Я закинула в рот очередной орешек. Интересно, а можно их магией очистить все и сразу? Хотя это как семечки грызть, глядя в телевизор, – само по себе затягивает. Только на экране сегодня показывали дождь.

– А ты знаешь, как назывались те животные, которые нас ночью чуть не затоптали?

– Лоси. А что?

– Что, прямо так и называются? Как у нас?

– У вас тоже водятся лоси? – удивился Леонарду.

Я кивнула.

– Но не уверена, что выглядят точно так же, – честно призналась я. – Слушай, а как ты научился так здорово на русском разговаривать?

– А ты на леденском? – с улыбкой полюбопытствовал он.

– Блин. Магия! – буркнула я. – Опять эта ваша гадкая магия! Ладно, замнём вопрос для ясности. Будем считать, что подсознание каким-то образом расшифровывает смысл иноземных слов и выдаёт нам аналоги из родного языка.

– Не понял…

– Не бери в голову, – отмахнулась я. – Просто болтаю вслух сама с собой. Лео, слушай, а теперь у нас какие планы?

Дорогой дневник, я уже говорила, что могу поломать абсолютно всё? Даже планы?

Особенно планы, дорогой дневник!

– Такие же, как и раньше. Добраться до Ледении. Просто теперь мы знаем, что нужно обойти отряд воинов. – Маг расщёлкнул скорлупку, выковырял ядрышко орешка, пережевал и продолжил: – Хотя скорее всего нам будет с ними по пути. Вряд ли они забрели в лесные дебри просто так, чтобы подышать свежим воздухом. Думаю, войска движутся к границе.

– Кстати, что нового тебе рассказала моя родственница и соседка? – Алёна, которую я уже упоминала, дорогой дневник, жила на втором этаже моего подъезда и удивительным образом могла во сне общаться с людьми через расстояние и даже миры.

– Ничего, – признался Лео. – Может, она что-то и рассказывала, но я ничего не помню. Вообще никаких снов. Очень жаль. Хотелось бы подать весточку, чтобы они не беспокоились.

– Слушай. У вас же должны быть карты? Возможно, по описанию Алёна сможет определить, где мы находимся, и подсказать, куда нам двигаться? – закрутились у меня в голове шестерёнки.

– Поля, я же говорил, что родонцы к себе никого не пускают.

– Лео, но ведь ты рассказывал, что родонцы – пришлые и захватили эти земли? Значит, они не всегда не пускали. Были времена, когда их тут просто не было, чтобы не пускать. – Согласись, дорогой дневник, это резонно! – Когда это, кстати, произошло?

Маг пожал плечами:

– Лет двести тому назад, наверное. Честно говоря, я плохо знаю историю других государств.

– Да ладно! Кто её знает? Уверяю тебя: абсолютное большинство даже историю своего государства не знает. А кто думает, что знает, на самом деле знает не историю, а то, что о ней сочинили другие. И не факт, что знали они, – попыталась я его утешить, но судя по подчёркнуто умному выражению, с которым Лео кивал, скорее всего, не преуспела. – Насколько я помню из нашей истории…

– Ты же лекарь, – вновь напомнил Верховный маг Ледении. – Ты-то откуда её знаешь?

– В школе учила. То, что нам о ней рассказывали. И географию тоже учила. И немного знаю из личного опыта. В общем, неважно… Так вот, если я правильно помню, чем благоприятнее географические условия, тем быстрее в них формируется государственность. В смысле, больше еды – больше народа – быстрее идёт разделение труда, и вот уже кто-то может себе позволить не работать, а властвовать. Правильно?

Лео кивнул, но уже с более осмысленным выражением лица.

– Здесь условия суровые, как у нас в Сибири примерно. Сельское хозяйство вести сложно. Зато много пушнины. Дичи. Полезные ископаемые. Рудник вот. Сколько ему?

Леонарду задумался и внимательно осмотрел убежище, будто видел его впервые.

– Сложно сказать, когда здесь начали добывать породу. Брёвна могли менять со временем. Но не используется он уже лет сто.

– Почему ты так думаешь? – Я выхватила с ладони Лео самый крупный орешек.

– Когда мы сюда добрались, я осмотрелся. Ну, знаешь, на всякий случай.

Я кивнула. Мне ли не знать, дорогой дневник? Тем более что всякий пожарный случай у нас произошёл буквально сегодня ночью.

