Ворон ничего не ответил. Он провёл девочку через садовую калитку, по выложенной галькой дорожке, сворачивавшей к конюшне, по краю главного пастбища и через фруктовый сад с яблонями, персиками и вишнями, посаженными её дедушкой и бабушкой.

– Погоди… ты идёшь обратно к путевому камню? – И правда… В конце концов, именно там Юлка и нашла птицу. – Буду знать, как подбирать странные штуковины так близко к границе с фейри, – пробормотала она.

Ворон оглянулся через плечо и щёлкнул клювом, призывая девочку не отставать. Она вздохнула и, перешагнув обросшее лишайником бревно, ускорила шаг, минуя еловую рощу и сворачивая на заросший папоротником изгиб тропы. Ворон проскакал под зарослями древогубца, усыпанного оранжевыми ягодами, и Юлка потеряла его из виду за раскидистым дубом.

Она продиралась сквозь гущу орляка, и ветки цеплялись за край плаща, а листья застревали в капюшоне. Сапог Юлки скользнул по вымазанному глиной камню, и она ударилась локтём о ствол стройной осины.

– Послушай, птичка, я понимаю, что ты наверняка просто хочешь вернуться домой, но мне нужно убедиться, что ты в безопасности, пока это крыло…

Обойдя дуб, Юлка испуганно выдохнула.

Перед ней стоял на первый взгляд почти мальчишка, держа на руках раненого ворона. Волосы цвета сухих дубовых или буковых листьев торчали беспорядочным ёршиком вокруг головы, на веснушчатой щеке темнело пятно грязи. На нём были бриджи из оленьей замши и свободная зелёная рубаха, но ноги были босыми.

Когда мальчик увидел Юлку, из уголков его глаз – один был мшисто-зелёный, а другой золотисто-карий – побежали добродушные морщинки. Он указал на перевязь на крыле ворона:

– Это ты сделала?

В воздухе пахло магией – травянистая пряность напомнила Юлке о клевере и мёде, смоле и кленовом сахаре. Лёгкий аромат, совсем не такой, как мрачный запах дикинов, но всё равно кружащий голову. Девочка моргнула и сделала шаг назад.

Это был не мальчик. Это был один из фейри.

Но как такое могло быть? После того как Белый олень и Охота укрепили и запечатали границу, фейри могли пройти сюда только через Дубовые врата на площади в центре Ветроменного Креста. Для этого им требовалось официальное дипломатическое разрешение, и существовали всевозможные правила и протоколы, и…

Мальчик продолжал выжидающе смотреть на Юлку, вчитываясь в её лицо, словно в открытую книгу секретов.

– Это ты сделала? – повторил он, снова указывая на перевязь.

– Эм…

Что он подразумевал под своим «это»? Он понимал, что она просто пыталась помочь? Что, если его улыбка – просто ловушка и он обвинит её в ранении ворона? Все знали, что фейри хитры и легко вспыхивают гневом, вот Юлка и не знала, как отвечать. Ей вообще не следовало разговаривать с фейри, разве что в сопровождении родителей.

Фейри посмотрел вниз на ворона, довольно устроившегося у него на руках.

– Она умеет говорить? – спросил он у птицы.

– Да! – огрызнулась Юлка. – Но тебе не положено тут находиться!

Не успела она перепугаться, что сказала не то, как фейри усмехнулся:

– Я знаю. Но я потерял Ночекрыла во время Охоты, а мои крылатые разведчики далеко не сразу разузнали, что он был ранен, а затем подобран смертной девочкой.

Охота! У Юлки пересохло во рту, и она закусила губу. Она действительно говорила с одним из фейри. И он был на Охоте! Вот верный шанс узнать, что случилось с Чапуром. Нужно только сообразить, как задать правильные вопросы, чтобы мальчик не смог уклониться от нужных ей ответов. Чтобы выиграть время, она спросила:

– Крылатые разведчики?

Не они ли оставили у неё на подоконнике перья и прочую всячину?

Затем ещё более мрачное подозрение шевельнулось у неё в голове, и Юлка резко отпрянула. Её соль отогнала паука-дикина, но подействует ли она на птиц-дикинов? Ведь ворон показался ей необычайно умным, и…

Словно услышав её мысли, фейри хихикнул и перепрыгнул с ноги на ногу.

