Неподалёку у чёрного внушительного фургона с наклейкой «Похоронное бюро Томлинсона» курил, уставившись куда-то сквозь присутствующих, крепко сбитый широкоплечий мужчина с густой бородой. Джин посмотрела на него лишь мельком, перевела взгляд на двух молодых женщин справа от него. Одна, хрупкая и бледная, была закутана в чёрный многослойный балахон из полупрозрачной ткани. Её спутница предпочла строгий костюм, чертовски похожий на смокинг.

– А это кто? – не удержалась Джин.

– Шэдоу и Дар.

– Они знали тётю?

– И очень хорошо, – Иджи прищурилась, внимательно изучая обеих. – Они тоже ведьмы.

– Погоди, так Дельфина…

– Клянусь небесами, неужели ты ещё не догадалась?

Сейчас, прокручивая в голове эту сцену, Джин могла только посмеяться над собой. Разумеется, тётушка тоже была частью ковена – того самого, о котором она толком ничего не знала.

Следующим вечером после похорон прямо в «Сытый аллигатор» доставили несколько пыльных сундуков. Сухощавый мужчина, чьи тёмные волосы тронула седина, сообщил, что являлся особым помощником Дельфины Фэйрфакс при её жизни и что в числе прочего тётушка велела, чтобы содержимое этих сундуков сразу же передали наследнице.

Посетители помогли ей перенести всё наверх, в комнату, которую сняла Джин. В сундуках оказалось столько барахла, что первым её желанием было выехать за город и просто выбросить это всё в болото. Но потом она принялась разбирать записи на пожелтевших ветхих листах, изучать резьбу на миниатюрных шкатулках, примерять украшения – и задохнулась от восторга. Судя по запасам тётушки, в ковене та была отнюдь не последней ведьмой.

Иджи, увидев, какими сокровищами Дельфина наградила Джин, сообщила, что теперь её бару нужна куда более мощная защита, чем прежде.

– Любая женщина, хоть что-то понимающая в магии, – пояснила она, – позволит отрезать себе любую руку на выбор, лишь бы заполучить это всё, уж поверь. Так что давай-ка найдём твоему наследству местечко получше.

Теперь содержимое сундуков лежало в подвале «Аллигатора», окружённое таким количеством защитных символов на стенах и полу, что Джин не хотела знать, какая кара ждёт глупца, рискнувшего туда сунуться.

– Дорогуша, – Иджи легко хлопнула её по плечу. – Витаешь в облаках. Всё в порядке?

– Да, я просто… Ну, знаешь. Задумалась о том, как мы познакомились, как я сюда приехала и всё такое.

– На тебе лица не было. Ни дать ни взять оленёнок в свете фар. Но теперь волноваться не о чем, честно-честно! Это твой дом.

– Временный дом, – уточнила Джин.

– Не загадывай… Всё постоянное когда-то казалось временным.

Удивительно, что она вообще очутилась здесь.

Если уж на то пошло, ехать в Хэллгейт должна была мать Джин – но та на известие о смерти сестры поджала губы и сказала, что раз в завещании упомянута племянница, ей «со всем этим дерьмом» и разбираться. На вопросы она тоже не отвечала. Добавила лишь, что эта поездка, может быть, пойдёт Джин на пользу.

Город, маленький и душный, показался ей не очень-то гостеприимным, но стоило дойти до «Сытого аллигатора» – и всё изменилось. Иджи с её звенящими украшениями и грудным смехом совсем не была воплощением уюта и безопасности, однако ощущалась именно так.

Кроме того, каждый вечер Джин спускалась в бар и слушала, слушала до бесконечности. Завсегдатаи любили почесать языками и почти не обращали внимания на незнакомую девицу. Перебросились с ней парой слов, спросили, откуда и зачем приехала – и ладно.

Больше всего из тем, что они обсуждали, Джин заинтересовало убийство губернаторской семьи. Семь лет назад кто-то сжёг их дом. Виновного вроде бы даже посадили, однако беглое чтение статей в сети заставило Джин сомневаться, что поджигателем был Ленни Дикинсон.

Из того, что она прочла о нём, удалось выудить, что Ленни Дикинсон убивал женщин одного типажа и использовал при этом бейсбольную биту. Сгоревший особняк в эту картину как-то не вписывался.

