Сначала я встречаю наяву людей с пустыми глазами, а теперь ещё и вот это? Пока я не увидела глаза пекаря, я была уверена, что Творец Страха может добраться до меня только в моих снах. Он вселил трепет в мои мысли и сердце, но всё это происходит по-настоящему. Я выпустила Творца Страха на волю, и теперь он пожирает души окружающих меня людей. Как будто мой страх всё питает и питает семечко, которое Творец Страха вырастил у меня в животе. А это ещё одно доказательство того, что его власть надо мной и над этим миром лишь усиливается.

Кто-то где-то в небытии

Сквозь шторы пробивается бледно-серый свет, я стою возле кровати. Моя футболка насквозь промокла от пота после ночи, полной монстров, настоящих и привидевшихся, и моя затуманенная голова ещё не до конца пришла в себя. Я оглядываю свою комнату, пытаясь сориентироваться и не обращать внимание на онемевшие плечи и застилающий глаза кошмар. Так, вот моя комната. С пастельно-голубыми стенами. На моём комоде стоит стеклянная банка, наполненная монетками, выпущенными в тот год, когда я появилась на свет.

Но ничего не помогает: глубокие вдохи и разглядывание знакомых вещей не обнадёживают меня, не успокаивают, и я не могу не думать обо всём, что будет.

Я хочу поговорить с родителями о своих ночных кошмарах и о растущей мощи Творца Страха, чтобы хотя бы ненадолго избавиться от накопившихся переживаний. Но если даже я ещё с трудом верю в происходящее после того, как увидела белые глаза и ощутила на себе прикосновение костлявой руки, то неужели кто-то ещё мне поверит? И в то же время я не хочу никому об этом рассказывать, мне хочется всё обдумать, побыть наедине с собой, чтобы разобраться в том, что происходит. Я хочу побыть одна, но при этом не чувствовать себя одинокой. Хочу где-нибудь уединиться, но не здесь, не в том месте, которое мне знакомо. Я прохаживаюсь по ковру, стараясь не разбудить родителей. Минуты идут одна за другой, тик-так. Мне не хочется ни спать, ни сидеть, ни ходить. Наконец я решаю принять душ и смыть с себя пот, следы ночного ужаса и хватку монстра на коже. Я быстро-быстро направляюсь в ванную. Заглянув в зеркало, я не узнаю себя. Бледная сероватая кожа, впалые щёки, волосы слиплись от пота. Я невольно представляю, как на меня смотрит отражение с высосанной душой, с пустыми глазами, и страх накатывает на меня, как морской прилив, как цунами.

Нет-нет, хватит.

Что, что, что, что же мне делать?

⁂

Внезапно я замечаю свет. Жёлтый, тёплый, слабо пробивающийся из-за стекла душевой кабины. Естественный свет, который не смогла бы зажечь ни одна лампочка.

Здесь, в моей ванной, горит солнечный свет. Волоски у меня на руках встают дыбом, и я чувствую, как моё сердце бешено колотится, ожившее и взволнованное, как будто каждая клеточка в теле жаждет этого света. Как будто это самый настоящий дневной свет, стирающий все следы кошмара. Мне кажется или это успокаивающее сияние разливается по моим рукам и лицу? Как бы то ни было, наступает мгновенное, искреннее облегчение. Мои руки, как бабочки-монархи, расправляющие крылья после мороза, тянутся к двери душевой кабины.

Открываю её.

Зажмуриваюсь от яркого света.

Переступаю порог.

Мой дивный сад

Свет рассеивается, и кажется, что весь мир превращается в бескрайнее, бесконечное поле подсолнухов. Оно простирается до самого горизонта. Я задыхаюсь от изумления, мои лёгкие вдыхают нечто большее, чем просто воздух. Я вдыхаю ярко-голубое открытое небо, которое было так нужно моим сосудам.

Если в мире Творца Страха всегда царит ночь, то здесь – вечное утро. Каждая частичка меня чувствует, что Творец Страха и пальцем не сможет меня достать, ни одна из его сил, ничто из его царства не настигнет меня здесь. Здесь он был бы подобен пылинке пепла, подхваченной ветром.

Я делаю один шаг, затем другой, и понимаю, что могла бы идти вечно. Я никогда не устану и не проголодаюсь. Мышцы на спине ноют так, словно я тащила за спиной рюкзак с кирпичами, и здесь и сейчас я наконец-то могу избавиться от своей ноши.

