Потому что дверь мне открыл скелет. Вполне себе такой живенький и бодренький, со светящимися зеленью глазами.

Скелет посмотрел на меня и прижал к грудной клетке костлявые руки, будто извиняясь за свой вид. А потом… поклонился. Очень вежливо. Сделал приглашающий жест и отступил вглубь дома.

От первого шока я успела оправиться и начать соображать. Ну… мало ли, может, это что-то вроде огромной марионетки? Направляющих лесок не видно в полумраке прихожей. Собственно, и в первую секунду я завизжала скорее от неожиданности, чем от реального испуга. Ну в конце концов, я взрослый человек, в комнатах страха бывала. Но зачем обычному турагентству такой… привратник?

Прихожая оказалась просторной и современной – совсем не такой, как ожидаешь в таком мрачном доме… да еще и со скелетом. Зеркальный шкаф-купе, панели на стенах… от зеркала я, едва глянув, привычно отвернулась. Ничего приятного я там давно уже не видела.

Между тем скелет снова сделал приглашающий жест, распахнув дверь за винтовой лестницей. Передо мной открылся длинный коридор со множеством дверей. И первая же из них оказалась приоткрыта.

Продолжая оглядываться на своего своеобразного провожатого, я прошла, куда указали. Где у него все-таки леска? Или он на дистанционном управлении?

За дверью оказался самый обычный офис – пожалуй, такого и ожидаешь от турфирмы. И совсем юная – пожалуй, лет на пять моложе меня – девушка с каштановыми волосами вскочила из-за письменного стола.

А вот ее наряд в офисный интерьер не особенно вписывался. Потертые джинсы и майка – от сотрудника турфирмы обычно ожидаешь более делового вида.

– Здравствуйте! – девушка искренне просияла, – вы Инна? А я Лариса, крестница Лики Ведуновой и хозяйка этого дома.

– День добрый, – я кивнула. – С Ликой что-то случилось?

Пожалуй, это было моей первой мыслью, когда позвонила Лариса. Те, с кем знакомишься в онкологическом отделении, иногда перестают звонить, и это становится привычным. Правда, они обычно не просят крестниц связаться с вами.

– Нет, – девушка мотнула головой и прошла мимо меня к выходу из кабинета. – То есть да, но не то, о чем вы подумали… знаете, пожалуй, это проще показать, чем объяснить. Давайте пройдем в коридор? Ох, извините, я не предупредила вас о Генри… Генри – это наш дворецкий. Но вы не бойтесь! Он совершенно мирный. И очень вежливый!

– Простите, – я нахмурилась, шагнув следом, – вы о…

– Скелет. Он открыл вам дверь… а можно на «ты»?

Я рассеянно кивнула. Лариса казалась какой-то очень «свойской», и говорить ей «вы» было даже странно. Мы оказались все в том же коридоре, и моя провожатая остановилась.

– Итак, ты попала в очень необычный Дом. Здесь очень много дверей. Может, и не тысячи… не знаю, сосчитать мне ни разу не удалось. Но главное – что все эти двери могут вести куда угодно. Абсолютно. Например…

Выдержав театральную паузу, Лариса прикрыла дверь кабинета, из которой мы только что вышли – и открыла ее снова.

Кабинета не было. Была поляна, окруженная густым лесом, а на ней – самая настоящая избушка на курьих ножках! Избушка перебирала лапами, будто разминая их. Впрочем, главное внимание сейчас привлекала даже не она, а здоровенный трехголовый змей, спавший возле нее.

Змей похрапывал. Хором. Одна голова – басом, другая – дискантом, третья присвистывала и причмокивала в такт.

– Ну… вот, – Лариса сделала приглашающий жест, точь-в-точь, как скелет Генри недавно. – Ты можешь зайти, только возьми-ка меня за руку. Это…

Дверь избушки со скрипом распахнулась, и оттуда выглянул здоровенный серый кот с пенсне на носу. А потом он заговорил – самым что ни на есть человеческим голосом.

– Ларка – ты, что ль, опять? – кот подслеповато прищурился, поправил пенсне, а потом с неожиданной для его габаритов – и пузатости! – ловкостью спрыгнул на землю. – Сколько раз просил туристов не водить!

