Глубокие тайны Клиф-Хауса (страница 9)
– Ты же знаешь, что у Габби память как решето, но мне кажется, я нашла те капли, которые сквозь него утекают.
– Говори нормальным языком. Не томи.
– Мне кажется, что в чемоданчике, который я сперла со склада «Тихой обители», где хранятся ненужные вещи Габби, может быть кое-что весьма полезное нам.
– Ты хочешь, чтобы я приехала, помогла тебе с этим «кое-чем» разобраться? – с готовностью предложила Оливия.
– Если можешь.
– И ты еще спрашиваешь! Буду через час. Не делай ничего без меня. Обещаешь?
– Честное-пречестное.
Как всегда, без лишних прощальных слов Оливия отключилась. У Эйлин телефон, прижатый к щеке, стал неприятно влажным.
Девушка в задумчивости еще раз погладила чемоданчик и нажала на обе кнопки замков в надежде, что те не заперты кодовым набором. Кнопки послушно, как будто ждали долгие годы этого прикосновения, раздвинулись, освобождая пружины запоров, и их дужки с легким щелчком дружно выпрыгнули из своих гнезд.
Чемоданчик оказался наполовину наполнен старыми газетными вырезками. На самом дне лежал конверт с фотографиями.
Эйлин съедало любопытство, но ее останавливало даже не столько обещание, данное подруге, сколько боязнь найти что-то такое, что снова заставит плакать и страдать. Она закрыла крышку, сделала глоток уже почти остывшего чая и решила, что хорошая прогулка просветлит мозги. Уж очень обильным на новости оказалось сегодняшнее утро.
Она остановилась в воротах Клиф-Хауса. Ворот как таковых не было, но была бетонная полоса, по одну сторону которой лежал гравий, устилавший подъезд к дому, а по другую – асфальт дороги.
Эйлин задумалась. Посмотрела направо, потом налево. Улица была пуста. Ни журналистов, ни «Мерседесов».
«Ну почему ты такая зануда, Эйлин? – осадила она себя. – Почему самые простые решения ты обдумываешь так, будто составляешь для ООН резолюцию по ближневосточному конфликту? Неужели решение прогуляться к морю или, наоборот, пройтись три сотни метров к парку – это такая проблема?»
Эйлин последний раз была в небольшом парке в квартале от их дома два года назад, когда повела туда Чипса на его последнюю прогулку. Там бедный пес отравился какой-то гадостью, разбросанной догхантерами. Эйлин в тот момент была плотно занята делом Лиз Барлоу и не на шутку испугалась. Смерть собаки казалась не случайностью, а попыткой преступника запугать начинающего адвоката.
Дальнейшие события, правда, показали, что к смерти любимого питомца убийца Лиз не имел ни малейшего отношения, но страх перед тем местом, где случилось несчастье, до сих пор сжимал горло.
«Вот и прекрасно. Пора уже переступить через это, – сказала она себе, – спишь же ты в пустом доме совсем одна, и ничего. И здесь то же самое».
При всей своей ухоженности парк не пользовался популярностью у местных жителей, а пришлые в этом районе были редкостью. Парк располагался на горке, вдалеке от пляжей и мест, привлекающих туристов, так что случайные прохожие сюда не забредали. Основными посетителями парка были владельцы собак. Некоторое оживление происходило два раза в день – во время утреннего и вечернего выгула. Любители побегать трусцой не жаловали парк. Лавировать на бегу между играющим собаками – то еще удовольствие.
Иногда пожилые домохозяйки, покончив с утренними делами, приходили сюда прогуляться перед началом послеполуденных программ. Вот сейчас впереди маячили две фигуры. Явно немолодые дамы вышли на прогулку с палками для скандинавской ходьбы. Дорожка повернула вправо, и старушки исчезли за ее поворотом. За спиной же Эйлин послышались шаги и легкое покашливание. Она обернулась, почему-то ожидая увидеть Барсука, но мужчина оказался заметно старше. Эйлин не поняла, откуда он возник. Как будто из-за кустов. Словно поджидал ее. Она отшатнулась и замерла.
– Эйлин, не правда ли? Не пугайтесь. – Голос мужчины звучал миролюбиво, даже приветливо.
– Если вы журналист, то вы опоздали. Все права на публикацию новостей о том, что происходит в Клиф-Хаус, уже отданы местной газете.
– То есть Оливии Стоун, – хмыкнул незнакомец.
– Вы и это знаете. Кто же вы, собственно говоря, такой?
– Меня зовут Ричард Прайс, но вы можете называть меня просто Дик.
– И с какой такой радости мне вас как-то называть? Кто вам сказал, что я вообще хочу с вами разговаривать? – Она сделала попытку продолжить путь.
– Пока нет – пока не хотите разговаривать, но скоро наступит момент, когда заговорите. – В голосе незнакомца звучала нотка угрозы.
Он стоял напротив девушки, преграждая ей дорогу. Его широкие плечи, как расправленный капюшон кобры, закрывали то, что было у него за спиной.
– Да кто вы такой, черт вас побери?! – рассердилась Эйлин.
– Я частный детектив. Как видите, ничего личного.
– Да? Лично я вас не нанимала. Кто ваш работодатель? Мой отец?
