– Благодарности за что? Ты же его ненавидишь, забыла? К тому же вы ведь и так позволяете ему жить у вас бесплатно.

Меня в очередной раз посещает странное чувство дискомфорта от осознания, что я годами поливала когото грязью, и, возможно, совершенно незаслуженно. Причем большая часть меня хочет продолжать в том же духе.

– Он просто мне помогал кое с чем по дому. Так ты знаешь, чего бы он хотел?

– Брендан обожает те кокосовоминдальные батончики, которые ты печешь. Когда он приезжал к нам в последний раз, то забрал целый контейнер, засранец.

– Наверняка он не знал, что это я их приготовила. – Я закатываю глаза, но Оливия цокает языком.

– Разумеется, знал! Эрин, хоть ты и не веришь, он не испытывает к тебе ненависти.

Я вздыхаю, потирая глаза:

– Конечно. Он всего лишь считает, что я недостаточно хороша для Роба.

– Тебе не приходило в голову, что все может быть с точностью до наоборот? Возможно, он считает, что это Роб недостаточно хорош для тебя?

Я пропускаю ее слова мимо ушей. Оливия так говорит, потому что не знает про наш поцелуй на свадьбе, не знает, что у Брендана есть неопровержимое свидетельство того, что Роб во мне ошибался. И с каждым днем он получает все больше таких свидетельств…

В итоге я все же решаю испечь Брендану эти батончики и даже наслаждаюсь процессом готовки. Раньше я пекла постоянно, и сегодня это занятие приносит мне такое умиротворение, какого я не испытывала уже долгое время. Оставляя коробку с угощением у него под дверью, я чувствую странное удовлетворение, которое длится лишь до тех пор, пока я не делюсь этим с Робом.

– Зачем ты это сделала?

Мое сердцебиение учащается. Почему я вообще подняла эту тему?

– Оо, – запинаясь, отвечаю я, – он… помогал мне. Аэрировал газон.

– Сахар, жир и мука – белая смерть. Ты точно не пытаешься его убить?

Раньше мне уже приходилось слышать от Роба подобное. Причем я бы и хотела сказать, что до сих пор меня это не беспокоило, но боюсь, это не так. Свербящее чувство раздражения, которое во мне просыпается при его словах, ощущается слишком знакомо. Думаю, именно поэтому я и перестала печь, хотя раньше это было одним из моих любимых занятий.

– Ты только что ликвидировал компанию и оставил без работы тридцать процентов ее персонала, но недоволен тем, что я испекла комуто десерт?

– Господи, Эрин, это была шутка. В последнее время у тебя совсем нет чувства юмора.

Когда мы заканчиваем разговор, я еще какоето время сижу, уставившись на телефон. Внезапно ко мне приходит осознание, что я перестала печь именно для того, чтобы избежать ссор. По этой же причине я отказалась от многого… И вряд ли Роб может сказать о себе то же самое.

Глава 14

Эрин

– Я за тебя волнуюсь, – говорит Харпер, усаживаясь на мой картотечный шкаф. – Когда у тебя в последний раз был секс?

Я посмеиваюсь, качая головой:

– Для остальных людей секс не настолько важен, как для тебя.

– Пошли со мной куданибудь на выходных!

Она зовет меня уже не в первый раз, но я чаще всего отказываюсь, поскольку Харпер, как правило, выбирает случайного парня и уходит с ним уже через двадцать минут после того, как мы оплатим счет. Вот только, если честно, в данный момент я почти в отчаянии. Я не уверена, что смогу провести очередные выходные дома за телевизором, и уже в шаге от того, чтобы нарядить мистера Тибблза в миниатюрную одежду и повести его на ужин.

– Я не собираюсь ни с кем спать, но составлю тебе компанию, – отвечаю я. Она хлопает в ладоши и спрыгивает с картотечного шкафа.

– И сделай мне одолжение, – бросает она на ходу, – не одевайся так, будто мы идем на чаепитие или вечеринку для кукол, ладно? – Я показываю в ее сторону средний палец, хотя Харпер уже ушла из моего кубикла.

– И нечего в меня тыкать своими пальцами!

