– Это сложно было вычислить заранее, – мама развела руками. – И ты же ещё не получила неопровержимых доказательств? – Дождалась моего кивка и оптимистично продолжила: – Ну вот, может, не так всё плохо. Но я очень рада, что ты у меня такая осмотрительная, недоверчивая и ответственно подходишь к выбору мужа, а не надеешься на влечение. Не знаю, что выйдет из этой идеи «второго круга», но то, что ты перевела заурядную и скучную процедуру знакомства с женихами на новый уровень соревнования, – это гениально. И правильно. Империей должен править достойный император, добившийся этого статуса в честной борьбе. И как я рада, что Лайлар тебя поддержал!.. А Лир? Он же не был против испытаний? Замечательно! – мама в очередной раз воодушевилась моим подтверждением. – Представляю, какие какие хмурые и недовольные лица будут у принцев завтра на торжественном приёме! Жаль, что им заранее сказали эту сногсшибательную новость, а не во время церемонии представления.

В душе я была с ней согласна, но также хорошо понимала, что и о разумности забывать нельзя. Женихи, попавшие однажды в унизительное для себя положение, обиды не забудут. А мне и будущему мужу ещё с ними сотрудничать много лет. Кто знает, способны ли они отделить личное от государственного? Лучше не рисковать.

– Мы обязаны дать им время подготовиться морально. И так, я уверена, недовольства у некоторых хоть отбавляй. Открыто вроде не возмущаются, но втихую… Если усилить напор, можно запросто и новый раскол империи спровоцировать.

– Ты верно рассудила, дочка. В пылу эмоций можно наделать непоправимых ошибок… Как же я тобой горжусь! Ты у нас выросла такая сознательная!

– Не такая уж я и сознательная, – отмахнулась я от похвалы. – В чём-то, возможно, но не во всём. Не всё, что должна, успеваю. Так что мне над собой ещё работать и работать.

– И что же ты не успела? – поинтересовалась родительница.

– Ну, например, платье не заказала на завтрашний приём. Теперь вот думаю, может, из двух-трёх старых быстренько сделать одно? Будет смотреться новым?

– Сомневаюсь, – засмеялась мама. – Но тут, пожалуй, тебе можно помочь. Я ведь привезла подарок…

Она вскочила, бросилась к выходу и, замерев в проёме, попросила:

– Ты пока позавтракай, я принесу.

Я хоть и догадалась о сути подарка, но всё равно ждала её возвращения с нетерпением. Было любопытно, что мама для меня выбрала. Обычно наши вкусы совпадали. Она посетила столько планет, что сложно сосчитать. Мода какой из них очаровала её больше остальных?

– А вот и я! – жизнерадостный голос раздался именно тогда, когда я взялась за занавеску столовой, чтобы её откинуть в сторону и выйти. Я и сама не заметила, как выбежала в комнату и оказалась около дивана, на который родительница аккуратно положила ворох объёмной ткани, переливающейся словно жидкий перламутр.

– Ух… – потрясённо выдохнула я, благоговейно опускаясь на колени перед этим чудом. Едва касаясь, прошлась ладонями по невесомой, мягкой материи…

– Это лорепский шёлк, – озвучила мама то, о чём я уже догадалась. – Самый редкий и дорогой материал в империи. И самый прекрасный… Фасон, я надеюсь, тебе тоже понравится.

Об этом можно было и не спрашивать. Как такая красота может не понравиться?! Примерив платье, я в восторге рассматривала своё отражение.

Ткань верха, плотно прилегающая к корсажу и ниспадающая от талии объёмной юбкой, сияла переливами всех возможных цветов. Когда мама подходила ближе, материя пыталась подстроиться под тон её золотого платья, становясь жемчужно-золотистой. Стоило родительнице отойти, как оттенок вновь менялся – шёлк подражал то серебристым занавесям, то изумрудно-зелёному цвету стен, то идеально белому ворсу ковра, то краскам неба за прозрачной стеной-окном моей спальни, становясь бледно-голубым.

Такой наряд как нельзя лучше подчеркнёт дипломатичность наследницы, которая не поддалась соблазну и не отдала предпочтение одному цвету, любимому жителями какой-то конкретной планеты. Для гостей это послужит показателем равенства возможностей претендентов на пост императора. Я окажу уважение всем и не дам преимущества никому.

