Картинка вновь сменилась, и сердце Акио застыло в диком ужасе. Он лежал на серой земле и видел перед собой лишь подол бело-золотого одеяния, горячая кровь стекала по губам, смешавшись с горькими слезами. Вокруг – темнота и жуткий страх, сковавший тело.

Сердце Макото выпрыгивало из груди, разрываясь на миллионы осколков, он терялся в пространстве. Его тело, словно куклу, подняли с земли и усадили, руки были крепко связаны веревками, на ноги силой наступал один из подручных Шито, и жгучая боль от этого заставляла Макото оставаться в сознании. Акио замер в абсолютном непередаваемом ужасе, он хотел закрыть глаза, но тело не слушалось. Слезы лились бесконечным потоком, а истеричные всхлипы лишь раззадоривали мучителей. Омерзительно жесткой хваткой Шито схватил Макото за волосы, а после все превратилось в сплошной туман из боли, унижения и приступов паники.

В душе Акио все рушилось, перед глазами стоял образ издевавшихся над братом людей, а в мыслях пульсировало лишь одно: «Убить».

Акио настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как сменилась картина. Сейчас он так же лежал на земле, безумная боль, ноющая спина и множество гематом по всему телу напоминали о пережитом ужасе. Глаза Макото застыли, устремившись в пустоту, но вдалеке, сквозь пелену, виднелся высокий силуэт в зеленых одеждах, который приближался все быстрее. Акио видел, как Таро нашел Макото в подобном состоянии, как дрожащими руками ощупывал его раны, как нашептывал что-то успокаивающее, но Макото ничего не слышал, а каждое прикосновение было похоже на ожог.

Все вновь закружилось. Обезумевшее лицо Иошихиро и грубая ругань в императорском дворце. Акио видел брата, готового на убийство всех вокруг, едва сдерживавшего собственную силу в дрожащих от злости руках, и услышал холодный ответ императора:

– Ты действительно считаешь, что это сделали мои люди?

– У меня нет ни единого сомнения. – Иошихиро был на пределе.

– Я должен поверить словам твоего младшего брата или твоему чутью? Наши семьи веками были дружны, отчего же людям моего двора вредить вам? – Император был спокоен, даже безразличен. – Напомню, что однажды один из твоих братьев уже обманул наше доверие и твоя семья серьезно за это поплатилась. Сейчас ты собираешься выставить моих людей преступниками, защищая свою семью. Может, урок не был усвоен, Иошихиро? – Взгляд императора наполнился надменной яростью.

«Ты ведь не спустишь им это с рук?» – Надежда еще не до конца покинула сердце Акио. Но после слов императора кулаки Иошихиро постепенно разжались, он выпрямился, вернув себе величественность.

– Урок был усвоен, – процедил он. Медленно развернувшись к Макото, он опустил взгляд, не решаясь взглянуть на брата. – Идем.

Макото лишь испуганно вздохнул и последовал за Иошихиро. Сзади послышался грозный тон молодого императора, что пригрозил своим служащим:

– Если я узнаю, что это действительно были вы, я лично убью каждого члена вашей семьи!

Далее картины сменялись одна за другой. В них не было ничего, кроме зияющей пустоты, лекарств, книг и стен комнаты. А еще боли и разочарования. И Иошихиро, бесконечно пьющего вино до полубессознательного состояния в кабинете.

Сейчас Акио видел, как Макото поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. В груди – пугающая пустота. Он остановился у зеркала и, всматриваясь в отражение, не видел там ничего, кроме разбитой души.

– Если бы здесь был ты. – Макото медленно опустил взгляд. – Если бы рядом с ним был ты, все было бы по-другому. – Акио чувствовал, как в глазах застыли горячие слезы, едва сдерживаемые младшим братом. – Акио, я не справляюсь. Я не могу так. – По холодной щеке Макото скатилась слеза. – Я жить не хочу, Акио.

Акио хотел бы протянуть руки к отражению и обнять брата, его сердце тысячами осколков разрезало внутренности, но он ничего не мог сделать, он был в плену иллюзии.

