За глаза главного секьюрити называли псом Ифанидиса. Но это была не совсем правильная кличка, убивать за босса Алекс не стал бы. А вот защитить его ценой собственной жизни – мог. Отличный профессионал и тренированный боец, сильный, умный и хладнокровный.

В общем, если бы не его кретинский кодекс чести, цены бы Агеластосу не было!

И вот это покушение как раз и сделало вероятной бесценность главного секьюрити – ему отшибло память. Причем не всю, а последние двадцать лет, когда и формировались его принципы. Ну разве не подарок судьбы?

Теперь это не сформированная личность, а снова заготовка личности. Эдакий чурбачок, из которого можно выстругать все, что захочется. Превратив его, к примеру, в настоящего бойцового пса, чтобы рвал глотку всем, на кого они, Ифанидисы, укажут пальцем и скажут: «Фас!».

– Дора, – недовольно поморщился Ифанидис, – я не раз уже просил его так не называть.

– Ну извини, – усмехнулась Дора. – Я просто как раз сейчас думала о том, что благодаря амнезии можно будет превратить умную овчарку в беспощадного ротвейлера.

– Ротвейлер? Не самый удачный выбор.

– Почему? Отличные псы, при правильной дрессировке – машины для убийства.

– Ты спрашивала, когда именно и как Алекс спас твою жизнь, – Ифанидис встал с плетеного кресла и подошел к ограде беседки, в которой они с дочерью сидели. Прислонился спиной к одному из столбов, повернулся к Доре: – Тебе было два года, вы с нянькой гуляли во дворе. Агеластоса я только что перевел на охрану дома, он дежурил у ворот. Остальные трое болванов маялись от безделья и начали дразнить ротвейлеров. Эти псы охраняли территорию ночью, а днем содержались в вольере. В тот день они вырвались из вольера. Болваны трусливо разбежались, няня твоя тоже рванула в дом, бросив тебя. Одну. И псы этому были рады…

– Можешь не продолжать, – пренебрежительно махнула рукой Дора. – Дай я сама догадаюсь. Итак, храбрый Алекс пристрелил ротвейлеров, а ты чуть позже – тех болванов и няньку. Верно?

– Именно так, – кивнул Ифанидис, как-то странно взглянув на дочь.

– Ну молодец, конечно, твой любимчик, но не понимаю, что тут такого особенного? Агеластос просто выполнил свои обязанности и остался жив, между прочим, в отличие от няньки и других остолопов. – Дора допила вино и поставила бокал на стол. – Так что там с его здоровьем? Скоро его можно будет задействовать? Пора вмешаться, если мы хотим отложить свадьбу Кралидиса и его шлюшки.

– Ну и зачем тебе для этой цели Алекс?

– А затем, что здесь нужен как раз тот, на кого мы с тобой можем рассчитывать, кто не соскочит в последний момент, не предаст. Пес… Алекс твой не предаст ведь?

– Нет, ты же знаешь. – Ифанидис снова уселся в кресло и взял в руки бокал с вином. – Физически он уже почти в норме, а…

– А его мозгами займусь я, – прервала отца Дора. – Подкорректирую его в нужном нам направлении. Разрешаешь?

– Попробуй, – усмехнулся отец, отпив вина. – Только не перестарайся.

Глава 7

Все было так чудесно, что Алине порой даже не верилось, что это наяву происходит. В ее жизнь пришла любовь, взаимная, настоящая, она представить не могла, что такое бывает – мгновенное ощущение, что это он, тот самый.

Впрочем, ощущение это появилось вовсе не в момент знакомства, прошел почти месяц плотного общения Димитриса Кралидиса и его новой ассистентки Ники Панайотис. И весь этот месяц Алина до дрожи в коленях боялась шефа, она вообще не видела в нем мужчину. Хотя нет, кому ты врешь? Увидела, сразу, не слепая же.

Потому что невозможно было не увидеть, любая представительница женского пола нормальной ориентации, вне зависимости от возраста не смогла бы остаться равнодушной рядом с Димитрисом, уж очень хорош собой был этот молодой мужчина. Причем не женоподобной, кукольной красотой, нет, наследный принц семейства Кралидис вполне мог бы занять одну из страниц знаменитого календаря австралийских пожарных. Высокий, спортивный, с невероятной мужской харизмой и выразительными чертами лица – только слепая могла остаться к нему безразличной.

