Сайвар собрался дать остроумный ответ: он часто пытался так делать. Ведь он был такой человек, который всегда старается разрядить обстановку – правда, не всегда это воспринимали благосклонно. Но сейчас он ничего не смог придумать.

Взгляд постоянно притягивала гора – против его воли. Он не мог оторвать взгляд от бровки обрыва – и стал думать о том, каково это – стоять там на краю, когда внизу простирается вся эта пустота…

– Эй, все нормально? – встревожилась Вальгерд.

– Да, все отлично.

– Мне на секунду показалось, что ты вот-вот упадешь.

– Ни в коем случае, – успокоил ее Сайвар. – Просто голова немножко закружилась.

Вальгерд наморщила лоб, а Сайвар выдавил улыбку. Буквально в последний миг перед тем, как удалось оторвать взгляд от скальной стены, ему показалось, что он различает на краю движение: темную тень, которая исчезла так же быстро, как появилась. Он решил не упоминать об этом.

Двумя днями ранее

Пятница, 3 ноября 2017

Петра Снайберг

Вестибюль в гостинице выглядит стильно и безыскусно. Там высокий потолок и такие же грубые цементные стены, что и снаружи. Пол наливной, серый. Здесь нет ничего, что обычно бывает в вестибюлях гостиниц: ни ковриков на полу, ни картин на стенах, ни других украшений. Разумеется, это нарочно так задумано. Ничто не должно отвлекать от настоящей красоты, видной из больших – до пола – окон: лавового поля, мхов, ледника. Создается впечатление, что ты почти сливаешься с природой.

Единственное, что немного диссонирует с обстановкой – черные люстры от Джино Сарфатти, свисающие с потолка. Мне такой дизайн никогда не нравился. У них такие тонкие и многочисленные рожки, что люстры становятся похожими на многоногих насекомых. Если люстру перевернуть, она будет напоминать паука, у которого слишком много лап.

Пауков я терпеть не могу; я бы выбрала что-нибудь другое. Например, «Амп» от «Норман Копенгаген» или люстру «Артек» от Альвара Аальто.

Женщина, встречающая нас при входе, сама соответствует обстановке: свитер у нее светло-коричневый, волосы серебристые. Ее вид по-своему гармонирует с обстановкой – так же, как и все в гостинице.

– Меня зовут Эдда, – представляется она. – Надеюсь, вам понравится у нас в эти выходные. – Она улыбается, и я уверена, что это приветствие она хорошо отрепетировала. – Мне только нужны ваши имена, чтоб вас зарегистрировать.

Гест сообщает ей имена, и Эдда заносит их в компьютер.

– Кто-нибудь еще приехал? – спрашиваю я.

– Нет, вы первые, – отвечает Эдда, не поднимая на меня глаз.

Я немного удивлена, ведь мои родители выехали раньше. Никто из них не пытался мне звонить. В голове появляется картинка: машины всмятку, дым… кровь… Я имею склонность всегда ожидать худшего.

– Я позвоню маме, – говорю я Гесту и отхожу в сторону. Ожидая ответа, я смотрю на лавовое поле, на котором местами виднеются пятна снега. Вдруг через одно такое белое пятно как будто метнулась черная тень – так быстро, что я даже не успела понять, не почудилось ли. Пульс тотчас участился – хотя я догадалась, что это, наверно, птица или мышь. Но мне все же показалось, что та тень была больше, скажем, величиной с лисицу. Могло такое быть?

От стекла веет холодом, и я отхожу.

– Петра?

– Мама? – Я откашливаюсь: совсем забыла про телефонный разговор! – Ты где?

Вокруг мамы громкие голоса и смех, и я с облегчением вздыхаю, когда она сообщает, что остановилась по дороге перекусить. Она перечисляет имена людей, которых встретила, затем начинает разговаривать с кем-то рядом, хотя я все еще слушаю ее. В конце концов приходится окликать ее, чтоб попрощаться.

– Эту гостиницу, что ли, не достроили? – спрашивает Лея, когда я возвращаюсь.

– Конечно, достроили, – отвечаю я и пересказываю, что прочитала о ней на сайте. – Это дизайн такой: оставить все неотделанным. Идея состоит в том, чтоб ничто не отвлекало от окружения.

– Окружения?

– Да, – говорю я. – Посмотри-ка в окно, Лея. Правда, красиво?

Лея выглядывает ненадолго в окно, но, судя по ее лицу, вид не производит на нее особого впечатления.

К счастью, Эдда, кажется, не слышит нас и по-прежнему улыбается, когда подходит к нам:

– У нас смарт-гостиница. Надеюсь, вы получали имейл с инструкцией насчет мобильного приложения. Вы его установили?

– Конечно, – киваю я.

– Отлично. – Эдда протягивает две карточки и брошюру. – В вашем распоряжении два номера, а это коды, которые надо ввести, когда вы будете регистрироваться в приложении. В брошюрах инструкции, но я убедилась на опыте, что здесь все более-менее понятно интуитивно. Когда вы зайдете в приложение, то можете управлять освещением в комнатах, душем, температурой воздуха и телевизором на стене. Там, например, можно выбрать фильмы и сериалы. Если хотите, Ирма покажет вам гостиницу до того, как вы займете свои номера.

Я оборачиваюсь и вижу: Ирма стоит и смотрит на нас. Она одета в черное: хлопчатобумажную футболку, юбку и колготки, а на груди небольшой бейджик с именем. Она открывает рот, чтоб что-то сказать, но Гест опережает ее:

– Это было бы чудесно.

– Хорошо, – кивает Эдда. – Я велю отнести ваш багаж в номера.

И как по заказу, из комнаты за стойкой ресепшена выходят двое. Один берет багаж, а другой держит поднос с четырьмя стаканами.

– Чай со людом, – поясняет Эдда. – Делается из тимьяна, для вкуса в него добавляется черничный сироп. Все ингредиенты местные, как и почти все блюда, которые мы вам предложим. Прошу вас, угощайтесь.

– О, спасибо, – благодарю я и беру стакан. Чай вкусный: сладкий, свежий, черника и тимьян идеально гармонируют друг с другом. Даже Ари с Леей выдувают все до капли и оставляют на ресепшене пустые стаканы.

Тем временем Ирма представляется нам, и я замечаю, что она нервничает: все время как будто то ли хочет захихикать, то ли не знает, куда смотреть.

– Давайте начнем с банкетного зала, – предлагает она, но осекается. – Нет, лучше с бара.

– Как вам угодно, – улыбается Гест.

«Он тоже это заметил», – думаю я про себя. Следовало бы уже привыкнуть, что люди нас узнают, а я все никак… Мне всегда не по себе, когда кто-нибудь на нас пялится или конфузится. К счастью, большинство стараются это скрыть, но мне известно, что многие нас узнают. По крайней мере меня. Меня вот узнают, а Геста нет. Мое лицо часто мелькает в рекламе, и когда про нас передают новости в СМИ, мое имя называют раньше имени Геста – в том случае, когда Геста вообще упоминают по имени.

Сейчас это уже не смущает его, как когда-то. И все же мне кажется, что он специально подчеркивает, когда мы куда-то отправляемся, что лидирует он. В ресторанах, на встречах с клиентами или когда мы сталкивается со знакомыми в городе. Обычно Гест пытается управлять разговором, быть тем, на кого обращены все взгляды.

Я не против, но все же у меня складывается ощущение, что он пытается что-то компенсировать, как будто ему необходимо дать всем понять, что он тоже важная величина.

– Ну, вот, бар у нас здесь, – показывает Ирма, проводив нас в двери справа от входа. – Он открыт с полудня до полуночи по будням, а по выходным – до часу ночи. Но иногда и дольше, как, например, сегодня и завтра.

С потолка свисают бокалы на штангах из черной стали, а стена за стойкой бара подсвечена зеленовато-желтым и уставлена несчетным количеством бутылок крепкого алкоголя. Чуть поодаль в бетонную стену вделана полка с винными бутылками.

В одном углу камин, а перед ним канапе и глубокие кресла, обтянутые кожей коньячного цвета. Линии чисты, все безыскусно, и каждая вещь служит своей цели. Все выглядит неотделанным, но продуманным. Очень по-скандинавски. Единственное украшение – маленькие рамки, но картин в них нет, вместо них растет мох.

