Девочка никого не увидела, но, судя по поведению ворона, решила, что их оставила другая птица. Но почему? Что они означают? Связаны ли эти предметы с диском, который она нашла у путевого камня? Для чего они служат?

Ожидая возвращения родных, Юлка слонялась по дому, занимаясь мелкими делами. Она подтянула разболтавшуюся дверную ручку, поправила кривую петлю в шкафу, подмела пол… Церемония Дарения фейворов уже должна была закончиться. Почему они так долго?

Под конец она забрела в конюшенный сарай, чтобы вычесать Недолю и помочь Шорее помыть вёдра для воды, но с каждым часом тревожные мысли росли, как сорняки. Сразу после полудня к ней заглянул следопыт и сообщил, что коневолхв Ривица проскакала мимо северных путевых камней, продолжая искать следы Чапура.

– Так его не было на площади? – спросила Юлка, губы её дрожали.

Следопыт поднял капюшон своего зеленовато-коричневого плаща, коротко кивнул Шорее и ускакал.

– Пойдём, птичка, поедим хлеба с сыром на солнышке, а? – добродушно предложила Шорея, но от жалости в её глазах у Юлки желудок будто завязался узлом, и она не смогла проглотить ни кусочка.

Каждый миг приближал их к восходу луны. Где же Чапур?

В конце концов Шорея ушла домой, пообещав, что вернётся, если будет нужна. Юлка в последний раз мела проход в конюшне, когда c приходом раннего вечера на пороге наконец возникла сестра. Первым порывом Юлки было спросить о Чапуре, но ей хватило одного взгляда на Сальвию, привалившуюся к дверному косяку, на тёмно-сливовые усталые круги у неё под глазами, чтобы сразу узнать ответ.

Его не было на площади во время церемонии Дарения фейворов. Опасения подтвердились: он не вернулся с Охоты.

– Ты вконец вымоталась, – сказала Юлка, храбрясь. – Иди в дом. Я позабочусь о Летяге.

Сальвия будто не слышала. Она закатала рукава, рассматривая серебряные наручи с плющом и розами на своих запястьях, удостоверявшие завершение её первой Дикой охоты. Она заработала их прошлой весной вместе с фейвором от Майской Королевы – даром магии фейри, который получали пережившие Охоту.

Первым фейвором Сальвии была кожаная уздечка, которая обещала безопасность для её лошади. Юлка задумалась, какой дар избрал Король Урожая, но смолчала и молча наполнила водой ведро Летяги и принялась замешивать кобыле вечернюю порцию корма – зерно с лепестками роз. Она уже собрала лепестки с одного из маминых фейворов, подаренного ей в юности Майской Королевой, – вечноцветущего розового куста, на котором цветы распускались даже зимой.

– Я думала, что церемонию Дарения фейворов отменят, раз Чапур так и не нашёлся. Но они всё равно её провели, – как в тумане сообщила наконец Сальвия.

– Мы надеялись, что Чапур встретит тебя там вместе с Королём Урожая, – прошептала Юлка.

– Па так и сказал. Но короля даже не было на церемонии. Леди Мара и два фейри, которых я прежде не видела, раздавали традиционные наручи и дары. Посланница выглядела недовольной. Я попыталась было спросить её о Чапуре, но она будто не слышала меня, Юлка, будто он и не выезжал вовсе. – Сальвия сжалась, спрятав лицо в ладонях, плечи её сотрясались от плача.

У Юлки на глазах тоже выступили слёзы.

– И что сделал па?

Сальвия глотнула воздух ртом и вытерла глаза.

– Он созвал встречу старейшин.

Три старейших жителя города – Берека Падера, Фликтис Латунник и Амалия Камень – составляли правящий совет городка. Старейшины Ветроменного Креста рассуждали споры, решали проблемы и сглаживали мелкие неурядицы в повседневной жизни оживлённой общины. Наверняка их совместная мудрость подскажет верный ответ.

– Они что-нибудь придумают, – сказала Юлка, обнимая сестру. – Мы его найдём. Как-нибудь.

– На это нет времени! До восхода луны осталось меньше двух часов. Не надо было мне его оставлять. У меня больше опыта… Если бы мы ехали вместе… – И она заплакала ещё горше.

– Ты не виновата, Сальвия. Когда я видела его в последний раз, он опережал тебя всего на пару шагов. Он спас Короля Урожая… – Голос Юлки сорвался. Почему короля тоже не было на церемонии Дарения фейворов?

Шмыгнув носом, Сальвия достала из кармана туники латунный компас на тонкой цепочке и качнула перед собой, позволяя ему описывать круги.

– Посланница дала мне этот фейвор, хотя я сказала ей, что ничего не заслужила, раз бросила брата. Она сказала, что, пока я ношу его с собой, я никогда не потеряюсь. Жаль, что нельзя отдать его Чапуру.

– Ма и следопыты до сих пор его ищут, так? ещё есть надежда, что мы услышим хорошие новости…

Но через распахнутую дверь конюшни сёстры видели, как солнце опускается за горизонт.

Пока Сальвия наскоро мылась до возвращения родителей, Юлка заглянула к ворону и обнаружила, что он гордо разложил на поверхности её стола целую коллекцию чёрных перьев и крошечных серебряных штучек.

– Откуда всё это взялось? Для чего они? – удивлённо воскликнула Юлка.

Ворон пританцовывал с ноги на ногу, пока девочка собирала перья и убирала их в ящик письменного стола.

Затем надо было разобраться с серебряными детальками. Ещё одна маленькая шестерёнка, несколько пружинок, крохотные винтики… У неё на письменном столе стояла коробка с разнообразными деталями, которые могли пригодиться в будущих ремонтах, и Юлка придвинула её к себе, приготовившись смести туда всё разом. Она разберётся в этой мешанине после и, пожалуй, почистит шестерёнки от грязи и налёта. Сейчас она была слишком встревожена судьбой Чапура, чтобы сосредоточиться на чём-либо другом.

Но прежде чем она успела смахнуть детали, ворон налетел на её руки и закаркал так громко, что Юлка испугалась, как бы Сальвия не услышала.

– Тихо-тихо, или у нас обоих будут неприятности! – отругала его Юлка.

Интересно, все вороны были такими беспокойными или только этот? Девочка понюхала воздух, но магией от него всё так же не пахло.

Ворон клюнул коробку и зыркнул на неё.

– Ладно. – Юлка упёрла руки в боки и уставилась на него в ответ. – Что мне делать со всеми этими детальками? Они потеряются, если мы оставим их валяться где попало.

Ворон наклонил голову набок, как бы обдумывая её слова, а затем указал на свою корзину со мхом.

– Ты уверен? Тебе будет не слишком удобно на них спать.

Ворон подошёл к корзинке и, ухватив клювом кусочек мха, слегка приподнял подстилку.

– А, понятно. Ты хочешь, чтобы я спрятала их под мох?

Он качнул головой и растопорщил хвост, а затем переступил с ноги на ногу, словно поторапливая её.

– Но зачем?

– Щас! – будто прокаркал он.

Юлка где-то слышала, что вороны любят блестящие вещи, но она не ожидала, что они такие жадины.

Развеселившись, Юлка аккуратно сложила коллекцию серебряных деталек под мох в корзине. Только она немного примяла мох, возвращая его на место, как ворон напрягся, снова растопорщил хвостовые перья и тихо каркнул.

– Ох!

Девочка забыла о странном серебряном диске в кармане. Вытащив его, она провела большим пальцем по потёртой и потускневшей поверхности, избегая острого края. Кажется, по кругу были выгравированы символы, но под грязью их было толком не видно. Юлка наклонила диск, пытаясь рассмотреть получше.

Внизу скрипнула входная дверь, и голос ма позвал:

– Девочки?

– Какие вести о Чапуре? – крикнула Юлка, пряча серебряный диск под мох к прочей мелочёвке. Хлопнув дверью спальни, она бросилась вниз по лестнице, Сальвия отставала всего на шаг.

3
Ледяные ноги

Родителей они обнаружили на кухне. Па едва хватало рук для всех корзинок со снедью от обеспокоенных соседей, ма несла полотняную сумку, наполненную свежим хлебом и сладкими булочками из пекарни, вот только Чапура не было. И одного взгляда на мрачные лица хватило, чтобы Юлка поняла, что хороших вестей о нём тоже нет. Она бросила взгляд на небо за окном и проглотила ком слёз, увидев, как из-за завесы облаков выплыла восходящая луна.

Она была запятнана алым – алым, словно кровь разбитого сердца.

Теперь её брат был заперт по ту сторону границы.

Юлка закрыла глаза и замотала головой, не желая в это верить.

Всё это было ошибкой. Злым озорством. Уловкой фейри.

Это не могло быть правдой. Просто не могло.

Как Юлка знала из уроков истории, в прошлые века бывало, что фейри захватывали и порабощали смертных, делая их слугами Сумеречного двора. И хотя после подписания Уговоров это было строго запрещено, однако те, кто выезжал на Дикую охоту с фейри, могли встретиться с тяжёлыми увечьями – и даже смертью. Впрочем, на памяти ныне живущих ничего столь серьёзного не происходило – в основном благодаря строгим правилам, которые предписывали, кому именно разрешается участвовать в Охоте, и жёстким требованиям к подготовке.

До нынешнего дня казалось, что этого достаточно.

– Какие новости? – спросила Сальвия, помогая па выгружать жестяные формы и блюда с пирогами, завёрнутые в вощёную бумагу.

Ма вздохнула и прислонилась бедром к краю стола, сложив руки на груди. Глаза у неё покраснели и припухли, будто она плакала.

«Но этого не может быть», – подумала Юлка. Коневолхв Ривица Майрен никогда не плакала.

– Никаких следов. Но один из следопытов нашёл его тенеродую у путевого камня к северу от Выпьего дола. Причуда растеряла большую часть медных амулетов и так одичала, что её невозможно было поймать, но мы с Наследницей поскакали туда и сумели заманить её обратно. Я заменила амулеты сколько смогла, но на всякий случай попрошу Давину Обережь подойти и добавить ещё несколько, когда удачедейки закончат собирать граничную магию.

Алый цвет луны потускнел, когда она взобралась на небо к звёздам, посылая в кухонное окно косые лучи холодного белого света. В доме сделалось промозгло, и Юлку проняла дрожь. Пока остальные разбирали снедь, она опустилась на колени перед очагом, чтобы разжечь огонь.

– Быть может, удачедейки смогут вернуть Чапура магией, – с надеждой сказала Сальвия.

Когда Юлка ударила кремнём по огниву, её рука соскользнула и искра чуть не полетела на шерстяной ковёр па. Разве такое возможно?

Дважды в год, в дни, предшествующие Дикой охоте, граница между царством фейри и миром смертных делалась тонкой и хрупкой и магия фейри могла просачиваться наружу. Когда Охота прогоняла шальных дикинов обратно на Иную сторону и стабилизировала границу, удачедейки, жившие в Граничных землях, наполняли склянки напитанной магией землёй и собирали траву, мох и листья, вобравшие в себя отголоски силы фейри, которые затем перегоняли в мерцающую субстанцию, используемую для изготовления зачарованных оберегов и амулетов изобилия. Остаточная магия была недостаточно насыщенной для чего-то серьёзного, но и она могла защитить от шальных дикинов и проделок фейри. Достаточно ли она сильна, чтобы вернуть Чапура домой?

Голос ма звучал мягко, когда она ответила:

– Вы же знаете, девочки, что так не бывает. Луна взошла. Он в ловушке.

Па закашлялся – или подавился рыданием – и понёс стопку тарелок к столу.

– Но я не понимаю, что произошло, – заплакала Сальвия. – Ему не хватало опыта с тенеродыми, но он был хорошим наездником. И они с Причудой понимали друг друга. Когда он погнал её вперёд, обходя меня и Дрёму, я и подумать не могла, что что-то может пойти не так. – Сальвия снова расплакалась.

Юлка смотрела на завиток голубоватого дыма, вьющегося вдоль трута. Слёзы жгли ей глаза, и дрожь бежала по рукам. Девочка протянула руки к растекающемуся от огня теплу, наклонившись ближе к очагу.

Что правда, то правда – Чапур, в отличие от Сальвии, никогда не увлекался ездой на тенеродых, и все были удивлены, когда он объявил о своём намерении участвовать в Прогоне, отборочной скачке перед куда более опасной Охотой.