– И магический фон здесь довольно мощный для остаточного, – поделился Леонарду. – Поэтому я прошёлся немного, чтобы проверить, насколько тут безопасно.

Пока я спала без задних ног и обуви, дорогой дневник, Лео обеспечивал нашу безопасность. Ну разве он не зайка после этого?

– Здесь всё устроено очень примитивно. Всё делалось руками и ногами. Везде уже давно используют артефакты и различные новейшие приспособления: для подъёма руды, погрузки, измельчения. А здесь одни лестницы да лебёдки. Прошлый век. – Лео развёл руками.

– Угу. Поняла. В общем, рудник старый. Значит, местное население вполне могло торговать с вашим народом. У вас же письменность была к этому времени?

Верховный маг Ледении посмотрел на меня так, будто я только что отдавила ему самое дорогое и попрыгала по нему на шпильках.

– Во-от, – приняла я его реакцию за положительный ответ. – Смотри дальше. Люди так устроены, что всегда найдётся тот, кто забредёт подальше, чтобы купить дешевле и продать дороже. Потом он вернётся и расскажет удивительные истории, которые кто-нибудь запишет. И даже карту составит. Нужно просто найти достаточно старые книги. Летописи, например. Жития великих королей. В общем, попроси Алёну поискать что-нибудь такое. Хорошо?

Лео задумчиво кивнул.

– А что стало с теми народами, которые населяли эти земли до вторжения наших неширокоглазых знакомых?

– Знаешь, меня воспитывали с мыслью, что родонцы – опасные враги, бессердечные изверги и лживые подонки. Они хотят нас уничтожить. Как живёт их государство, я знаю лишь по рассказам, которые черпаю от тех, кому об этом рассказали родонцы. А значит, по сути, не знаю о них ничего.

– А шпионов к ним подослать?

– Пробовали. Но мы слишком сильно отличаемся внешне.

– Смески?

– Родонцы не дают семя инородцам.

– Блюдут нравы? – Я пыталась себе представить традиции и обычаи народа, на территории которого мы сейчас находились.

– Нет, просто строго следят за чистотой крови. А так-то они любят налево сходить. Постель – прекрасное место, чтобы выведать ценную информацию.

– Дай догадаюсь: женщин в свои поездки по странам они не берут?

Должны же у них быть женщины? Как-то же они плодятся? Не почкуются же?

– Женщина слаба, – подтвердил Лео мои догадки и худшие подозрения по части перспектив феминизма в новом мире. Правда, не уточняя, что именно ослабевало у дам от встречи с родонцами. Но сообразить несложно.

Глава 6. Оступиться, дорогой дневник, может каждый

– Конечно! Сила – это про мужчин! – не удержалась я от колкости.

Нет, если объективно, дорогой дневник, то мужчины – это действительно сила. Да, это Лео сделал нам еловые тапки, перину и обеспечил едой. Он тащил меня в гору. Он лечил мне ноги.

Но, во-первых, он маг.

А я нет. Что сразу ставит нас в неравное положение.

А во-вторых, кто, кто вдохновил его на подвиги, дорогой дневник?!

– Полина, судя по тону, ты обиделась, – таки заметил Леонарду.

Я молча и безразлично тырила орехи из его ладони.

– Но я не понял на что. Женщины уязвимей мужчин. Они доверчивы. Добры. Привязчивы.

– Ты будто о породе собак рассказываешь!

– Полина, ты утрируешь.

– Вроде хорошие слова. Сами по себе. А звучат они так, что каждое как обвинение.

– Ты не поняла. Я хотел сказать…

– …что женщины глупы. Бесхребетны. Надоедливы. Но постеснялся так сразу в лицо. Всё же мы не так давно знакомы. – Я поднялась в эмоциональном порыве.

– Ты куда?

На выход. Я – на выход. Покажите, где он, и я выйду на ближайшей остановке.

Снаружи стало светлее. Дождь закончился. Лучи пока вынуждены были пробиваться через вату облаков, но местами она казалась тоньше. Ещё чуть-чуть, и синь неба выглянет сквозь прорехи. Пойти, что ли, прогуляться? Мозги проветрить.

Успокоиться.

Но там мокро и неуютно.

– В туалет! – провозгласила я и натянула побитые жизнью лапти. – Нельзя?