– Это настоящий мох, – объясняет Ирма, заметив, куда направлен мой взгляд. – Я когда впервые его увидела, то сразу: «Ой, а как же его поливать?» Но это просто.

– Да?

– Опрыскивать – и все. – Ирма улыбается, и у меня почему-то возникает ощущение, что она простовата. Как ребенок.

– Здорово придумано, – говорит Гест. – Вообще, у вашей гостиницы весь дизайн интересный.

Мы переходим в банкетный зал, и все время Гест с Ирмой разговаривают. Я слышу, что он рассказывает ей про отель, дизайн которого разрабатывает в Рейкьявике, а потом продолжает говорить о концепциях разных дизайнов. Можно подумать – это он консультант по интерьерам, а не я. Ирме некогда вставить слово, но, кажется, для нее это не важно. Каждый раз, когда наши взгляды встречаются, она улыбается, а губы у нее всегда сжаты, словно она боится показать зубы.

– Мама. – Ари подходит вплотную ко мне. – А нельзя нам просто уйти в свой номер?

– Мы уже заканчиваем, – шепчу я в ответ.

Несмотря на все мои старания, подростки не заинтересовались ни архитектурой, ни дизайном.

– Как тебе? – спрашиваю я Ари.

Он пожимает плечами:

– Ну, круто…

– Правда? – удивленно поднимает брови Лея, услышав наш разговор. – По-моему, пустовато тут как-то. Так…

– Холодно? – заканчивает за нее Ари.

– Это точно.

– Я уверена, что сегодня вечером никакого холода не будет, – обещаю я. – Вот стемнеет – и здесь камин разожгут.

Ни Ари, ни Лея не отвечают, и мы поднимаемся наверх; Ирма показывает нам гостиную и рассказывает, как по вечерам можно сидеть там и любоваться северным сиянием:

– Вечером это самое востребованное место. – В прошлые выходные тут народу было – не протолкнуться, потому что уж больно красивые были сияния. Кажется, на сегодняшний вечер прогноз точно такой же.

– Отлично, – воодушевляется Гест. – Мы здесь сядем и будем любоваться.

– Да. – Ирма улыбается, опускает глаза, и я замечаю, что она краснеет, хотя и не понимаю, отчего.

Мы какое-то время стоим и смотрим в окно. Солнце высоко стоит в небе, его лучи сверкают на волнах моря вдали. Если б я не знала, как на улице холодно, я бы соблазнилась и вышла наружу.

– Ну, вот, вроде бы и все. – Ирма натянуто улыбается и добавляет: – Ну, если только вы не желаете чего-нибудь особенного. Мы можем принести в номера все из бара или кухни. В приложении есть меню, через которое можно заказывать еду.

– Пожалуй, нам достаточно, – решает Гест.

– Спасибо за экскурсию, – благодарю я. – Мы узнали много полезного.

Ирма кивает и стоит в гостиной как вкопанная. Я чувствую, как она провожает нас взглядом, пока мы идем в номер.

– Приятная девушка, – бросает Гест, когда мы отходим на такое расстояние, с которого она нас не услышит.

– Ты так считаешь? – спрашиваю я и резко оглядываюсь назад. Она все еще стоит там, стиснув руки и улыбаясь. – Тебе не показалось… ну, не знаю… что она странноватая какая-то?

– Нет. – Гест поднимает брови. – А тебе показалось?

Я медлю с ответом: не хочу, чтоб вышло так, будто у меня завышенная самооценка, – но во взгляде этой девушки есть что-то, от чего мне не по себе. Она такая настойчивая – как будто не может оторвать от нас взгляда.

– Смотри-ка: это работает, – говорю я и придерживаю дверь для Геста, когда мы входим в номер.

Наши чемоданы уже стоят у дверей наготове. Запах, который встречает нас – некая смесь аромата для дома и крепкого мыла.

Номер отличается от остальных частей гостиницы тем, что в нем есть занавески. Кровать кажется продолжением стены: бетонное основание с матрасом. На половине кровати лежат белое постельное белье и серое покрывало. На них – пластиковая папка и плитка шоколада. От последней я отламываю кусочек, пока разглядываю обложку брошюры.