– Надо щеколды с двери снять. Тогда будет проще попасть в квартиру, если что. – сказал он и вытер руки о замызганную футболку. Лера поморщилась и присела. Ее подташнивало, но уйти она почему-то не решалась.

Врач приехал только через час и заявил, что жизнь деда вне опасности. Все показатели в пределах возрастной 90-летней нормы. Но дед нуждался в уходе и поддержке. Старик явно не ел ничего несколько дней.

Лера посмотрела на часы, а потом на деда. Никакой поддержки оказывать совсем не хотелось. Выходной было жалко, но старика, к сожалению, тоже. Она чертыхнулась, закатала рукава новой блузки и пошла на кухню.

Сосед тем временем перестелил белье, собрал мусор и оглядел по-хозяйски квартиру.

– Да, деда сейчас бросать нельзя. Но у меня работы выше крыши. Что будем делать?

Лере хотелось ответить, что сейчас она поедет домой смотреть любимый сериал и пить чай с пирогом, как и собиралась. Но почему-то стало стыдно.

– Я сегодня выходная. Посижу с ним. А завтра у меня работа.

– Я постараюсь до завтра что-нибудь придумать – ответил Тимофей и записал ее номер телефона. На всякий случай. А потом ушел.

Лера осталась с чужим дедом одна. Пока он спал, сварила легкий овощной суп, как рекомендовал врач. И без энтузиазма размяла его вилкой. Ей хотелось домой, а не сидеть со стариком, и тем более, не кормить его с ложки. Ее пугали мысли, что он может захотеть в туалет. И что с этим делать, даже думать было страшно.

Но дед не хотел ничего. Он просто молча лежал на спине. Как покойник, сложив руки на груди. Тонкий, почти невесомый старик.

У нее заныло сердце. Говорят, чужих детей не бывает. А чужие старики? Они бывают? Одинокие, никому не нужные, доживающие свой век. В тишине. Она боялась старости именно поэтому. Предательство молодости. Пустота. И тягостная тоска по ушедшему. Вот о чем была для нее старость.

– Дедушка, вам надо покушать, врач сказал. Пожалуйста. – Она стояла с тарелкой остывшего супа. – Меня Лера зовут.

Дед прошептал:

– Где Петя?

– Кто?

– Петя, внук.

Лера не знала, что ответить. Она сама бы очень хотела знать, где этот засранец Петя. И почему его дед лежит посреди квартиры несколько дней. И не ест ничего. Но она промолчала. Только спросила:

– А можно я включу телевизор? Там новости.

Дед приоткрыл глаз, другой, а потом сказал:

– Только ненадолго. Чтоб не намотало счетчик. А то Петеньке платить много.

Глаза у деда были мутные, белые. Зрачков почти не видно. И от этого было жутко.

– Вам надо покушать. А то ваш Петя вернется, а вы тут лежите голодный. Зачем его расстраивать? – сказала Лера. И старик зашевелился.

Лера помогла устроиться ему на подушке и протянула суп. На удивление он сам взял ложку и съел все до последней капли.

От этого стало как-то спокойнее. Вот уж чего ей не хотелось, так это сидеть и смотреть, как от голода умирает одинокий старик.

***

Первый раз Тимофей позвонил ей через час после разлуки. Спросить, как там подопечный. Потом он звонил ей каждые два часа. Пока не приехал сам.

Его забота и суетливость раздражали. Не мужик, а волосатая тревожная бабуля, достающая своих внуков вниманием. Его участливость даже вызывала подозрение у Леры. В голове мелькали мысли, а не мошенник ли он? Так по-хозяйски смотрит квартиру! Замки сбил, ключ забрал. Деятельный сосед.

Тимофей принес еду и для нее. Расставил контейнеры на кухне, согрел чайник и позвал ужинать, пока старик уснул.

– Я договорился. Завтра придет сиделка. Я смогу ходить к нему по вечерам и утром.

– Я работаю сутки-трое. Так что тоже смогу. Наверное,. – ее никто не тянул за язык, но альтруизм волосатой бабушки был заразителен.

– Хорошо. Тогда будем на связи. Вот ведь ситуация, да? Петька там с ума сходит. А приехать не может. Мы должны помочь.

– Петька? Внук?

– Да. Он самый. Он меня и вызвонил. Вас, думаю, тоже.

