Я попросила Тима вызвать мне такси и скрепя сердце и повизгивая мозгом, отправилась к Мирону. Надо было расставить все точки в наших запутанных отношениях и выяснить, что он от меня хотел по-настоящему. Участвовать в цирке клоуном больше не хотелось.

Я шла по лестнице с тяжелыми мыслями, ожидая не самую приятную беседу. Но все оказалось куда хуже.

Мирон был в истерике. Нет. В панике.

Он схватил меня за руку и втащил в квартиру.

– Ты где была? – еле сдерживая эмоции, спросил Мирон.

– Гуляла. Мирон. Нам надо поговорить.

– Ничего не говори. – Сказал он мне в ухо и судорожно стал меня раздевать.

Я попыталась отпихнуть его, но Мирон действовал как придурок. Дышал мне в ухо, пытался поцеловать в шею, метался и что-то шептал. Я не выдержала этого издевательства и что есть сил отпихнула его.

– Нам нужно поговорить. – решительно сказала я, прошла в комнату и плюхнулась на диван.

– Я тебя слушаю, милая.

– Кто такая Зера, и что тебе от меня нужно?

– Ты о чем?

Мирон пытался сохранить лицо равнодушным, но у него ничего не получалось.

– Ладно. Давай начистоту. Мы не можем быть вместе. Я ошиблась. Ты мне не нравишься.

– Милая, не надо так.

– Дослушай. Я не буду с тобой. Я сейчас соберу свои вещи и поеду в гостиницу. Но мне хочется знать, зачем я тебе была так нужна? Почему ты решил сделать меня своей женой, если у тебя есть какая-то Зера?

Мирон закрыл лицо руками и притих. Я сидела молча и ждала. Любопытство было сильнее меня, поэтому я знала, что без ответов на свои вопросы я никуда не уйду.

– Это все мама.

– Что? – не поняла я.

– Мама. Она всю душу из меня вынула. Ей хочется внуков, чтобы я, наконец, женился.

– А я тут при чем?

– Когда она узнала, что я влюблен в татарочку, у нее случился приступ. Она чуть не умерла, честно. Я очень испугался. Она настаивает на том, что моя жена должна быть русской. Из приличной семьи. Зера в эти рамки не вписывается. С семьей ей не повезло, там пробу ставить некуда. В общем, я понял, что жизни нам мать не даст. Но я люблю ее.

– Прости, а сколько тебе лет? Ты вроде бы уже даже бреешься… Неужели не можешь поставить маму на место?

– Не могу. Она меня одна поднимала. Ты даже не представляешь, чего ей это стоило. Я мальчиком еще был, когда у нее нашли опухоль. И это было самое черное время. Ни денег, ни сил. Она на моих глазах таяла. Ее рвало, она даже выла от боли. Но вставала. Она все ради меня делала. И выжила тоже ради меня. Поверь, я на всю жизнь это запомнил. Когда сейчас вижу ее такую красивую, стоит на секунду закрыть глаза, как передо мной возникает ее образ, скелет, обтянутый восковой кожей. Черные глаза, полные боли и улыбка с вечным: «сыночек, все наладится». Все наладилось. Но я никогда не забуду, чего ей это стоило.

Я молча вздохнула. А потом не выдержала:

– Ну ладно мама, тут понятно. Ты хороший сын, Мирон. Но Зера? Она-то как смотрит на то, что ты решил семьей обзавестись? Да и со мной ты живешь, спишь в одной постели. Ей вообще это как?

– Она знает, ради чего терпит. Да и у них с этим проще. У них у мужчины может быть много женщин.

– Это она тебе так сказала? – скептически спросила я.

– В любом случае, мой план она одобрила. Ей не хочется убивать мою мать. И меня терять не хочется. Мы любим друг друга.

– Ну-ну, – сказала я, – Только в вашей схеме дырка. Я в ней участвовать не собираюсь. Мне такая любовь не по силам

– Саш. Я обеспечу тебя. Любые желания и капризы, все что захочешь. – Он смотрел на меня с мольбой в глазах.

Я лишь криво усмехнулась.

– Это не моя жизнь. Вот это все. Наелась, не мое. Я лучше пойду борща поем.

– Чего? – с непониманием спросил он.

– Ничего.

И я пошла собирать свои вещи.

