Но тогда муж мне сказал совсем иное: Артур женился и даже не искал встречи со мною. Я тогда опустила руки и постаралась просто… забыть Артура.

Я бросаю взгляд на Шахова, но его глаза по-прежнему неотрывно наблюдают за каждой моей эмоцией. С прищуром. И я озвучиваю свою версию:

– Как же? Олег говорил, что ты женился в Германии. Очень быстро. Почти сразу после… нас.

Артур поджал губы. Он нахмурился, а в его взгляде полыхнул пожар, в котором виднелось что-то еще…

Ненависть. Точно ненависть.

– Вероятно, он получил ложную информацию, – прошелестел он губами, сдерживая ярость.

Я помнила, как он разговаривал, когда был в ярости. В безумной ярости.

– Мой паспорт чист, – в его словах не чувствовалось лжи.

– Наверное, он просто ошибся.

– Просто ошибся? – Артур отчего-то зло усмехнулся, – просто перечеркнул все, что было между нами, Эля. Это так называется, моя девочка.

– Не называй меня так!

Жар распалился по моим щекам.

– Я ничего не хочу вспоминать! Не хочу, – повторила я, сдерживая дрожь в голосе, – все, что было, то прошло.

Не знаю как, но я попробовала все, что заказал для меня Артур. Хоть и не доела, но попробовала. Едок из меня так себе.

Вскоре принесли счет. Я ждала этого момента, потому что мне не терпелось покинуть ресторан. Я быстро приложила карту к аппарату и расплатилась, даже не посмотрев на сумму.

– Эля, что это такое? – нахмурился Артур, вставая из-за стола и направляясь ко мне.

– Не люблю быть должной. Я благодарю тебя за то, что ты накормил меня, Артур. Мой психотерапевт был бы тебе благодарен, – натянутая улыбка тронула мои губы.

Я поднялась следом. Артуру не понравилось то, что я сделала – это я видела по его взгляду. Но должницей быть я не любила.

– Эля, давай встретимся на неделе.

Я замерла, на миг встретившись с его холодными глазами.

– Нет. Я не могу, – прошептала я одними губами, потому что взгляд Шахова прожигал во мне едва ли не душу и не отпускал.

Артур сделал шаг ко мне. Я – два назад. Я посмотрела на него с опаской, но он вовремя остановился, словно почуяв мой страх.

– Ты боишься меня? До сих пор не забыла тот день, да? – спросил он с горечью.

– Я все забыла. Не льсти себе.

Его губы растянулись в усмешке: мой голос дрожал… ото лжи.

Нас невозможно забыть.

– Тогда скажи мне адрес, где ты живешь. Я заеду в гости.

Артуру не было равных, когда он шел в наступление, но я сомневалась, что я была его добычей. Он сделал мне больно, а я придала его. Все ведь кончено, не так ли?

Собравшись с духом, я спокойно произнесла свою речь. Даже без волнения в голосе, как это было много лет назад. Хотя, кого я обманываю? Дрожь была дикая…

– Не нужно в гости заезжать.

Артура перекосило, на его лице была написана… боль.

– И мне жаль, что твоего отца больше нет. Он был справедливым мужчиной.

Артур приблизился в два счета, и на миг наши руки соприкоснулись.

– Справедливость заключалась в том, что он помог тебе сбежать, а меня отослал подальше? М?

Дыхание перехватило от его взгляда, а наша близость действовала на меня совсем нехорошо. Артур продолжил наступать:

– Только я уже не тот мальчик, Эля.

– Это угроза?

– Ни в коем случае, – вкрадчивый ответ.

В этот самый миг я смотрела на Артура и понимала, что если правду о моей беременности и нужно было сказать, то точно не сейчас. Артур на взводе, да и, к тому же, я его совсем не знаю.

Не знаю, нужен ли ему кто-то еще, помимо себя. Изменился ли он? И как я могу сказать ему ту горькую правду, что у нас с ним мог быть ребенок, если бы я… если бы я его не потеряла.

– Тогда прощай, Артур!

Я вылетела из ресторана, погруженная в бурное прошлое, и поэтому сразу согласилась на предложение таксиста подвезти меня подешевле.

– Лишь бы скрасить дикую печаль в ваших лучистых глазах, милая девушка! – продолжал таксист убеждать с выраженным акцентом.

