Пока старик был один, пока он лежал на своем диване как покойник в ожидании внука, она не могла уйти. Не могла – и все тут!

Тимофей открыл ей дверь. Сегодня он выглядел более презентабельно. По крайней мере, на нем были чистые вещи. И сам он даже пах каким-то парфюмом. Приятным.

– Привет, – сказал Тимофей и растянул рот в улыбке. Он уже не так раздражал Леру, потому что больше не был подозрительным мужиком для нее. Теперь она знала, что Тимофей – не аферист, а всего лишь ловелас.

– Привет, – улыбнулась она в ответ.

Лера прошла в квартиру и поздоровалась с дедом:

– Я сейчас вам свежий суп сварю. Вы какой любите?

Дед молчал.

– Ну я тогда на свое усмотрение. Куриный с лапшой подойдет?

Дед кивнул. А потом неожиданно прошептал:

– Что с Петькой?

– Все хорошо у него, – вмешался в диалог Тимофей. – Он же с вами по телефону говорил. Скоро вернется. Дела доделает и приедет.

Дед кивнул. И с прищуром посмотрел на Леру. Она поняла, старик им не верит.

– Дедушка. Все хорошо, правда. Мы просто хотим вас поддержать, пока ваш внук не приедет. Он нас очень об этом просил. Сейчас я сварю суп. Потом попьем чай с печеньем. Или даже кофе. Будете кофе? – Лера еще в первый раз отметила, что на кухне стоят целых две турки. А значит, кофе тут уважают.

Дед кивнул в ответ, и Лера отправилась на кухню. А Тимофей за ней.

– Дед всегда был дотошным. Ему все кругом казались подозрительными, ты видела сколько засовов было на двери?

– Да. Плохо, что он сомневается в нас. Ему сейчас волноваться совсем нельзя. Я не знаю, насколько затянется возвращение его внучка, но хотелось бы, чтобы он его дождался.

– Это точно. – С тяжелым вздохом сказал Тимофей.

Они замолчали. Лера чистила овощи, а Тим внимательно ее разглядывал. Она чувствовала на себе его взгляд, но после того, что сказала мама, это не раздражало, а веселило. Одно дело внимание какого-то задрипанного мужика в растянутых шортах, а другое – настоящего ловеласа. Она не удержалась и прыснула от этой мысли.

– Тимофей, прости за вопрос. Но это правда, что у тебя было пять жен? – спросила она. Любопытство было сильнее хороших манер.

– Не пять, а только три. Но и их с головой хватило. А кто тебе сказал?

– Да я тут немного справки навела. Ты не обижайся, но у тебя ключи от квартиры деда. И ты тут хозяйничаешь. Я беспокоилась.

– Разумно. Жаль, мне о тебе справки не навести. – улыбнулся он.

– А что обо мне? Я замужем не была. Славы сердцеедки не имею.

– А у меня что, такая слава? – Тимофей засмеялся. И вместе с ним все его волосы на теле зашевелились.

– Ну мне сказали, что ты знатный ловелас. И надо держаться от тебя на расстоянии.

– Ну вот, всю малину испортили. Теперь ты будешь держать дистанцию, бегать от меня?

– Нет. Бегать не буду. Но и в жертвы твои не мечу. Давай об этом сразу договоримся.

– Ну ладно. Хотя я бы, конечно, попытал счастья.

– Давай не сегодня. Сегодня варим суп, кормим деда и расходимся. По рукам?

– Ты еще придешь?

– Приду, – сказала Лера. – Знаешь, после того, как я увидела его в центре комнаты… а потом это пальто на вешалке, фотографии, его отчаяние. Не могу не прийти. Скорее бы твой Петька вернулся. Тогда я успокоюсь.

– Да. Понимаю. Я вырос у него на глазах. А он на моих состарился. Знаешь, он свою семью как любил? Причем особенной любовью. Дед ведь вообще был бирюком. Таким, неразговорчивым, противным. Нет, он поддерживал общение с соседями. Но больше молча. Только глазами – зырк, зырк по сторонам. За порядком следил. И с женой все время молчал. Она идет с Петькой. А он с сумками или с ведрами черешни, например. Она в красивом платье, с прической. Он сзади. Охраняет.