***

Спустя три дня я вновь сидела на кухне своей квартирки. Она уже не казалась мне такой отчаянно одинокой, потому что была абсолютно моей. Но все же было грустно.

Я пришла к тому, с чего начала: к пустоте. Мой план не провалился. Я ведь могла стать женой богатого человека и поселиться в красивой золотой клетке. Вот только канарейкой я себя больше не чувствовала. Скорее гадким утенком, для которого жизнь в красивой клетке – против природы.

Мои отношения развивались так стремительно и неправильно, что сейчас я чувствовала себя обманутой, что ли? Я сама себе придумала мечту, осуществила ее, но получила вместо подарка сдутый шарик и разбитый горшок. Но при всем желании я не могла быть осликом Иа, которого такие подарки бы устроили. Меня надули. Одурачили.

В общем, я была на дне.

Пила чай, жевала что-то непотребное и готовилась умирать в девках. Даже подумывала о том, чтобы завести парочку котов.

В дверь позвонили.

Я удивилась, потому что совсем никого не ждала. Поплелась в коридор, посмотрела в глазок. Тимофей.

Открыла.

– Ты как тут? – спросила я.

– Привет. Мирон сдал твой адрес. Ну что, сегодня будем готовить жаркое? У тебя горшочки есть? – улыбнулся он, и я улыбнулась в ответ.

– Привет.

Он решительно зашел в мою квартиру и поставил пакеты с продуктами на пол.

– Горшочки? – запоздало удивилась я, рассматривая своего нового друга. – Не думаю. Но есть кастрюля.

– Кастрюля тоже сгодится. Ищи рецепт в интернете, будем пробовать.

Тимофей снял ботинки и подхватил пакеты. Я смотрела на его хозяйственную спину и улыбалась во весь рот. Ну что же, значит, будем готовить!

***

Через три месяца нас с Тимофеем пригласили на вечеринку. Ничего особенного, рабочая встреча. Только в этот раз я не чувствовала себя неловко, потому что мне было хорошо. По-настоящему хорошо и комфортно с моим спутником. Мы смеялись и обсуждали очередную новость, когда я заметила Мирона. Он был не один, а с красивой дамой. Я бы даже сказала – с шикарной. Не больше двадцати трех лет, ноги от ушей, волосы как из рекламы шампуня. В общем, не девушка, а просто мечта. И очень вписывалась в ту тусовку.

– Это Зера? – спросила я Тимофея.

Он внимательно посмотрел на Мирона и его спутницу, а потом тихонько сказал.

– Нет. Это, если не ошибаюсь, Маша. Его невеста.

– Ах, невеста… – я улыбнулась.

– Угу, – кивнул Тимофей и посмотрел на меня с улыбкой, а потом добавил – Может пойдем уже? Приготовим чего-нибудь. Или по набережной погуляем?

– Пойдем. – Я согласилась и протянула ему ладошку.

Он взял ее аккуратно своей волосатой рукой и решительно повел меня к выходу.

История одного падения

Она сидит на полу в прихожей и сжимает трубку телефона. На голове бигуди, на ногтях – свежий лак. Звонок застал ее во время сборов на важное мероприятие. Один глаз до сих пор не накрашен. Сегодня ее праздник. Она ждала его всю жизнь.

Несколько лет она доказывала себе и окружающим, что сможет. Что у нее все получится. Родителям, которые говорили, что нет такой профессии «писать», и называли ее затею ерундой; подругам, которые давно вышли замуж и счастливы. А она такая творческая, одна и больше никого не хочет рядом. Доказать себе.

Прежде всего она боролась со своими ветряными мельницами. Изо дня в день, до конца не веря в успех, но работая. Бесконечно работая над собой. Ввязываясь в этот поединок, когда на кону – мечта: увидеть на полке свою книгу. Для девочки из маленького, но такого уютного городка, где все друг с другом на «ты» – это не просто мечта. Фантазия.

И она смогла.

Она писатель. И завтра ее первую книгу должны передать во все крупные магазины Москвы. Тираж небольшой. Но он не отменяет счастья, вкус которого знаком только тем, кто хоть раз ловил свою мечту в охапку. У кого получалось. Дальше – только вперед, быстрым шагом, ступенька за ступенькой. Уже придуманы в голове лекции и семинары. Небольшая автограф-сессия, встреча с подписчиками. И целая армия почитателей. Все это в ее мечтах. Которые скоро смогут стать реальностью.

