Дочь тренера. Бой без правил (страница 24)
– Давай поговорим. – Его верхняя губа подрагивает. Матвей снова скрипит зубами так, будто ему больно.
И мне больно….
Копаюсь в рюкзаке, достаю тест и показываю ему.
– Я б-беременна, Мэт, – произносить это вслух, глядя прямо ему в глаза, оказывается еще труднее, чем я себе представляла.
Выражение его лица становится нечитаемым на несколько мгновений. Взгляд темнеет, тяжелеет и давит на меня с такой силой, что я сейчас просто упаду прямо здесь.
Из последних сил держу оборону от его молчаливых нападок.
Губ, что еще недавно безумно нежно меня целовали, касается жесткая усмешка. Оскал Хаски.
– Какие дети? Лекси, мне двадцать. Ты вообще школу вчера закончила. Детка, а ты уверена, что залетела от меня? – выдает он на одном дыхании.
«Что?! Что, мать твою, ты сейчас сказал?!» – взрывается в моей голове.
– Ты был первым и… – держусь. Я все еще держусь. Не знаю на чем. Наверное, исключительно на упрямстве и нежелании показать ему, как мне больно.
– И что? – Он дергает своей идеальной бровью. – Откуда мне знать, кто был после?
Пощечина. Зажатый в кулаке тест. Вот и все. Этот бой я, похоже, проиграла.
Резко развернувшись, поднимаю голову выше и иду прочь, спотыкаясь через шаг, но все равно только к выходу. Не оглядываясь.
– Лекси! – орет он мне в спину каким-то надрывным, вдруг сломавшимся голосом. – Лекси, скажи, он реально лучше меня?! Или ты еще не определилась?! Какого черта, Улыбашка? Какого черта ты так поступила с нами?!
Подняв дрожащую руку, показываю ему фак и скрываюсь из виду. Я не понимаю, кто этот «он». Я сейчас не в состоянии разбираться.
Выхожу на улицу в расстегнутой куртке. Мне очень нужен холод, чтобы держаться на ногах. Я стала чертовой наркоманкой, влюбленной в минусовые температуры.
Вспоминаю, что у меня уже есть нужные контакты. Можно было ничего не искать в сети. Дрожащими пальцами набираю номер, указанный на визитке, вытянутой из маленького кармашка рюкзака.
– Здравствуйте, – говорю оператору, принявшему вызов. – Я бы хотела записаться на прием к гинекологу.
Глава 32
Лекси
… Я разобью твое сердце, ты не успеешь опомниться.
Я разобью его так, что тебе это точно запомнится.
Ты же сама показала мне, где оно у тебя находится,
Тогда почему удивляешься то, что оно не заводится?..
Трек к главе – «Сердце»
WHITE GALLOWS
Сижу в коридоре, уперевшись затылком в стену. По щекам текут тихие слезы. Разрешаю себе плакать. Во Дворце при Матвее было нельзя, а теперь уже все равно.
Прием только через два часа. Моя запись самая последняя на сегодня у этого врача. Мужчина… Плевать и на это.
Мой воспаленный мозг опять генерирует десятки вопросов к Хаски.
Кто такой этот «он»?
Это я сделала с нами?
Как Матвей мог так обо мне подумать? Он действительно считает, что я была с кем-то, кроме него?
Больной, ревнивый придурок! Да я бы никогда так не поступила!
«Какие дети, Лекси? Мне двадцать, а ты недавно закончила школу».
Какие дети?..
Те, что у нас получились по обоюдной дурости, на эмоциях и первых чувствах.
Разве так должно быть?
«Но я же родилась», – напоминаю себе в тысячный раз.
Мама меня хотела, любила. И отца она любила. Родители просто не поговорили, недопоняли друг друга. Она не позвала, а он перестал бороться, потому что думал, что больше не нужен.
Мы с Матвеем тоже не поговорили…
Но понимаю, что я не мама. Она не сомневалась, появлюсь я на свет или нет, несмотря на свои шестнадцать. Приняла факт своей беременности, дала мне жизнь, воспитала. А я чувствую себя чудовищем, потому что думаю об аборте.
И снова ко мне лезут липучие, трусливые мысли о побеге. Они кажутся такими заманчивыми, что я даже заглядываю в рюкзак проверить, с собой ли у меня паспорт.
С собой. Я же анализы сдавала. Там без документов никак. И сейчас в регистратуре оформлялась.