На третий же день она попыталась расспросить Иджи, но та лишь рассмеялась, пусть и натянуто, и посоветовала не лезть в это дело. Его, мол, за семь лет не распутали местные копы – нечего надеяться, что с этим справится девчонка, приехавшая в Хэллгейт меньше недели назад.

Джин отступила – но только для виду.

– Скажи лучше вот что, – спросила тем временем Иджи. – Кошмары больше не мучают?

– Совсем нет. Мне вообще ничего не снится.

– Значит, всё правильно.

Не так давно Джин пожаловалась ей на страшные сны, липкие и удушающие, неизменно оканчивающиеся смертью, а потом нашла под подушкой резной деревянный амулет. Края его оказались на удивление острыми: Джин поранилась, оглаживая их, и деревяшка с жадностью впитала выступившую каплю крови. С того дня кошмары не возвращались.

Дверь распахнулась. Внутрь ввалились байкеры – человек шесть, все в лёгких футболках с яркой эмблемой. Наверняка у них и одинаковые кожаные куртки были, но Джин не знала точно. Какой же дурак будет в разгар лета расхаживать в плотной кожанке?

– Нам как обычно, Иджи! – крикнул Фредди. Улыбчивый, с короткими светлыми волосами, которые торчали колючим ёжиком, он был у них за главного. – Привет, новенькая!

– Хорошо выглядишь для человека, которого можно выжимать, – фыркнула Джин, бросая выразительный взгляд на мокрую насквозь футболку.

– Не так хорошо, как ты. Может, прокатимся разок? Я только кружечку пропущу – и погнали!

– А ну завязывай, – посоветовала Иджи, разливая пиво по большим кружкам. – Осталась ли в городе хоть одна девушка, с которой ты не пытался пофлиртовать?

– Джин не местная. Вроде как не в счёт!

Хотелось вклиниться и сказать, что она как-нибудь сама решит, в счёт или нет, но Джин промолчала. Воспринимать подкаты Фредди всерьёз она и не думала – а вот проехаться с ним по городу хотелось. Несмотря на то что Хэллгейт был маленьким, Иджи всегда говорила не уходить далеко от центра – мол, мало ли какое дерьмо случится.

К тому же история Хьюзов по-прежнему не давала ей покоя. Выросшая на детективах, триллерах и ужастиках, Джин изнемогала от желания распутать клубок, к которому многие и подступиться боялись. Да, она была чужой, поэтому рассчитывать на отзывчивость и помощь горожан не следовало. С другой стороны, любому делу необходим свежий взгляд. Если не она, то кто?

Кто угодно. Только других сыщиков-любителей в Хэллгейте пока не нашлось – а Джин уже была здесь и могла в любой момент сорваться с места.

– Слушай, – повернулась она к Фредди, – а можешь отвезти меня на кладбище?

– Говорят, живым не место среди мёртвых, красотка. Да и кровососы неподалёку обитают. Что ты там забыла?

– Просто хочу посмотреть на старинные склепы. Сделать пару снимков, может.

Иджи бросила на неё предостерегающий взгляд, но Джин притворилась, будто ничего не заметила. Сердце полнилось азартом, какой одолевал её всякий раз, когда удавалось заняться чем-нибудь интересным.

– Склепы так склепы, – улыбнулся Фредди простодушно. – Только осторожнее с вампирами. Кладбище, конечно, нейтральная территория, но гостей они всё равно не жалуют.

– Без проблем.

– Тогда чего ты ждёшь?

Он осушил кружку и первым двинулся к выходу.

На кладбище было солнечно и тихо. Блуждая между ровными рядами надгробий, Джин почувствовала, как от былого огня в душе не осталось и следа – его вытеснили умиротворение и светлая грусть. Трудно было представить, что кто-то из местных боялся ездить сюда и связывал кладбище с чем-то жутким и мрачным.

Некоторые стелы поросли мхом; вдоль ограды, теснясь друг к другу, стояли падубы. Они уже отцвели, и теперь оставалось лишь ждать сентября – тогда можно будет полюбоваться алыми плодами среди зелени.

Могилы Хьюзов Джин отыскала быстро. Четыре одинаковые мраморные плиты в самом сердце кладбища, ослепительно-белые и отполированные совсем недавно. На каждой – только имя и подпись: «Город помнит тебя».