Вот и Алина при первой встрече внутренне ахнула, но тут же пинками загнала ахи-вздохи в чулан – во-первых, не твоего уровня этот мужчина, а во-вторых, тебе сейчас о том, чтобы не напортачить, думать надо, ты же, по сути, нелегал с фальшивыми документами.

К тому же сам Димитрис, уставший от постоянного, порой инстинктивного женского (и не только) флирта, держался с новой ассистенткой подчеркнуто холодно. Алина поначалу была уверена, что она не справляется со своими обязанностями, что ее знания греческого языка пока недостаточно, что Ифанидисы плохо подготовили ее по университетской программе Кипра. И ее уволят до конца испытательного срока.

Но в этом плане страхи были напрасны, оказалось, что оконченных с отличием трех курсов российского экономического университета вполне хватило, образование дома все же на порядок лучше, чем здесь.

Дома? Теперь именно здесь твой дом, запомни это, осознай наконец! Там тебя предали, похоронили, забыли, вычеркнули из жизни. Здесь же ты нашла настоящее тепло, заботу, искреннее участие в твоей судьбе. У тебя появилась новая семья, названая сестренка Дора, милая и добрая, и названый отец, Николас, дядя Коля. Немногословный, порой суровый, но тоже очень добрый и ответственный человек.

Именно он, дядя Коля, помог с документами, купил квартиру и машину, устроил на работу к Димитрису. А благодаря Доре, ее настойчивости и заботе случилась та незабываемая новогодняя ночь, когда они с Димкой взглянули друг на друга по-новому. И две половинки одного целого соединились.

Навсегда.

А у Алины появилась еще одна семья: дядя Костя и тетя Настя. Родителям Димки очень нравится, когда Алина их так называет. Они вообще оказались очень славными, а первоначальное недопонимание осталось в прошлом.

Алине очень хотелось познакомить своих названых отца и сестру с семьей жениха, но Ифанидисы категорически отказывались и продолжали настаивать на сохранении их отношений в тайне. Аргументируя это тем, что тогда развалится тщательно выстроенная ими легенда Ники Панайотис.

Но ничего, Алина для себя решила, что обязательно расскажет Димке о себе, признается, что никакая она не Ника Панайотис и даже не Вероника Скворцова. Ее зовут Алина Некрасова, и она ни в чем не виновата, просто ей не повезло оказаться не в том месте не в то время.

И вот когда она наберется храбрости и решится на откровенность, тогда и можно будет познакомить Димку и его родителей с Ифанидисами. Чтобы к алтарю ее повел дядя Костя, а Дора стала главной подружкой невесты.

Димка ведь все поймет, верно? Он же обещал быть рядом, что бы ни случилось, и не станет злиться за невольный обман, и сможет привыкнуть к ее настоящему имени, перестанет называть ее Никой…

– Ника! С тобой все в порядке?

Алина вздрогнула и виновато посмотрела на склонившегося к ней Бернье:

– Извините, господин Бернье, задумалась.

– Замечталась скорее, судя по выражению лица, – снисходительно улыбнулся бизнес-партнер Димитриса. – О свадьбе, да? Или представляла ваш с Димитрисом медовый месяц? Понимаю, я сам…

– Вы что-то хотели, господин Бернье?

Да, получилось не очень вежливо, но меньше всего Алине хотелось сейчас вести задушевные разговоры с бизнес-партнером Димитриса Жаком Бернье. Ну вот не нравился ей этой улыбчивый, вежливый, всегда безупречно выглядевший француз. Его ухоженная физиономия с неизменно благодушным выражением казалась Алине маской, под которой скрывалось…

А что, собственно, скрывалось там, дорогуша? В чем можно заподозрить Бернье? Он хоть раз давал повод усомниться в своей порядочности? Пытался схитрить, обмануть, подставить? За три месяца твоей работы здесь француз зарекомендовал себя надежным, инициативным и безупречно честным партнером Димитриса.

Так, во всяком случае, считал сам Димитрис, радовался, что ему невероятно повезло найти такого бизнес-партнера, с которым задуманный Димитрисом проект организации семейных круизов – для семей с маленькими детьми и пенсионеров – очень успешно стартовал и показал себя весьма перспективным направлением.

Во всяком случае Кралидис-старший был доволен, сын доказал, что за судьбу семейного бизнеса можно быть спокойным. Все проблемы четырехлетнего загула наследника остались в прошлом, сын наконец повзрослел и остепенился, женится вот скоро, продолжение рода Кралидисов на подходе.

В общем, внятно объяснить самой себе причину негативного отношения к Бернье Алина не могла. Это было на уровне инстинкта, сквозняк вдоль позвоночника, когда он рядом. И толпа мурашек с громким топотом начинает по ногам носиться.

В бледно-голубых глазах француза на мгновение показался акулий плавник злости, но тут же снова ушел на дно. А может, Алине это просто показалось. Потому что улыбаться Бернье не прекратил, а взгляд стал немного виноватым, даже бровки домиком сложились:

– Да, Ника, хотел. Помощь твоя опять нужна, и опять срочно. Не возражаешь?

– Помощь вам входит в мои служебные обязанности, – ровным тоном произнесла Алина. – Если, конечно, эта помощь имеет отношение к бизнесу господина Кралидиса.

– Боже мой, а официально-то как – господина Кралидиса! – шутливо всплеснул руками Бернье. – Сказала бы просто – Димитриса, ты же уже почти член семьи.

Весело подмигнул, рассчитывая, видимо, на ответный всплеск радости или хотя бы на смущенный хихик. Ни всплеска, ни хихика не дождался, Алина продолжала выжидательно смотреть на собеседника:

– Так чем я могу помочь?

– Ты же в курсе, что мы с Димитрисом организуем круиз, приуроченный к ежегодному карнавалу в Лимасоле?

– Разумеется. Я сейчас как раз занимаюсь поставкой продуктов для круиза.

– Прекрасно! Тогда ты знаешь, наверное, что партия оливкового масла оказалась испорченной – прогоркло.

– Не может быть! – нахмурилась Алина, выводя на экран компьютера информацию по поставкам. – Поставщик надежный, мы не первый раз с этой фирмой сотрудничаем.

– Не думаю, что поставщик пытался нас обмануть, видимо, что-то на складе у них перепутали или система охлаждения дала сбой. Я договорился с другой фирмой, товар уже отгружен, надо только сопроводить его к кораблю.

– Димитрис в курсе?

– А зачем его беспокоить из-за такой ерунды? – искренне удивился Бернье. – Ты же знаешь, у него хватает проблем с персоналом на круиз.

Еще бы она не знала! Именно из-за этого Димка уже два дня вынужден торчать вместе с менеджером по персоналу на собеседованиях – пришлось лично заняться этим, потому что трое из уже сформированной и согласованной команды – матрос, электрик и бармен – внезапно отказались от подписания контракта. Вроде бы нашли более выгодное предложение, о чем уведомили через электронную почту. Смелости не хватило, видимо, лично объясниться.

В общем, Димитрису реально было не до масла.

– А от меня вы чего хотите?

– Я же сказал вроде, – Бернье устало потер переносицу. – Черт, голова просто раскалывается!

– У меня есть таблетки от головной боли, – Алина приподнялась из-за стола, но француз жестом остановил ее:

– Сиди, у меня свое, – вытащил из кармана пузырек с таблетками, одну бросил под язык, прошамкал: – Тебе придется сопроводить груз до корабля. Больше некому, все в разъездах.

«Сам бы и сопроводил», – мрачно подумала Алина. Но вслух предлагать это французу не рискнула, это было бы нахальством и нарушением субординации. Бравировать своим статусом невесты босса Алине и в голову не приходило. Она же не курица породы «Ищу папика». Кивнула:

– Без проблем. Сопроводительные документы?

– Вот, – француз достал из портфеля файл с бумагами. – Там же и адрес склада. Проверь только там на месте все по накладным.

Мог бы и не напоминать, Алина всегда старалась скрупулезно сверять все до последней запятой.

Вот и сейчас, добравшись до склада, тщательно пересчитала все коробки, потребовала от грузчиков открыть несколько по ее выбору, убедилась, что там масло, указанное в накладной, проверила срок годности, велела вернуть коробки в фургон и поехала на своей машине следом.