Кручу его в руках и понимаю, что не могу уехать. Моя жизнь плавно перекочевала сюда. Что делать?
Что. Мне. Делать? Можно хоть какую-то инструкцию? Томик с вариантами правильных решений.
Вставив наушники в оба уха, открываю Ютуб и вбиваю в поисковике одно слово: «Младенцы». Сайт выкатывает мне целый ряд роликов с маленькими детьми. Мальчики, девочки с крохотными ручками, ножками, с коротеньким пушком волос на маленькой голове. Кричащие, сосущие грудь, улыбающиеся… Мне кажется, они все похожи друг на друга. Как их различают в роддоме? А если взяла не своего, это можно почувствовать?
Такие смешные живые человечки. Что я могу дать такому крохе сейчас?
Мне иррационально хочется рядом Матвея. Чтобы приехал, сказал, какой он дебил и у нас все будет хорошо. Тогда бы решение далось легче. Но он сделал выбор. Непонятный мне, основанный на странных обвинениях и недоверии.
Мила упрямо звонит, будто опять чувствует меня на расстоянии. Выдыхаю и принимаю звонок.
– Лекс… – Подруга видит мое бледное, зареванное лицо. От волнения прикрывает ладонью рот.
– При-вет, – бессильно хриплю.
– Только не говори, что снова просто расклеилась. Дело в нем, да? В твоем Хаски?
Шмыгнув носом, неопределенно трясу головой.
– Лекси, блин! Ты меня пугаешь, – беспокоится лучшая подруга.
– Я сижу в очереди к гинекологу, – признаюсь ей. Хоть кому-то же надо сказать. Мила – наилучший вариант.
– Ой…
– Хочу записаться на аборт…
Вслух это звучит еще страшнее, и внутри меня опять вспыхивает сосущая, тянущая, закручивающая боль.
– Ты с ума сошла?! – Глаза Милы округляются. – Он слился, да? – Она все понимает. Очень люблю ее за это. – Еще тогда, когда я звонила, а ты рассказывала мне про маму. Вот урод! Лекси, не надо, пожалуйста. Подожди. Какой срок у тебя?
– Не знаю, – шмыгаю носом. – Врач все скажет.
– Так, тем более тормози. – Голос Милки тоже вздрагивает. – Подожди, – повторяет нервно. – Слушай. Срок вряд ли большой. Вы же с ним недавно это… Не важно, – взмахивает свободной рукой и роняет ее обратно. – Не принимай решений на эмоциях, Лекс. Пожалуйста.
– Мне страшно, Мил, – срываюсь, не видя подругу из-за слез, вновь заливающих щеки, стекающих по подбородку и шее. – Мне кажется, я не готова стать мамой. Я ужасная, да?
– Нет. – Подруга плачет вместе со мной. – Ты лучшая. А он козел! Не делай ничего сегодня. Осмотр пройди, и все, Лекс. Я сейчас посмотрю, на чем смогу быстрее всего к тебе добраться. Мы с тобой вместе подумаем еще. Ладно? И Хаски твоему накостыляем. Помнишь, как Толика в первом классе отлупили?
– Помню, – смеюсь сквозь слезы.
– И этого отлупим, если понадобится. Только не надо пока ничего решать. Через сколько у тебя прием?
– Минут через сорок, – отвечаю, скосив взгляд на маленькие часы в углу экрана мобильника.
– Хорошо, – выдыхает она. – Я перезвоню скоро.
Сбрасывает. Экран тухнет, а я сижу и улыбаюсь сквозь слезы, так неуместно вспоминая хулигана Толика. Хаски бы не помешало пару раз зарядить рюкзаком по голове.
Не буду. Я не нужна ему, раз так легко отказался. Бросил меня принимать такое тяжелое решение в одиночестве. К черту его!
А без него все равно плохо…
Время идет, Мила все не перезванивает.
– Елизарова, – называют мою фамилию.
Собрав свои вещи и спрятав телефон в рюкзак, вхожу в просторный, светлый кабинет.
– Инна, воды девочке принеси, – с ходу говорит врач – мужчина, с виду ровесник моего отца. Располагающий, с внимательным, участливым взглядом.
Мне становится капельку полегче. Он вряд ли будет распинать меня за беременность в восемнадцать. Да и не те времена сейчас. Опять возвращаюсь мыслями к маме. Снова восхищаюсь ее смелостью. Давление общественного мнения в ее юности было гораздо сильнее.
Медсестра приносит мне пластиковый стаканчик с водой. Делаю несколько глотков и на длинных выдохах рассказываю врачу суть проблемы, никак не заикаясь о Матвее. Отдаю результаты анализов.
– Давай сначала посмотрим, кто у тебя там, потом поговорим о решении. Хорошо? – предлагает врач. – Проходи за ширму. Раздевайся. Стесняться меня не надо, у меня сейчас нет пола, есть квалификация и опыт, – подмигивает он.
Забираюсь на кресло, зажмуриваюсь. Врач очень деликатно проводит осмотр. Тут же делает УЗИ.
– Смотри на монитор, Алексия.
Отрицательно кручу головой.
– Я боюсь, – шепчу ему.
– Там нет ничего страшного. Четырехнедельное плодное яйцо.
Мой мозг на автомате считает.
– Ну вот, заулыбалась, – смеется врач.
– Знаю точную дату, когда это случилось.
Поворачиваю голову, открываю глаза и смотрю на экран. Слышу, как открывается дверь кабинета. Сжимаюсь, гася в себе рефлекс сдвинуть ноги.
– Мужчина, вам сюда нельзя. Идет осмотр пациентки, – ругается медсестра. – Написано же: «Занято»!
– Лекси, я здесь. – Запыхавшийся, нервный голос отца заставляет меня вздрогнуть еще раз и сжаться сильнее. – Ничего не делать с моим ребенком без моего согласия! – рявкает он и, судя по грохоту захлопнувшейся двери, снова выходит в коридор.
Глава 33
Матвей
Слышал, что Терехов уехал в середине второй тренировки. Меня на ней не было. Я заживо сгораю изнутри, забравшись с ногами на подоконник у окна на последнем, пустующем в вечернее время этаже нашего Дворца.
Подтянув к себе колени, прислоняюсь виском к холодному стеклу. У меня сердце лопнет сейчас. В момент, когда Лекси ушла, в нем произошел ядерный взрыв, и ледяной нарост, к которому я так привык, разлетелся в клочья. Тяжелые глыбы врезаются мне в легкие сосуды, мышцы, кости. Жизненно важный орган в любую секунду разорвет, разметает на ошметки. Меня всего непрерывно перемалывает в кашу. Будто грудную клетку разворотило, вывернуло наружу, а в легких не осталось ни грамма воздуха, и сделать новый вдох у меня не получается.
«Она ушла» – пульсирует в висках.
Ушла…
Ничего не объяснив. Не пытаясь оправдаться. Красиво, гордо. И мое сердце уже не принадлежит только мне. Оно на грани своих возможностей рвется по ее маршруту.
Это выбор? Ее чертов выбор?! Уйти к нему?
Я никак не могу уложить это в голове. У меня, сука, ничего не получается! Это же моя… Моя, мать его, Улыбашка! Откуда эта ложь между нами? Почему не сказала про пацана с фото? Сложно? Не определилась?
Черт! Какой бред…
Как остановить эти химические реакции в венах? Я еще никогда не впадал в такой неадекват. Меня опять неконтролируемо встряхивает. По телу проходит волна озноба, скрежет собственных зубов раздается где-то в голове.
Чертов телефон вибрирует. Приподняв задницу, достаю разбитый аппарат из заднего кармана. Вижу, что пришло сообщение, но от кого именно, прочитать не выходит. Паутина трещин забивает имя абонента. Царапнув пальцем, открываю. Стараясь не смотреть на фотки, включаю голосовое:
«Бросила тебя дочка тренера. Ай-яй, Мэт, – смеется Алина. – Ушла, кстати, красиво. Я видела. Может, я и дура, как ты говорил, зато мстить умею на «отлично». Наслаждайся!»
Хорошо подготовилась, дрянь! Уничтожу!
Но позже. На нее сейчас не хватает эмоций, они все направлены в меня, продолжая выворачивать наизнанку внутренности.
– Какого хера косячишь ты, а мою девушку трясет?! – Тайсон резко сдергивает меня с подоконника и толкает на стену.
Весь костяк тоже здесь. Клим, Кос, Арсик, Сема. Суровые, напряженные лица, смотрят исподлобья.
– Пусти, Тай, – вяло дергаю плечом.
Мне должно быть больно, но внутри все гораздо хуже, поэтому физически я сейчас практически ничего не чувствую.