Дети богини Дану. Том 1 (страница 6)
Вечером Риган не присутствовал на восхвалении. Сказавшись нездоровым, он сидел в одной из верхних комнат в спальне и потягивал вино, наблюдая через пролом в стене, служивший окном, как в низине между холмов, служившей своего рода внутренним двором, два десятка друидов становятся в круг. Как выводят провинившегося и, привязав его к древесному столбу, разрывают ученическую рубаху, в которой Девон ходил до сих пор.
Как врезается кнут в белоснежную спину ученика – очевидно, никогда до сих пор не пробовавшего подобного наказания на себе. Кнут оставлял красные следы, и Риган поморщился, решив, что следующее наказание должен получить палач – за то, что слишком рьяно выполняет приказ.
Когда наказание было окончено, лишившегося чувств Девона отвязали двое друидов и понесли в комплекс, служивший Ригану домом.
Риган поднялся и окликнул их – все наблюдавшие за экзекуцией тут же посмотрели наверх и опустились на колени, заметив его.
«Ко мне», – показал Риган знаком и, вернувшись на своё место, сделал ещё глоток из чаши с вином.
Девон спал. Риган внимательно разглядывал его некогда белую кожу, испещрённую полосками кровавых рубцов. Мальчишка был красив – как и любой сид, но чувствовалась в нём и пугающая сила. Глядя на него Риган по новому вспоминал слова Дану, и сам начинал ощущать это чувство – приближающейся беды.
Риган подумал, что если бы не то недоразумение, что случилось между орденом друидов и его отцом, Девон, должно быть, стал бы всеобщим любимцем при её дворе. Наверняка девушки влюблялись бы в него, а мужчины почитали дружбу с ним за честь.
Риган зачерпнул из деревянной чаши густую зеленовато-коричневую мазь и принялся толстым слоем наносить на рубцы.
Едва он коснулся кожи Девона, как тот вскрикнул, вскинулся на кровати и обиженно, совсем по-детски посмотрел на него.
– Не трогайте меня, – произнёс он.
– Не трогайте меня… кто? – Риган замер с мазью в руке. – Ну же, Девон, это ведь так легко. Твоя гордость не пострадает от того, что ты признаешь себя моим учеником.
Девон молчал, и Риган, сбросив излишки мази обратно в чашу, положил руку ему на спину, а затем принялся медленно стягивать кожу, растягивая края ран и заставляя то, что уже покрылось подсохшей коркой, открыться вновь.
Девон закричал, и Риган остановился, выжидая.
– Скажи: «Простите меня, учитель», – произнёс он, когда Девон перестал кричать.
Тот упрямо молчал, и Риган снова коснулся его спины – совсем легко, ещё не причиняя боли.
– Простите меня, учитель! – выпалил Девон, и Риган улыбнулся – своей обычной ледяной улыбкой, лишённой и тени радости.
– Вот и хорошо, – произнёс он. – А теперь замолчи, я наложу лекарство, чтобы не осталось шрамов, и дам тебе выпить травяной настой, от которого ты уснёшь.
Девон замолк. Уткнулся лбом в скрещенные локти и зажмурился, чтобы не чувствовать прикосновение холодных пальцев к воспалённой спине.