Яркий шар света развеял пелену вокруг. Резко подступивший жар, неразборчивый крик, а через миг Акио сделал глубокий вдох и открыл глаза. Он лежал на земле возле туманной дымки, над ним встревоженно нависал Таро. Иллюзия развеялась, но собственные чувства Акио забрал с собой. Он пустыми глазами смотрел в серое небо.

«Среди демонов было не так уж и плохо». – Безумное чувство усталости боролось с неконтролируемой яростью.

– Ты не возвращался слишком долго, мне пришлось вмешаться, – будто извинялся Таро.

Акио уставился в беспокойные изумрудные глаза напротив и благодарно кивнул, прикрыл веки и сделал глубокий вдох.

– Ты ведь можешь позвать сюда Иошихиро, верно?

– Я могу лишь отправить ему послание, явиться или нет – он решит сам.

Акио поднялся на колени, уперевшись ладонями в землю, его взгляд переполняла боль, а пальцы яростно сжимали одежды.

– Сообщи, что у него нет выбора.

Таро не задавал вопросов, он быстро вывел на ладони заклинание и передал его потоку ветра, который служил старшему из братьев.

Иошихиро тем временем ехал на собрание кланов. Светло-синяя повозка медленно покачивалась из стороны в сторону. Странное чувство беспокойства не покидало Иошихиро, лишь бокал теплого вина заглушал смятение. Легкий поток ветра пронесся мимо, нашептывая слова послания. Взгляд Иошихиро мгновенно застыл. Крепче сжав бокал, он приказал остановиться. Молодой слуга, управлявший повозкой, повиновался.

Иошихиро вышел, нервно оглядываясь по сторонам.

– Вас что-то беспокоит, господин? – поинтересовался слуга.

– Сколько отсюда до Города Ласточек?

– Дня три езды.

– Долго. – Иошихиро прижал ладонь к резко разболевшейся голове. – Тогда придется самому. Передай императору, что я буду вовремя. – Иошихиро спешно допил остатки вина и забросил бокал в повозку. Затем выставил перед собой ладонь, готовясь к худшему из известных ему заклинаний стихии воздуха.

– Господин, а как же вы… – начал слуга, как вдруг тело Иошихиро растворилось прямо на его глазах.

Спустя мгновение он мертвым грузом рухнул на землю в нескольких шагах от Таро и Акио. Иошихиро недовольно отбросил непослушную прядь и сплюнул кровь. Поднялся на ноги, поправил одежды и, приняв привычное величие, застыл в абсолютной растерянности.

Его младший брат, словно избитый щенок, стоял на четвереньках, вновь роняя слезы на землю. Таро был встревожен, но не приближался к Макото, сохраняя некое расстояние между ними.

– Что ты с ним сделал?! – не сдерживая гнев, закричал Иошихиро.

– Закрой свой рот! – Акио поднял на брата стеклянный взгляд, который заставил Иошихиро остановиться и нервно сглотнуть. – Посмотри мне в глаза и скажи, за что ты так… со мной?

Говорил он от лица младшего брата или от собственного – сейчас Акио уже не понимал.

– Я, я… – Неожиданно растерявшийся от такого напора Иошихиро испуганно заикался.

– Ты же ненавидишь, когда кто-то мямлит! – Акио становился грубее. Он поднялся с земли и распрямил спину. Иошихиро был выше почти на полголовы, но взгляд, которым смотрел Акио, заставлял его чувствовать себя ничтожно маленьким. – Тебе так нравится быть псом императора, что ты готов спустить им все с рук?

Пес императора – именно так в высших кругах за глаза называли Иошихиро. Самый преданный среди приближенных, готовый выполнять любые грязные поручения и беспрекословно подчиняться воле правителя. Даже в преисподней мелкие пешки шептались об этом, насмехаясь над верностью несчастного смертного.

Иошихиро всегда было плевать на то, что говорят за его спиной окружающие, но, услышав подобное из уст любимого младшего брата, он ощутил, как сжались легкие от еле сдерживаемой обиды. Глаза наполнились невысказанной яростью.