Мне было все равно на эту случайность, и на таксиста уж больно радушного и щедрого тоже было все равно. Я назвала адрес своего дома и устало откинулась на сидение.

«Только я уже не тот мальчик, Эля…»

Прошлое отозвалось глухой болью где-то в груди, и я очень хотела попасть домой и больше никогда не вспоминать Артура Шахова.

Однако, я еще не подозревала о том, что моя жизнь уже набирала самые серьезные обороты, ведь глупо было полагать на отступление такого мужчины, как Шахов.

Глава 6

В пятницу настойчивый звонок в дверь трудно было не услышать. Я только вернулась домой после тренировки, ведь соревнования у моих девчонок никто не отменял, и я не могла их подвести, взяв внеплановый отпуск.

Немного уставшая, я запахнула на себе халат и выбежала из гостиной, чтобы в экране домофона увидеть лицо Дмитрия Бестужева.

Брат моего мужа не считал важным предупреждать о своем визите, и вот снова он заявляется просто так, когда ему того захотелось. Также бесцеремонно он прикрывает за собой дверь и оглядывает мою фигуру в недлинном халате.

Плотнее запахиваю полы и спрашиваю:

– Привет. Что-то случилось?

– Привет, Эля, – кивнул Дима, – пообедаем?

– Я не голодна…

Оглядев мою фигуру, Дима отчего-то хмыкнул, и в этом жесте я тоже уловила схожесть с мужем. Высокий и широкоплечий брюнет, Дима теперь напоминал мне о муже. В первые дни нашего знакомства с ним я едва могла различить братьев. Позже привыкла: у Олега, например, и походка другая была, более уверенная, а у Димы есть шрам на левой щеке от неудачной игры в детстве. Но оба они были красивыми, здесь не поспоришь, и Дима был старше моего мужа на два года.

– Я вижу, как ты не голодна. Эля, когда ты в последний раз ела?

– Неважно.

– Важно. Грей, будем есть.

Я чувствовала, что Диме не это было важно. Он хотел поговорить, но никак не решался начать – это я улавливала по его взглядам, которые блуждали по мне и которые он тотчас же отводил, стоило мне их заметить.

Обед прошел в молчании. Я обводила взглядом кухню, которая была непривычно пустой без присутствия в ней мужа, и сердце вновь с болью сжалось. Он дал мне то, о чем я мечтала – семью.

Долго ждать не пришлось, и вскоре Дима позвал меня в гостиную.

– Переходи к делу, Дим…

После того, как я мало-мальски поела, во мне вновь появилась тревога и тоска. Как только утоляются физические потребности, появляются душевные, и здесь у меня зияла черная дыра.

– Ты планируешь остаться тут?

– Да. Это наш с Олегом дом.

В скором времени я планировала участвовать в работе строительной фирмы, которая осталась после мужа. Правда, я еще не до конца понимала, как совместить тренерство и фирму.

Бестужев словно прочитал мои мысли:

– Ты вывезешь?

Пока вывозил Дима – он взял на себя все обязательства и полномочия генерального директора.

– Мне нужно время, и я приступлю к обязанностям. У меня есть юридическое образование, мы один университет закончили…

– Я не о корке говорю. А о реалиях. Ты не вывезешь, – оглушил меня правдой его брат.

Я нахмурилась, глядя ему прямо в глаза. На что он намекает?

– Да и кто сказал, что ты можешь занять его место? В фирме уже простои, пока ты приходишь в себя и тренируешь своих волейболисток. Да и неважно это, Эля.

«Своих волейболисток» прозвучало столь небрежно, что мне вмиг расхотелось разговаривать с ним. Олег всегда поддерживал мое стремление к тренерству, хотя я вполне могла занимать достойную должность в его фирме. Но тогда я и представить не могла, что мне это пригодится.

– Бросишь своих подопечных?

Испытующий взгляд номер раз.

– Я не могу так подло поступить, у нас соревнования в марте.

– И что, тебя некому заменить?

– Ты ведь знаешь, Надежда Яковлевна уже не в том возрасте. Она неважно себя чувствует.

– Тебе придется выбирать, Эля.

Я замираю, не в силах ответить на эти режущие слова.