Лера поморщилась. Она не спрашивала у мамы подробности.

– А где он? Почему деда своего бросил?

– Так не бросал. Уехал в командировку за границу. А вернуться не может. Карантин. Самолеты отменили, граница на замке. Бегает, решает вопросы. Весь извелся. А я и сам только вернулся. Утром сегодня. Вот он и смог дозвониться до меня.  И я сразу сюда.

– Вы с ним друзья?

– Ну как сказать. Соседи. С детства. Во дворе гуляли. Он младше меня. Вот деда Юру я знаю хорошо. Суровый мужик. Весь двор в страхе держал. Все скамейки покрашены под его руководством были. Ни одного бычка! Не дай Бог бумажку какую кинуть! Он как полицай ходил. Петьку со свиданок по ночам встречал. Я как-то наткнулся на старика ночью: идет к остановке. С топором. Чуть штаны не обмочил, ей Богу. Если кто внука тронет – мог и прибить. Они с бабкой сами его воспитывали. Куда делись Петькины родители, честно говоря, не знаю. Но он со стариками с малолетства жил. И по сей день. Как бабушка умерла, дед сдавать стал. Страдал страшно. Поэтому Петька даже не думал съезжать. В командировку рванул на 3 дня, а вот так встрял.

– А вещи женские?

– Это бабушки. Помню это пальто. Видимо, дед не дает выкинуть. Он от горя совсем потерялся. Видела наши лавки? Сдал дед, и лавки наши сдали. Никто не красит. И двор уже не такой чистый. Дед больше не караулит. И с топором не ходит. Но это, наверное, к лучшему. – Тимофей улыбнулся. И Лера заметила, как изменилось его лицо. В нем даже появилось что-то приятное.

– Интересно, почему он лежал на ковре и не ел ничего?

– Кажется, я знаю. Мне соседка сказала, что видела его с полицией два дня назад. Я решил выяснить. И обалдел. Знаешь, какая картина? Ничего что на «ты»?

Лера кивнула. Тимофей продолжил:

– Он новости, видать, не смотрит. Не в курсе, что пожилым объявили изоляцию. Он же слепой почти. Пошел в магазин. В наш, через четыре дома. А девки взяли и позвали полицию, патрульных. Чтоб те деда домой отвели. Сознательные дуры. Решили позаботиться. Представь, стоит он на кассе, а к нему люди в форме и под ручки домой. Перенервничал старик, ничего не понял. Вот и слег. Надо знать его характер несгибаемый. Испугался сильно. Эх.

– Да уж. – только и могла сказать Лера.

– Ты ешь давай. Вон какая худая.

Лера посмотрела на еду, а потом на Тимофея. Это, конечно, был почти комплимент, но худой ее мог назвать только полуслепой. Или волосатая бабушка.

Она взяла вилку и немного поковырялась в еде. Ей нужно было переварить информацию. На еду сил не было.

Когда она вышла из квартиры, сразу набрала маму. Чтобы рассказать ей подробности и спросить про соседа, предупредить, что ключи остались у него и замки сбиты.

– Сосед? Как зовут его? – спросила мама.

– Тимофей. Я даже не знаю, из какой он квартиры.

Мама перезвонила через сорок минут, когда Лера снимала ботинки у себя дома.

– Не переживай, солнышко. Люська все узнала. Это Тимофей – ловелас. Сосед. Он там и правда всю жизнь живет.

– Как-как ты сказала. Какой Тимофей?

– Ловелас.

Лера прыснула.

– Это почему же ловелас?

– Люська сказала, что у него пять жен в прошлом. И чтобы ты была осторожнее. Не попалась в его сети. Он там местный Казанова.

– Спасибо, мам, буду знать.

Лера положила трубку и засмеялась. Казанова! До икоты засмеялась. До слез. И с этим смехом вышло все напряжение уходящего дня.

***

На следующий день Тимофей позвонил ей днем:

– Привет. С нашим дедом все хорошо. Сегодня сиделка у него. А я вечерком заскочу. Петьке сообщил. Он там совсем скис. Пока сидит без надежды на выезд.

– Угу. Спасибо за новости. – Из вежливости ответила Лера.

– Может, вечерком мороженое поедим? Я угощаю.

Лера подавила смешок и подумала, что ловелас все же вышел на тропу войны за ее внимание.

– Я сегодня сутки на работе, поэтому никак.

