Но теперь, зная, сколь многое может быть увязано с починкой, девочка тревожилась, что мало помнит из уроков деда Максима и ей не собрать даже простые карманные часы, не говоря уже о неведомых лунных часах, способных спасти жизнь Королю Урожая.

К счастью, Юлка знала, куда пойти за помощью, – в «Часовые механизмы Латунника».

Тем же вечером, пока па передавал вдоль стола миски с фасолью и беконом, девочка уговорила его взять её в город на следующее утро.

– Я больше не попаду в неприятности, – пообещала она. – Я просто хочу задать старейшине Латуннику пару вопросов.

– Работаешь над проектом, да? – спросил па, улыбаясь.

– Да. Я надеюсь, он подучит меня разбираться в часах.

– Если он окажется занят, я не хочу, чтобы ты ему докучала…

– Если у него не будет времени, я проведу весь день в лавке, буду тебе помогать.

Па опустил глаза, уголки его рта горестно поползли вниз. Юлка знала, что ему было тяжело каждый день ходить в «Ткани Шильце» без Чапура, знала, как горько ему работать одному. Она взяла его руку и слегка сжала.

Па прикончил свою кружку кофе и в конце концов ответил:

– Хорошо. Если у тебя сделаны все уроки и ты не нужна ма на конюшне.

Когда на следующий день Юлка вошла в лавку старейшины Латунника, её встретила дедова картина, висевшая над сверкающим прилавком из дерева и стекла, и раскатистое мурлыканье пушистого серого кота с белыми носочками.

Девочка наклонилась, чтобы почесать серому котику пушистый подбородок, когда старейшина Латунник повернулся к ней на своём мягком табурете. Как и дед, он был гильдейским мастером-часовщиком, но пока не отошёл от дел и до сих пор носил в доказательство мастерства золотой значок на жилете. Хотя его сын Саймон окончательно взял дела на себя, когда отец получил звание старейшины, старый Фликтис был столь же неотъемлемой частью лавки, как шестерёнка в часовом механизме, и никто не ожидал, что он уйдёт.

– Шкарпетик рад, что на него обратили внимание, – сказал он с доброй улыбкой, пока мурлыканье кота заполняло промежутки между тиканьем часов. – И я рад тебя видеть, Юлка. Что привело тебя к нам этим утром?

– Если честно, у меня есть просьба. Не могли бы вы научить меня всему, что знаете о часах? А именно как собрать маленькие, ну… скажем, карманные часы? – Она так волновалась, что её язык заплетался, спотыкаясь на словах, и девочке пришлось дважды сглотнуть.

– А! Ты заинтересовалась трудами своего деда, а?

– Эм… да. Что-то вроде того.

– Что ж, Юлка, хотя я буду рад научить тебя всему, что умею, боюсь, подмастерье нам с Саймоном не нужен. Возможно, через несколько лет…

– Ох! Нет, я вовсе не прошу об ученичестве, старейшина Латунник, хотя я благодарна за то, что вы подумали об этом. Я просто хочу понять, как работают механизмы, как они стыкуются и функционируют. Дедушка объяснял сто лет назад, но я была слишком мала, чтобы запомнить.

Пару мгновений Фликтис смотрел на неё поверх очков, сложив руки на груди. Шкарпетик запрыгнул на прилавок и принялся намывать уши.

Наконец, когда Юлка уже начала отчаиваться, старейшина кивнул и сказал:

– Холодные зимние дни подчас скучны, а? Самое время, чтобы научиться чему-то новому. Это ведь не помешает твоим урокам?

– Я даже опережаю свой класс, старейшина Латунник. Я не запущу уроки. Учитель Бард скажет вам то же самое.

– Очень хорошо. Я буду рад поделиться знаниями. Начнём с основ. Идём со мной к верстаку.

Пододвигая для Юлки табурет, он обратил внимание на её руки.

– Ага! Твой укус кровянки отлично зажил, а? Вижу, мазь Рами Зеленотал помогла.

– Эм… да, я ей очень благодарна.

Следующие несколько часов Юлка зубрила названия крошечных часовых механизмов. Возвращаясь с па домой к полуденной трапезе, она повторяла их, как заговор, себе под нос:

– Коронное колесо, центральное колесо, балансовое колесо, барабанное колесо, секундное колесо, ходовое колесо. Волосок, пружина собачки, оси, трибы, безели. – Ей нравилось, как слова перекатываются у неё во рту.