– Можно, – легко согласился Лео. – Огонёк дать?

– Я уж как-нибудь и так не промахнусь! – поджав губы, пообещала я и отправилась вглубь рукотворной пещеры.

Меня тянуло на приключения, а направление было одно – во тьму. Глаза понемногу адаптировались к отсутствию света. Я шла, а вокруг ничего не менялось. Всё те же брёвна частоколом по бокам. Усыпанный каменной крошкой пол. Постепенно темнело, и вскоре мрак стал таким густым, что, казалось, можно потрогать его руками.

Осторожно нащупывая дорогу ногами и вытянув руки, чтобы не влететь лбом в стену, я двинулась вбок. Мы, конечно, не планировали оставаться здесь надолго. Но всё равно прямо на красной линии присаживаться было как-то неловко.

Я развернулась, чтобы устроиться поудобнее, но оступилась на каком-то шатком камешке, потеряла равновесие и в ужасе опрокинулась назад. Автоматически раскинув руки, я влетела в стену затылком и нижепоясом. Там что-то хрустнуло и сдвинулось. Дорогой дневник, очень хотелось бы верить: не потому, что я способна ломать горы… кхе… кормовой частью.

Я подскочила словно ужаленная.

Ну зачем всякие булыжники разбрасывать! Где попало. А люди потом пугаются чуть не до инфаркта!

Бум! Бах! Ба-ба-бах! Бом! Булыжник – или что там – падал и падал. Грохот становился глуше, но не стихал. Пальцы захолодели. А если бы в шахту полетела я, а не камень?

– Полина!!! – испуганно заорал Лео.

– Да всё нормально. Успокойся, – уверила я, натягивая штаны.

Пол подо мной шатнулся. С той стороны, куда свалился камень, послышалось леденящее «ш-ш-ш-ша-а-а» с глухим «а-а-а» на выдохе.

Теперь у меня захолодело всё.

Ноги неожиданно приклеились к земле, а коленки ослабели, и я чуть было не присела снова, но вдруг вспомнила, что могу нечаянно опрокинуться, и всё, следом за булыжником – бам-бух-ба-бабах – и прямо к «ш-ш-ш-ша-а-а» в пасть.

Я завизжала.

Позади что-то упало и раскатисто загрохотало. Большое. И твёрдое. Потом ещё. И ещё. Ближе. Громче. Злее. «Ш-ш-ш-ш-ша-а-а!» – напомнило о себе нечто, омывая меня волной адреналина сверху донизу. Я завопила и драпанула со всех ног навстречу Верховному магу Ледении.

Лео нёсся ко мне с огоньком. Везде, думаю: огонёк-фонарик освещал путь, а огонь в глазах выдавал, насколько у него подгорало ниже поясницы.

– Ты как? – Он быстро осмотрел меня, ощупывая руками на предмет целостности, будто осмотра было недостаточно.

– Т-т-там… Т-т-там… – Мне никак не удавалось закончить.

«Ш-ш-ш-ш-а-а-а» – сделал это за меня неизвестный гораздо ближе, чем раньше.

Волосы на затылке зашевелились.

– Бежим! – скомандовал Леонарду, и мы рванули, дорогой дневник, как кот от тапки.

«Ш-ш-ш-ша-а-а-а!» недобро летело за нами в облаке пыли под аккомпанемент ударных. Всё обо всё ударялось, сыпалось, рушилось… Когда мы выбежали к выходу, барабанная перепонка держалась на честном слове.

Лео походя очистил наше убежище от всего полезного, перепрятав его в невидимый чулан.

За время, пока меня не было, солнышко сумело пробиться в паре окон и теперь кинематографично испускало лучики на траурную после пожара землю.

Под ногами в очередной раз содрогнулось.

Перед входом в рудник была выбита небольшая площадка, от которой на запад уходила дорожка, больше напоминающая широкую тропинку. Она была усыпана щебнем, щедро сыплющимся по склону. Особенно сейчас.

Лео схватил меня за руку, и мы помчались, прикрывая головы от камнепада.

– Что это было? – Я пригнулась на бегу, и скальник размером с полкирпича бухнулся позади меня, разлетаясь на осколки, один из которых больно врезал мне по голени.

– Поля, когда речь заходит о тебе, никогда нельзя быть уверенным в том, что «это было».