Я не могу надышаться.

Нежно касаюсь жёлтых лепестков подсолнуха, обрамляющих его тёмно-коричневую сердцевину. Кажется, они отвечают мне взаимностью, словно маленькие цветочные принцы, галантно целующие кончики моих пальцев. Моё любимое бабушкино стихотворение не выходит у меня из головы. Особенно эта строчка: «Одна лишь тычинка, один лепесток сильнее любого страха». Ей бы здесь понравилось. Она могла бы посвятить столько стихов этому чудесному месту! Я думаю о цветах на обложке моего блокнота. Наверное, Ван Гог мог бы писать здесь прекрасные картины.

Тропинка среди цветов сворачивает словно по моему желанию. Налево, направо, я могу идти в любую сторону. Высота подсолнухов позволяет мне без труда их нюхать и разглядывать, пока я представляю, что они укрывают меня, а я смотрю на них снизу вверх. Как только я думаю об этом, я сворачиваю на тропинку, где цветы возвышаются надо мной на фут, на два, и я вижу их пушистую зелёную изнанку, словно гриву маленьких львов. Я могла бы навеки закутаться в это цветочное одеяло – в эту безопасность, но я в то же время чувствую, как свет мчит меня вперёд, как будто я могу бежать вечно и никогда не устану.

Я ощущаю под ногами мягкую, тёмную, рыхлую почву, и так здорово идти по ней босиком! Я замечаю на земле несколько рассыпанных семечек подсолнуха и кладу их в карман пижамных штанов.

Похоже, кроме меня здесь никого нет, но мне не дают покоя мысли о том, кто создал это удивительное место. Мне хочется поговорить с хозяином сада, кем бы он ни был.

Впереди – скамейка с затейливыми завитушками из кованого железа, выкрашенная в светлый, яркий мятно-зелёный цвет. Пожалуй, сейчас не мешало бы присесть. Присесть и побыть хотя бы мгновение в этом мире, полном подсолнухов. Нескончаемые поля вокруг меня простираются до самого горизонта. В этой тишине я улавливаю мысль, а вместе с ней и зловещий голос, который, конечно же, принесла с собой в этот сад, внушающий, что я запуталась, что всё это мне только кажется. Но этот голос ещё никогда не был таким жалким, таким приглушённым; он едва различим, а потом и вовсе замолкает. И да, именно от этой тишины мне хочется смеяться. Этот голос, эти мысли – как они ничтожны на фоне этих цветов! До чего же они лживые и крошечные!

Я ещё долго сижу в подсолнуховом саду. Эх, если бы сюда можно было позвать маму и папу! И бабушку тоже, и даже Аруша. Здесь бы им ничего не угрожало. Ни Творец Страха, ни его гадкие проделки. Но при мысли о них я понимаю, что пора возвращаться. Не домой, потому что это чудесное место стало для меня настоящим домом, заменив всё, где я когда-либо была, а к ним, к маме и папе.

Я встаю с зелёной скамейки и иду ещё немного, пока не замечаю маленький домик. Кирпичный, с соломенной крышей и белоснежными ставнями. Вначале, когда я вошла в сад, там не было ни домика, ни двери – я просто оказалась в окружении ярких цветов. Но я понимаю, что дверь домика – это именно то, что поможет мне вернуться обратно в комнату, в свой мир, и я медленно приближаюсь к ней, чувствуя мягкую почву каждым пальцем на ногах. Я ненадолго задерживаю взгляд на двери, прежде чем повернуть ручку. Дверь со скрипом открывается, и я вхожу внутрь.

Возвращение

Я снова оказываюсь в ванной у себя дома. Снова окружённая сероватым светом душевой кабины. Бросаю взгляд на настенные часы – с тех пор как я ушла, не прошло и минуты.

Моя кожа кажется безупречно чистой, волосы блестят, как будто я только что приняла душ. Но плечи уже начинают ныть, будто я снова тащу за спиной эту гору кирпичей. Всё тело ломит, а веки не могут сомкнуться от усталости. Ещё совсем рано. Я добираюсь до кровати и падаю на зелёное стёганое одеяло, то самое, с выцветшими пуговицами по углам, под которым я сплю с пяти лет и которое раньше прогоняло ночные кошмары. Судя по стрелкам будильника на тумбочке, у меня есть ещё около часа, чтобы поспать, что мне сейчас нужно, как никогда раньше.