Ни слова лжи. Город и правда помнил Хьюзов – даже, пожалуй, слишком хорошо. Джин не раз замечала, что любые разговоры о семье губернатора будто мгновенно возвращали местных в прошлое. Хэллгейт казался застывшим во времени, не желающим отпускать – и, более того, не способным отпустить.

Это наверняка было чертовски тяжело.

На каждой могиле кто-то оставил венок из свежих цветов. Джин потянулась к ближайшему, намереваясь прикоснуться к бархатным лепесткам, но в последний момент отдёрнула руку: вспомнились предостережения Иджи. Та частенько говорила, что беспокоить ушедших на ту сторону не стоит.

Убедившись, что никто на неё не смотрит, Джин растянулась прямо на траве. На кладбище словно даже дышалось легче, и она хотела побыть здесь ещё немного. Припекало солнце; Джин надвинула на лицо тёмно-синюю бейсболку, мельком подумала, что её гардероб слишком уж плотный для такого жаркого лета. Джинсы, футболки, рубашки… Надо было перед поездкой обзавестись хоть одним лёгким платьем, но кто ожидал, что она тут задержится?

На живот, отвлекая Джин от раздумий, вспрыгнул маленький чёрный котёнок. Шейку его украшал алый бант, уши и хвост стояли торчком.

– И откуда ты только взялся? – она встала, подняла котёнка на руки, и тот сразу громко замурлыкал. – Наверное, сбежал от хозяина? Или хозяйки… Давай-ка поищем твой дом.

Неподалёку высился трёхэтажный особняк, старый, но крепкий, – Джин сразу увидела его крышу и теперь не сомневалась, что найдёт хозяина котёнка именно там. Ограда вокруг этого здания была двойной, будто кладбищенского забора не хватало, чтобы отгородиться от любопытных глаз.

Отыскав между прутьями проём пошире, Джин шмыгнула внутрь. Её тут же окутало ледяным холодом, а затем буквально через секунду бросило в жар. Она испугалась было, но вспомнила рассказы Иджи: примерно так действовали защитные чары на закрытых территориях. По какой-то причине они сочли её своей.

На высоком каменном крыльце сидела девушка.

– Ух ты! – вскрикнула она, заметив Джин. – Вы нашли Мун-Мун!

– О… Да, вот, пожалуйста.

Несмотря на погоду, девушка была одета в рубашку с длинными рукавами и юбку в пол. Она ловко перехватила котёнка ладонью, обтянутой чёрной перчаткой, а второй рукой крепче вцепилась в широкий зонт того же цвета. Лицо у неё было неестественно бледным, а во рту блестели клыки, слишком длинные, чтобы принадлежать обычному человеку.

– Если не секрет, как вы прошли? – с подозрением спросила она. У девушки был выразительный акцент, который Джин не узнала. – Наши охранные заклинания…

– Они почему-то пропустили меня. Сама не знаю, правда. Я не хотела ничего плохого, просто искала, где живёт ваша кошка. Простите.

– Ничего! Если так легко прошла, значит, не враг. Я Анна, кстати.

– Джин.

Новая знакомая рассматривала Джин с нескрываемым любопытством, но неуютно от этого не было. В её глазах таилось что-то ещё – кажется, тень удивления: как же, пришла к вампирам и совсем не боится!

– Ты та самая приезжая, – заявила Анна. – Как тебя сюда занесло?

– Да я просто…

Джин не договорила: вампирша поморщилась от боли и едва не выронила зонт, рефлекторно потянувшись к виску.

– Тебе стоит войти, – сказала она вдруг. – Люсьен видел, как ты забралась на нашу территорию, так что… Пойдём, провожу.

Люсьен? Судя по тому, с каким благоговением и едва уловимым, но всё-таки считываемым страхом Анна произнесла это имя, речь шла о главе вампирской общины. Осознание того, что Джин сейчас встретится с ним лицом к лицу, заставило поёжиться. По спине пробежал холодок, не имеющий на сей раз ничего общего с защитными чарами.

Джин догадывалась, что внутри вампирский особняк окажется просторным, но у неё всё равно перехватило дыхание. Холл казался необъятным, потолок – недосягаемым. У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, стояли две большие вазы, наполненные белыми лилиями. Запах от цветов шёл такой, что у Джин закружилась голова.

Анна чуть слышно фыркнула: должно быть, именно на такой эффект она и рассчитывала.

– Тебе наверх. И спасибо, что нашла Мун-Мун.

– А ты?..