Она не пережила ухода любимого хозяина. Соня пыталась остановить ту тоску, которая накрыла собаку после похорон Ильи. Она часами сидела рядом с Гердой в вольере, уговаривая ее поесть. Приносила туда Дениса. Даже забрала собаку в дом. Но та не пошла дальше прихожей, как Соня ее ни уговаривала. Легла у порога, уткнулась носом в куртку Ильи, которую случайно забыли убрать с вешалки, и затихла. Куртку она стащила сама, без спроса, нарушив четкий запрет трогать хозяйские вещи. Соня попыталась было отобрать ее у собаки, но Герда впервые чуть оскалилась на нее, а потом заскулила так, что проснулся и заплакал Денис.

Она так и ушла, тихо, среди ночи, никого не тревожа и обняв лапами ту вещь, которая все еще пахла ее человеком.

Почему-то именно уход Герды стал для Сони последней каплей. Что-то внутри у нее надломилось, и мир вдруг выцвел, стал каким-то смазанным, словно наполненным не людьми, а тенями. Изредка только Денис обретал цвет, да и то ненадолго. Соня продолжала заботиться о ребенке, что-то делать по дому, но все это автоматически, без желания и настроения. Сделав все необходимое, она уходила в отцовский кабинет, забиралась с ногами в кресло и выла. Иногда тихонько, чтобы не напугать и не разбудить сына, а иногда в голос. Жалея себя и то, что было утеряно и возврату не подлежало. Ее мучила бессонница, и Соня могла часами бесцельно слоняться по дому или участку.

Первым тревогу забил Юра. Он позвонил Инге и сказал, что с Соней что-то не так.

– Денис плачет, а она где-то по участку ходит. Не ест ничего. Даже мамины пирожки не попробовала, которые я привез. А еще… Не знаю, как сказать. У нее глаза пустые… Совсем. Смотрит сквозь меня и молчит, когда я что-то спрашиваю. Или отвечает невпопад. Что делать?

Инга приехала через пару часов. Оценила обстановку и укатила в город, ничего не спрашивая у Сони. Вернулась она на следующий день и не одна. Так в доме Сони появилась Лидия Сергеевна.

Эта спокойная миловидная пенсионерка была соседкой Инги. Познакомилась с ней и узнала о сложной ситуации в ее семье Инга совершенно случайно.

Возвращаясь как-то домой после задержавшегося банкета, она увидела, что на ступеньках сидит какая-то женщина. Судя по домашнему халату и тапочкам – соседка.

– У вас что-то случилось? Дверь захлопнулась? Домой попасть не можете?

– Да. Не могу.

– Давайте, я вам помогу. Что сделать? Слесаря вызвать?

– Не стоит. Спасибо! Еще час-другой, и я смогу вернуться в свою комнату.

– А почему не сейчас? – Инга даже решила, что у нее что-то не так с головой от усталости. Сидит человек на лестнице и не идет домой, а объяснить почему – не может.

Оказалось – не хочет. Лидия Сергеевна считала, что семейные дела выносить на публику неприлично.

Инге свою историю она доверила после того, как та застала ее снова на лестничной клетке, но уже без халата, в одной ночной рубашке и босиком.

– Господи! Что с вами? Почему вы в таком виде?!

– Я прошу вас, не так громко! – Лидия Сергеевна чуть не плакала. – Вы не могли бы одолжить мне какой-нибудь халат? Так стыдно просить вас о подобном одолжении, но выхода у меня просто нет.

Инга подхватила плачущую соседку под локоток и спустя час уже знала, что случилось.

Лидия Сергеевна стала жертвой семейных «разборок». Ее муж, тихий, такой же как она, человек, скончался около года назад. И тут выяснилось, что квартира и небольшая уютная дача, которую Лидия Сергеевна обустраивала с такой любовью, записаны на его мать. Та женщиной была беззлобной, с Лидией Сергеевной дружила, и потому, казалось, ничего плохого ждать не приходилось. Лида, интеллигентная донельзя, никогда не интересовалась у мужа его делами. Она даже прописана не была в этой квартире. У нее была комнатка в коммуналке, оставшаяся от матери. Жить там было нельзя, так как старый дом дышал на ладан, а признавать его аварийным власти по каким-то причинам отказывались. Поэтому Лидия просто закрыла эту комнату, оставаясь прописанной там, и жила у мужа.

Казалось, что все это несущественные пустяки. Стоило ли переживать, если отношения в семье были прекрасными? Свекровь Лиду – как это ни странно – любила, хоть и пеняла ей немного на то, что внуков так и не дождалась.

