Криминальный Екатеринбург. Совпадения не случайны (страница 4)
А мой принцип заключается в том, что за государственные деньги нельзя избавлять наркоманов от ■■■■■■■■■■. Я считаю, что если на него государство потратило деньги, то он должен эти деньги отработать и вернуть. А если он не бросил, то вернуть вдвойне. На него же потратили и деньги, и время. Вот. Поэтому здесь у меня жёсткое отношение. Ни хрена себе, мы будем тратить деньги на этих педерастов, а у нас детки маленькие, мы им всем миром собираем денюжку на сложные операции, например. По сто рублей, да по триста. Ни хрена себе! А если ты посмотришь, какие бюджеты выделяются на все эти реабилитационные центры, к примеру, на «Урал без ■■■■■■■■■■», да. Когда к нам дядька приехал один из аппарата, что при Президенте, то этот, как он там называется, по правам человека-то? Бывший полковник, забыл его фамилию. Дима помнит. Мы с Димой разговаривали, с Павловым.
А в то время это была ещё частная организация «Урал без ■■■■■■■■■■». И они ему говорят: «Знаете, нам финансирование нужно…». А он после них к нам приехал и говорит: «А у вас откуда финансирование идет?» Мы отвечаем: «Ниоткуда». Он говорит: «Как это?» А я отвечаю: «Вот так это». Фонд «Город без ■■■■■■■■■■» никем не финансируется. Это потом там пошли какие-то там гранты-шманты. И то копеечные. Он говорит: «А вы знаете, в какую сумму бюджету обходится финансирование „Урала без ■■■■■■■■■■“?» Мы такие: «И сколько?» А он нам: «С ума сойдёте, если узнаете, и имущество на полмиллиарда им передали».
Я послушал его и говорю: «Если бы у нас было такое финансирование на двести миллионов в год, мы бы победили наркоманию в нашем городе». Мы бы сделали так, что её бы просто не стало… Мы её загнали бы в такую даль дальнюю за те деньги в то-то время! С ума сойти! Вот. Поэтому, я считаю, что лечение наркоманов – это большая кормушка, и поэтому она всех устраивает. Что-то все хотят там. Ха, а вот интересно, опять же, если мы с тобой возьмем бюджет, который, выделялся на «Урал без ■■■■■■■■■■», и посчитать. На каждого наркомана приходится столько, что его можно просто в золотую клетку закрыть, кормить, поить, питать и он забудет про все наркотики там. Вот-вот-вот. Ну, это просто бред, нахрен.
– А каково это, быть активным наркоманом?! Ты ведь был активным наркоманом?
– Да.
– Каков день наркомана?
– Ну, он очень одинаковый. Как все остальные. Тебе нужно чётко знать, где ты что возьмешь? Как возьмёшь? Для чего возьмёшь? И где ты денег на это возьмёшь? В советское время это так было. Мы выдумывали всякую хрень. Самое простое, если это под осень было… В сезон приехать и «подрезать». Находили огороды, а на всех огородах рос ■■■. И головочку так берешь, бритовкой её подрезаешь, собираешь молочко. ■■■■■■. Это ■■■■■■■■ ■■■■■. Ну, это, в общем-то, получение ■■■■■■■ в домашних условиях. ■■■■■■, ■■■■■■, ■■■■■■■■■■■ и получаешь ■■■■■■ в домашних условиях. Вот, либо это сушеные головки ■■■■, так же вытягиваешь из них. Путем химических реакций вытягиваешь опиум. Либо ты прикручиваешь кучу медиков, медсестер, тому подобное. И они тебе тащат с больниц.
Раньше в качестве обезболивающего очень много применялось ■■■■■■■: ■■■■■■, ■■■■■■■, – эти медики больным заменяли это анальгетиками, а нам несли, и мы покупали. То есть, в общем, голь на выдумки горазда. Или, например, мы узнали о том, что у ветеринаров есть такой препарат – раствор ■■■■■■ со спиртом. Они вместо него ставили коровам обезболивающие уколы. А бутылку препарата припрятывали… Так вот мы меняли бутылку этого препарата на бутылку водки. Потом мы выделяли из него пятипроцентный ■■■■■■. Это был самый дешевый ■■■■■■, который мы когда-то брали. Потом его отменили. Как выделяли? А просто, берешь и выливаешь его в таз. А это же раствор спирта и ■■■■■■ пятипроцентового. Подносишь спичку. Спирт поджигаешь – спирт выгорает, а ■■■■■■ остается. Вот.
А потом, мы создали бригаду для игры в карты на кладбищах. Тогда у меня друзья были в похоронке. Там деньги огромные тогда крутились, памятники, похороны, места на кладбищах, поэтому мы и играли на кладбищах в карты. Обыгрывали, конечно, суммы большие порой получались, вот.
– Стоп, на кладбищах играли в карты?
– Ты чему удивляешься, так и сейчас играют. Всегда это было, оказывается. Запомни, там, где есть деньги, всегда есть коммерческая игра: свара, бура, храп. Они деньги делают, потом они бухнули в конце дня. И начинается игра. Вот мы приезжали и их обыгрывали, потому что они тупые, они такой игры не понимают, тему не рубят, там коцка, пехота, все эти вещи. Мы там поднимали очень большие деньги. Вот. И мы, значит, причём ещё в советское время, заходили в похоронное бюро. Ну а где ещё? И я там как-то увидел, что подходят люди, и там девочка сидит из ЗАГСа, у нее журнал и она там пишет, документы принимает, оформляет смерть. Причина смерти – рак. И раковых больных было очень много.
Я когда это увидел, а у меня друг был Юрий Марявин, Царство ему Небесное. Он там, в похоронке, работал, он со мной иногда ■■■■■■■■■■■■. Я ему и говорю: «Юр, смотри. Ты этих девочек знаешь же? Которые сидят на приемке». Он мне: «Да, конечно». Я говорю: «Выпиши мне всех раковых больных на листок с адресами». Они мне, значит, выписывают. У нас были две девчонки: Анита, Алина. Две такие красавицы. Анитка уехала во Францию. Алинка умерла, а до этого отсидела за распространение. Всё. Мы их одели в белые халаты, завели журнал. Вот. Там были фамилии, адреса, и мы с этим журналом ехали по этим адресам.