Не знаю даже, испугалась ли я – но за порог шагнула, будто зачарованная, и Лариса только в последний момент успела цапнуть меня за руку и выйти следом.

– Не ругайтесь, Василий Артамонович! Мы на минутку!

– Тебе на минутку, а мне убирай потом за ними, лешака задабривай! – сварливо продолжал кот. – То фантиков понакидают, то весь папоротнев цвет на гербарий пооборвут!

Он подошел к нам совсем близко – причем на задних лапах. И оказался даже крупнее, чем почудилось мне сначала – почти по плечо мне ростом. Во время разговора кот бурно жестикулировал передними лапами, демонстрируя впечатляющий маникюр.

– А мы без фантиков, Василий Артамонович!

Я протянула руку, намереваясь потрогать кота, однако Лариса одернула меня, приводя в чувство.

– Не советую, – шепнула она на ухо. – Откусит и не поморщится! Зато вот его, – она кивнула на спящего змея и продолжила уже вслух, – можешь погладить. Его, когда дрыхнет, все равно из пушки не разбудишь.

Кот на это только хмыкнул многозначительно.

Я посмотрела на змея… и на подпалины в траве по всей поляне.

– Спасибо, – сглотнула. – Что-то не хочется.

Ощущение абсолютной ирреальности происходящего не покидало. И в то же время все вокруг было настоящим. Запах леса, прелой листвы и травы сложно с чем-то спутать. Здесь даже погода была не такая, как в нашем городе! У нас пасмурно сегодня. А еще на этом месте только что был кабинет…

– Идем… Спасибо за гостеприимство, Василий Артамонович! Простите, что побеспокоили!

Лариса шагнула снова в свой коридор, потянув меня за собой.

– Да лаа-аудно! – кот махнул лапой. – Своим привет передавай!

– Непременно!

Девушка прикрыла дверь – и тут же снова открыла.

– А можно и вот так…

На этот раз я ожидала уже чего угодно. Кроме, пожалуй, космоса.

За дверью оказалась рубка космического корабля – вся из серого то ли металла, то ли пластика, заполненная малопонятными мигающими приборами и экранами – и с огромным иллюминатором, открывающим вид в космическое пространство.

За одним из экранов спиной к нам сидел человек в облегающем комбинезоне – пилот, навигатор? Понятия не имею. Я, протянув руку, потрогала переборку. Теплая.

– Только сама туда не ходи, – торопливо проговорила Лариса. – Если потеряешься в космосе, искать тебя будет сложно. В общем… думаю, смысл ты поняла. Это миры. Разные. За любой дверью в этом доме может быть какой угодно мир – любой, который ты только можешь вообразить. Ты читала книги о попаданцах?

Дверь она снова закрыла и открыла – на сей раз опять в свой кабинет – и за руку провела меня в него, а затем и усадила на стул для посетителей. Я не сопротивлялась – уложить все в голове оказалось сложновато.

Кот! Змей Горыныч! Избушка на курьих ножках! Другие миры!

А моя собеседница, снова устроившись за своим столом, нажала на что-то.

– Генри, будь любезен, принеси нам чаю в кабинет… так вот, попаданцы. Этим и занимается мое турагентство – организует путешествия в другие миры. Среди наших клиентов есть туристы, а есть и переселенцы. Разница между ними очень простая. Я – смотрительница Дома, и могу пройти в любую дверь, оставшись сама собой. Туристы проходят в выбранный мир вместе со мной – и тоже остаются прежними. А вот переселенцы уходят сами – и попадают не только в другие миры, но и в другие тела.

– Подожди… – из ее речи я выделила главное и подалась вперед. Не знаю, поверила ли я во все происходящее сразу. Но… поверить слишком уж хотелось. – То есть – я могу получить, пусть и в другом мире, здоровое тело? И ты можешь привести туда же кого-то еще? Например… моего ребенка?

– Да, – она кивнула. – Все верно. Только есть подвох.

*

На скелета по имени Генри, вошедшего с подносом и аккуратно расставившего перед нами чашки с чаем, я едва обратила внимание.

