Так, пора бы уже и пообедать. А заодно израсходованный наркотик восполнить, карточки сдать и в ГИБДД сообщение передать. На Центре было полное запустение. Лишь одна единственная первая бригада, анестезиолого-реанимационная, была на месте. Ведь им, в отличие от нас, всё подряд не кидают. Берегут на действительно тяжёлые случаи.

После обеда никакой расслабухи не получилось, потому как вызов дали. Причём самый что ни наесть наш, профильный. Поедем на психоз к мужчине сорока пяти лет. Пикантности сюда добавляли два момента: болезный ожидал в детском саду, а вызвала нас полиция.

Когда приехали на место, я сразу увидел на табличке, что садик называется «Белочка». Нас, напрочь испорченных психиатрией, такое название весьма развеселило. Но я тут же скомандовал своим парням, чтоб не ржали в голос.

– Сюда, сюда идите! – позвал нас полицейский, вышедший из веранды.

Там на скамеечке сидел виновник торжества в застегнутых спереди наручниках. Кроме полицейских, там ещё находилась немолодая женщина в белом халате.

– Здравствуйте, я медсестра, – представилась она. – А это наш дворник и сторож Дима. Скорей всего белая горячка у него. Он сегодня первый день из отпуска вышел и такое тут устроил…

Дима не был пассивным слушателем и тут же разгневанно вмешался в разговор:

– Ты чё несёшь-то, дура старая?! Какая, <нафиг>, белая горячка?! Вы чё, не видите, что ли, чего тут творится?!

– Так, Дим, давай поспокойней и без крика, – обратился я к нему. – Рассказывай, что случилось.

– А чего рассказывать-то? Вон, сами смотрите, везде какие-то звери мохнатые сидят! Я ни разу таких не видел. Они же на детей могут броситься!

– Ой, да боже мой, Дима, приди ты уже в себя! – воскликнула медсестра. – Ты зачем окно-то разбил в спальне? Хорошо, что там никого не было, а то бы детей покалечил!

– А я что, просто так его разбил, что ли? Детей надо быстро эвакуировать отсюда! – вытаращив глаза, прокричал он. – Вам же всё <пофигу>!

– Дмитрий, а ну, отвлекись! – велел я. – Ты последний раз когда выпивал?

– Да блин, я уже третий день вообще ни капли не пью!

– А до этого?

– Нет, а что до этого? Я вообще-то в отпуске был. Чё я, в отпуске не имею права выпить?

– Вот ты и допился, дружище! Давай-ка поехали в больничку!

– Да вы чё, совсем, что ли, с башкой не дружите? Никуда я не поеду!

– Дима, тебя никто не спрашивает, хочешь ты или нет. Просто я тебя ставлю перед фактом, что в больницу ты поедешь. Ну как, понятно? – разъяснил я.

– Понятно, понятно… Козлы вы все <пользованные>! Чё, <распутная женщина>, преступника нашли, да? Всё, <имел> я эту работу! Ладно, везите куда хотите, а я всё равно свалю оттуда.

Ну и свезли мы его в наркологическое отделение острых психозов. Вот такая получилась «белочка» в «белочке».

Далее вновь велели к Центру двигаться. Нет, доехать не дадут, нечего и думать. Но, как ни странно, доехать дали. И это было очень даже кстати. Вспомнил я, что к старшему фельдшеру мне нужно прийти насчёт сейфа.

На этот раз она оказалась на месте.

– Здравствуй, Елена Прекрасная, чтой-то ты на меня так испуганно смотришь, будто я великий начальник?

– Ой, Юрий Иваныч, я сегодня на всех так смотрю. Вы представляете, когда Андрей Ильич работал, никто не шёл. А как только он ушёл на больничный, так сразу всем что-то надо! Сегодня с утра все ко мне идут и идут. А я вообще уже зашилась, мне хоть разорвись!

– Леночка, ну что же делать! Я ведь по серьёзному делу к тебе пришёл, а не по собственной прихоти. Нам в машину сейф нужен просто позарез. Ведь таскать наркотики при себе – это не дело, сама понимаешь.

– Юрий Иваныч, ладно, я сегодня после работы найду вам сейф с ключом. Но прямо сейчас никак не получится.

– Хорошо, Лен, как говорится, лучше поздно, чем никогда!

