Юлка достала из сундука у изножья кровати свою сумку с инструментами и провела руками по отвёрткам, плоскогубцам, зажимам, гаечным ключам и тяжёлому молотку. Свои первые плоскогубцы она получила в подарок, а на остальные инструменты заработала сама, занимаясь мелким ремонтом для соседей. Все жители Ветроменного Креста знали, что к ней можно обратиться со всяческими досадными пустяками, с которыми неохота возиться ни одному гильдейскому мастеру. Только на этой неделе Юлка починила весы для муки господину Амирису Мельнику и выправила петли на садовой калитке госпоже Фелиции Эвенруш – это помимо уличного водяного насоса.

Но часы – даже обычные часы – были вещью куда более сложной. Юлка даже не представляла, как подступиться к непонятным часам. Как они должны работать? Как они могли вернуть её брата?

Девочка вытащила из кармана все детали и высыпала на стол.

И точно, они в самом деле напоминали детальки небольших настольных или карманных часов. Здесь были маленькие шестерёнки и крошечные оси, махонькие пружинки и винтики…

Юлка поводила по кучке кончиком пальца, изучая узор зубчиков и пытаясь вспомнить всё, что рассказывал ей дедушка о подобных механизмах.

Сдув волосы с глаз раздосадованным вздохом, девочка хмуро уставилась на путаницу разнообразных кусочков. Чем бы ни были лунные часы, одно стало до боли очевидно: у неё не было всех деталей, необходимых для того, чтобы их воссоздать.

Неужели Рух рассчитывает, что она будет ждать, пока его птицы принесут остальные детали? Она не хотела терять время попусту…

Дверь внизу с грохотом распахнулась, и стук сапог возвестил о прибытии семьи ещё до того, как мама позвала:

– Юлка?

– Иду!

Девочка решила, что поищет недостающие фрагменты утром, когда закончит работу по дому.

На следующий день ма и па, как и обещали, отправились в город, чтобы ещё раз поговорить со старейшинами. Поначалу они противились просьбам Сальвии пойти с ними, но когда та сказала, что была на Охоте и заслужила право послушать, что те скажут, родители сдались.

– Юлка, ты тоже была свидетельницей. Хочешь пойти с нами? – предложил па.

Юлка заметалась. Ей очень хотелось пойти со всеми.

Но, отправившись с роднёй, она не вернёт Чапура домой, а если починит лунные часы – может быть.

А этого не сделать, если как можно скорее не найти недостающие детали. Тайком сбежать в лес на поиски она могла только в отсутствие родителей.

– Юлка? – поторопила её ма.

– Я останусь. Если пойду, то только вконец расстроюсь, – сказала она. Что было правдой, убеждала она саму себя. Не совершенной ложью.

Поэтому родители взяли с девочки обещание сидеть дома до их возвращения и отправились в город вместе с Сальвией. Юлка подождала, пока они скроются за поворотом, затем накинула на плечи небесно-голубой плащ и подняла капюшон. Она торопливо вышла из дома и скользнула в лес.

Ей было неприятно нарушать данное обещание, но ничего другого не оставалось, если она хотела исправить ситуацию.

Юлка решила начать поиски у путевого камня, где она в последний раз видела Чапура и где терновник погубил тенеродую кобылу, а Король Урожая упал и выронил лунные часы.

Начав от основания путевого камня, девочка медленно и размеренно продвигалась расходящимися кругами, прочёсывая землю, высматривая, не блеснёт ли где серебро. Она ощупывала каждый камень, каждую кочку побитой морозом травы и побуревшей осоки, но валежник и мёртвый орляк мешали поискам. Потерянные детальки наверняка были крошечными и терялись в тени предзимнего кустарника или под опавшими листьями.

Но Юлка не могла сдаться. Она была нужна Чапуру.

Она наклонилась вперёд, прищурилась и старательно смела в сторону листья и стебли.

Что-то зашуршало в подлеске, нарушив её спокойную сосредоточенность, словно камешек, брошенный в пруд.

– Рух? – позвала девочка. – Ночекрыл?

В ответ раздался едва различимый смех, и между лопаток Юлки скользнул страх.

– Рух?

Юлка всматривалась в рваные тени под деревьями, медленно отступая назад.

Ей не следовало мешкать в такой близости от границы с фейри, но Юлка находилась на родовой земле, а это всегда было безопасно… Конечно, если паук-дикин мог пролезть за границу, а фейри могли пройти вслед за вороном… что ещё могло проскользнуть сюда?