Она слушает голос в трубке. Замирает. И лицо начинает медленно скукоживаться, стекать, превращаясь в жалкое зрелище – смесь туши, тональной основы и слез.

Тихий голос на другом конце; неловкие, но очень быстрые фразы:

–Алена³, редактор пропустила цитаты с указанием на первоисточник. Из-за этого юридический отдел запретил выпускать книгу на полки магазинов. Чревато судебными исками… громадный риск…большие деньги. Не переживай, это наш косяк. Твои книги передадут в качестве спонсорской помощи в армию: в библиотеки отдаленных воинских частей, в горячие точки, на корабли.

В трубке уже гудки. Она сидит на полу, усиленно трет виски. Лицо распухло от горя.

Алена автор. Она вложила немало сил, чтобы иметь возможность быть услышанной. Чтобы доносить свою философию. Чтобы делать людей счастливыми, ее людей, которые так в этом нуждаются. Алена писатель. И труд ее жизни называется: «Путь к свободе. Обрети свою внутреннюю Богиню». И ее книга едет в армию.

***

Антон лежал на койке и смотрел в потолок. В каюте сидели еще три парня, и воздуха не хватало катастрофически. Они пили кофе и громко ржали, обсуждая какую-то передачу.

Вникать не хотелось. Он пытался заснуть, но как только закрывал глаза, видел свою Ольгу. Красивую, нежную. Но такую далекую.

Хотелось ее обнять, но видение растворялось так же быстро, как появлялось, оставляя какую-то щемящую тоску в груди. И боль.

– Я ухожу, Антон. – говорила ему Ольга – Устала от одиночества. От твоей работы тоже устала. Оттого, что я все должна делать сама. Прибивать карнизы – сама. Решать вопросы – сама. Таскать сумки – сама. Устала греть ужин по двадцать раз, а потом выкидывать его в мусор. Устала ждать. У меня фактически нет мужа, только по паспорту. Я больше не хочу так.  Мне двадцать пять, а я себя похоронила в этом убогом городе. Я не живу. Выживаю.

Так она ему сказала. А потом подала на развод, собрала чемодан и исчезла из его жизни.

Впереди – дальний поход. И много времени на самые тяжелые мысли.

Антон с детства любил море, оно текло у него по венам. Уже в три года знал, что будет моряком. Как отец. В море он ловил какой-то особый кайф, чувствуя, что находится на своем месте.  Но, как любой моряк, больше всего в дальних походах он любил возвращаться домой.

Сейчас ему не хотелось никуда возвращаться, потому что от дома у него осталась только бетонная коробка, оклеенная обоями, и телевизор. Ольга, его жена, ушла.

По громкой связи передали построение. Все зашевелились, и каюта вмиг опустела.

Командир корабля стоял в центре перед стройным рядом людей в форме, и отмечал успехи отдельных военнослужащих.  Каждому вручалась почетная грамота и пакет с книгой от спонсоров.

Антон вернулся в каюту. Закинул грамоту в стол, там уже была стопка таких. А пакет оставил на столе. Налил кофе. Отпил. И достал книгу.

Через минуту раздался дикий хохот. Еще через пятнадцать-двадцать хохот стал доноситься из разных уголков корабля.

***

Перед отбоем в каюту Антона зашел его товарищ, Роман. Традиционно попить кофе и обсудить что-нибудь мирское. Он посмотрел на друга и с усмешкой спросил:

– Что, пытаешься отыскать свою внутреннюю богиню?

Антон не ответил. Он лежал на койке и жадно читал книгу.

***

Алена не могла смириться с тем, что произошло. Ей казалось, что кто-то над ней надругался. Над ее творчеством.

Ситуация была настолько нелепой и комичной, что у всех вызывала улыбку, стоило только рассказать про свою книгу, которую отправили военным, как все прыскали и удивлялись: а зачем козе баян? Но ей смешно не было. Она и сама не знала, зачем? Хотелось выть от такой несправедливости.

Ей было бы проще, если бы книги сожгли. Нет, она не была феминисткой. Но она была одинокой. И ее позиция состояла в том, что счастье не в мужчинах. А во внутренней гармонии. Любовь к себе – вот основа теории. К мужчинам она относилась с недоверием, потому что в ее жизни уже был печальный опыт. Да такой печальный, что и вспоминать не хотелось. Зато на свет появилась книга.