– Думаешь, я не виню себя каждый день своего существования? – Голос Иошихиро слегка дрожал, однако взгляд снова стал надменным.

– И что прикажешь делать с твоим чувством вины? Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал?

Иошихиро закрыл глаза, губы исказились в болезненной улыбке.

– Кто-то из вас хоть раз пытался меня понять? – Он больше не мог сдерживаться. Он очертил руками круг и резким движением тела направил стремительный поток воздуха в сторону Акио.

Таро дернулся, собираясь прикрыть, но Акио резко скомандовал:

– Не вмешивайся! – Он повторил движения брата, и поток воды столкнулся с ветром, создав ледяную стену между братьями.

– Что, по-твоему, я должен понять: твою слабость или нежелание мстить? – Акио яростно ударил правой ногой по земле, и вода стремительным потоком расколола пространство под ним.

Иошихиро ловко оттолкнулся от созданной им воздушной ступени и, перепрыгнув ледяную стену, замахнулся правой ногой. На безумной скорости он ударил младшего брата в челюсть, от чего тот потерял равновесие и рухнул на землю. Иошихиро навис над ним, всматриваясь в пустые глаза.

– Да, я слаб. Слаб настолько, что не выдерживаю всего, что на меня навесили по праву рождения. В отличие от вас, у меня никогда не было выбора! Никогда! Хотел ли я беспокоиться о процветании этого клана? Я плевать на них всех хотел, я лишь… – Иошихиро почувствовал, что в легких закончился воздух. – Я лишь хотел, чтобы моя семья была счастлива. Но я потерял всех. – Безумная улыбка все больше искажала его лицо. – Я так же, как и ты, потерял одного за другим. А все из-за собственной слабости, понимаешь? – Он говорил быстро, словно то, что годами копилось внутри, сейчас вырывалось безумным потоком. – У меня остался только ты, но цепи на моей шее не дали защитить даже тебя. Хочешь сказать, я пес императора? Да, я буду псом! Думай что хочешь, но ты никогда не был на моем месте! – Иошихиро оттолкнул Акио, болезненно закусив нижнюю губу.

Ужасная боль в челюсти и полное разочарование в себе – вот что Акио испытывал сейчас. Собственная злоба настолько застелила глаза, что он напрочь забыл о мире, чудовищном мире, в котором существует его старший брат. Мире, который был создан не без его участия.

Глава 6
Пес на золотой цепи

Когда Акио был еще жив, ему пришлось внимательно изучить записи о событиях шестисотлетней давности, событиях, которые создали цепи на шее Иошихиро.

Около шестисот лет назад нынешняя процветающая и мирная империя была охвачена бесчисленными войнами между кланами, а также бесконечными вторжениями соседних государств. Крупный остров посреди бушующих морей считался лакомым куском для всего мира, и противостоять внешней агрессии было практически невозможно. Границы постоянно менялись, а количество человеческих жертв перевалило за сотни тысяч. На фоне бесконечных смертей и нищеты демоны окрепли, как никогда, граница между миром живых и нижними чертогами становилась тонкой гранью, но все еще сдерживала зло, скрывающееся под землей.

Пока один глава не пошел на крайний шаг и не заключил сделку с верховным демоном гордыни – Химицу. Верховные демоны обладали неслыханной силой, известно их было всего семь, но, в отличие от мелких бесов, они не могли покинуть преисподнюю самостоятельно, без призыва человека – таков был последний дар людям от богов перед уходом.

Ходят легенды, что каждый из верховных, да и низших демонов ранее и сам был человеком, бесконечно погрязшим в грехе, и после тысячелетий в муках они все так же ищут себе тело среди живых, чтобы полностью раскрыть свою мощь.

Демон Химицу отличался исключительной любовью к людям – его крайне интересовали их души, а излюбленным лакомством были чистые и неоскверненные. Стоило Химицу прикоснуться к душе, как человек погружался в грех, который доставлял ему невероятное удовольствие, и не мог остановиться.