А как ждал ее у подъезда? Соберутся куда-нибудь пойти, в театр или парк погулять. Дед с Петькой выйдут и стоят по полчаса. Ждут, пока бабушка выплывет. В духах, с прической похожей на пышный хлеб с загогулиной по центру. Дед и слова ей не скажет. Под руку она его возьмет, Петьку за руку и идут. Семья. Я без отца рос. Завидовал. Смешно, да? У Петьки только дед с бабушкой и были. А я завидовал.

Лера молча слушала, но в груди нарастал комок.

– Дед говорил немного, но делал для них все. Внука им сложно было поднимать. Время-то какое. И возраст. Развал, разруха. Он работал как проклятый. Нищета кругом, а он Петьке бананы несет. Я запомнил эти бананы, как и топор, с которым он внука с танцев встречал. Я правда завидовал. Дед очень их любил. А когда его жена умерла, быстро-быстро сдал. Сдулся. Теперь Петьки нет, и я очень боюсь за старика. Сколько он протянет, неизвестно.

Лера готовила суп и утирала слезы. Ей было жалко деда. Жалко изо всех сил.

Она сварила суп, накрыла деду на стол и позвала его есть, но старик уже спал.

***

Лера и Тимофей взяли старика на поруки. Она приезжала деда кормить, Тима покупал продукты и делал все домашние дела. Дед просто лежал и ждал. И от этого было тоскливо.

Лера потихоньку привыкла к Тимофею. Они много общались, иногда Тима провожал ее домой. Иногда они ели мороженое в парке. Он был интересным собеседником. Веселым. Деятельным. И сейчас его действия не раздражали, а вызывали уважение. Надо сказать, она не знала мужчин, которые с такой легкостью ухаживали бы за чужим стариком. Пожалуй, таких вообще не было. Тимофей был добрым. По-настоящему добрым и светлым человеком. Пусть иногда волосатой заботливой бабушкой, но много ли она знала мужчин, которые умеют по-настоящему заботиться?

Тимофей ей понравился. Не как мужчина, но как человек. Настоящий человек.

Но когда вернулся внук Петя, Лера поняла, что пропала.

***

Дед стал стремительно угасать. Его невозможно было заставить есть. Он лежал и ждал Петьку. То на спине лежал, то повернувшись лицом к стене. Молча. На вопросы кивал или вздыхал. И это было тяжело. Сидеть на месте и не знать, чем помочь старику.

– Петь, давай поднимем на уши консульство. Должны они хоть как-то заботиться о гражданах своих.

– Тим, я уже всех оббежал по кругу.

– Беги по второму. Дед рискует тебя не дождаться.

И Петька бежал. По второму и третьему кругу. Умолял, просил, требовал, угрожал. Он был в отчаянии. Где-то без него умирал его дед. Его семья. Все, что у него есть на этом свете. И он не мог ничего с этим сделать. Беспомощность убивала, выводила из себя. Петр брал себя в руки и опять бежал. Звонил. Упрашивал. Пока над ним не сжалилась судьба. Судьба?

Его посадили в самолет, заполненный наполовину такими же счастливчиками, как и он. И Петр полетел домой, к деду.

Куча анализов, рекомендаций. Ожидание результатов (нельзя, нельзя подвергать своего старика таким рискам). И вот, он поднимается на свой родной четвертый этаж и стучит в дверь.

Ему открывает Тимофей. Вместе с ним какая-то женщина. Ему сейчас не до нее, он скидывает обувь, сумки и бежит к деду.

Дедушка лежит на боку. Спит. Маленький, невесомый. Одни косточки и кожа – вот что осталось от родного человека.

Петя кладет руку на плечо и чувствует всю хрупкость этого уставшего организма. Дед открывает глаза. Белесые, полуслепые. Всматривается. Внимательно. Потом сжимает руку внука своими руками.

Обнимаются.

Дождался дед, дождался.

Петя отчетливо слышит, как кто-то всхлипывает. Оборачивается. В проеме двери стоит незнакомая женщина и Тимка. Женщина утирает слезы. Да нет, рыдает. Тимофей стоит молча, только обнимает женщину за плечи в бесполезных попытках успокоить ее.

– Ну как ты, дедуль? – спрашивает внук деда.

– Путем. – хрипло отвечает он. – Все путем.

– Ага, я вижу. Путем. Лежишь как шпала. Стоило тебя только совсем на чуть-чуть оставить, а ты…

Дед молчит.

– Ладно. Будем нагонять. А теперь без разговоров есть. Я устал как собака и есть хочу!

– Петя, все готово. – Говорит женщина. – Мы с Тимой все сделали.

