Аквила – безумно смелые и воинственные, хранители голоса Юга, потомственные представители императора и наместники тамошней буйной вольницы. Крылатая пехота была в их предках – что бы это ни значило. Как пехота может быть крылатой, летать по небу, минуя боевые порядки неприятеля и громя его тылы? Какие диковинные приспособления использовали для этого прежние и какую сумасшедшую храбрость демонстрировали их воины? Голубые береты и девиз «Никто, кроме нас!» Аквила пронесли сквозь века и тысячелетия.

Бергандали – вечные воители фронтира, стяжавшие славу в сражениях с орками Востока. Именно они провозгласили в своё время Сихемскую Деспотию. И тоже были вправе гордиться своей родословной! Зелёный цвет их знамени возводили к зелёным головным уборам и знакам различия прежних стражей границ.

Чёрный штандарт Арканов тоже имел древние корни. «Чёрная смерть» – так называли их стяг враги Империи на самой заре человеческой истории Раваарды. Существовали две легенды о происхождении этого скандально известного клана, не противоречащие друг другу. Согласно одной из них, родоначальником знаменитой фамилии стал воин, который первым стал хоронить павших. Он сразу после Прибытия и битвы за устье Рубона организовал команду могильщиков и взял на себя этот скорбный труд, поскольку стояла жара и наличие большого количества мёртвых тел могло стать причиной возникновения заразы. Форма добровольного могильщика была чёрной, и Первая высоко оценила его моральные и лидерские качества, возвела в офицерское достоинство и даровала ему чёрное знамя.

Вторая же легенда свидетельствует о том, что этот человек готовился стать офицером, был кем-то вроде стажёра или курсанта и служил в абордажниках, в отряде воинов, которые специализировались на захвате чужих судов и штурме прибрежных укреплений… И многие, очень многие деяния его потомков говорили в пользу достоверности этого предания!

Были и другие семьи, и другие знамёна… Но одни затерялись во мраке прошедших веков, другие – замшели и захирели, обнищали, ушли в забвение и растеряли достояние великих предков…

Никогда доселе Аркан не встречался ни с кем из великих семей, кроме Гонзака, конечно. И, понятное дело, находился под впечатлением: это ведь были живые легенды, прямая связь с полуторатысячелетней историей рода людского! Буревестник как-то не задумывался о том, что и он сам, и его семья были такими же живыми архаизмами.

Голос герольда вырвал аскеронского герцога из плена задумчивости.

– Мы прибыли, ваше высочество! – Кажется, тон доверенного человека коннетабля Штадлера сочился ядом!

Аркан осмотрелся.

– Что это? – поинтересовался он, вздёрнув бровь.

– Усадьба Бурдок, ваше высочество! – с каменным лицом пояснил герольд. – Можете размещаться здесь.

Рем обвёл взглядом развалины трёхэтажного монументального здания, заросшие терновником, плющом и вьюнками, обширную территорию вокруг, похожую на кусок дикого леса посреди имперской столицы. Вековые деревья, неопрятная чащоба кустарника, бурелом и руины… Здесь ранее явно располагался парк и сад, и какие-то флигели, и хозяйственные постройки. В целом весь Бурдок представлял собой место заброшенное и, похоже, хранящее какую-то нехорошую тайну.

Ортодоксы зароптали, но Аркан оглянулся на них – и воины притихли, раздумывая над хитрым выражением глаз своего сеньора.

– Мы можем здесь расположиться и устроиться по своему собственному разумению? – спросил Рем.

– О да! Эта усадьба в вашем полном распоряжении до тех самых пор, пока имперские выборы не закончатся! – самодовольно провозгласил герольд.

Штадлер и его присные, наверное, думали, что здорово унизили молодого аскеронского герцога. Что он будет делать со своими пятью сотнями людей на этом забытом Богом и людьми пустыре? Ему наверняка придётся вывести своих воинов за город, а самому устроиться в гостинице… Формально они ничего не нарушили, для каждого из принцепс электор полагался особняк на Благородной стороне – и этот пункт Уложения о выборах был выполнен!

Аркан же квартирмейстерской своей душой уже предполагал значительные выгоды от такого просчёта городских властей.

– И документ у вас на этот счёт имеется? Что оная усадьба Бурдок передаётся в пользование Тиберия Аркана Буревестника, герцога Аскеронского, и он может в ней разместить своих людей и устроиться так, как считает нужным?

– Э-э-э-э… – замялся герольд.

– Бумаги нет?! Тогда рысью – в ратушу, к коннетаблю, мэру, церемониймейстеру или хоть к самому дьяволу, но чтобы через полчаса у меня была официальная бумага, или, видит Бог, я размещу своих людей прямо на рыночной площади!!! – раненым буйволом взревел Аркан, и герольда как ветром сдуло, только искры полетели из-под копыт его лошади, выбитые стальными подковами из каменной мостовой.

– Гавор! – Рем подозвал к себе Коробейника. – Немедленно – на Ремесленную сторону. Мне нужны строительные инструменты, продовольствие, скобяные изделия… И топоры. Пилы и топоры! Денег где взять – знаешь, к кому обратиться – тоже… Как только этот олух в пурпурной котте привезёт мне бумагу из ратуши – мы примемся за дело.

– За дело, Командор? – Глава аркановской тайной службы не мог понять замысла своего господина.

– О-о-о-о… – Буревестник широко улыбнулся, в который раз за день. – Дел у нас много!

* * *

Диоклетиан Гонорий Фрагонар – он же маэстру Гонзак – пешком добирался до усадьбы Бурдок, что размещалась на самом краю выделенного ортодоксальным владетелям квартала. По своей привычке бывший магистр оффиций нарядился в потёртый коричневый кафтан, который никоим образом не указывал на его высокий статус, на голову нахлобучил кожаную шляпу. Старый интриган опирался на трость, чуть прихрамывая, и подошвы его потёртых ботфортов иногда шаркали по плитке тротуара.

Манёвр Гонзака с подменой документов удался, ортодоксов поселили компактно, если можно назвать компактным расселение в особняках, отстоящих друг от друга на полверсты или более. Это позволило бы делегатам от великих семей прийти друг другу на помощь в случае беды… Если бы существовала такая договорённость. Фрагонары, Корнелии и Бергандали составили триумвират ещё на Юго-Востоке и давно выступали единым фронтом. А вот Тиберий Аркан Буревестник и Вергилий Аквила пока что не раскрыли свои намерения… И Гонзак шёл наводить мосты.

– Что такое? – удивлённо пробормотал под нос он, заслышав стук топоров и визг пил, а следом – треск падающего дерева.

– Па-а-аберегись! – заорал возница, и мимо прогрохотал крытый тентом фургон, в котором позвякивали ящики явно с чем-то металлическим.

Усадьба Бурдок, известная жителям Кесарии и таким любителям мрачных тайн, как Диоклетиан Фрагонар, в первую очередь в качестве места трагической гибели семьи последнего императора Фабия Красивого, теперь напоминала строительную площадку! Грозные аскеронские воины сняли доспехи, развесили вдоль границы участка щиты, подпоясались мечами и тесали, копали, приколачивали и таскали с видимым азартом и трудолюбием…

– Ваше высочество? – Гонзак с удивлением узнал Аркана в долговязом широкоплечем рабочем, который вместе с десятком аскеронцев тащил освобождённый от сучьев ствол дерева куда-то в сторону развалин усадьбы. – Что здесь происходит?

– Маэстру Гонзак… А-хм! Точнее, ваше превосходительство Фрагонар – вы стоите на будущей Виа Преториа. А вон там будет Форум Игнис, а здесь – Виа Принципалис… – Буревестник оторвался от работы, утёр пот со лба и пояснил: – Раз уж выдалась такая возможность – нужно расположиться с удобствами!

– Вы что же, делаете лагерь легиона?!

– Тут нет и трёх гектаров местности, разве что когорта могла бы здесь разместиться… Но нам в наследство достались отличные каменные стены, хватит места и людям, и лошадям… В коттедже будет штаб, во флигеле – конюшни… – делая поясняющие жесты, делился планами Аркан.

– Вы понимаете, какой это будет скандал? – Гонзак прищурился. – Военный лагерь посреди Кесарии! Крепость внутри крепости!