– Жаль. Ну ладно. Завтра отдыхай тогда. Я деда сам буду контролировать.

– Я, может, вечером завтра подскочу, приготовлю суп свежий. И проведаю. Я недалеко живу.

– Тогда увидимся! – радостно добавил Тимофей и отключился.

Лера положила телефон на стол и задумалась. Ей было любопытно, правда ли у этого волосатого мужлана было пять жен? Как он умудрялся на себе их женить? Как быстро они от него сбегали – тоже было интересно.

***

Дед выглядел немного лучше. Понемногу ходил по квартире, поправлял фотографии внука и жены и ворчал. Приходящие люди его явно раздражали. Но Тимофей дал старику поговорить с Петькой по телефону. И внучок выписал четкую инструкцию: быть дружелюбным, гостеприимным и ждать его возвращения.

Деду совсем не хотелось быть дружелюбным и ждать. Но внука огорчать тоже не хотелось. Поэтому он больше лежал и совсем немного прохаживался по квартире, заглядывая в глаза каждому фотографическому снимку на стенке. От дивана в туалет и обратно.

Но главное, он ел. И от этого Тимофею было спокойнее. Страх того, что Петька застрянет надолго, сильно тревожил. Дед был слаб. Сколько он протянет без внука – неизвестно. И испытывать судьбу совсем не хотелось.

Тимофей поглядывал на часы. Он ждал Леру. Хотя она вовсе не обещала, что придет, все равно надеялся.

Она ему понравилась. Не потому, что была какой-то особенной красоткой. Хотя, конечно, была.

Его зацепило другое – она пришла к совершенно незнакомому старику и осталась. Не бросила. А это, он точно знал, дорогого стоило.

Тимофей был три раза официально женат. И все три – счастливо. До определенного момента. Для своих жен он был своеобразным трамплином в успешное будущее. Они уходили от него с сожалением. С огорчением. Со словами – «ты хороший, но». Но что? Они уходили и выходили снова замуж. А он не мог понять, что за проклятие такое? Ведь он старался. Быть пусть не лучшим, но хорошим. А выходило, что в этом и была ошибка. Девчонки любят плохих парней. Или красавчиков. Или страшных, но богатых. Но любят ли?

Он принял для себя другой путь, потому что с детства понимал, что красавчиком ему не быть никогда. Поэтому работал, стремился, откладывал, не боялся и рисковал. Богатым он пока не стал, но на нормальную жизнь точно хватало. Вокруг него крутились девчонки, которым что-то было нужно от него. А он так больше не хотел. По крайней мере жениться точно не собирался. Уж больно хлопотно потом разводиться.

Женщин Тимофей любил. Но устал от чувства, что это все пустое, фантик, рыночно-денежные отношения. Наелся он таких отношений сполна.

Лера ему понравилась. Она показалась не только красивой, но и глубокой. Он точно знал, что ни одна из его бывших жен никогда бы не осталась с чужим стариком. И не ходила бы того навещать. И это его зацепило. Сильно.

Он убрал в квартире и намыл пол. Тимофея никогда не пугал труд. Он был человеком действий. Сидеть и ждать было невыносимо, поэтому он убрал квартиру, сходил за продуктами, приволок опять инструменты и подкрутил кран, поправил бачок в туалете. Петька был не очень рукастый, и это ощущалось. Квартира выглядела запущенной. У Тимофея квартира была похожа на игрушку: красивую, лаковую, со всякими прибамбасами. Он вкладывал в нее и силы, и душу. А в этой царило уныние двух холостяков. Одного старого бойца, с трудом переживающего потерю. И вечного мальчишки, который благородно живет во имя своего старика.

Дед посматривал на Тимофея своими полуслепыми глазами не очень приветливо. Но терпел. Хотя разговоры разговаривать отказывался. И Тимофею было не до разговоров. Он выжидал, когда же Лера откроет входную дверь.

***

Лера шла проведать старика и сварить ему свежий суп. Ее никто об этом не просил. Еще несколько дней назад она сама бы удивилась своему внезапному порыву к альтруизму. Но сегодня все казалось ей естественным. Старик настолько запал в сердце, что она не могла просто так взять и бросить его. И не узнать, чем же все закончится. Ей хотелось его сдать в добром здравии внуку на поруки и выдохнуть. Получить счастливую развязку и жить спокойно дальше.