Насмешка трогает губы Бестужева. Он совсем не похож на Олега, мой муж был добр ко мне.

– У меня есть предложение, Эля. Я помогу тебе справиться со всеми финансовыми проблемами, но взамен я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Бестужев замолчал, и мы встретились с ним взглядом. Что?..

Артур

В эту пятницу я сдался и, несмотря на уговоры разума, отправился к Эле. Оставил свою пустую квартиру, сел в тачку и поехал, чтобы увидеть ее. И чтобы кое-что отдать – вещь, которую она забыла 5 лет назад.

А в ожидании зеленого сигнала светофора я вспоминал тот день, когда впервые увидел ее.

…Эти игры с первокурсниками стали мне изрядно надоедать – играть не умеют, шутить не умеют, зато рвения – хоть отбавляй, но делать было нечего, и мы все равно шли в зал. Авось, никого не будет.

Закончились пары, и вновь мы с парнями из группы двинулись в университетский спортзал. Все, как обычно: какой инвентарь будет, в то и поиграем. А что еще делать, когда мой отец прилетел из-за границы и контролирует каждый мой шаг? Приходится отсиживаться в универе.

Частенько, когда зал пустует, мы с парнями состязаемся в одиночку. Для футбола и баскетбола и шестерых хватает, но в этот раз нам не повезло – зал был занят, и посередине, когда мы вошли, какие-то девицы натягивали сетку.

Мы с парнями переглянулись и синхронно ухмыльнулись:

– Можете не перетруждаться. Снимайте сетку, сюда серьезные мальчики в серьезные игры пришли играть.

Волейболистки, чьи пятые точки говорили о верности спорту, а в данном случае – волейболу, переглянулись. И синхронно закрепили сетку, наплевав на наши слова.

Одна оказалась особенно приметной и не только из-за своей рыжей копны. Она сделала шаг ко мне и скрестила руки на своей изумительной груди:

– Поздно. Мы здесь в волейбол будем играть. А вы и на улице свой мячик погоняете!

Вот это дерзость!

Я прищурился и сделал шаг в ответ. Обвел взглядом непокорных волейболисток и припечатал:

– Вшестером играть будете? Нерационально использовать зал под такую мелочь!

– У нас скоро соревнования. За честь университета играем, вообще-то! – вспыхнула рыжая, делая ответный шаг.

Вот, непокорная!

– Да и вас – тоже шестеро, – хмыкнула она.

Вот же!.. ведьма! Адекватных слов я не находил.

Но возвращаться домой, где отец опять проест мозг о своем ресторанном деле, куда он хочет меня запихнуть, мне сильно не хотелось, поэтому я вступил в спор и совсем не заметил, как в один момент едва не припечатал строптивицу к стене.

– Эй, Артур! Успокойся, ты ее сейчас сожрешь, – подхватили мои парни.

Рыжая уперлась своими руками мне в грудь, сверля меня разъяренным взглядом.

Чертовка, завела ведь…

– Давайте вот что, волейболистки: раз вы сетку натянули, то черт с вами, сыграем в волейбол. Навряд ли вы умеете что-то помимо него, – добавил друг с ухмылкой.

Рыжая кинула на меня взгляд исподлобья, а в следующую секунду яростно оттолкнула.

Вот же!

Упрямая.

Дикая.

Черт возьми, хотелось ее схватить за плечи и хорошенько так встряхнуть, чтобы знала, с кем разговаривает… но эта рыжая не знала, что с Артуром Шаховым связываться было нельзя.

Не знала, и это стало ее ошибкой.

– Да без проблем, – гордо вздернула подбородок эта бестия.

Ее девки уже разминались, а мне соглашаться на это ой, как не хотелось.

Что за чертовщина? Какого лешего мы должны идти им на компромисс?

Я вообще за то, чтобы схватить каждую, сгрузить на свое плечо и вынести их из зала к чертовой матери. А потом снять сетку и погонять в футбол.

Только чтобы рыжую я вынес. Посмотрел бы я, как она препиралась на моем плече – беззащитная и до одури бойкая.

В итоге началась игра. Волейболистки заняли свои позиции, а мы – свои. Только в игре я понял, что перемещаются по зонам они непонятно и очень странно, а мы-то, простые уличные любители, просто переходили из шестерки в пятерку, потом в четверку и так далее.