На долю секунды она испугалась, что второй дух – тот, что не успел закричать или пока попросту не вышел из укрытия, чтобы кинуться на Афину, – всё же появится на первом этаже. Возникнет прямо перед ней, поработит разум и захватит тело. Превратиться в безвольную куклу Джин боялась больше всего. Живущая тайнами, логическими цепочками, резкими поворотами сюжетов, она знала: отними это – и останутся только дни, слившиеся в один, бесконечно долгий.

До приезда в Хэллгейт за редким исключением лишь загадки помогали ей держаться на плаву.

– Ты больше не подчиняешься ей! – закричала наверху Афина. – Убирайся!

Фильмы ужасов, которые Джин смотрела почти каждый день, не оставляли места сомнениям, что будет дальше: дом содрогнётся, трещины поползут по стенам, неизбежно превращая некогда крепкий особняк в руины. Одержимые желанием во что бы то ни стало уцелеть, духи всё же окажутся сильнее – и тогда и Афине, и ей придёт конец.

Доски на заколоченных окнах задрожали, забились как живые. Невидимая сила вырвала их из прочных широких рам вместе с гвоздями, швырнула в глубину комнаты, где стояла Джин. Она вскрикнула, отшатнулась: одна из досок едва не врезалась ей прямо в лицо, ещё одна вонзилась гвоздями в пол у самых ног. Дух сопротивлялся из последних сил и пытался забрать с собой хоть кого-то. Не получится взять ведьму – почему бы не схватить ту, кого она притащила?

Страх заполз под рёбра, ледяной рукой стиснул сердце. На миг Джин показалось, что она чувствует когти, прорывающие мягкую плоть. Может быть, Афина уже мертва. Может, даже её сил не хватило, чтобы избавиться от стражей этого проклятого дома.

На глазах выступили слёзы, и Джин упрямо сморгнула их. С места сорвался покрытый пыльной скатертью стол, пролетел по комнате и ударился о стену, со звоном брызнула осколками ваза с засохшими цветами.

– Ладно, ладно, – пробормотала Джин. – Давай посмотрим, чем ты ещё можешь запустить.

Она лихорадочно оглядела комнату и удостоверилась, что осталось не так уж и много мебели: пара стульев и внушительный комод. Не очень впечатляюще. Удастся увернуться, если постараться.

– Ну так что, урод?.. – начала она, сжав кулаки.

Вдруг всё смолкло – теперь уже, похоже, навсегда. Джин перевела дыхание и только сейчас поняла, что вспотела так, будто пробежала марафон.

Афина, пошатываясь, вернулась в гостиную – раскрасневшаяся, такая же взмокшая и уставшая донельзя. Она рухнула в кресло у заколоченного камина, утёрла лоб и попыталась отдышаться.

– Всё? – осторожно поинтересовалась Джин.

– Почти. Духи не вернутся, но стоит очистить и тайник.

Негромкий телефонный звонок в воцарившейся тишине прозвучал оглушительно. Афина коротко поздоровалась, поджала губы. По её взгляду невозможно было определить, что именно произошло, но Джин привыкла полагаться на интуицию. Сейчас та буквально вопила о дурном.

– Дай мне свой номер, – попросила Афина, нажав на «отбой». – Или запиши адрес. Произошло убийство, и ты должна быть там.

– Должна? – переспросила Джин. – Но я не…

– Люсьен сказал, ты хотела узнать, что происходит в городе. Узнавай. Если выйдешь сейчас, успеешь до полиции. Я здесь закончу сама.

Опомнилась Джин уже у двери – ноги так и понесли её к выходу. Убийство, да ещё почти сразу после выхода Ленни Дикинсона из тюрьмы – о подобном любой ценитель загадок мог только мечтать.

В глубине души она осознавала, как это неправильно, но поделать ничего не могла.

На миг ей почудилось, что кто-то смеётся – тихо и понимающе, совсем близко. Джин тряхнула головой. Дом опустел, и никто не мог подобраться к ней. Уж Афина-то наверняка знала своё дело получше многих.

Снаружи стемнело. Джин никогда бы не подумала, что ритуал отнял так много времени: по её ощущениям прошло не больше сорока минут.