Вот и ладненько, вопрос можно сказать решён. Сразу после того, как вышел я от Елены, вызов дали. Поедем на психоз к мужчине сорока девяти лет.

Подъехали к небольшому частному дому, вокруг которого не было забора. Тут же к нам подошли мужчина с женщиной:

– Здрасьте, я его брат, – сказал мужчина. – Меня соседи вызвали, сказали, что Петька совсем в разнос пошёл. И я сразу вас вызвал.

– А что произошло, зачем вас и нас вызвали?

– Дык Петька-то дурак, ну то есть шизофреник. Он на учёте уж сто лет, в больнице лежит то и дело, а всё без толку.

– Так что же он всё-таки наделал-то?

Тут в разговор вступила женщина:

– Да ведь он же здесь никому прохода не даёт, мы все его боимся! Ко всем женщинам домогается натуральным образом! Каждой говорит, что жениться хочет. Сегодня к Вере из двадцать первого дома пристал, схватил её в охапку, так она еле вырвалась! Но он не только ко взрослым, а ещё и к детям цепляется! Кто знает, что у него на уме! Вы уж давайте забирайте его, хватит уже нам мучиться!

– Ладно, сейчас посмотрим.

Больной с одутловатым маскообразным лицом и взлохмаченными волосами бесцельно сидел на кухне, устремив взор в никуда.

– Здравствуйте, Пётр Виталич, как дела? Что-то беспокоит?

– Отлично, я не знаю, как вам кажется. Не помню то, что лично мешает. Эмоционально сложно.

– Пётр Виталич, как вы себя чувствуете? Жалобы есть?

– Сейчас миллионером стану за экономию продуктов питания. В Питере банковский счёт открыли к пятидесятилетию. Разведка попросила код документов. Теперь я жду, когда банковский работник деньги принесёт.

– А зачем вы к женщинам-то пристаёте?

– Разведка может ответить на любой вопрос, касающийся женщин. Вернулся из армии, родители развелись. А разведка сказала, что к пятидесятилетию поможет. У меня сейчас чисто математика, там рубль на десять лет. С разведкой согласуем. Придётся новые деньги выпускать для всех людей.

– Так вы разведчик, что ли?

– Звание – старший радист. Должность – разведчик, сотрудник ФСБ.

– Всё понятно. Ладно, Пётр Виталич, давай собирайся и в больницу поедем.

– Так вы можете сами в разведку съездить и там вам всё подтвердят.

Продолжать диалог не было смысла. Пётр Виталич для приличия поупирался, но в конечном итоге подчинился и даже письменное согласие дал на госпитализацию. В данном случае прямо сходу видна параноидная шизофрения с нарастающим дефектом личности. Больной ярко продемонстрировал специфические нарушения мышления в виде разорванности и соскальзываний. Разорванность мышления выражается в том, что предложения построены грамматически правильно, однако общий смысл высказываний совершенно непонятен. Причиной этого служат грубые нарушения логических связей. Соскальзывания означают уход от темы разговора. Кстати сказать, здоровые люди бывает тоже переключаются на другую тему. Но, в отличие от больных, делают это полностью осознанно. Например, из-за желания избежать неприятного разговора.

Следующий вызов был к мужчине сорока под вопросом лет, лежавшему без сознания на остановке общественного транспорта. Всё здесь понятно. Выпил болезный, точней перепил, вот и прилёг. А добрые люди ему зачем-то «скорую» вызвали.

Когда приехали на место, мои предположения полностью подтвердились. Небритый господин в грязной светлой ветровке и не менее грязных, мокрых джинсах уютно лежал на лавке, повернувшись на бочок. Под лавкой стояли опустошённые водочная бутылка и «полторашка» с остатками пива. К сожалению, эту идиллически-умилительную обстановку мы нарушили самым беспардонным образом.

– Э, уважаемый, а ну, подъём! – скомандовал фельдшер Герман, суя в нос господину вату с нашатыркой.

К нашему удивлению, пробуждение было резким.

– Чё надо, <распутная женщина>? – грубо спросил он, приняв сидячее положение.

– Тебе помощь нужна? – спросил я.

– Ага! Дай сотку?