Из родственников у свекрови Лидии был только родной брат, да и тот жил далеко и с сестрой почти не общался.

Беда пришла нежданно-негаданно. Свекровь Лидии хватил инфаркт, и она скончалась до приезда скорой. Переоформить документы она не успела, и Лидия Сергеевна вдруг оказалась не у дел.

Она даже не обеспокоилась поначалу. Похоронила свекровь, справила поминки и заказала памятник, который должны были установить по прошествии определенного времени. И именно в тот день, когда она вернулась из конторы, с которой заключила договор на установку, под дверью у себя Лидия обнаружила странную делегацию.

– Где тебя носит? Открывай, давай!

Смутно знакомый мужчина явно был чем-то недоволен.

– Что смотришь? Я – брат Ольги, свекрови твоей. Приехал в наследство вступать.

– Какое наследство? – Лидия Сергеевна растерялась.

– Такое! Какое мне положено! Дочь с мужем в ее квартирке остановились, а я здесь с женой и сыном жить буду.

– Как же это?

– А вот так! Ты, насколько я знаю, здесь никто и звать тебя никак. Вот и выметайся! Сроку тебе – месяц! Я человек добрый. В положение войду, конечно. Но не больше! У меня своих проблем хватает.

Так Лидия Сергеевна оказалась в собственном доме на птичьих правах.

Она, конечно, сходила к юристу, но тот только развел руками.

– Ничем помочь не могу. Нужно было раньше думать и оформлять документы в соответствии с законодательством.

Лидия Сергеевна поняла, что законно свои интересы защитить она не сможет.

А сроки, данные ей новыми собственниками, оказались короче, чем было заявлено. Сначала новые хозяева навели свои порядки в квартире, запретив Лидии появляться на кухне. А потом новоявленный собственник и вовсе принялся выгонять «соседку» из квартиры, мотивируя это тем, что у «семьи» могут быть свои дела, в которые не след вмешивать «чужих». Делал он все это, совершенно никого не стесняясь и ничего не боясь.

Все его планы поломала Инга. Она уговорила Лидию Сергеевну съездить в квартиру свекрови.

– Зачем? Там же его дочь с мужем!

– Они работают?

– Кажется, да.

– Значит, нам нужно съездить туда в то время, когда они на работе. Надеюсь, ключи у вас есть?

– Да, конечно. Я же ухаживала за Ольгой Михайловной после ухода ее сына.

– Вот и воспользуемся ими.

Почему новые хозяева не обыскали квартиру, как только въехали туда, можно было объяснить только беспечностью. Зачем морочить себе голову, если и так все понятно?

Но Инга была другого мнения. Она очень подробно расспросила Лидию Сергеевну об отношениях с мужем и его матерью и понимала, что все не так просто.

К счастью, она не ошиблась. Завещание, составленное по всем правилам, нашлось. Датированное месяцем спустя после ухода Лидиного мужа, оно говорило о том, что ее свекровь была человеком исключительной порядочности и большого сердца. Причем, лежало завещание вместе со всеми другими документами в одной папке. И это говорило лишь о том, что новые хозяева квартиры просто не сочли нужным его искать.

Лидия Сергеевна плакала навзрыд, сжимая в побелевших пальцах последний привет от свекрови, а Инга тут же позвонила юристу, который занимался когда-то Сониными делами.

– Помощь нужна!

Квартиру удалось отбить. Лидия Сергеевна выдержала суд, который встал на ее сторону, и постаралась вычеркнуть из памяти ночи на холодной лестнице, крики и недовольные взгляды людей, которые прокляли ее напоследок.

– Забудьте! – Инга, как всегда, была очень немногословна. – Они вам никто и звать никак! А незаслуженное проклятие вернется на голову того, кто его послал.

– Откуда вы знаете?

– Закон такой. Мама говорила.

Именно Лидию Сергеевну Инга назначила в ангелы-хранители к Соне и Денису. И не ошиблась.

Увидев в каком состоянии Соня, ребенок и дом, Лидия Сергеевна ахнула, покачала головой, а потом засучила рукава. И уже к вечеру в доме пахло свежестью, Денис был сыт, а Соня впервые за все время уснула спокойно в чистой постели. Что намешала ей в чай Лидия Сергеевна, Инга так и не смогла выяснить.

– Травки. Ничего плохого. Бабушка моя травницей была. Знала, что и от чего помогает. Я, конечно, ей в подметки не гожусь, но кое-что все-таки помню. Соня поспит. Долго. А потом видно будет.