Ну скелет, подумаешь. Бывает! Я только что Змея Горыныча видела. И кота говорящего.

…Да и плевать мне на все подвохи, если я смогу самостоятельно вырастить свою дочь! Да и вообще – жить.

– Сколько это стоит? – решила начать с главного. Может, Лариса ловкая мошенница, а все вокруг – какая-то чудовищная постановка, но… нет. В глубине души я уже точно знала, что все – правда. И этот дом, и разные миры, и возможность стать кем-то совсем другим. И, пожалуй, за эту возможность я готова была отдать все.

Правда, мое «все» – это не так уж и много. Но я могу продать свою квартиру – зачем она мне нужна, если мы с Лелькой все равно переедем?

Однако Лариса качнула головой.

– Нисколько. Не удивляйся – этот Дом и правда необычный. Меня он обеспечивает всем, что мне нужно. С туристов мы, конечно, берем деньги – да они бы иначе и не поверили во все это. Хотя и так не верят. Думают, что у нас тут что-то вроде виртуальной реальности. Ты не представляешь, как достало объяснять каждому идиоту, что не стоит дразнить огнедышащих драконов, хамить магам и вызывать на бой настоящих рыцарей, если сам не знаешь, с какой стороны браться за меч! Хуже всех – геймеры и ролевики, эти реально думают, что они в своих играх «прокачались» и все могут… ой, извини. Наболело! В общем, мне от тебя ничего не нужно. Это скорее тебе нужно… и тому миру, в который ты попадешь. Видишь ли, если бы этот Дом не был тебе нужен – или ты ему, с ним никогда не поймешь – ты бы просто его не нашла. Не взяла бы трубку, когда я звонила, или приняла мой звонок за спам, или тебя бы что-то отвлекло и ты не смогла приехать, а потом и вовсе забыла… Но если ты здесь – значит, так и должно быть. Значит, у одного из миров в бесконечной многомерной вселенной есть какое-то «больное место», которое можешь вылечить именно ты.

Каждая душа бесконечно рождается и умирает, проживая сотни жизней в самых разных мирах и с каждым рождением забывая о них. Время для душ ничего не значит – в следующей жизни ты можешь родиться в семье древних кроманьонцев, а можешь в далеком будущем. В каком-то смысле твоя душа прямо сейчас проживает все сотни своих жизней. Самостоятельно переступив порог одной из дверей в этом доме, ты не займешь чье-то чужое тело. Ты попадешь в одну из своих собственных других жизней, и будешь помнить свое прошлое и в этом мире, и в том. Точнее, земную свою жизнь ты вспомнишь, как только я тебя там найду и назову по нынешнему имени. Найду, не волнуйся – у меня в этом деле богатый опыт.

Подвох в том, что ты не выбираешь мир – это он выбирает тебя. Ты можешь оказаться там кем угодно. Гномкой, тролльшей… да хоть разумной каракатицей.

И главное – момент, в который ты попадешь, будет каким-то важным и критическим, в котором твое альтер-эго может принять неверное решение и испоганить себе судьбу… в общем, попросту говоря, там ты гарантированно и сразу вляпаешься в неприятности. Хорошая новость в том, что, если ты туда попала, значит, именно нынешняя ты можешь что-то изменить к лучшему – причем обычно не только в той своей жизни, но и в целом в том мире. Именно твои нынешние опыт и знания тому миру и той, другой тебе очень для чего-то нужны. Что касается твоей дочери – я действительно смогу ее туда к тебе привести. Поскольку она войдет в дверь со мной за руку, то и останется сама собой, в своем нынешнем теле. Но ты должна понимать, что можешь оказаться в ситуации, где забрать к себе ребенка будет… затруднительно. Лика, например, попала в гарем… правда, очень быстро все там изменила.

– Неприятности меня не пугают, – я пожала плечами. – Куда уж неприятней, чем умирать? И нет такой ситуации, в которой бы я не нашла способа быть со своим ребенком. Только, знаешь…

Мои опыт и знания? Я криво усмехнулась. Честно говоря, звучало это… почти как насмешка. Потому что мне всю мою жизнь для чего-нибудь не хватало знаний и опыта. И еще потому что я… обычная. Слишком обычная для всего этого.