– Да вот <фиг> ты угадал, дружище! – ответил я. – Значит так, сейчас ты или уходишь отсюда, или едешь с нами в вытрезвитель. Выбирай, что лучше.

– А кому я тут мешаю? Я чё, кого-то трогаю, что ли?

– Ты тут всем мешаешь, – сказал фельдшер Герман. – Давай, давай, быстренько встал и свалил отсюда!

После этого господин подчинился и, сквозь зубы матерясь, нетвёрдой походкой ушёл.

Н-да, вызов наипустейший, ТФОМС такие не оплачивает. И ведь по сути, мы здесь выступили не в качестве медиков, а в качестве полицейских. В карточке я написал, что больного на месте не оказалось.

Теперь поедем в отдел полиции к избитой женщине сорока пяти лет.

Дежурный рассказал:

– Женщина – потерпевшая по разбою. Избили её очень сильно.

– А злодея-то задержали?

– Пока нет.

Пострадавшая сидела на скамейке, прислонившись к стене. Её волосы слиплись от крови, оба глаза были заплывшими, разбитые губы распухли.

– Здравствуйте! Что случилось?

– Меня избили… прямо на улице… Сумку отобрали… Повалил и начал бить головой об асфальт… затылком… Потом по лицу… Ой, как мне плохо… – рассказала она тихим слабым голосом, с видимым усилием выговаривая каждое слово.

На затылке виднелась обширная ушибленная рана в виде кривых лучей. Посмотрел глаза и увидел анизокорию, то есть зрачки разной величины. Это говорило о серьёзной черепно-мозговой травме. Выставил я ушиб головного мозга, и после оказания помощи сразу повезли её в нейрохирургическое отделение областной больницы. Сделанная там компьютерная томография показала перелом затылочной кости и субдуральную гематому. Удивительно, как при таких травмах пострадавшая сохраняла сознание!

Очень хочется надеяться, что тот недочеловек всё-таки будет найден и непременно получит по заслугам. Иногда приходится слышать, будто полицейские грешат физическим насилием. Но в данном случае оно было бы полностью оправданным, поскольку злодей это сполна заслужил. Лично у меня к таким как он нет ни капли сострадания.

До конца смены осталось двадцать пять минут. По рации никто никого на Центр не запускает. Ладно, наверняка придётся сделать ещё вызовок. Да, точно дали: плохо мужчине тридцати шести лет после употребления алкоголя.

В нужной квартире домофон не работал, а потому пришлось по соседям звонить. Открыла нам немолодая женщина весьма потрёпанного вида и почему-то радостно заулыбалась, показав жалкие остатки зубов:

– Гы, а он уже за опохмелкой пошёл! Сказал, что ну её в баню эту «скорую», лучше ещё бухнуть!

– Я не понял, уважаемая, вы с нами поиграть решили? – возмутился я. – Почему вы не позвонили и не отменили вызов? Нам что, больше делать нечего, как впустую кататься?

– Дык мы же не знали…

– В общем так, мадама, мы сейчас сообщим в полицию о ложном вызове. Видимо, денег у вас много, а потому будете штраф платить!

Её ответа мы уже не слышали. К сожалению, говоря об ответственности за ложный вызов, я всего лишь попугал в воспитательных целях. В действительности по такому случаю обращаться в полицию бесполезно. Никто их не накажет, уже многократно проверено. Но надеюсь, что мои угрозы в следующий раз заставят их сто раз подумать, прежде чем вызывать «скорую». А может и нет. Ведь дураки не способны учиться на собственных ошибках.

Всё, закончилась моя смена. Переработка была совсем малюсенькой, так что не стал я её оформлять.

А на следующий день свершилось долгожданное прекрасное событие: открыли мы с супругой дачный сезон. Как только приехали и осмотрелись, я тут же переоделся и скорей направился в лес. Свежая растительность там ещё только проклёвывается, но первые грибы уже появились. Саркосцифы немножко набрал. Эти грибы очень яркие и, я бы сказал, жизнерадостные, похожие на алые блюдца. Не заметить их не получится, они как фонарики сияют. А вот строчков-сморчков пока не видно. Впрочем, грибы в данном случае второстепенны. Главное было – надышаться чудесным воздухом, впитать здоровую энергетику леса и оттого испытать подлинное душевное ликование с мощным приливом сил!