* * *

В пятницу вечером мы с Харпер встречаемся в баре, где играет какаято группа, которую она любит. На мне облегающие джинсы и майка, которые выглядят скромновато в сравнении с ее ультракороткой миниюбкой и ботфортами до середины бедра, но, похоже, в целом приемлемы.

Пока мы ждем свои напитки, Харпер оценивает окружающих нас мужчин.

– Сколько у меня еще минут, прежде чем ты затащишь в туалет какогото парня? – осведомляюсь я.

– Я не настолько плоха! – возражает Харпер, чем вызывает у меня смех.

– В прошлый раз ты так и поступила.

– Ну, сегодня я этого делать не собираюсь, но… Ого…– Она замолкает на полуслове, и, проследовав за ее взглядом, я вижу парня в дальнем конце зала: очень высокий, широкие плечи, классная задница. Он повернут к нам спиной, но я узнаю эти плечи где угодно.

– Черт, – вздыхаю я, – это Брендан.

И хотя он слишком далеко и не мог нас услышать, в следующее мгновение он оборачивается, и его взгляд, скользнув по Харпер, останавливается на мне. Тем временем Харпер уже достает свой блеск для губ.

– Я буду делать с этим парнем такие вещи, о которых ты даже не слышала, – бормочет она себе под нос.

Меня охватывает странное паническое чувство, чтото трепещущее и отчаянное. Мне хочется быстро ее отвлечь, как ребенка, предложить ей конфету или воздушный шарик вместо него.

– Не стоит этого делать, – произношу я.

Уголки ее губ ползут вверх:

– Почему? Хочешь оставить его себе?

– Нет, конечно же, нет!

Он кладет кий на бильярдный стол и направляется к нам. Я помолвлена – я не хочу оставлять его себе!.. Просто я также не хочу, чтобы его заполучила Харпер… Что сейчас и произойдет, потому что все мужчины любят Харпер.

– Ты в этом уверена? – ухмыляется она. – У тебя последний шанс признаться, прежде чем я сделаю свой ход.

Кажется, я даже задерживаю дыхание, пока он подходит к нам, подготавливая себя к тому, как он на нее посмотрит, как заблестят его глаза и дерзко изогнутся губы, когда они заговорят.

Вот только Брендан словно вообще не замечает ее.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спрашивает он, глядя лишь на меня. – Ты же никогда никуда не выходишь. – Он даже не пытается скрыть недовольство в своем тоне.

– Я тебя не преследую, придурок. Мы пришли послушать группу.

Его взгляд перемещается к еле заметной ложбинке, виднеющейся изпод моей майки.

– И почему ты так одета?

Я издаю раздраженный стон. Неужто он вообразил себя моим надзирателем на время отсутствия Роба?

– А что? Недотягиваю до твоих стандартов?

Он слегка качает головой – создается впечатление, что этот жест предназначался не мне:

– Просто… обычно ты одеваешься закрыто, в свитера и прочую ерунду.

– Брендан, это первый теплый вечер за девять месяцев, я не буду ходить в свитере.

– Да, я заметил, – говорит он, немного вздрогнув, и проводит ладонью по своей коротко остриженной голове. – Все в порядке. Просто… будь осторожна.

У меня отвисает челюсть. На Харпер на три четверти меньше одежды, чем на мне! Как и у большинства присутствующих девушек.

– Чего мне бояться?

На мгновение его глаза встречаются с моими. Я чувствую, что он хочет чтото сказать, но вместо этого сжимает челюсти и со стуком ставит свой пустой стакан на барную стойку.

– Не бери в голову. Делай что хочешь.

Он уходит, причем даже не взглянув на Харпер, чего с ней наверняка не случалось со времен пубертата.

– Ты с ним спишь? – В ее голосе нет осуждения, лишь любопытство.

– Нет! Мы ненавидим друг друга.

Ее губы дергаются, будто она вотвот улыбнется:

– Как скажешь.

* * *

Когда группа начинает играть, я тащу Харпер к сцене. Они хороши, но я это делаю в первую очередь для того, чтобы спрятаться от Брендана и его пристального, негодующего взгляда. С тех пор как он отошел от нас двадцать минут назад, он то и дело поглядывает в мою сторону, словно не сомневается, что я запрыгну на первого встречного.

