободное время.

Неплохо расположились для наёмного персонала.

– Никто не увидит и не услышит, – пропел Совиный лорд. Тонкие пёрышки затрепетали на его одежде, – смотри, Врушка.

И я смотрела. Как безо всякого стеснения огромный тролль хлопает по крутому бедру местную подавальщицу, а та задиристо хохочет. Как высокий оборотень-полукровка зажимает в углу девушку драгхо, а та шипит ему что-то в ответ, кривит презрительно губы и собирается оторвать кое-что ценное… хвост, разумеется!

Как слуги сплетничают, ругаются, обсуждают адептов и магистров. Как мало почтения к ним они высказывали наедине с такими же, как они сами! Куда только делось привычное раболепие?! Откуда бралось столько лицемерия, зависти, злобы?

Мы двинулись дальше, прочь от общего зала.

Сколько удивительных сценок и историй из чужой жизни успела я подсмотреть!

А уж сколько интересных выводов сделать…

Никто здесь низших, тех, что имели слабую магию, так уж сильно не угнетал. Многие из них сами были теми ещё хитрыми пронырами. Другие и вовсе умели управлять тихонько господами, демонстрируя мнимую почтительность. Третьи просто тихо жили, довольствуясь тем, что у них есть, и не ища большего.

Как ни странно, низших задирали адепты редко. В академии по сравнению с кланами жизнь была почти привольной. Разве что к девицам пристать могли. Но и те понимали, куда шли, когда устраивались на тёплое местечко служанки в мужскую военную академию.

Однако, если что и бывало – то по согласию. Мне, как всегда в моей везучей жизни, достался вопиющий случай.

Бывает. Алиска, ты королевична случайностей!

Вот если бы я была равной. Если бы я, не дай снег, была бы адепткой! Вот тогда… парадокс, но хочешь быть равной – готовься к тому, что и спрашивать будут, как с равной. И задирать, и доставать, и на поединки вызывать.

Счастье, что это не мой случай!

Чего только эти стены ни видели.

Иногда – и такое, чего не стоило. Не только мне порой не везло. Местным лордам – тоже.

Помню, как остановились возле одной комнаты. Помню и разговор, которому стали свидетелями.

Говорили двое. Девица – надменная и капризная до тошноты, и совсем ещё юный мальчишка. Брат и сестра.

Милая скромная служанка намеревалась соблазнить и женить на себе одного из знатных учеников. Играла несчастную оскорбленную жертву мастерски, дурила глупому брату голову.

И подговаривала подбросить в напиток своему будущему мужу и билету в счастливую жизнь одну маленькую невинную травку.

Синник.

– Синник, – медленно, по слогам пропел Совиный лорд.

И закружился вокруг меня в каком-то диком первобытным танце, быстро вздымая кверху руки и ноги.

– Син-ник, син-ник, – гулом отдавались в ушах слова.

– А ты знаешь, Врушка, что синник – это маленькая тонкая былинка ярко-лилового цвета? Когда ее засушат и сделают из нее порошок – у него не будет ни цвета ни запаха. И растворяется он без следа в любой пище и даже на одежде. И вот что интересно, – острый коготь упёрся мне в нос, – этот порошок может вызывать у молодого мага потерю ориентации, сильное возбуждение и неконтролируемые всплески силы. Он может сделать из юнца калеку, может превратить в овощ или заставить выгореть. Но этой низшей все равно. Она думает, что сумеет управлять молодым эль-драгхо, внушить ему, пока действует эта дрянь, что он обещал на ней жениться – и окрутить клятвами перед магией. Что будет с ним дальше – ее не волнует.

– И знаешь что ещё? – Совиный лорд невидяще смотрел перед собой.

– Что? – Тихо спросила, уже зная, каким будет ответ.

– Их таких много. И им плевать на последствия, плевать, что подобные преступления караются… впрочем, не будем об этом. Они мнят себя самыми умными. Каждый год мы предотвращаем десятки попыток приворожить адептов младших курсов. И  молодых господ без сильного дара. Этим промышляют и служанки, и недалёкие аристократки. Все бывают одинаковы в своих глупостях и гадостях, девочка.

Ну а парни в самом отвратительно задиристым возрасте, да ещё и в мужском коллективе, который подпитывает чувство их превосходства над женщинами – тоже сущий кошмар.

Так что жизнь кипит и бьёт черпаком по голове.

– Весьма познавательно, – ошарашенно выдохнула.

Прогулка набирала обороты.

Совсем скоро я услышала, как сплетничают уже обо мне.

Оказалось, что для слуг я лакомый кусочек. Многим не нравилось мое «привилегированное» положение.

Мол, нехорошая девица, тёплое местечко оттяпала, любовница страшилища! Меня повысили до совиной приживалки, благодарю покорно. А всё потому, что бравым юношам из прислуги – никакого внимания! Задавака. Негодяйка!

Меня хотели подставить. Простенько и изящно. Обсуждали план, предлагали идеи. Хотели сначала обвинить в краже – а потом помочь выпутаться. Не просто так, конечно.

Фу. Какие милейшие нелюди. Ни ума, ни воображения.

Всё-таки все люди и нелюди совершенно разные. Благодаря дару я к этому привыкла. Но пока не до конца. Скорее всего. Иначе откуда такое желание всё-таки взять что-нибудь увесистое и отправиться наносить доброе и вечное?

Хотя Совиного лорда всё это безобразие, скорее, позабавило.

– Действительно много интересного в этот раз принесут мне талисманы. – хрипло засмеялся, запрокинув голову, Совиный лорд. И резко стал серьезным. Паучьи пальцы сжали моё плечо в смутной поддержке. – Я разберусь с этим, девочка. Забудь.

Мы скользнули дальше.

В жизни не бывает так, чтобы все просто и понятно.

Те же высшие. Да, в их руках огромная власть. Но кто встаёт первым на пути у орд нечисти из пустошей? Кто не даёт нагам разнести свой яд по всему континенту? Кто защищает низших, у которых лишь капли магии, от кошмаров льда, отдавая жизнь и силу до капли?

Жизнь многолика.

Ну а подлость, она часто проникает в темные сердца.

Так что только вперёд, Алиска. Нечего нос вешать. Тебе даже здесь – повезло. Один дурак попался, так ведь другие – и спасают, и заботятся.

Разве это уже – не счастье?

– Иди. Сегодня можешь отдохнуть, а завтра можешь приступать к работе. Не будем вызывать в прислуге лишнюю зависть, – покачал головой мужчина.

Я улыбнулась ему в ответ. И молча послушалась.

Прикрыла глаза. А когда открыла их – поняла, что стою на пороге своей комнатушки в башне. Маленькая тихая комнатка на одного. Пусть крохотная, пусть я лично ее отмывала, пусть подниматься на самый верх. Но на самом деле – настоящие хоромы.

Я опустилась на старый полинявший ковер. И поняла, что мне срочно пригодилась бы терапия почесом.

– С-негодур-рочка ты моя, – зашипели мне громко, явилас-сь.

Жо. Змейка с крылышками. Мое хвостатое несчастье. Он пытался меня спасти, маленький змееныш. Помогал как мог. И утешал, когда я пришла в себя.

– Не с-сабывай, они не люди. Для них иерархия – это нормально. С-сильные вош-шаки гнес-сда требуют уваш-шения. А есть дурные с-свери, отброс-сы, которые слетают с катушек, и… – Жо решил, что я всё ещё оплакиваю произошедшее.

– Ты сам-то откуда взялся, вожак? Признаешься, наконец? – Не выдержала я. – Не пришелся своему гнезду по цвету хвоста? Сбежал из дома на поиски приключений?

– Шссс, – змееныш приподнялся на маленьком белом хвосте, неловко перевалился, расправил сверточки прозрачных крыльев – и зафланировал по комнате, – какие глупос-сти, я прекрасс-сен. А побеги – для дураковс-с.  – Мне показали маленький розовый язычок. Розоватого оттенка, но раздвоенный. Чудны дела змейские.

– И чего же ты от меня скрываешь, друг мой, а?

Заняться допросом с пристрастием мне не дали. Хотя особой надобности в этом не было.

Пусть змееныш молчал, я уже достаточно покрутились в этом мире, чтобы знать. На некоторые виды магических существ ведётся охота. Если малёк нечисти оказался один, так далеко от гнезда – скорее всего, он каким-то образом сбежал и скрылся от охотников.

Захочет – сам расскажет свою историю.

– Начинай шес-ствие грос-сной ссамки с с-самого ваш-шного, – крылышки затрепетали, он оскалился смешно, засвистел – и плюхнулся мне на ладошку, жадно укусив за палец.

– Кровожориком звать буду, – фыркнула, поглаживая гладкую и удивительно приятную на ощупь кожицу.

Будущий вампир Жо довольно причмокнул, сыто облизнулся и попытался сохранить солидность. Солидная сосиска в полете. Я постаралась не смеяться, чувствуя, как ком в груди становится меньше.

– Буду думать меньше и делать больше, мой мудрый чешуйчатый друг. – Пробормотала решительно.

– Правильный подходс-с, – одобрило змейство. – Кс-стати, ты там не с-сабыла про маленький кусачий с-саговор на кухне? Беги работать, если не хочеш-шь, ш-штобы один блистательный господин сегодня помер в муках.

Я застыла, не донеся маленький леденец до рта. Перед глазами с бешеной скоростью замелькали события, которые предшествовали моему столкновению с местным учеником и мастером.

Кухня. Встреча двух незнакомцев. Известие о яде, который собирались кому-то подмешать. А я… мрак, снежный мрак! И правда – снегодурочка! Как я могла об этом забыть?! Разум спасался от воспоминаний о том дне, и стёр слишком важное!

Кажется, змейс всё понял по моему лицу. И звучно шлёпнул себя хвостом по лбу.

Но прежде, чем я успела предаться самобичеванию, меня мягко, по-змейски утешили.

– Пос-сле такого количества лечебных эликсиров и с-саклинаний, бывает, память с-мажетс-ся, что-то рас-стает на время-сс. С-сам виноват, пропус-стил. Не напомнил тебе…

– Значит, надо хоть что-то исправить, если время есть! – Выдохнула огорчённо.

Подобрала полы одежды – и бросилась искать господина Амарлео. Ему нужно было рассказать в первую очередь – больше мне здесь доверять было некому.

Увы, кайтиш успел как сквозь землю провалиться. Башня была пуста. В академию меня бы никто не пустил, а попытки вызвать его через браслет не увенчались успехом.

Оставалось только одно. Отправиться на вылазку на кухню самой – и приглядеться хоть одним глазом. Посмотреть, что там происходит. Лезть на рожон я не собиралась, но и отправить чело… драгхо на смерть из-за своей трусости никогда бы не смогла.

– Так. Раз других вариантов нет, то я пошла. Надеюсь, вернусь сюда, а не в подвалы для допросов, – передернула плечами.

На улице ярко светило солнце, одаривая мир лёгкой оранжевой дымкой.

Слабость мягко поскребывала лапкой, но змееныш был прав. Повар не будет ждать, пока я выздоровею. Я должна хотя бы присмотреться, понять, кто сядет за этот столик…

Увы, меня (вероятно, и несостоявшихся убийц тоже) ждало разочарование. Я быстро нашла нужный столик хотя бы потому, что сегодня он был единственным незанятым. Обрадованный Кхаш, наглая зелёная гоблинская морда с оттопыренными ушами, быстро завалил меня работой.

Тут-то я и пожалела, что не осталась дома. К концу дня руки от усталости тряслись так, что я пролила ведро с помоями и чуть не опрокинула стопку грязной посуды. Вдобавок разозлила кухонного духа – шустрого прожорливого Огника, отчего мне поджарили платье.

Уф. Решила сделать доброе дело, называется. А это всегда чревато. Иногда – неприятностями.