Проспала Соня тогда почти трое суток. Она просыпалась, но как-то не до конца. Принимала от Лидии чашку с бульоном или чаем, доходила до туалета и снова падала в постель, зарываясь головой в подушку как в детстве.

Проснулась она от того, что где-то чей-то ласковый голос напевал те потешки, которые так любил отец, когда она была маленькой:

– Ладушки, ладушки…

Спросонья Соня даже махнула руками в ответ на «полетели, полетели». А потом улыбнулась впервые со дня ухода отца и пошла искать ту, кто напомнил ей о нем так нежно.

Денис сидел на руках у Лидии Сергеевны и уплетал кашу.

– А мне можно?

– Кашку? Конечно! Садись! Я сейчас! – Лидия Сергеевна поставила Дениса на пол, и он затопал к матери, которая удивленно распахнула глаза.

– Как это? Когда он на ножки встал?

– Не знаю. Когда я пришла, он уже чуть не отплясывал в кроватке. Хороший мальчишечка! Крепкий!

– В деда…

Соня всхлипнула и вдруг разревелась, совсем как маленькая. Слезы, которые были так нужны ей, такие желанные, наконец пришли. И Лидия Сергеевна все поняла правильно. Она не стала успокаивать Соню, а просто прошла в ванную, принесла оттуда два больших полотенца и села рядом с Денисом.

– Плачь. Это хорошо. Это помогает. Поплачешь и легче станет. А потом я тебя кашкой накормлю.

Почему-то этот ласковый тон совершенно сбил с толку Соню. Она даже не стала спрашивать, откуда взялась здесь эта странная женщина, а просто уткнулась в колени Лидии Сергеевны и заревела еще громче.

Денис маму не понял. Он удивленно смотрел то на нее, то на Лидию, и раздумывал, а не зареветь ли и ему тоже. Но странная теплая женщина, чьи руки так не похожи были на мамины, улыбалась ему, и Денис решил, что плакать не стоит. Он что-то загулил, хлопая в ладоши, и Соня словно очнулась. Мир снова стал цветным и цельным.

Конечно, на этом все не закончилось. И еще не раз она ловила себя на том, что серые тени мелькают рядом, норовя задеть, напомнить о себе. Но рядом теперь была Лидия, был Денис, Инга, и жизнь постепенно начала налаживаться.

Несколько лет прошли незаметно. Соня работала, занималась сыном и отмахивалась от робких попыток Лиды уговорить ее наладить личную жизнь.

– Мне и так хорошо!

– Ничего хорошего, Сонечка! Ты молодая, красивая женщина! Как же без любви?

– А есть она, любовь эта самая? Я вот думала, что есть. А оказалось – пшик, да и только! Я ведь Олега очень любила. Уверена была, что это на всю жизнь. А что вышло?

– Денис получился. Разве этого мало?

– Да… Нет… Не знаю я! Ребенок – это прекрасно, но есть же еще что-то. То самое, что должно быть между мужем и женой.

– А что должно быть, Соня?

– Доверие. Все остальное вторично. И постель, и бытовые трудности. Если доверия нет – ничего не будет. Вот вы своему мужу доверяли?

– Даже слишком. Ты же все знаешь. Но пока он был жив, я была счастлива. Остальное… Я сама виновата. Нельзя жить с головой в облаках. Иногда нужно спускаться на грешную землю. Если бы не свекровь моя, не Инга… Я не знаю, что сейчас со мной было бы. Оказалась бы, наверное, опять в той коммуналке. Кстати, дом все-таки признали аварийным. Будут расселять.

– Вот и замечательно! Только…

– Что, Сонечка?

– Вы теперь уйдете от нас?

– С ума сошла?! Куда?

– Ну как же… Теперь у вас появится источник дохода и вам не будет нужды…

– Соня! Пока ты меня не прогонишь – я с вами!

– Я прогоню? Я?! Да вы мне семью вернули! Как же я могу? Лидочка Сергеевна, не бросайте нас, а?

– Куда я от вас денусь, Соня? – Лидия Сергеевна обнимала Соню, и все успокаивались на время.

Именно Лидия нашла в сети объявление от приюта, в котором говорилось о Тамерлане.

– Смотри, Соня! Какая собака страшная! Огромная как дом! Кто же возьмет такую? Она же взрослая уже! Опасная, наверное. Морда такая недружелюбная… Хотя, нет… Грустная больше…