И снова этот еле слышный смех. Уж не она нашла ли? Уж не у неё ли? Уж не она ли прячет? Слова были не громче, чем дыхание на ухе, вздох на ветру.

Юлка торопливо вытянула из косы прядку волос и завязала обережный узелок. Как бы ей ни хотелось повернуть к дому, она знала: чем дольше Чапур пробудет в царстве фейри, тем труднее будет его вытащить, и девочка боялась, что там ему может грозить опасность. Она обязана была поскорее найти остальные части лунных часов, и кто знал, когда ещё выпадет случай их поискать.

Юлка опустилась на колени и принялась ползком осматривать траву. Вот тут король упал… Девочка помнила, как лунные часы выпали у него из кармана и разбились вдребезги, но затем здесь пронёсся поток лошадей. Трудно узнать, как далеко могли быть отброшены или как глубоко затоптаны обломки.

Юлкина кровь бурлила от разочарования, и девочка тяжело вздохнула.

– Терпение – зачастую самый нужный инструмент, когда имеешь дело с чем-то заковыристым, – напомнила она себе. Это была любимая присказка деда Максима в паре с «Порой чем больше торопишься, тем медленнее поспеваешь». Ей нужно просто продолжать искать…

Но тут за спиной раздался новый звук, разом возвращая внимание Юлки к лесу.

Из зарослей папоротника и хурмы взметнулось облако мотыльков, поднявшись в воздух как бледный дым. Они вились и кружились – их было так много, что Юлка почти ощущала трепет их крыльев вокруг неё.

Она готова была посмеяться над собой. Нашла повод пугаться. Это всего лишь мотыльки.

Впрочем, таких мотыльков Юлка ещё никогда видела. К тому же средь бела дня, даже не в сумерках. И вдобавок было холодно. Слишком холодно для мотыльков, разве нет?

Девочка выпрямилась, смахнув с коленей смятые стебельки травы. Затем нахмурилась и наморщила нос. Постойте… это же. Да. Она глубоко втянула воздух, почуяв зелёный мускус магии.

О нет. Это были не обычные мотыльки. Это были дикины. Как тот паук.

Юлка не знала, говорил ли в ней здравый смысл или трусость, но она решила, что пора уходить. Пожевав губу в сомнениях, она пошла прочь от путевого камня, краем глаза наблюдая за парящим облаком, пока не вышла на тропинку, ведущую к дому, и там прибавила шагу.

Мотыльки подлетали всё ближе, пока не окружили её мерцающей дымкой из крыльев и мохнатых телец с тёмными усиками.

– Дикины или нет, – сказала себе Юлка, – но это всего лишь мотыльки. Мотыльки не опасны.

Но тут один сел на тыльную сторону её ладони.

Юлка попыталась его стряхнуть, но мотылёк уцепился за кожу на удивление хватко. Его крылышки были настолько бледными, белёсыми, что казались почти прозрачными, только были расчерчены чёрным узором изысканнее любого кружева. Они раскрывались и закрывались в странном завораживающем ритме – жутковатый ритм в точности вторил биению её сердца.

Внезапно руку кольнула острая боль, и крылья мотылька стали окрашиваться в глубокий карминно-красный. Краснота медленно расползалась среди вязи чёрных филигранных узоров.

Так, будто это растекалась кровь.

Растекающаяся кровь… её кровь.

Вскрикнув от ужаса, Юлка прихлопнула мотылька и бросилась бежать.

Рой мотыльков преследовал её, пока она не миновала развилку тропы и не вынырнула на лесной опушке, и лишь тогда снова исчезли в тени.

Рука Юлки пульсировала, капли крови то и дело падали на землю, но девочка не остановилась, пока не достигла ворот своего сада. Привалившись к столбу ограды, она опустила голову и попыталась отдышаться, хотя боль ползла вверх по руке.

Неужели мотыльки-дикины ядовиты?

– Юлка? – позвала ма. – Я велела тебе оставаться в доме, пока мы… Что случилось? – Она трусцой выбежала с конюшенного двора, озабоченно нахмурив брови.

– Я вышла в сад, и там были мотыльки… – Юлка подняла руку, показывая расползающуюся пурпурную отметину. – Один сел на меня и вроде бы укусил и всосал мою кровь в свои крылья, и… – её замутило, окружающий мир закачался из стороны в сторону.

– Мотыльки? – Ма схватила её ладонь прохладной сильной рукой. Осторожно повернув Юлкины пальцы, она вгляделась внимательнее и шумно выдохнула сквозь зубы. – Ох, милая. Это дурно выглядит. Заходи, я посмотрю, что можно сделать.

– Эти мотыльки-дикины, они… – пробормотала Юлка, но язык сделался слишком медленным и ватным, чтобы произнести слова, ворочавшиеся в её голове.

Она отравлена?

Ма обхватила Юлку за плечи и, подняв на руки, занесла в дом.

Сальвия уже зашла в дом и готовила полуденную трапезу.

– Что стряслось? – спросила она, бросившись на помощь ма, опускавшей Юлку в кресло.

– Мотылёк… – пробормотала Юлка неразборчиво. Перед глазами у неё вспыхнули крошечные чёрные и золотые искры, и она прикрыла веки.

– Беги за госпожой Зеленотал. Поторопись! – велела ма.

Юлка услышала, как сестра с грохотом распахнула дверь и выбежала наружу, а затем её голову заполнили ватные облака и она поплыла в мягком тонком мареве. Она бы и дальше дремала в этом мареве, но внезапно её ноздри наполнил резкий запах. Кто-то влил ей в горло горячий и гадкий на вкус настой. Едкий травяной привкус наполнил рот, обжигая язык.

Юлка принялась отплёвываться и открыла глаза.

Госпожа Рами Зеленотал откинулась на спинку стула и улыбнулась:

– Вот и молодец. Допей остальное. Скоренько, дитя! – Она сунула Юлке настой, так быстро наклонив кружку к её губам, что девочка едва не подавилась новым глотком.

Юлка забрала кружку и сумела проглотить остатки горького настоя.

– Хорошо. Покажи мне руку.

Юлка протянула ладонь. Под распухшей кожей пульсировало тепло, по венам злыми лентами катилась боль.

– Ох. – Госпожа Зеленотал прищёлкнула языком. – Твоя ма говорит, что это сделал мотылёк, да? Кровянка, дикин?

– Кровянки? Так они называются? – пробормотала Юлка.

Ма с целительницей обменялись мрачными взглядами.

– Рановато для мотыльков, да? – сказала госпожа Зеленотал, и ма молча поджала губы в знак согласия.

Рами Зеленотал суетилась вокруг посечённого кухонного стола, бросая в миску кусочки листьев и цветов. Сальвия тоже была при деле – она измельчила что-то ароматное в ступке и, закончив, к Юлкиному удивлению, добавила это в миску.

– Горячую воду, дорогуша, – скомандовала Рами, и Сальвия принесла чайник с чугунной плиты. Она налила кипяток в миску, и комнату наполнил сладковатый пар.

Закончив помешивать смесь деревянной ложкой, Рами Зеленотал нараспев произнесла целебный наговор, повторив его девять раз. Затем намочила в миске полоски чистого льна и принялась накладывать их поверх укуса на тыльной стороне Юлкиной ладони.

Сначала боль была свирепой, но, когда тёплая припарка смочила кожу, она стала утихать.

Юлка вздохнула с облегчением. Её плечи опустились, тело расслабилось. Она почти видела, как яд – или что бы то ни было – выходит из-под её кожи.

– Ох, спасибо, – вздохнула она. – Так намного лучше.

– Нисколько не сомневаюсь. – Целительница усмехнулась. – Сильно тебя скрутило, да? – Она сняла несколько льняных полосок и вернула их в миску, заменив свежими. – Где, говоришь, ты была, когда повстречалась с этим мотыльком?

– У путевого камня, – призналась Юлка.

Рами покрутила миску.

– И что ты там делала, дитя?

– Тебе было сказано держаться подальше от границы! – воскликнула ма резким от тревоги голосом.

– Я искала… Чапура, – запинаясь, пролепетала она.

Взгляд ма смягчился.

– Отважная глупышка.

Рами вновь подошла к кухонному столу и порылась в холщовой торбе, которую всегда носила с собой. Юлка смотрела, как целительница достаёт банку тёмного мёда, кульки с сушёными травами и пару маленьких бутылочек из кобальтово-синего стекла.

Начав смешивать мёд и травы в другой миске, целительница спросила:

– Ты видела ещё что-нибудь необычное в тех лесах, Юлка?