– Почему вы действуете за спиной шерифа?

Афина ответила не сразу. На лице её что-то промелькнуло – не то сожаление, не то растерянность.

– Потому что есть вещи, в которых и я хотела бы разобраться.

* * *

На пересечении Третьей и Бэйуотер из полиции пока не было никого, кроме пары новичков. Одного из них Стэши знала неплохо – Райли Грэм. Имя второго выскользнуло из памяти, точно список покупок недельной давности.

Оставалось лишь порадоваться, что участок в Хэллгейте небольшой – всех копов по пальцам пересчитаешь и ни разу не запнёшься. Правда, это значило, что шериф прибудет с минуты на минуту.

Стэши удостоверилась, что Засранец надёжно скрыт за домом от любопытных глаз, и скользнула вперёд, прижимаясь к стене. Место преступления она заметила сразу – никаких чёрно-жёлтых лент, только распластанное на аккуратно подстриженном газоне тело.

– …помощь следствию, – донесся до неё голос Грэма. – Если вы ничего не видели, пожалуйста, вернитесь в дом. Мы зайдём поговорить с вами немного позже, а сейчас важно, чтобы нам никто не мешал.

– И не подумаю!

На пороге застыла высокая, даже несмотря на возраст, крепкая женщина с испещренным морщинами лицом и седыми волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке. В руках она сжимала ружьё.

Стэши подобралась ещё ближе, пригляделась – черты казались знакомыми. Запоздало она осознала, что именно эта женщина, пусть и моложе, почти каждый день смотрела на неё со стены редакции. Миссис Дэвис, вдова бывшего заместителя главреда. Пусть на том снимке её лицо было гладким, а пышные локоны – тёмными, спутать даму такого роста с кем-то другим сложно. Годы так и не склонили миссис Дэвис к земле, хотя наверняка пытались.

– С чего это вы оба взяли, что я ничего не видела? – надменно произнесла она.

Воспользовавшись тем, что внимание копов полностью приковано к свидетельнице – если она и впрямь заметила убийцу, – Стэши бросилась за мусорные баки, выставленные неподалёку. Ради сенсации можно было вытерпеть что угодно, в том числе и мерзкий запах. Он не входил и в первую двадцатку сложностей, с которыми мог столкнуться журналист.

– Тогда мы могли бы зайти в дом, – предложил Грэм. – И вы не хотели бы…

Он осторожно кивнул на ружьё, давая понять, что лучше продолжить разговор без него.

– Не хотела бы! Если этот изверг ещё поблизости, я успею выстрелить быстрее, чем ты дотянешься до кобуры.

– Мэм, мы всего лишь делаем свою работу.

– Как и я, – отчеканила миссис Дэвис. – Можно уйти из «Городских хроник», но журналистом останешься до конца жизни. Я не посмею лишить город такой новости.

– Тогда предлагаю дождаться шерифа в доме и после вместе решить, как нам быть.

Грэм развёл руками, обезоруживающе улыбнулся. Из-за баков Стэши прекрасно видела это простодушное лицо, которое могло бы принадлежать кому угодно, но только не копу – и подавила желание восторженно присвистнуть. Хорошая тактика, особенно если имеешь дело с бывалыми. Прожжённый журналист никогда не поверит в попытку подлизаться, а вот в то, что перед ним действительно обычный наивный паренёк, – возможно.

– Ладно, – миссис Дэвис наконец смилостивилась, хотя её голос по-прежнему звучал ворчливо. – Сварю вам горячего кофе. Спать-то сегодня, пожалуй, полиции не придётся…

С замиранием сердца Стэши следила, как она медленно опускает пушку, как Грэм, подхватив её под руку, поднимается по скрипящим ступенькам к входной двери. Мгновение – и оба копа вместе с миссис Дэвис скрылись в прихожей.

Путь был свободен.

Она подождала ещё немного, огляделась по сторонам и направилась к телу. Привычно лёг в руку телефон – расставаться с камерой сейчас было бы глупостью. Заходить на участок Стэши не рискнула и просто нагнулась к брошенной на газоне женщине через невысокий светлый забор, едва доходивший до пояса.