– А мы по их оптиматским сложностям нашей ортодоксальной простотой ударим! – Буревестник полез за пазуху и извлёк бумагу с подписями членов магистрата и печатью Ратуши. – Вот, этот фон Штадлер… Кстати – вы знали, что в Центральных провинциях вместо «дю» оптиматские аристократы добавляют к фамилии «фон»? Что за дурацкая манера? Ну, неважно, неважно… Главное – фон Штадлер их подставил. Вот оно – «по своему собственному разумению устроиться на территории усадьбы Бурдок»! А? Каково? А мы народ провинциальный, дикий, большую часть времени проводим по лесам да буеракам, на чудищ охотимся и разбойничков изводим… По нашему разумению – военный лагерь и есть самое комфортное и удобное в мире место для проживания…

– Ну-ну, – покачал головой Диоклетиан Фрагонар. – Надеюсь, вы хотя бы на один вечер променяете удобства стройплощадки на скромное гостеприимство моего господина? Его высочество князь Люциан приглашает ортодоксальных принцепс электор на приём… И предлагает обсудить общую стратегию.

Они отошли чуть в сторону, чтобы не мешать рабочим и не быть ненароком подслушанными, и Аркан спросил:

– Давайте начистоту, маэстру Гон… А, проклятье… Никак не привыкну!

– Нет-нет, можете звать меня по-старому, башелье Белла…

Мужчины понимающе переглянулись, и Рем продолжил:

– Так что, отец вёл какие-то переговоры? Я не имею от него ни малейшего руководства к действию, не получал ни единого письма с тех самых пор, как покинул Аскерон! И нахожу это странным. Старик не может просто так просидеть на Первом Холме Аскерона и заниматься подсчётом урожая масличных культур и средними удоями и надоями на одну коровёнку! Это чертовски подозрительно!

– Старик… – Диоклетиан Фрагонар задумчиво дотронулся пальцами до своего подбородка. – Деспот Аскеронский сейчас занимается активным строительством застав и укреплённых городков на Плато Семи Ветров и на пустошах вокруг Залива Устриц. А ещё – ведёт переговоры с Башней Магов. Не знаете, где тут собака зарыта? Я, честно говоря, голову сломал, пытаясь понять его логику… А ещё – этот ваш рыбоглазый приятель, у которого руки не по локоть – по шею в крови! Он ошивается тут, в Кесарии. В компании престранных типов…

Эдгар дю Валье в Кесарии? У Буревестника всё внутри похолодело. Отец готовил что-то чудовищное! Что за змеиный клубок тут сплёлся перед самыми выборами? Во что всё это выльется?

– Предположим… – начал он. – Предположим, я могу понять расширение сферы влияния Деспотии на ранее ничейные пустынные земли. Плато Семи Ветров – это кратчайший путь на Север, к нашим друзьям и союзникам Корхоненам. Залив Устриц – стратегическая точка для связи с Югом. Но и то, и другое – земли нынче для сельского хозяйства непригодные, и держать там сколь-нибудь солидные гарнизоны очень накладно… Но, в конце концов, Деспотия сейчас может себе позволить и пять, и семь тысяч солдат на каждом направлении, для вас ведь это не секрет, да?

– Не секрет… В военном плане Арканы и Монтреи сейчас – самая большая заноза в заднице у каждого, кто прибыл на имперские выборы, – кивнул Диоклетиан Фрагонар. – А для вас не секрет, что Синедрион готовит почву для Крылатого похода… Они никогда не смирятся с таким положением дел!

Буревестник мрачно кивнул:

– Это всё ес-тест-вен-но. В нашем мире это – в порядке вещей. А знаете, что не в порядке?

– И что же? – склонил голову набок Гонзак.

– Мой отец никогда не стал бы вести переговоры с магами. Я в принципе не представляю себе, что заставило бы его пойти на такой шаг. Сжечь их всех? О да! Изгнать из Деспотии? Вполне. Терпеть и скрипеть зубами, ожидая повода расправиться с ними? Тоже можно понять, так дело и обстояло перед моим отъездом. Сотрудничать? Обсуждать что-то? О нет!

– Так что же, скоро – Конец Света? – Выражение лица старого интригана стало ироничным.

– Ой, да бросьте… – отмахнулся Аркан. – Конец Света случается каждые сто лет, вам ли не знать?

– А я думал – каждые тридцать…

– Может, и тридцать, – беспечно согласился Буревестник. – Так что там с приглашением? Когда его высочество ждет моё высочество в гости?

– Сегодня к полуночи, – сообщил Фрагонар. – Оденьтесь подобающе, мероприятие предстоит хоть и камерное, но очень, очень серьёзное…