– Похоже, со старейшиной Латунником дело сладилось, – заметила ма за столом, передавая ей тарелку с жареной курицей и сладким картофелем.

Юлка кивнула, не желая говорить лишнего.

– Ну, коль скоро мы знаем, где ты, и раз Фликтис не возражает…

– Он сказал, что ему нравится меня учить.

– А ты не думаешь, что тебе стоит помочь нам с ма искать зацепки, чтобы разобраться, что случилось с Чапуром? – сказала Сальвия, вонзая вилку в кусок курицы.

Юлка беспокойно заёрзала. За последние несколько дней Сальвия пришла к мысли, что золотоволосая фейри, которую она мельком видела с Чапуром, не иначе как обманом заставила его пересечь границу, и Сальвия была полна решимости распутать эту историю. Она расспрашивала всех, кто следил за Прогоном, всех, кто видел, как уезжала Дикая охота, любого, кто мог что-нибудь заметить. А теперь она уговорила ма поехать с ней к границе в надежде, что они смогут обнаружить место, где Чапур её пересёк.

Усилия Сальвии пока не увенчались успехом, и её растущее разочарование начало выплёскиваться на сестру. К сожалению, после откровений Руха у розового куста Юлка боялась, что спасти Чапура окажется даже труднее, чем они ожидали.

– Это очень важно, – сказала она, жалея, что не может ничего толком объяснить.

– Важнее, чем твой брат? – бросила Сальвия.

– Девочки! – Па протянул руки и положил ладони им на плечи. – Нас всех тяготит бремя тревоги и печали, и мы все справляемся кто как может. Мы все скучаем по Чапуру и хотим, чтобы он вернулся, но препирания не вернут его домой.

– И часы тоже, – прошептала Сальвия, когда он отвернулся.

Юлке хотелось пнуть сестру под столом, но разве от этого стало бы легче?

Она умела чинить вещи, а не ездить верхом на тенеродых лошадях. И она не знала другого способа помочь брату. Починка лунных часов, вероятно, станет самым сложным её предприятием, и оставалось только надеяться, что сестра всё поймёт, когда Юлка закончит.

Только… когда девочка думала об истончившейся границе, о лавине дикинов, об угрозе королю, о хрупких договорённостях, она невольно спрашивала себя, что с этим могут поделать лунные часы. Достаточно ли починить их, чтобы исправить всё остальное? Или уже слишком поздно?

Часть вторая
Майская ярмарка

9
Пробуждение от зимы

В конце зимы наступала пора кленового сахара, и семья Юлки присоединялась к жителям остальных деревень Граничных земель в подсочке деревьев, а затем в варке сока, пока большие чугунные котелки не наполнялись густым тёмным кленовым сиропом. Обычно все смеялись, пели песни и пробовали тянучки на кленовом сахаре – сладкое обещание грядущей весны. Празднование надежды и новых начинаний.

Но в этот раз всё было иначе.

Юлка стояла рядом с Сальвией над котлом с кипящим сиропом и вспоминала, как Чапур любил это время года. Он пел забавные песни, заставляя сестёр хохотать до слёз, а потом подначивал гоняться за ним среди деревьев. Он висел на ветках, пугая родителей, и кормил белок с рук.

Но теперь им с Сальвией запрещалось даже приближаться к лесу.

– Будет безопаснее, если вы побудете здесь, подальше от границы, – сказал па, прежде чем отправиться вместе с другими взрослыми подсекать кленовые деревья, что росли ближе всего к путевым знакам. Таскать вёдра с соком к кострам так издалека было сложнее, но старейшины и удачедейки настаивали на том, что это необходимо.

Юлка неделями терпела поучения, что ей лучше сидеть дома и носить не снимая медное кольцо, сосредоточиться на учёбе, а не на слухах о шальной магии и дикинах, своевольничающих в Ветроменном Кресте.