– К сожалению, я не вправе раскрывать данную информацию, но нам кажется, что полиция недостаточно внимательно осмотрела ваш дом.
– То есть вы хотите сказать, что вы один сделаете это лучше, чем бригада полицейских?
– Да, если вы мне позволите.
– Да пошел ты знаешь куда?
– Знаю. Не вы первая, не вы последняя посылаете меня по данному адресу. Но позвольте заметить, я еще ни разу туда не дошел, а задания моих клиентов я тоже еще ни разу не оставил невыполненными.
Эйлин сделала резкий шаг в сторону, обошла мужчину и заспешила к выходу из парка. Он широким шагом нагнал ее.
– Собственно, мне нужны не вы. Мне нужен ваш отец.
«Ага, значит, не отец его нанял. Да и с чего бы отцу понадобился частный сыщик, да еще у меня за спиной? Он первым делом сказал бы мне об этом».
Размышления отвлекали от паники. Она глубоко втянула носом воздух, на миг задержала дыхание и только потом ответила:
– Раз уж вы такой весь из себя частный сыщик, то смею вам сказать, вы плохо делаете работу. Мой отец уже больше года живет в Испании. Должна вас предупредить: даже если, как вы выразились, «ваш клиент» раскошелится на билет и отправит вас туда, поговорить с моим отцом не получится. Его жена точно не позволит вам с ним разговаривать и нервировать его.
– Согласен. – Он провел руками по лицу, и голос зазвучал более дружелюбно. – Дело в том, что мне нужен даже не ваш отец, но кое-какие материалы, которые, по всей вероятности, хранятся у него. Возможно, ваша бабушка знает, где они могли бы находиться. Мы уверены, что они до сих пор где-то в доме.
– Что значит «до сих пор»? А с каких таких пор и почему вы считаете, что у нас хранятся какие-то материалы?
– Я не уполномочен обсуждать данные подробности.
– Тогда точно идите туда, откуда пришли. Или я позвоню в полицию.
– Вот уж полицию точно не стоит привлекать.
Он опустил руку в карман. Эйлин внутренне сжалась, даже голову в плечи втянула. Он быстро вынул руку. В ней вместо пистолета или ножа между средним и указательным пальцами был зажат маленький кусочек плотной бумаги. Визитка.
– Возьмите. Если вы случайно найдете что-то подозрительное, – он на секунду задумался, подбирая слово, – нет, не подозрительное, а я бы сказал, необычное – документы или фотографии, то дайте мне знать. Вы меня услышали? – Его голос снова наполнился металлом. – Вы сообщите об этом мне, а не в полицию.
Эйлин поняла, что нужно сменить тактику. Она даже выдавила из себя подобие улыбки и миролюбиво пожала плечами:
– Конечно.
– Я не монстр, я просто делаю свою работу.
– Я вас услышала.
Глава 10
Оливия
– По-моему, тебе надо либо выпить, либо позвать Стива и как следует покувыркаться с ним. Посмотри на себя, – Оливия ждала подругу, сидя в своей машине у въезда во двор дома, – где тебя носит? Я тут уже минут десять торчу.
– Ты же сказала, что приедешь через час, вот я и пошла в парк погулять.
– Так в парк же! А выглядишь так, будто в дремучий лес ходила и встретила там своего Барсука, – пошутила подруга.
– Хуже. Серого волка.
– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
– Может, сначала в дом зайдем? Ты права. Надо выпить и прийти в себя.
– Да скажи уже наконец, что такого могло случиться, да еще и в местном парке, что ты готова выпить в три часа дня? – Оливия уже почти кричала на подругу.
– Погоди. Расскажу, но все по порядку.
Эйлин первым делом заглянула в холодильник, прошла вдоль кухни, методично открывая и закрывая сначала верхние полки, потом дверцы нижних шкафов, и разочарованно развела руками:
– Не могу поверить, в доме нет ни грамма спиртного. Уж не стал ли Мартин анонимным алкоголиком?
– А бокалы есть?
Эйлин снова открыла дверцу одного из шкафов:
– Бокалы есть.
– Значит, не алкоголик. Первое правило любой группы анонимщиков – это в доме не должно быть ни винных бокалов, ни водочных рюмок. Ничего, что могло бы напоминать о выпивке.
– И что ж теперь делать? Выпить очень хочется, – расстроилась Эйлин.
– Есть три варианта: первый – пойти в паб; второй – сбегать в магазин, и третий… – Оливия взлохматила волосы, сделала круглые глаза и зловещим низким голосом проговорила: – Тре-тий-вари-ант: спу-сти-ться-в-под-вал-тво-его-отца-а-а!
– А что? – Эйлин с готовностью подхватила эту идею. – Честно говоря, я там с детства не была.
– А полиция его не опечатала?
– Понятия не имею. Заодно проверим.
Пока Эйлин заказывала пиццу и открывала бутылку «Кьянти» 2010 года, Оливия крутила в руках визитную карточку частного детектива.
Она приняла от подруги бокал и без всяких церемоний знатока виноделия, среди которых обязательно присутствуют верчение бокала, оценка цвета, аромата и прочие манипуляции, лихо закинула голову и влила в себя примерно половину содержимого.