– Я не развожу птиц-дикинов, если ты об этом тревожишься. Просто у меня такой талант – понимать птиц. – Он посмотрел на ворона в своих руках. – Эта перевязь сделана очень аккуратно. Я рад, что ты помогла ему.

Юлка покраснела и шаркнула носком сапога по ковру из опавших листьев и сухих сосновых иголок.

– У меня, наверное, такой талант – чинить вещи. Вот только крылья совсем не то, что тачки, правда?

Ворон заклекотал, и фейри погладил его по голове.

– На Иной стороне он быстро поправится, но я благодарен тебе за то, что ты на время укрыла его от беды.

– Он очень умный, да?

– Все вороны умны, но его я нашёл едва оперившимся птенцом, выпавшим из гнезда, и сам вырастил. Боюсь, моё влияние оказалось слишком сильным, чтобы он вёл себя полностью… по-вороньи. – Фейри ухмыльнулся, глядя, как птица распушила перья и растопорщила хвост. – Для начала, он слишком горд собой.

Юлка не могла больше ждать. Напор настоящих вопросов сжимал её лёгкие. Она должна была знать. Дрожащим голосом она спросила:

– Но как ты пересёк границу? Или ты просто остался здесь после Охоты?

Фейри поднял глаза, удивлённо вскинув брови.

– Вороны – это создатели дорог, хранители путей, прокладыватели троп. Ночекрыл может проскользнуть через границу, когда ему только вздумается, а я иду следом. – Его глаза потемнели, и он наклонился вперёд. – Но это секрет, которым я не часто делюсь.

Пульс гулко отдавался у Юлки в ушах. Если это правда, этот фейри и его птица могут вернуть Чапура. Нужно быть осторожной… Она не может позволить себе попасть впросак.

– Ночекрыл… так зовут твоего ворона?

– Он не мой ворон. Вороны не принадлежат никому, кроме себя самих, правда? Но он мой друг, и мне нужно было как-то его называть.

Юлка выпалила:

– И как же мне называть тебя? – И тотчас обругала свой неуклюжий язык. Что, если она ненароком оскорбит этого фейри? Он мог стать ключом к возвращению Чапура!

Мальчик снова усмехнулся и склонил голову набок. Фейри никогда не называли своих истинных имён смертным, но меньше всего Юлка ожидала, что он спросит:

– Как бы тебе хотелось меня называть?

«Морока, – подумала девочка. – Опасность».

Но вслух ответила:

– Может… Рух?

– А! Мне нравится! Да, ты можешь называть меня Рух. А как мне называть тебя?

– Я Юлка.

– Юлка? Юлка Майрен? – Плечи фейри напряглись, и Ночекрыл завертелся у него на руках.

– Да, верно. – Сделав глубокий вдох, девочка затараторила: – Мой брат, Чапур, выехал с Дикой охотой, но не вернулся. Может, ты или твои птицы знают…

– Твой брат был с Королём Урожая.

– Да! Так ты его видел? Где он?

Ночекрыл что-то тихо забормотал, и Рух перебил Юлку:

– Это ты нашла лунные часы!

– Лунные часы? – повторила девочка, и мысли завертелись у неё в голове. Серебряные детальки действительно напоминали части настольных или карманных часов, а символы вдоль диска соответствовали полнолуниям…

Внезапно сердце Юлки в панике пропустило удар. Если Рух решит, будто она украла эти часы, он ни за что не станет помогать ей вернуть Чапура. Сунув руку в карман, девочка вытащила горсть шестерёнок и пружинок и протянула Руху.

– Они уже были сломаны, когда я наткнулась на циферблат. Я не брала их нарочно! – настаивала Юлка. – Я просто… У меня такая привычка – подбирать вещи для починки, детали, которые могут пригодиться… Вот! Пожалуйста. Мне ничего этого не нужно.

Рух попятился, качая головой:

– Мне жаль, но я чувствую, что лунные часы теперь завязаны на твою кровь. Боюсь, что теперь только ты сможешь их починить.

– Я не могу их починить. Я даже не знаю, что они такое. Что они делают. Я просто хочу вернуть своего брата. Пожалуйста, скажи мне, где Чапур, и ты можешь забрать эти детали.

Ночекрыл издал хриплый крик, и Рух вздёрнул подбородок. В следующее мгновение Юлка услышала голоса и ровный стук копыт.

– Поговорим в другой раз. Я знаю, где находится твой брат, но если ты хочешь его спасти, ты должна починить лунные часы. И никому не говори. Я серьёзно – поклянись кровью, цветами и ветвями, что ты не проронишь ни слова.

Поражённая его настойчивостью, Юлка пролепетала:

– Хорошо. Я клянусь молчать. Но почему…

– Ты помогла Ночекрылу, а я помогу тебе. Кроме того, ты не единственная, кто пытается спасти свою родню.

Прежде чем девочка успела задать ещё один вопрос, Ночекрыл каркнул, и Рух скользнул в просвет между деревьями. Последним, что услышала Юлка, было:

– Используй перья, они долетят до меня!

Юлка осталась одна в свистящем вихре разноцветных листьев. Она протёрла глаза, гадая, не привиделось ли ей всё это.

– Юлка! – Голос ма вырвал её из оцепенения. – Что ты здесь делаешь? – Они с Сальвией ехали рысью верхом на Инке и Индиго, двух старших тенеродых кобылах, и разом потянули поводья.

– Ах… ну… вообще-то, я искала вас, – сказала Юлка, слегка кривя душой. – Я видела дикина!

Она спешно пересказала всю историю о пауке и его странном поведении, ни полусловом не упомянув об осколках лунных часов или раненом вороне.

– А когда он понял, что не может пересечь соляную черту, он спрыгнул с моего окна, и я не знаю, где он теперь!

Сальвия подалась вперёд, чтобы погладить Индиго по шее.

– Обычные пауки тоже избегают соли, Юлка. Это не мог быть дикин – не так скоро после Охоты! Не волнуйся.

– Я знаю, что я видела! – настояла Юлка. А ещё она знала, что граница не так крепка, как должна быть, но она не могла рассказать родным, что разговаривала с фейри. Они наверняка скажут, что ей примерещилось, или ма заставит её сидеть дома, и она упустит единственный шанс помочь брату.

Юлка понимала, что фейри нельзя доверять, но если Рух знает способ спасти Чапура, придётся хранить его секреты.

По крайней мере, пока.

Ма поджала губы и уставилась куда-то между ушами Инки.

– Завтра мы с па встретимся со старейшинами, чтобы ещё раз обсудить исчезновение Чапура. Я скажу им о твоём пауке, хорошо? А теперь ступай домой, где тебе ничего не грозит. Мы с Сальвией вскорости будем там.

Припустив к дому, Юлка поглядывала на деревья, высматривая Руха или Ночекрыла. Но не увидела ничего, кроме теней.

6
Мотыльки-кровянки

Когда Юлка переступила порог дома, первым, на что упал её взгляд, оказались любимые тапки Чапура на овечьем меху в корзине у двери. Они были так стоптаны и истёрты, что Юлка немилосердно дразнила брата за их уродство, но сейчас ей хотелось только одного – услышать, как Чапур снова шаркает в них по полу. Когда девочка стала взбираться по скрипучей деревянной лестнице в свою комнату, вместе с нахлынувшим чувством одиночества на глаза навернулись жгучие слёзы.

Фейри, которого она назвала Рухом, сказал, что Юлка может спасти брата, починив лунные часы. Ей стоило сосредоточиться на этом.

И ведь чинить сломанные вещи было её любимым занятием. А поскольку её дед Максим до самой своей смерти работал гильдейским мастером-часовщиком, Юлка хоть немного, но разбиралась в тайнах часовых механизмов. Когда дед понял, как увлекают её инструменты и починка, он был только рад показать начальные принципы своей работы.

К сожалению, это было очень давно, и девочка многое забыла.

Сейчас она смотрела на полку с заводными игрушками, которые дед мастерил для неё на протяжении многих лет: вот крошечные лошадки с шарнирными ногами, которые гарцевали и скакали, если их завести, вот прыгающая лиса и даже кружащаяся танцовщица.

Если бы только можно было попросить его о помощи.