Что это сейчас было? Откуда в ванной появился сад из подсолнухов?

– Пенни, ты что, спятила?

Я подскакиваю от неожиданности. Оглядываюсь. Никого.

Но ведь я отчётливо слышала голос! На этот раз своими собственными ушами, а не во сне, голос в моей голове, отражающий самые мрачные мысли, которые одолевали меня. Я готова поклясться, что он раздаётся прямо за моей спиной. Но в этом бархатном, монотонном тембре я слышу то, чего раньше не замечала. В голосе слышится недовольство.

Я нашла Сад, и теперь Творец Страха разозлился. Громкость включена на полную мощность.

Я сворачиваюсь калачиком, зарываюсь лицом в прохладную подушку, и семя страха начинает шевелиться у меня в животе.

– Уходи, уходи, уходи, – умоляю я. – Хватит с меня кошмаров. Я очень устала. Пожалуйста, не надо.

Что, если голос говорит правду?

Неужели у меня в ванной в самом деле вырос целый сад подсолнухов? А вдруг у меня галлюцинации? Может быть, всё это просто обман чувств, и люди с пустыми глазами – всего лишь ночные кошмары, которые в итоге раскололи мой мозг, как гнилой орех. Я снова начинаю чувствовать себя такой же беспомощной, как и тогда, когда много лет назад стояла в лесу перед домом Творца Страха, у меня всё так же перехватывает дыхание, как будто я делаю в воздухе мёртвую петлю и мне нечем дышать.

Я прокручиваю в голове, как пытаюсь объяснить кому-нибудь всё, что со мной происходит, и представляю, что мне скажут в ответ. Лёжа в постели, я пытаюсь решить, стоит ли мне об этом рассказать и кому. Маме и папе? Даже если они выслушают меня внимательно и серьёзно, пусть даже они бы и хотели мне поверить, я уже вижу озадаченное выражение на мамином лице, как она протягивает руку, чтобы потрогать мой лоб. Как папа набирает номер телефона и говорит: «Мы отвезём тебя к тому, с кем ты сможешь обо всём поговорить. Он должен помочь». Я понимаю, что разговор с психологом, возможно, помог бы решить мою проблему, но он поверит мне ещё меньше, чем родители. Да и сколько денег придётся отдать за приём?

Но этот сад… Он был таким… таким настоящим! Он казался таким надёжным и безопасным, бескрайним и более осязаемым, чем реальный мир и даже мир Творца Страха.

Теперь я снова здесь, в этом мире, в этом доме, в этой комнате. В своей комнате, совершенно обыкновенной. Возвращаюсь туда, где всё вокруг давит на меня и я чего-то боюсь. В мир, в который из моих снов вышли люди с пустыми глазами, чьи души поймал Творец Страха.

Я слышу насмешку в голосе. Я не знала, что такое возможно, но этот голос, голос Творца Страха, доносящийся из самой чащи леса, смеётся от того, как я ворочаюсь с боку на бок. Ему необязательно проникать ко мне сквозь кошмары.

Но этот сад…

Я переворачиваюсь на другой бок и чувствую под боком какой-то комочек. Я запускаю пальцы в неглубокий карман пижамных штанов. Там что-то есть. Три крупных семечка подсолнуха.

Настоящие.

Настоящие семена, и они по-прежнему у меня в кармане. Я кладу их на ладонь. Облегчение охватывает меня прохладным ветерком. Крепко зажав семена в руке, я погружаюсь в глубокий сон, похожий на Тихий океан, в котором, по крайней мере на этот раз, наконец-то нет кошмаров.

Жёлтый цвет

Как хочется спрятать
жёлтый цвет
в баночку
или, сложив руки чашечкой,
носить его с собой,
но жёлтый цвет текучий,
и при каждом шаге
я боюсь,
что он просочится
сквозь пальцы.

Ошибка

Я сижу за партой, опустив голову, и жду начала урока. Пока я жду, я перелистываю страницы блокнота с записанными строчками и стихами, открываю чистую страницу. У меня в кармане лежат семечки подсолнуха, в лёгких всё ещё ощущается воздух сада, и мне кажется, что у меня созрел план – начать составлять список вещей, которые могли бы прогнать Творца Страха из реального мира. Но пока в моём списке идей нет ровным счётом ничего.