Очарованная нарядом, я даже к самой себе не слишком присматривалась. Хотя смотреть было на что. Чистая светлая кожа, сияющие оттенком бледного золота вьющиеся пряди, голубые глаза, нежные мягкие черты лица – пропорциональные и гармоничные настолько, что в это сложно поверить. У многих из тех, кто меня видел впервые, не получалось избавиться от сомнений, будто подобная красота не иллюзия и существует в реальности.

– Идеально село по фигуре, – мама с не меньшим удовольствием меня рассматривала. Придирчиво потрогала ткань на плечах и скользнула подушечками пальцев вдоль узкого длинного рукава. Второго фасон платья не предусматривал, вместо него была тонкая бретелька. – Нигде не давит? Всё удобно?.. Волосы я бы не оставляла распущенными… – Родительница аккуратно собрала пряди, свернула в пучок и подняла вверх, оставив шею открытой. – Сделай причёску. Видишь? Так будет лучше. И ещё… – Она отпустила волосы, позволив им упасть тяжёлой волной мне на спину, и отступила к мешочку, который, видимо, принесла вместе с платьем и оставила на столике. – Украшение.

Я ожидала увидеть бусы или колье. Возможно, заколку или серьги. Только маме вновь удалось меня поразить – она достала браслет замысловатой формы. Бледно-золотой, в цвет моих волос, металл украшения казался причудливым переплетением стеблей и цветов неведомых мне растений. Каждая деталь композиции была выполнена настолько искусно, что её можно было принять за реальную веточку. Браслет начинался у запястья, обвивал всё предплечье и заканчивался у локтя, удачно дополняя наряд.

– Руку прикроет, – пояснила мама, – будешь чувствовать себя увереннее. – Это работа мастеров Микриаса. Они славятся своими ювелирными изделиями. А вот об обуви я не стала беспокоиться, юбка длинная, в принципе сгодятся любые твои туфли. Тут главное, чтобы удобными были. Как ни крути, целый день на ногах…

Помогая мне переодеться в домашнюю одежду, мама, как обычно, принялась болтать о разных мелочах. Ей сложно находиться в тишине, она категорически не выносит одиночества. Иногда я даже отцу сочувствовала – он не прочь побыть в спокойной обстановке, поразмышлять, а мама и сама молчать не любит, и от других ждёт подобной открытости и активности в общении.

Но тут уж ничего не исправишь, она ведь наследница Тулара, а туларцы отличаются непривычной для других империан разговорчивостью. Это их расовая особенность, и её появлению есть объяснение. Для них болтливость является залогом выживания на родной планете. И вовсе не с целью предупредить своих соотечественников об угрозе. Речь отпугивает обитающих на Туларе прозрачников – похожих на призраков жутких существ, которые, уплотняя свои тела, способны причинить вред империанам. К счастью, нападают они лишь в абсолютной тишине. Звуковые колебания воздуха не дают им обрести осязаемую оболочку и стать смертельно-опасными. Вот туларцы и болтают без умолку. Друг с другом, сами с собой, даже во сне. Могут спрашивать, и отвечать, если нужно, и при этом продолжать спать.

– А Лир чем занят? – перестав обсуждать мой наряд и намечающийся приём во дворце, мама перешла к моему окружению. – Сколько девиц облапошил за это время? Не остепенился?

– Ты к нему предвзята. Эти, как ты их называешь «девицы», сами к кузену в постель лезут. Прохода не дают.

– Бедный-несчастный, – засмеялась мама, усаживаясь на диван. Если у неё до этого и были другие планы, то теперь она точно не уйдёт, пока не узнает все секреты своего племянника. – Как же он при этом страдает! Впрочем, сам виноват. Раз считает, что жениться рано, взял хотя бы фаворитку. Тогда не пришлось бы мучиться… Ну и кто на этот раз? Или ты, как обычно, сделала вид, что не заметила?

– Заметила. – Я сочла за лучшее признаться сразу. Всё равно ведь когда-нибудь проговорюсь, а мама может из-за этого расстроиться. – Иперианка.