Все в Граничных землях были напуганы – так размышляла Юлка, угрюмо помешивая сироп в котле. Она прямо-таки ощущала страх, висевший в воздухе как туман. Встречи с дикинами порождали истории о странных кражах – у людей пропадали карманные часы, кухонные таймеры и будильники, – и хотя Белого оленя видели дважды, его появление скорее тревожило, чем успокаивало. Ему полагалось быть символом равновесия и благословения вдоль всей границы, но люди поговаривали, что он слабеет, теряет силу.

Даже старейшины были растеряны. Всё чаще и шире поговаривали о том, что нужно прибегнуть к неоднозначному пункту о «Последней защите» в Уговорах, дозволявшему использовать против фейри соль и железо. Для этого требовались неопровержимые доказательства того, что фейри прибегли к магии как оружию против смертных, но грань между безобидными проделками и намеренными пакостями уже стиралась. Однако старейшины призывали к осторожности, а не к противоборству и настаивали, что безопаснее всего просто подождать.

– Мы потребуем ответов у леди Мары и её свиты, когда они пересекут границу на Майскую ярмарку, – объявила старейшина Берека Падера.

В клубах дыма и пара Юлка мысленно перебирала всё, что Рух и Ночекрыл сообщили ей в той игре с желудями прошлой осенью. Видимо, Чапур каким-то образом участвовал в защите Сумеречного двора от неведомого врага, но Рух и его ворон также рассказали, что Король Урожая некогда был смертным. Насколько уязвимым он был? Несмотря на опасность, достанет ли сил Майской Королеве, чтобы восстановить мир?

Рух побуждал Юлку починить лунные часы, настаивая на том, что в них ключ к спасению её брата – и, быть может, самого Короля Урожая, – но ей всё ещё не хватало нескольких деталей. А как их найти, если ей не разрешалось уходить далеко от дома? За зиму Ночекрыл и другие вороны сумели доставить девочке ещё несколько пружин и винтиков, но следопыты патрулировали Граничные земли, а удачедейки развесили по лесу обереги, и Юлка боялась связываться с Рухом. Это было слишком рискованно – её страшила мысль о последствиях, если его поймают.

– Хочешь передохнуть, Юлка? – неожиданно спросил старший сын Шореи Ванбек, подбрасывая очередное полено в огонь под котелком, и улыбнулся ей перепачканным в саже лицом.

Руки у неё и правда устали – помешивать сок, пока он не загустеет до состояния сиропа, было жарко и тяжело, – зато приятно было делать что-то полезное.

– Я пока держусь, – сказала ему Юлка, поднимая деревянную ложку с длинной ручкой, чтобы посмотреть, как стекает липкая жидкость. – Уже почти.

Парень коснулся полей своей шляпы и ушёл набрать ещё дров.

Сальвия подняла голову от своего котла, установленного на пару шагов дальше, и взмахнула рукой. Щёки у неё разрумянились от жара, а пар вил локоны из её темных волос.

Юлка помахала в ответ, стараясь не завидовать сестре. Сальвии было почти семнадцать, и она была смелой и красивой, с кожей цвета гладкого гикори и золотыми искорками в карих глазах. Она была олицетворением всего милого и солнечного, сильного и порывистого.

Юлка, напротив, была маленькой для своих лет, с волосами мышастой масти, тусклыми, как мёртвое дерево, и глазами невнятного серовато-карего цвета, цвета грязи в пруду и мутной воды. Она была бледной, невзрачной и ничем не примечательной.

Никто бы не догадался, какие тайны она носит в себе.

Что, если она не сумеет заставить лунные часы работать? Она даже не знала, что им полагалось делать.

– Твой уже готов для пробы? – крикнула Сальвия, снимая пену с кленового сока в своём котелке.

– Почти! – отозвалась Юлка.

Юлка знала, что Сальвия тоже хочет помочь брату, и с приближением весны решимость сестры только крепла. Сальвия не сомневалась, что в ночь Майской охоты сможет найти Чапура и вернуть его домой прежде, чем закроется граница.

– Мой фейвор с Охоты урожая – компас, который не даст мне заблудиться, помнишь? – спорила она с ма на днях. – Что бы ни случилось с Чапуром прошлой осенью, он сделает всё возможное, чтобы вернуться к нам. Если он выедет с Охотой, я найду его и проведу домой. Если нет, я отправлюсь его искать.

Ма грустно поджала губы.