Палец отточенным движением нажал на нужную кнопку раз, другой. Главное, помнила Стэши, – оставаться профи в любых условиях, даже если при одном взгляде на мёртвую женщину ты мгновенно переносишься в прошлое и перебираешь в памяти десятки выцветших газетных снимков, сделанных до тебя. Убили и впрямь почти так, как привык это делать Дикинсон, – довольно точно, чтобы большинство не заподозрило иного.

Значит, на это и рассчитывали.

Картинка складывалась предельно простая: горожане натыкаются на женщину, которую прикончили излюбленным методом серийного убийцы, недавно вышедшего на свободу. Мало кто в таком случае решит, что он невиновен, – люди потребуют крови. И когда на него откроют охоту, тот, кто это сделал…

Кто?

Стэши мельком осмотрела безупречный с виду участок, чья хозяйка теперь, верно, захочет как можно скорее перекрасить забор, а газон – перекопать, лишь бы не осталось ничего напоминающего об убийстве.

Мёртвая до боли походила на Кейтлин Хьюз. Длинные медные волосы слиплись, запёкшаяся кровавая корка облепила лоб и стянула кожу на правой стороне лица до самого подбородка. Тёмный провал на месте левого глаза казался куда глубже, чем на деле, и Стэши не была уверена, что хочет заглядывать в эту бездну.

С глазом, конечно, перестарались.

Она подозревала, что он мог вытечь от сильного удара, но на деле убийца наверняка выколол его, желая выставить Дикинсона ещё более жестоким, чем в действительности. Зря. Если приглядываться, одной этой детали достаточно, чтобы понять: он здесь ни при чём.

Материалов, собранных за последние годы, вполне хватало для понимания, как именно работал Дикинсон. Создавалось впечатление, что сама возможность изуродовать женщину казалась ему кощунством. Один удар по затылку, короткий и сильный, при крайней необходимости – два, но на этом всё.

Жертве, раскинувшей руки на траве, череп раскроили, ударив явно не пару раз.

Стэши не удержалась – перемахнула через забор, удостоверившись, что никак не повредит место преступления, обошла тело с обеих сторон, сделала по несколько снимков с каждого ракурса. «Хроники» примут эти фото без вопросов вне зависимости от того, как они добыты, – в этом огромное преимущество её работы.

Шериф Нолан, увидев их на первой полосе, наверняка сразу же отправится к ней – в этом невероятного масштаба упущение.

Мимо пронеслись байкеры, и Стэши вздрогнула, услышав знакомый свист. Лишь Фредди умел свистеть настолько пронзительно и оглушающе – но он, как и всегда, гнал первым и быстро скрылся за поворотом. Другие не отставали. Тишина, так грубо нарушенная, снова одержала победу.

Занавеска ближайшего окна качнулась, и Стэши бросилась на землю, стараясь оказаться как можно дальше от трупа – лишь бы не уничтожить ненароком пару улик. Грэм это или его напарник, чьё имя она так и не удосужилась вспомнить – разницы никакой, видеть её копы не должны в любом случае. Так и в участок попасть недолго, причём ещё до встречи с шерифом.

При Нолане в участке Стэши бывать ещё не доводилось, но она не сомневалась, что не узнает ничего нового.

Кроме того, неприязнь Бартон чувствовалась почти физически, и это немного веселило, но не до такой степени, чтобы превращать каждый их разговор в шоу. Если доверять первому впечатлению, та была неплохим копом, вот только воспринимала всё настолько серьёзно, что скулы сводило зевотой.

От подобных людей Стэши предпочитала держаться подальше. Они никогда не ощущали тонкой грани между весельем и клоунадой и любую шутку приравнивали к последнему.

Она уже собиралась отправить снимки редактору – в конце концов, те вышли и впрямь недурными, – но отвлеклась, услышав, как прямо за домом миссис Дэвис что-то громыхнуло. Стэши порадовалась, что оставила Засранца не там, однако тут же напряглась: из тени выступила тонкая гибкая фигурка.

– Твою мать, – пробормотала Стэши, понимая, что та направляется прямо к ней. – Твою же мать.