– Ильса, что ли? – удивилась мама. – Больше они никого с собой брать не собирались.

– Кто такая Ильса? – заинтересовалась я.

– Принцесса Ипера. Одир Лен он'Ласт – её брат. Она его сопровождает на смотр женихов. Помощь семьи очень важна в этом волнующем деле.

– Очень активно «помогает», раз себя Лиру предложила в обмен на предсказание, – наябедничала я.

– Хотела выяснить, кто станет императором? – быстро пришла к очевидному выводу родительница. – Ну и как? Узнала?

Выражение её серебристых глаз было скептичным – за время брака с моим отцом она успела убедиться, что живое подношение даёт расплывчатое предсказание. Хорошо, если вообще сработает. Вещественный подарок гарантирует большую точность. И то не всегда.

– Нет, конечно.

– Значит, преимущества Ипер не получил. Пусть теперь голову ломают, – рассмеялась мама. – И бессмысленно предъявлять претензии предсказателю, он всего лишь…

– Фисса Дильяра, – прервав её, раздался женский голос за шторкой. Это одна из маминых фрейлин решилась вмешаться в наш разговор. – Император беспокоится. Спрашивает, почему вы до сих пор его не навестили.

– Сейчас иду! – бросила родительница в ответ. Пригладила рукой мои волосы, наклонилась, поцеловала в щёку и, прежде чем встать и уйти, пожелала: – Хорошего тебе дня, доченька. Постарайся сделать всё, чтобы завтра быть самой прекрасной! Твои девочки-стражницы наденут форму, но я для них привезла ленты из такого же шёлка, как твоё платье. Пусть повяжут на рукав или закрепят в причёске. Это подчёркнёт общность с тобой. И ещё… – Уже у самого входа таинственно улыбнулась: – Советую спуститься вниз и немного подождать. Тогда тебя ждёт ещё один сюрприз.

Само собой, после такого совета я вместе с ней поспешила к выходу из кристалла. Глядя, как мама уходит в сопровождении своих фрейлин, бросала нетерпеливые взгляды в парк. Намёк же на кого-то? Очевидно, на гостя. Но какого?

Вот только рядом с дворцом я видела лишь привычные, знакомые лица. Караульных, дежуривших в парке, советников, идущих по своим делам, молоденьких садовниц-глионок, которые ускоряли рост кустов, и тех двух степенных фисс, за которыми я позавчера случайно подсмотрела в неловкий для одной из них момент. Сегодня они снова вышли на прогулку и, неторопливо огибая статуи, приближались ко мне.

Обычные тайанки, наверное жёны министров, которые не так давно представлены ко двору. По крайней мере, я раньше их не видела… Впрочем, никогда к придворным особенно пристально не присматривалась. Кому понравится быть предметом чужого любопытства? Да и нет смысла привыкать к лицам наших помощников. Папа любит время от времени назначать новых, у него служащие меняются чаще, чем платья в гардеробе мамы. Всех не запомнишь…

– Занавески могли быть и поярче, – остановившись напротив входа, который так и остался открытым, посетовала та, что казалась мне моложе.

– И к цвету кристалла совсем не подходят, – ответила ей вторая. – Я бы выбрала красные или фиолетовые.

– Нет, здесь нужны оранжевые или синие, – не согласилась первая. – Какой дилетант вообще занимался подбором цветов? Как такого оформителя на работу-то взяли?

– На каком основании вы критикуете чужой дворец? – мне при всём желании не удалось сдержаться.

Я же сама всё нашла, старалась! И мне казалось, что результат получился гармоничным и шикарным. И всем остальным нравилось…

Перешагнув порог, оказалась лицом к лицу с наглыми фиссами. Нейла и Эвина, которые сегодня дежурили у входа, тоже были явно недовольны проявленной придворными бесцеремонностью. Но без моего распоряжения вмешиваться девушки не стали.

– А что? Разве нельзя? – не испугалась более молодая. Шагнув ко мне, задорно рассмеялась: – Неужели чья-то гордость пострадала? Ай-ай… как же мы так неосторожно…

– Не уважая дом, вы не уважаете тех, кто в нём живёт, – зашипела Нейла, которой я подала знак.