Петя встает. Смотрит на парочку пристально, а потом говорит:

– Я вам по гроб жизни обязан, друзья. Спасибо. Петр – протягивает он руку Лере и улыбается

– Валерия – отвечает она смущаясь.

Петр не видит смущения, потому что уже сжимает в объятиях своего друга детства. Тимофея.

***

Дед поел и уснул. Кажется, счастливый. По крайней мере, спокойный. Трое сидят на маленькой кухне и тихонько разговаривают. Тимофей рассказывает, как они с Лерой нашли деда. Как возвращали его к жизни. Лера молчит. Она смотрит на мужчин и о чем-то думает, размышляет.

– Ну вот, теперь нам с Лерой можно расслабиться, – заканчивает Тимофей. – С чистой совестью.

– Это точно. – говорит Лера. – Хотя я определенно буду скучать по вашему деду. Он нам стал родным.

– Зачем скучать? Приходите когда угодно. Вы даже представить не можете, как я вам благодарен, – Петька смотрит на парочку. – Тебе, Тим. И тебе, Лера. Если бы не вы, дед бы меня не дождался.

– Есть логика в твоих словах. – сказал Тим и улыбнулся. – Так, мы, наверное, пойдем. Ты устал с дороги. Продукты я купил, мелкий ремонт произвел. А дальше ты уж сам.

Петька мямлит про то, что ему в жизни не расплатиться перед другом. Но друг встает. Берет Леру за руку, и они идут в коридор. Уходят.

***

Лера идет молча. Тимофей что-то рассказывает, улыбается. А она кивает. В такт или нет – не думает об этом. Думает о том, что маленькая эпоха с дедом подошла к концу. А еще о Петьке думает. Он ей понравился. Что-то такое зацепило ее, как только он вошел в квартиру. Что-не необъяснимое. Химия?

Петр был красивым мужчиной. Подтянутый, спортивны, высокий. Даже небритый и в помятой одежде он выглядел безупречно. Притягательно.

Лера никогда не любила красивых мужчин. Потому что это опасно. Кому нужны драки по утрам перед зеркалом? И нервы, вечные нервы. Ревность. Лера боялась красивых мужчин. Она была убеждена, что мужчина должен быть двоюродным братом обезьяны, и с него хватит и этой красоты. Лера не любила красивых мужчин. Но в красивого Петьку она, кажется, влюбилась.

Тимофей что-то увлеченно ей рассказывал:

– Ну что, ты согласна?

– С чем?

– Ну как с чем. Я минут тридцать тебе рассказываю о том, что мы от работы едем на шашлыки, на турбазу. Ты согласна поехать с нами? Будет весело. Речка, чистый воздух, солнце. Нам нужен расслабон после такого напряженного месяца с дедом. Ты как?

– Я? Можно, я подумаю?

– Хорошо. Только не очень долго. Ехать уже на этих выходных. Что-то ты грустная такая. Улыбнись!

– Просто устала. И все равно переживаю за деда.

– Не переживай. Петька его вытянет из тоски-печали. И заживут мужики, как и прежде.

– Слушай, но вот он так живет с дедом. Он же молодой мужик? Ему самому семью надо создавать.

– О, ты за него не переживай. Он свое не упустит.

Тимофей хохотнул, а Лера погрузилась в печальные мысли.

Это все было не вовремя для нее. Совсем не к месту. Тимофей, дед, Петя. И какая-то кутерьма в сердце. Напряжение. Она шла и думала о Петре. Тимофей что-то увлеченно говорил, стараясь овладеть ее вниманием.

А Петя в это время сидел рядом со своим дедом. И ему было страшно. В первый раз после потери бабули он чувствовал, что скоро он останется совсем один. Тоска тисками сжимала его сердце.

***

Лера лежала на диване и смотрела в потолок. За последний месяц жизнь настолько перевернула все ее мысли, что требовался покой. Тишина.

Ее нельзя было назвать чуткой или ранимой. Жизнь научила отстраняться, не лезть куда не просят и думать о том, что важно для нее самой. Она была из тех, кто здорово разочаровался в любви и принял решение жить для себя. И у нее прекрасно получалось. Пока не позвонила мама. Пока не появился дед, Тимофей и Петя. Вся ее выстроенная удобная жизнь оказалась не по размеру для ее сердца. И сейчас грудная клетка трещала от переполняющих чувств, эмоций и сомнений. Страхов.