Но в конце концов мне удается выкинуть его из головы. В основном группа исполняет каверы, а я подпеваю, танцую… и чувствую себя счастливой.

Что меня поражает больше всего, так это то, насколько я отвыкла от этого ощущения. Наверное, в последнее время я нечасто испытываю счастье, хотя так было не всегда.

– Спасибо, что убедила меня прийти, – говорю я Харпер, когда группа заканчивает выступление. – Это было здорово!

– Твоему телохранителю, похоже, оно не очень понравилось, – отмечает она, кивая за спину. Проследив за ее взглядом, я замечаю Брендана в десяти футах от нас: он смотрит на меня сердито, скрестив руки на груди.

– Он был там все это время? – ошеломленно спрашиваю я.

– Да, все время, – подтверждает она. – Ты точно не спишь с ним?

– Что?! Нет! Я же помолвлена, помнишь?

Она бросает на него еще один взгляд:

– Ято помню. Но не уверена, что он не забыл.

* * *

Я как раз захожу домой, когда мне звонит Роб, и я рада, что впервые за долгое время у меня произошло чтото стоящее, чем можно поделиться.

– Хорошо, что я тебя застал. Я опасался, что ты, возможно, уже спишь.

– Я только зашла, я была на концерте с Харпер.

– На концерте? – переспрашивает он.

Голос Роба звучит сухо. Я не виню его за удивление, но меня беспокоит недовольство в его тоне.

– Где? – А вот теперь в его голосе появляется обвинительная нотка, как будто перед его отъездом я дала клятву сидеть дома и тосковать по нему, но не сдержала своего слова.

– Чтото не так? – уточняю я.

Он отвечает «нет» таким тоном, который подразумевает обратное, и я не могу придумать, как сгладить этот момент и хочу ли я вообще это делать. Три недели я слушала о его походах в рестораны и клубы, но когда сама в които веки вышла в свет и нашла чтото, что мне понравилось, то он не может хотя бы притвориться заинтересованным?

Он отстраненно рассказывает мне какуюто историю с работы, а я без энтузиазма ее слушаю и в какойто момент даже ставлю телефон на громкую связь, чтобы достать пижаму из шкафа. Все чаще и чаще наши звонки выглядят вот так: ктото из нас или мы оба раздражены, но вынуждены поддерживать разговор, который никому из нас не интересен.

– Итак, раз ты ходишь развлекаться с Харпер, полагаю, у тебя не осталось времени, чтобы поискать места для бракосочетания… – наконец произносит Роб. Его голос звучит совершенно монотонно, безэмоционально.

Я знала, что в конце концов он все сведет к этому.

– Серьезно, Роб?!– взрываюсь я.– Стоило мне один раз кудато выбраться, как ты стал меня этим попрекать?

– Просто больше не надо рассказывать, будто ты слишком занята, договорились? – резко отвечает он. – Давай будем честны, ты не заинтересована в браке.

– А ты, очевидно, не заинтересован ни в одной части моей жизни, которая не включает тебя. Рада, что мы это выяснили.

Не уверена, кто из нас первым бросает трубку. Я лишь знаю, что мы не из тех, кто ссорится, и не из тех, кто бросает трубку в разговоре друг с другом. Однако в последнее время мы только это и делаем.

Глава 15

Брендан

Четыре года назад

К середине лета в Эрин все становится золотистым – ее кожа, ее волосы… А ее губы такие розовые, словно распустившаяся роза. Иногда я ловлю себя на том, что просто пялюсь на ее лицо.

Для меня эта метаморфоза та еще головная боль. Теперь стоит ей зайти в бар, как она тут же притягивает мужские взгляды, и в конце каждого вечера, едва она отходит от нашего столика, ктонибудь останавливает ее и под самым нелепым предлогом пытается завязать разговор. Вот и сейчас какойто парень подходит к ней возле уборной.

Моя потребность вмешиваться в подобные ситуации не осталась незамеченной. Как только я вскакиваю со стула, вокруг меня раздаются смешки.

– Дайка угадаю, – произносит Кирк с самодовольной улыбочкой. – Ты люто ненавидишь Эрин, но всетаки пойдешь и скажешь тому парню, чтобы он убрался отсюда.

Я прищуриваюсь: